Инквизитор Кэрроу и Бюрократический Облом

* * *

Слабо моргнув, Скиттер нахмурилась в оцепенении. Она лежала на чём-то мягком, а что-то плотное и тяжелое укрывало её и прежде всего она ощущала себя чистой, она даже не могла припомнить, когда в последний раз ощущала себя чистой. Медленно и боязливо она приоткрыла глаза чуть больше и удивилась тому, что увидела. Над ней нависал балдахин, весёленько расшитый листьями аканта и ангелочками игриво гоняющимися за птичками (прим пер. в оригинале использовался термин путти, что означает обнаженные крылатые малыши, часто встречаются в искусстве Ренессанса, классицизма и барокко, но я оставил ангелочков потому как подумал что мало кто из читающих знает что такое путти , кстати, амурчики часто рисуемые на открытках ко дню святого Валентина, тоже относятся к путти). Наверное она умерла и это её посмертие, а может быть она всё ещё жива, только бредит находясь всё в той же ужасной серой камере. Быть того не может, чтобы ей привиделось нечто настолько ужасное. Закрыв глаза, она снова провалилась в сон.

* * *

Продираясь сквозь её нынешнее заторможенное состояние, она уставилась в пустую чашку перед собой, гадая, куда же заведёт её нынешний, до крайности странный поворот судьбы.Напротив неё сидел Тимоти Фаулкс, секретарь этого монстра, или личный ассистент, она не была до конца уверена в том как точно называется его должность, и тихонько намазывал масло на тост, а за дальним концом стола сидел собственно сам монстр, ворча и что-то злобно бормоча себе под нос над тарелкой с кашей. Временами здоровяк кидал злобные взгляды своих зелёных глаз, однако она не могла сказать точно, кому они предназначались, ей, или Фаулксу. Однако, Фаулкс, похоже, его абсолютно игнорировал.

Сама комната тоже не способствовала разрешению ситуации; архитектурно она в основном была выполнена в норманнском стиле с геометрически правильными резными колоннами, раскрашенными в яркие цвета, видимо очень нравившиеся первым здешним обитателям. А уж сочетание всего этого с мебелью в стиле арт-деко, двусторонними коврами на средневековом полу и угрожающей кованной каминной решеткой с китайскими мотивами, создавало в комнате... настроение. Она ощущала себя словно а гостях у своего нелепого дядюшки, которого видела раз в год на рождество. Судя по всему где-то в шестнадцатом веке, кто-то пробил арку из каминной комнаты в соседнее помещение, в котором устроил роскошную по тем временам оранжерею. За ней сейчас был виден сад с цветниками и клумбами. Хотя создавалось такое впечатление, что сад был долгое время заброшен и им снова занялись всерьёз только недавно. Рита в восхищении смотрела как мимо них по гравийной дорожке в маленькой, изначально магловской машинке, волочащей за собой прицеп полный опилок, проехал пузатый человек средних лет.

— Ещё чаю, мисс Скиттер? — спросил Фаулкс, прерывая её раздумья. Она перевела взгляд на молодого человека со шрамами на щеках, смотрящего на неё с натянутой улыбкой, держа в руках серебреный чайник и ситечко. Она улыбнулась и слегка заторможено кивнула, подавая свою чашку. Фаулкс аккуратно налил чая в её чашку, а затем добавил немного молока и передал чашку обратно ей, попутно бросив на неё оценивающий взгляд.

— Вам надо постараться больше кушать, — продолжил Фаулкс, подавая ей корзиночку с тостами, — как никак вы пережили сильный шок от того, что кто-то так грубо потыкал в Вас иголками, — на этих словах он бросил хмурый взгляд в сторону своего гигантского работодателя, который в ответ на это зарычал как рассерженный быко-носорог. — Вам нужно поправить здоровье.

Взяв один тост, Рита немного надкусила его несмотря на отсутствие у неё в данный момент аппетита.

