Для себя

Глава 5

Когда громыхающая на неровностях тележка с двумя кубометрами распечаток и лежащим поверх них Алексом в мокрых штанах вылетела из портала, встречавший его Зорге едва успел отскочить в сторону. Тележка же, прогромыхав через всю гостиную, с размаху врезалась в стену, сбросив Алекса. — Ё-оо… — придушенно выдавил он, больно приложившись плечом и коленкой, а также получив по макушке тючком с мотоснаряжением, причем той его частью, в которой находился шлем. — М-м-м… герр Штрауб? — Да, Рихард, это я, — пробормотал Алекс, поднимаясь на четвереньки. — Теперь я буду выглядеть вот так. Заждались? — М-м-м, да… — всё ещё пребывая в некой прострации, кивнул Зорге. Ну а что вы хотели? Герру Штра… то есть Хуберу, под каким именем его знали в Швейцарии, нужно было умереть. Он и умер. Сгорел в собственном доме. Новым же обликом парень обзавелся в будущем, справедливо предполагая, что почти сто дополнительных лет развития пластической хирургии, помноженные на комплект самой современной аппаратуры и инструментов, дают куда больше гарантий удачного исхода подобной операции и резко сокращают риск осложнений. Так что в подобном облике Зорге видел его в первый раз. Спустя десять секунд Алекс наконец-таки сумел подняться на ноги и огляделся. Никаких следов пожара вокруг не наблюдалось. Впрочем, интерьер довольно заметно изменился. — А уютненько… — с легким смешком оценил парень. — И чье это сейчас? — Э-эм… После пожара участок с остатками дома выкупил один аргентинский скотопромышленник. — Аргентинский скотопромышленник? — удивился Алекс. — Да, — кивнул Зорге. — Он вообще-то скупил в Европе около десятка домов, квартир и замков. В том числе и этот. Хотя изначально совершенно не собирался его покупать, — на губах Зорге засветилась скромная улыбка. — И, если честно, очень удивился тому, что стал его владельцем. Так что взять дом у него в аренду особенного труда не составило. Тем более что ремонт мы взяли на себя. — Хм… — Алекс хмыкнул. Похоже, это какие-то игры ИНО[47]. Ну, да и хрен с ним… Зорге опустил взгляд чуть ниже и вежливо поинтересовался: — Не желаете ли сменить брюки или сначала примете душ? Алекс смутился. — Ну-у… это… душ, конечно… Следующую неделю Алекс безвылазно провел в доме, распаковывая и разбирая «посылку из будущего». Поскольку главным при упаковке было уложиться в наименьший объем, многие «пакеты информации» были из-за этого разделены и распиханы во все свободные щели, и теперь их следовало разобрать и снова скомпоновать по темам и отраслям. Зорге же в это время занимался его легализацией. С этим особенных проблем не было — все нужные для этого контакты за время пребывания Алекса в будущем были Рихардом уже установлены. Тем более с момента его ухода прошел не один, а целых три года. Так что для запуска процесса Зорге нужны были только фото с новым изображением Алекса, а также имя, которым он бы теперь хотел называться. Ну Алекс и выбрал. То есть имя он менять не захотел, привык уже к нему, чего уж там, а вот фамилию… Жаль, что Роберт Сальваторе ещё не родился и тем более не написал свой знаменитый цикл по «Забытым королевствам». Он бы точно оценил его… хм-хмм… ну, наверное, это, пусть и с натяжкой, можно было бы назвать словосочетанием «тонкий юмор». Да и до выпуска Tactical Studies Rules, создавшей ту самую настольную игру Dungeons&Dragons, ещё было почти сорок пять лет[48]. Но самому Алексу его идея понравилась. Документы появились аккурат к тому моменту, когда Алекс закончил перелопачивание и разбор материалов. Согласно им, «герр Алекзандер До’Урден» являлся выходцем из далекой южно-американской страны Перу, получившим гражданство Швейцарии не так давно — около четырех лет тому назад. Местом выдачи паспорта являлась Лозанна… Похоже, без товарища Воровского здесь не обошлось. Впрочем, судя по тому, сколько времени многие руководители большевиков до революции проводили в Швейцарии, с полезными контактами в этой стране у бывших революционеров уже давно всё было хорошо. — Можно узнать ваши предпочтения по