Зверь Лютый. Книга 20. Столократия

Там же, в песнях — правила поведения человека. Особенно следует остерегаться ложной клятвы на медведе. Если кто-то скажет: "Разорви меня медведь, если я лгу", то медведь обязательно придёт и разорвёт.

После песен и небольшого перерыва начинается драматическая часть.

Сцена — середина комнаты. Гримёрка — сени дома или соседний дом. Актёры — только мужчины. Если нужно изобразить женщину — накидывают платок. Роли животных (лошадь, собака, заяц) играют чуть замаскированные юноши. Они буквально бьются за эту честь. Если у персонажа нет слов и действий, например: стоящая лошадь — её играет деревянная дубина. К которой, в качестве саней, привязывают другую такую же.

Комические персонажи — всегда в масках из бересты, с длинным носом. "Не наши люди". Цель — скрыть от медведя личность актёра, на тот случай, если мишке не понравится шутка. По этой же причине актёры обычно говорят фальцетом.

Под маской можно даже насмехаться над медведем. При этом хозяин дома и зрители будут останавливать насмешника. За что медведь, естественно, будет благодарен своим защитникам.

Уровень условности достаточно высок: деревянное полено отрубается от несуществующего дерева палкой, изображающей топор, и зажигается несуществующим огнём. Плывущий в лодке человек сидит на голом полу и гребёт палкой. Если лодка по сюжету переворачивается, то гребец тонет, просто упав на полу на бок.

Тесный контакт между исполнителями и публикой. Актёр часто спрашивает у зрителей совета, осведомляется о чём-нибудь.

Очень танцевальное представление. Помимо собственно танцевальных номеров, среди которых пантомимы и танцы с охотничьим снаряжением, почти все сценки заканчиваются танцем.

Большая часть сценок — шутки. Есть миниатюры с охотниками, лесными и водяными духами. Предметами розыгрышей становятся даже самые деликатные темы: жертвы богам, сам медвежий праздник, траур родителей после смерти их сына...

Другая группа сценок — священные. Певец, одетый в парадную одежду, входит в помещение, кланяется медведю и начинает петь заклинание. Приглашает духа прибыть в эту комнату и обеспечить своим почитателям удачу в охоте, здоровье и другие полезные вещи. Тут появляется и сам дух. На спине и шее у него висят пожертвования предшествующего периода: шкурки лис, яркие ленточки и др. Кланяется медведю, танцует определённое количество кругов, снова кланяется медведю. Выпивает предложенное хозяином пиво и уходит.

Со второго дня праздника — медведя едят. Гостей угощают медвежьим мясом и кашей на медвежьем жире. Варить мясо — забота мужчин. Они его мелко режут, в том числе и на долю женщин. Им есть мясо медведя в праздничном доме — нельзя. На полу стелют шкуру, на неё ставят общую чашу, вокруг садятся мужчины с поджатыми ногами. Голову медведя на время трапезы накрывают платком. "Чтобы не видел".

Закончив еду, каждый берёт пучок тонких стружек, быстро поджигает их и суёт в рот. Этим же вытирают руки и бросают в горящий очаг. Затем каждый берёт свой нож и стучит лезвием по зубам. Хозяин брызгает на всех водой.

Огонь, железо, вода — для отпугивания души медведя.

Потом — очередная подборка сценок. Последняя мне понравилась.

Входит мужчина в маске и спрашивает:

— А что здесь происходит?

Ему объясняют и просят рассказать сказку. Он бросает конскую шкуру на пол перед медведем, садится перед ним, с подогнутыми ногами и заунывно начинает:

— Жили-были старик со старухой. Поругались старик со старухой. Легли старик со старухой...

Тут вбегает его друг и кричит:

— Пошли! Наши уже далеко!