— Итак... теперь перейдём к тому, почему вы сейчас здесь, мисс Скиттер, — продолжил Фаулкс. Рита похолодела. Тост выскользнул у неё из пальцев и упал на белое, китайского фарфора блюдце. Она отчаянно желала, чтобы сейчас её голова не была такой затуманенной, что все слова, казалось доносились до неё как сквозь вату. Почему они похитили её? Что за глупый вопрос; она незарегистрированный анимаг, к тому же скандально известная журналистка, да от этой ситуации за милю несёт шантажом.

— У нас есть информация, и нам нужен квалифицированный и опытный журналист, чтобы... донести её до людских масс самым скандальным из всех возможных способов, — ухмыльнулся Фаулкс, — и информации этой у нас столько, что хватит на то, чтобы развалить Визенгамот к Мордредовой бабушке.

Репортёрское чутьё Риты заработало как никогда. В министерстве Кэрроу имел репутацию человека, знающего по любому вопросу магического правительства больше остальных. Она посмотрела на огромного, угрожающе выглядевшего человека на другом конце стола, в данный момент прищурившись, смотрящего на них со злобным выражением на лице.

— Как насчёт небольшой демонстрации? — промурлыкал Фаулкс с хищной улыбкой. Рита встрепенулась. Затуманенная у неё голова или нет, а горяченький материальчик интересовал её, в каком бы состоянии она ни была. Фаулкс толкнул ей по столу неприметную папку с документами, а затем внимательно уставился на заторможенную женщину. Возможно он слегка переборщил с успокоительными.

Рита внимательно осмотрела документ, удостоверяющий право на владение землёй и нахмурилась, изо всех сил стараясь прорваться сквозь туман, всё ещё окутывающий её разум после успокоительных. Документ казался вполне правдоподобным и представлял собой договор, заключённый между Жофреем Гойлом и Лукрецией Миппс. Всё в порядке, всё законно. Она озадачено посмотрела на Фаулкса.

— Смотрите, — сказал он с лёгкой улыбкой взмахнув палочкой над документом и пробормотав короткое заклинание, призванное определить подлинность документа. Подпись Лукреции Миппс окрасилась грязно-красным, в то время как подпись Жофрея Гойла стала ярко зелёной.

Рита уставилась на это с открытым ртом. Подпись мисс Миппс была поддельной, а значит, со сделкой купли-продажи семейной фермы Миппсов что-то было очень нечисто. Но, как же это избежало внимания Департамента Земель и Собственности, имеющего репутацию невероятно въедливого? Прогнило что-то в нашем министерстве. Рита посмотрела на документ так, будто в нём содержались секреты мироздания. Интересно, куда это заведёт и ведь в министерстве есть и более грязные дела? Все знали, что в администрации Фаджа присутствует определённый уровень коррумпированности, но насколько глубоко она пустила корни? Покашливание отвлекло её от этих молниеносно скачущих в её голове несмотря на несколько заторможенное нынешнее состояние мыслей.

— Интересно, а? — промурлыкал Фаулкс, слегка улыбнувшись. — Там, откуда мы это достали, есть ещё очень много подобного, причём всё — достоверная информация и если вы за это возьмётесь, вашь труд не останется без должного финансового вознаграждения. Он снова натянуто улыбнулся изворотливой женщине. Может сейчас она и не в том состоянии, однако Фаулкс не питал иллюзий относительно того насколько опасной она может быть с пером в руках.

— Но, так как у вас есть некоторая... репутация, человека, кусающего руку, 4которая его кормит, — Фаулкс с удовлетворением отметил лёгкий маниакальный блеск, промелькнувший в её взгляде при этих словах. — Так что... моему работодателю и мне нужна некоторая страховка, — он протянул ей очередной документ из папки, — вашего хорошего поведения. Он положил контракт перед отчаянной журналисткой, а затем присовокупил к нему кровавое перо.

— Подписывайте, мисс Скиттер, — сказал он с натянутой улыбкой.