билетам — поезд или корабль? — с тактичным намеком на необходимость скорейшего отбытия в СССР обратился к нему Зорге, когда с документами всё было решено. Ну, ещё бы — в СССР его точно заждались… — О, нет, Рихард, — предвкушающе улыбнулся Алекс, — я слишком много нервов и сил угробил на подготовку всего вот этого, — он кивнул подбородком в сторону настоящего горного хребта из бумаг, почти перекрывающего всю скальную стену гостиной, в которую превратились притащенные им из будущего два кубометра чертежей и распечаток. — Так что теперь я собираюсь взять отпуск. — Значит, это можно переправлять? — поинтересовался Зорге, ничем не выдав своего неудовольствия. Впрочем, возможно, его и не было. Уж чего-чего, а такого объема информации здесь никто точно не ожидал. Так что у посвященных в тайну портала в будущее в ближайшие пару, а то и тройку месяцев было чем заняться и без Алекса… — Да, переправляйте, — кивнул Алекс. — За время моего отпуска как раз вчерне разберутся и подготовят вопросы… Но завтра мы с тобой едем в Цюрих. — Хорошо, понял. А с какой целью? — Покупать мне мотоцикл, — со счастливой улыбкой заявил Алекс… Встретивший их представитель фирмы, торгующей мотоциклами, был… величественен. Роскошные усы, длиной от края до края не менее двадцати сантиметров, самые кончики которых были ещё и закручены в щегольские колечки, кожаная кепи с крупными и выглядящими крайне брутально мотоочками на тулье, кожаные же куртка и галифе, краги, ботинки со шнуровкой под колено… Весь его вид прямо-таки кричал, что здесь продают мотоциклы. Причем дорогие! — Что угодно господам? — произнес он с неизбывным достоинством, когда Алекс остановился перед выстроенными рядком мотоциклами, сверкающими начищенными медными, бронзовыми и хромированными деталями. — Мотоцикл, — плотоядно улыбнулся Алекс. — У нас есть все лучшие модели, — представитель горделиво повел рукой вдоль выстроенных в ряд образцов. — Там — английские, фирмы «Триумф», тут — немецкие, вот, чрезвычайно надежная модель известной немецкой фирмы «Цундапп», а это образцы известной моторостроительной фирмы из Мюнхена под названием БМВ. Мотоциклы они начали производить всего шесть лет назад, но их техника уже завоевала достаточный авторитет. Чуть далее — итальянцы. А вот тут, — усач торжественно повернулся и величественно указал рукой на мотоцикл, стоявший несколько в стороне, — свежая поставка из Америки. Новейшая модель! Фирма «Харлей-Дэвидсон»… Алекс немедленно впился глазами в легенду… каплевидный бак, двухцилиндровый V-образный движок — черт, все «родовые» признаки «Харлеев» налицо! Ну и какой тут может быть выбор? — Этот… — хрипло прошептал парень. Лицо усача озарила понимающая улыбка, после чего он величественно произнес: — Тогда давайте оформим покупку. Прошу следовать за мной… Пока оформляли, местный механик, предварительно уточнив, что клиент собирается покинуть салон прямо на своей покупке, тщательно очистил мотоцикл от консервирующей смазки, протер и вкрутил свечи и залил полный бак. Так что после того, как требуемая сумма оказалась в кассе мотосалона, Алекс повернулся к Зорге и попросил: — Рихард, принеси, пожалуйста, из машины баул с одеждой, — после чего повернулся к усачу и уточнил: — У вас найдется, где переодеться? — Да, конечно, — кивнул тот, — пройдемте. Его проводили в небольшую комнатку, в которой имелись только стул, полка и небольшая конторка. Дождавшись Зорге, Алекс быстро скинул костюм и начал лихорадочно напяливать на себя штаны, «чопперы» и «косуху», вовсю предвкушая то, как он сейчас «топтанет» кик-стартер и запрыгнет в седло. Как же он, оказывается, по всему этому соскучился… — Фроляйн фон Даннерсберг! Снова к нам? Весьма рад видеть, — послышался из-за двери голос усача, в котором, однако, к удивлению парня, не было и тени уже ставшей привычной величественности. Скорее он был переполнен… восторгом? — Я тоже рада встрече, Клаус. Проезжала мимо и подумала, почему бы не заехать и не повидать старых друзей? — а вот этот голос явно принадлежал девушке. Хм-м-м… девушка