Хватает край шкуры и тянет к дверям. Рассказчик замахивается посохом, его друг убегает. Сказочник начинает снова. Но не уходит в сказке дальше прежнего — снова вбегает его товарищ. Это повторяется несколько раз. Сказочник на шкуре всё больше отъезжает к дверям. Наконец, появляются двое мужчин, которые берут сказочника за руки, за ноги и уносят.

Номер вызвал бурные аплодисменты.

На этом программа дня закончилась. Появляются артисты, уже без масок. Хозяин дома спрашивает:

— Люди здесь шутили, а вы где были весь вечер?

Актёры отвечают:

— Мы всё время крепко спали.

Цель беседы: отвести подозрения медведя от жителей селения, заставить мишкину душу поверить, что веселье организовали какие-то чужие, пришедшие издалека, люди.

"Перевод стрелок", "я — не я, корова — не моя", "нас здесь не стояло" — основной смысл сакральной части.

Для этого же жители в течении всего медвежьего праздника употребляют тайные слова для обозначения медведя и частей его тела. Медведь — "лесной старик", его глаз — "звезда", сердце — "невидимое днём", я ем мясо медведя — "собираю вещи лесного старика".

На четвёртый день праздника медведю приносят кровавую жертву. Приводят телёнка, проводят перед медведем, конец повода кладут под левую лапу, все присутствующие делают три-четыре поклона. Повод вынимают из-под лапы и, пока певец держит телёнка, хозяин дома бьёт топором между рожками. Животное падает на правый бок, хозяин вытаскивает нож и бьёт телёнка в сердце. Пока у телка идут предсмертные судороги, хозяин выпивает пивка, выливает последние капли на спину медведя, угощает пивом других присутствующих. Затем все они несколько раз кланяются медведю.

Тут же сняли шкуру с телёнка, мясо разделили на части, самую большую сварили и, выложив в деревянную чашу, поставили перед медведем. В других помещениях началось угощение. Его составляло телятина и род пшеничной каши.

Наконец, пришла "священная ночь" — последний день "медвежьего праздника".

Сначала — пять медвежьих песен, затем репризы преимущественно про духов и богов. Потом — ряд сценок, имеющих целью внушить медведю, что "пора и честь знать" — вызвать у него желание убраться подобру-поздорову. Хозяин считает что уже хватит, но сомневается что гость (медведь) с ним согласен.

В доме появляется журавль (человек, накрытый платком, с длинной палкой в руке). Журавль нападает на людей, подцепляет "клювом" коробку с едой у медведя и сбрасывает её. Зрители вопят и жалуются, что не могут защитить медведя.

На смену журавлю приходит филин. В белой шубе, мехом наружу, в берестяной маске и с тетеревиными крыльями в руках. Крыльями хлопает, кидается на людей и страшно кричит. Так страшно, что малые дети бегут прятаться к своим родителям.

По наблюдениям зрителей, медведь тоже сильно испугался — аж побледнел от страха. Факт побледнения давно мёртвой медвежьей морды подтверждается авторитетнейшими свидетелями.

Третье, ещё более страшное существо — "огненная лиса". Одета в старую шубу, сзади торчит пук сена. Который поджигают. "Лиса" бегает по помещению, лупит "хвостом" по людям и, более всего, по медведю.

Едва она убегает, как врывается мужик с топором. И поёт "страшным голосом":

— Вы, проклятые мальчишки и девчонки, что за шутки вы здесь вытворяете? Я порублю вас вот этим топором в месиво!

Он замечает медведя и, в своей арии, сообщает:

— Откуда вы притащили эту замшелую колоду? Я изрублю её в щепки!

Размахивая топором, угрожая людям и медведю, он рвётся к нему. "Держите меня все!". Потом очень приветливо склоняется над мишкой, вытаскивая у него из-за уха палочку с зарубками, которую и разрубает топором. Все смотрят — где разрублена палочка. По этому предсказывают — когда в селении будет следующий медвежий праздник.