Рита внимательно изучила контракт на предмет подвоха, изо всех сил стараясь пробиться сквозь туман, окутывающий её мысли. Воды в контракте практически не было. Она конечно не сможет рассказать о вмешательстве Кэрроу, что очень жаль, ведь могла бы получиться отличная история. С другой стороны она сможет покопаться в великолепном грязном белье и вытащить на свет Божий просто замечательных скелетов в шкафу. Даже то, что она была накачена успокоительными по самые брови не помешало ей хитро улыбнуться в тот момент, когда она ставила кровавым пером свою размашистую подпись с завитушкой под контрактом.

* * *

— Поздравляю, — раздался позади него глубокий, рокочущий голос. Фаулкс аж подпрыгнул, слегка дёрнувшись, оторвавшись от изучения только что подписанного контракта и чуть не пролил свой чай. Повернувшись, он вопросительно посмотрел на угрожающую фигуру Кэрроу.

— С твоим первым агентом, — пророкотал он с лёгкой улыбкой. — Первый всегда запоминается, — продолжил он с нотками ностальгии в голосе.

Фаулкс некоторое время обдумывал недавние действия своего работодателя, ведь этот брутальный, покрытый шрамами здоровяк всего год назад по времени магического мира был невинным маленьким мальчиком.

— Зачем? — спросил он.

Кэрроу слегка склонил голову. — Что зачем? — слегка озадаченно поинтересовался он.

Фаулкс посмотрел на пустое кресло, которое недавно занимала Рита Скиттер. — Зачем пытки? — разъяснил он. — Мне казалось, что вы... — он сделал паузу, пытаясь получше подобрать слова. -... не тот человек который в обычных условиях добровольно пойдёт на такое.

Лицо Кэрроу закаменело и он устремил свой взгляд в сторону сада, где сейчас над небольшим костром, в котором сгорал садовый мусор, в серое осеннее небо поднимался столб дыма.

— Это стандартная практика инквизиции... очищение болью виновных в ереси, в мерзком принятии скверны... мутации, — Кэрроу уставился на Фаулкса пугающе пристальным взглядом зелёных глаз. — Мисс Скиттер виновна в извращении совершенства человеческой формы... добровольном унижении себя, становлении недочеловеком... и не просто недочеловеком, а жуком! — невероятным усилием воли он успокоил дыхание. — Я был невероятно мягок с этой женщиной, так как она слишком полезна, чтобы немедленно её убивать.

Тимоти осторожно держал на лице маску, чтобы не дай Бог Кэрроу не уловил даже малейшего колебания в его мыслях

— Но вы же не... не приемлите подобных методов, я имею в виду пытки... вы занимаетесь ими только потому, что от вас этого ждут... или по привычке...

Пожав плечами сидя за обеденным столом, Кэрроу глубоко задумался над борьбой со своим отвращением к физическим пыткам. Где в них честь, где служение человечеству в причинении боли уже пойманным и связанным пленным, в не зависимости от того, сколь ужасны были их преступления? Да нигде! Если бы Скиттер с криками бросилась на него, размахивая хоть веточкой сельдерея, он бы с радостью убил бы её; это, в конце концов, её проблема, что она подобрала никчёмное оружие. Но... что если от него не ждут причинения боли, что если это только привлечёт к нему ненужное внимание, а этого он хотел избегать как можно дольше, ибо это может помешать исполнению его планов Во Славу Бога-Императора, ну...

Он подошел к Тимоти, его юный ученик сейчас задумчиво смотрел на потихоньку возрождающийся сад. Юноша повернулся, стараясь не выказывать удивления внезапным появлением начальства позади него. Подняв взгляд выше, он вопросительно приподнял бровь.

— Как относятся к применению очищающей боли в эту... эпоху? — поинтересовался Кэрроу.

Тимоти моргнул, уж этого он точно не ожидал, но Кэрроу был мастером сюрпризов. — Пытки любого рода полностью запрещены в этой стране уже несколько веков, существует даже международное соглашение, Женевская Конвенция, объявляющая незаконным подобное... обращение с другими людьми. — В общем, подобные действия считаются нецивилизованными, — закончил Тимоти, внимательно наблюдая за реакцией Кэрроу. Здоровяк задумался, и даже забеспокоился, что было отнюдь не хорошим признаком. Фаулкс мельком подумал что такое частое задирание головы, в конце концов, доведёт его до шейного артрита уже в раннем возрасте.