на мотоцикле? В эти годы? Алекс торопливо застегнул молнию, нахлобучил на голову шлем, пристроил на нем очки и, не натягивая перчаток, вышел из комнатки. — …и заменит свечи. Старые, в принципе, ещё ничего, но я направляюсь к тетушке в Регенсбург и не хочу ночевать где-нибудь в поле под Меммингемом только лишь из-за того, что они меня подведут. — Вы собираетесь ехать на мотоцикле так далеко?! — ужаснулся усач. Но его собеседница никак не отреагировала на его испуг. Потому что заметила Алекса. — О, какая у вас необычная одежда, герр… — До’Урден, — тут же подсказал усач, заметив, что Алекс завис. Ну, дык и было с чего! Стоявшая перед ним девушка казалась воплощением его самых смелых мечтаний. То есть… ну-у-у… да он даже и не мечтал ни о чем подобном! Потому что… ну-у-у… э-э-э… да что толку мечтать, если ты твердо знаешь, что подобным богиням никогда не сможешь быть хоть чем-то интересен! — А можно узнать, где вы ее приобрели? — Э-э-э… что? — отмер Алекс. И сразу же мучительно покраснел. — А-а-а, вы об одежде? Й-а-а… кхм… ну-у… в СШ… то есть Североамериканских штатах. — Вот как? — девушка обворожительно улыбнулась и тут же перешла на английский. — Вы американец? В таком случае должна сделать вам комплимент. Вы прекрасно говорите по-немецки. — Я? Нет, — Алексу наконец-то удалось немного овладеть собой. Ну, настолько, чтобы начать говорить связными фразами. — Я из Перу. А в Штатах был проездом. Но последние четыре года живу в Швейцарии. — Эрика, — соизволила, наконец, представиться и девушка. — И как вам в нашей старушке-Европе? — М-м-м… интересно, — Алекс всё больше брал себя в руки, отчего у него сам собой включился режим «охмуряж». Нет, особенным мастером в этом он не был, но-о-о… — Я люблю путешествовать. Объехал всё Перу — был на озере Титикака, поднимался в горы к развалинам Мачу-Пикчу. Теперь вот решил прокатиться по Европе на мотоцикле. А вы собираетесь в Регенсбург? — он сделал короткую паузу, слегка охренев от только что пришедшей ему в голову идеи, а потом решился и выпалил: — Может быть, вам нужна компания? Стоявший слева от него Зорге сердито блеснул глазами, а усач, разместившийся чуть далее, воззрился на него крайне озадаченно. Но Алексу было плевать на всех. Он молча смотрел в глаза стоящей перед ним богини. А они сначала изумленно округлились, а затем лукаво сверкнули. — Что ж, герр До’Урден, должна вам признаться, что я люблю путешествовать на мотоцикле в одиночку. Но отказаться от вашей компании… — она задумчиво покачала головой. — Вы ведь обещаете рассказать мне о ваших удивительных путешествиях? — Можете быть в этом уверены! — Если мне позволено будет напомнить, — осторожно влез усач. — Ваш мотоцикл ещё не прошел обкатку. И до ее окончания я бы крайне не рекомендовал вам… — Ничего, мы поедем не торопясь! — оборвал его Алекс. — Но, господин До’Урден, — тут же вступил Зорге. — У вас есть ещё неисполненные… — Основное сделано, Рихард, а с отправкой «багажа» по адресу ты справишься и самостоятельно. — Деньги, — привел ещё один аргумент Зорге. Алекс полез во внутренний карман и вытащил несколько купюр. Денег на мотоцикл они взяли с запасом, но «Харлей» оказался самой дорогой из всех представленных в этом салоне моделей. Так что финансов у него действительно осталось маловато. — На заправку и дня на три хватит. А потом привезешь мне деньги в Регенсбург. Зорге молчал несколько мгновений, а потом… холодно уточнил: — Где мне вас там искать? — Ваффнергассе, шесть, — коротко бросила девушка, не отрывая от Алекса слегка шального взгляда. — Пивная Brauhaus am Schloss. Через три дня в семь часов вечера. — Через три дня в семь часов вечера, — повторил Зорге и, быстро развернувшись, вышел из салона. Заставив Алекса очередной раз восхититься собой. Он представлял себе, что будет с Рихардом, если Алекс вдруг исчезнет, будет убит или просто, скажем, передумает сотрудничать с СССР. Поэтому Зорге вроде как жизненно необходимо было держать его под постоянным и плотным контролем. Но нет — ни звука, ни движения бровей. Герр