Как полагают, медведь в ответ на эти запугивания, решает покинуть дом. Но не может обвинить жителей, которые пытались защитить его от нападавших. Теперь нужно позаботиться о том, чтобы мишка появился снова. Чтобы его снова можно было отпраздновать. В смысле — съесть.

В углу, который не виден медведю, ковыряют дырку, так, что медведь слышит только скрип. Люди с удивлением спрашивают друг друга:

— Что это за птица поёт так красиво?

Смотрят, ищут, но никто не может увидеть птицу. Один говорит:

— Когда наш младший брат посетит нас снова — мы сможем её увидеть.

Тоже самое повторяют с колокольчиком, с дудкой. Считают, что любопытство медведя возбуждено, что он решит — после возвращения к жизни — снова посетить этот дом.

Пробил час прощания. Одна из старых женщин, прерывающимся от страха и слёз голосом, говорит прощальные слова и целует медведю правую лапу. Примеру следуют и другие женщины. Мужчины целуют медведя в голову и в левую лапу.

Бурого, давно покойного, частично сваренного и съеденного "ребёнка", со столом несут к двери.

Хозяин возмущается, ему объясняют: "ребёнка" ведут в гости, скоро принесут назад. Едва процессия оказывается во дворе, как начинается "буря". Т.е. все беспощадно поливают друг друга водой и кидаются грязью. Теперь и у медведя морда мокрая и грязная.

Хозяин возмущается — его посылают в дом принести игрушку "ребёнка". Хозяйка против — её отсылают в дом принести напёрсток "ребёнка". Медведя выносят за дом, кладут лицом к солнцу, мужчины орут и таскают друг друга за грудки. Пока внимание медведя направлено на "ссору", приходят два человека в масках и кричат: "Кыр! Кыр!". Это вороны.

Появляется хозяин с палкой и несколько раз отгоняет воронов. В этой возне вороны опрокидывают "колыбель", медведь лежит на земле — ничего не видит. Все вскрикивают от ужаса, хозяин ругается, но уже поздно. А виноваты во всём — вороны.

Вот только теперь снимают шкуру медведя целиком.

Меня позвали разрубить топором позвоночник медведя. Сами они — опасаются из-за возможной мести. Если в селении нет чужака, то позвоночник расчленяют ножом, аккуратно вынимают позвонки, не разрушая костей.

На шестой день дело серьёзно доходит до медвежатины. Позади дома вешают большой котёл, в который кладут мясо. Туда же кладут сердце и голову. Для женщин мясо нарезают в отдельную берестяную чашу и только с задней части. Это мясо варят в доме. Всю работу делают только мужчины. Мужчины и женщины едят в разных помещениях.

Во время трапезы хозяин дома срезает с носа медведя полоску в виде кольца, берёт её согнутым большим пальцем и передаёт соседу. Который тоже берёт только так. И передаёт дальше. Каждый из мужчин надевает кольцо и при этом с храпом дышит через нос. Кольцо возвращается к хозяину, который отрезает от него по кусочку каждому, и при этом сопит, будто ест.

Срезание кольца с носа медведя — древний обычай. Как поётся в одной финской медвежьей песне:

"Я беру нос моего медведя, чтобы он не мог больше чуять".

Когда женщины поели, хозяин обходит их с чашей в руках и всхрапывает. Ставит чашу с самой задней частью медведя на колени старой женщине. Это — большая честь. В качестве ответного дара женщина должна сшить пару рукавиц, украшенных изображением медведя.

Отделённую голову медведя кладут в другую чашу. Хозяин обходит мужчин и снова всхрапывает несколько раз. Затем ставит перед старым мужчиной. Только перед таким, который сам убивал медведя. Получатель унесёт её домой и там, не торопясь, съест.

Череп нужно будет завязать в белый платок и повесить в священном месте селения. Нож, который использовался при поедании головы медведя, нельзя носить на боку в ножнах, нельзя давать женщинам. Только мужчина сам может его использовать.

"Медвежий праздник" ещё не закончился. Душа медведя в первый вечер слушает с крыши дома, во второй — в конце тропы, на третий — в конце пути.