— Я очень беспокоюсь за Вас, — продолжил он, мягко положив ладонь на руку Кэрроу, — что вы можете попасть в такие большие неприятности, что даже вам будет сложно найти выход.

Кэрроу не ответил, пораженный проявлением привязанности к нему. Молчание болезненно затягивалось, пока он наконец не вздохнул и сунув руку в глубокий карман своей простой домашней мантии и достал оттуда тоненькую коробочку, в которой хранился единственный подарок, полученный им от учителя — его драгоценные иглы. Он передал их Тимоти.

— Сохрани их для меня, — сказал он прежде чем обойти своего гораздо более низкорослого чем он сам секретаря и через оранжерею выйти в сад. Осенний воздух был хрустящим и освежающим, опавшие листья уже были собраны в золотистые сугробы и разнесены по углам. Кэрроу осмотрел огромный, огороженный сад, а он ведь поначалу не хотел тратить деньги на организацию подобного места, но Тимоти настоял, и как показала практика, в конце концов, парнишка оказался прав. Сад был приятен глазу и даже успокаивал своей геометрической планировкой и упорядоченным дизайном. Он некоторое время прогуливался по гравийным дорожкам, постоянно размышляя, почему он решил пойти против имперской доктрины и когда он пришел к такому решению, и неужели он действительно ощутил, как огромный вес свалился с его плеч, когда он так поступил.

* * *

Северус Снейп с удовлетворяющим шуршанием открыл специальный выпуск Ежедневного Пророка, только чтобы немедленно захлопнуть его, как только увидел содержание, много больше чем он когда-либо хотел узнать об особых взаимоотношениях Жофрея Гойла с лабрадором по кличке Фифи. Как во имя Мерлина Скиттер удалось напечатать подобную гнусность, в газете для семейного чтения? Это просто уму непостижимо.

В на первый взгляд скучной статье о коррупции в департаменте Земель и Собственности, которую он просмотрел только мельком оказалось кое что интересное, в самом скверном смысле этого слова. Оказалось, что неподобающие сексуальные предпочтения были не единственным грехом Гойла старшего; ещё он похоже не признавал нет за ответ, когда дело касалось собственности и конечно же во всём этом ему способствовали и покрывали его Люциус Малфой, Квентин Нотт и Августус Крэбб. Одним из худших упомянутых в статье случаев было незаконное присвоение им семейной фермы Миппсов. Снейп помнил Миппсов, крепкие, тихие и надёжные люди, в основном с Гриффиндора и Хафлпафа, хотя временами попадали и на Рейвенкло, но когда прижмёт они были готовы драться за то, во что верили. Они активно участвовали в войне против Гриндевальда, а война против Тёмного лорда сильно сократила ряды некогда многочисленного семейства старика Тоусленда Миппса, затем были его дети: Лукреция и Реджинальд. Тоусленд умер внезапно при странных обстоятельствах, Снейпу этот случай ещё тогда показался подозрительным... но сейчас, по здравом размышлении... может его отравили? Со смертью старика у молодой Миппс не осталось ни шанса против таких людей как Люциус Малфой и Лукреция оказалась в Азкабане по обвинению в убийстве своего младшего брата... вот только согласно статье не было никакого суда... всего лишь один коррумпированный аврор, которого легко купить по имени Вильям Шаггс... погодите ка, разве не так звали один из не самых афишируемых контактов Малфоя?... потом ещё подпись под вроде бы насквозь законным документом подтверждающим продажу семейной фермы Миппсов... оказалась фальшивой... значит в самой основе министерства что-то серьёзно прогнило... потому как если уж ты не можешь доверять Департаменту Земель и Собственности, то кому тогда вообще можешь?