В первый вечер поют две-три "медвежьих песен". Одна — обязательно новая. Исполняют несколько сценок. Актёры периодически кричат:

— Где он?! Приведите его сюда!

Люди в доме отвечают:

— Он пошёл в гости. Он скоро придёт.

Эта заключительная часть исполняется не очень согласованно. Хозяин дома, в ходе основной части праздника, был вынужден сдерживать себя в части спиртного. Теперь — отрывается "за всё".

"Гуляют — все!".

"Медвежий праздник" — повод собраться вместе, сменить наполненные повседневным трудом дни на состояние полной беззаботности.

Глава 435

Я это пережил, я это ел, я это нюхал. Теперь у меня пара вопросов к моим коллегам-попандопулам.

"Медвежий праздник" — обязательное явление во всех охотничьих племенах лесной полосы Северного полушария. Как в Евразии, так и в Америке. Куда бы попандопуло не спопандолупировало — с этим придётся столкнуться. Смысл везде один — отвести месть медведя. Но необходимо знать подробности. В точности. "Здесь и сейчас". Только у угро-финнов есть десятки разновидностей этого мероприятия. Причём они меняются во времени и отличаются у разных групп даже в одном племени.

Между племенами — вплоть до противоположности. Мари, например, в эту эпоху вовсе не едят медведей. А бьют, фактически, только шатунов. Которых сжигают. Больных животных, которых и есть опасно, и в живых оставлять нельзя. Манси наоборот — практически полностью сохранили к 20 в. описанную форму праздника.

Позже в мордве произошло, как и у славян, смешение языческого и христианского обрядов.

Медведя перестали есть, увидели в нём положительные качества человека — добродушие, благоразумие, физическую и духовную силу, чадолюбие. В свадебной поэзии медведь выступал как символ здоровья и семейного благополучия. Кушать такой символ в варенном виде... Но и при таком позитивном символизме в тех же селениях на Рождество Христово шли довольно суровые игры ряженых. Медвежьи маски — наиболее распространены. Мужчины надевали на себя вывороченные шубы, маски, иногда просто мазали лицо сажей, пугали людей, заходили в дома, требовали угощение у хозяев.

Как соотнести добродушие, благоразумие, семейное благополучие, приписываемые медведю, с целенаправленным запугиванием, назойливым попрошайничеством в его образе?

Славяне приписывали ему смысл грубой и тупой силы. "Не садись на пенёк, не ешь пирожок", "кому вершки — кому корешки".

Эти оттенки, подробности — надо знать.

Если вы не знаете в какую лапу целовать медведя, не умеете исполнять сольные танцы, петь "медвежьи песни" — вы не станете "альфой" в этом сообществе. Даже если вы сами убьёте медведя — вы будете охотником. Не лидером.

Вам могут подсунуть кусок филейной части медведя. И будут хихикать: во, баба!

Вам могут загадать загадку:

— Что из дома целым не вынесешь?

Ну-ка быстренько. Не ответил — дебил.

Отгадка проста — печка.

Хотя русский Емеля из избы на целой печке выезжал.... Или он в танковом боксе жил? А, ну конечно — русские завсегда на танках. Даже голыми в баню.

В отношении чужака происходят провокации. Например: до какой степени можно терпеть "наезд" "журавля"? До какой силы ударов палки нужно играть испуг, а где начинается оскорбление? Если вы пугаетесь — вы трус. Если воспринимаете всерьёз — дурак. Если отвечаете на удар ударом — хам. Если терпите без конца — тупица.

Я-то после третьего удара палкой своротил бедняге его "шею с клювом" и засунул под колено. Реакция публики была... нездоровой. Но тут к нам пришёл филин. Мда... И дети плакали уже без моего участия.

Эти традиции, в той или иной форме, "живее всех живых". И у славян — тоже. Я уже вспоминал:

"Я гнала свою корову во росу