До’Урден решил отправиться в путешествие? Его управляющий герр Зорге приложит все силы… нет, не для того, чтобы он передумал, а для того, чтобы герр До’Урден испытал во время этого путешествия минимальный дискомфорт… И началось самое удивительное путешествие из всех, в которых Алекс успел поучаствовать за свою пока ещё не очень длинную жизнь! Нет, дороги были… м-м-м… российскими. Ну, в их классическом понимании. То есть по большей части весьма разбитая грунтовка с некоторыми следами ремонта. На оживленных участках дорога была засыпана утрамбованным щебнем. Как Алекс смутно припомнил, подобное покрытие называлось «макадам», по фамилии того англичанина, который его придумал. Асфальт… встречался. Впрочем, они сначала ехали в основном по мелким региональным трассам, так что, вполне возможно, на основных магистралях с покрытием было куда лучше… Так что особенно они не разгонялись. И не столько потому, что Алексу следовало беречь свой не прошедший обкатку мотоцикл, сколько потому, что на подобных дорогах нещадно трясло. Ну и, кроме того, они ещё делали частые остановки. Первая из них случилась в небольшом городке Фрауэнфельд, расположенном всего в сорока пяти километрах от Цюриха. В этом городке они остановились ненадолго передохнуть и выпить кофе. Впрочем, последний оказался весьма посредственным… Затем была остановка в Альмансдорфе, небольшой деревушке на берегу Боденского озера, сразу за Констанцем. Там они пообедали и около получаса ждали паром, который должен был перевезти их на другой берег. И всё это время говорили, говорили, говорили… Алекс изо всех сил пушил перья, рассказывая о своих удивительных путешествиях по Южной Америке… Да не был он в ней, не был! Но мечтал. Мечтал прокатиться на мотоцикле через весь континент по Панамериканскому шоссе[49]. Ну как Че Гевара[50]. Поэтому частенько рассматривал карты и даже как-то составил список достопримечательностей, которые непременно стоит посетить во время этой поездки. Ну, мы же часто мечтаем о каких-то вещах, по поводу которых нам бы хотелось, чтобы они с нами приключились, не так ли? Вот и Алекс мечтал. Это же так здорово — уметь мечтать… Эрика… Эрика слушала. Завороженно. О Мачу-Пикчу, городе-университете, построенном государством, в технологической области, по большей части ещё находившемся в каменном веке. О Куско, столице этого государства, в котором даже у самого Великого Инки, императора страны Тауантинсу́йу, был свой участок террасы, который он лично обрабатывал с мотыгой в руках. О Типоне — доме отдыха знати инкской империи. Об Ольянтайтамбо — поместье самого известного генерала Великого Инки Тупака Юпанки по прозвищу Пачакутек, который, по существу, и создал империю Инков. Об удивительных рисунках пустыни Наска. О ночевках у костра, змеях, шиншиллах — зверьках с бешено дорогим мехом, шастающих по зарослям коки и алоэ… Заночевали они в уже упомянутом графиней Меммингене, маленьком и по-кукольному очаровательном швабском городке с населением чуть более пятнадцати тысяч жителей. Вечер прошел просто очаровательно. Сначала они поужинали в небольшой, уютной кнайпе на рыночной площади, а потом долго гуляли по узким уютным улочкам. — Вы подарили мне удивительный день, герр До’Урден, — сказала ему Эрика. — Вы так увлекательно рассказывали о вашей родине, что я как будто побывала на другом континенте. Позвольте, и я вам отплачу чем-то похожим. Видите вон тот дом? Как вы думаете, что это? — М-м-м… чей-то дворец? Эрика звонко рассмеялась. — Нет. Это Шторехаус, здание гильдии налоговых сборщиков. — Да-а-а? Если честно, я всегда с недоверием относился к сборщикам налогов. — И, похоже, не зря, — весело подтвердила девушка. А Алекс тут же состроил потешно-глубокомысленную физиономию и эдак величественно-потешно кивнул в сторону другого дома: — А вот это что за дом? — Это — Веберзунд. Дом гильдии ткачей. Самой многочисленной в Меммингене… А вот это — дом семи крыш, — Эрика указала ему на ещё один дом, до которого они дошли через десять минут. — Мемминген поднялся на соли. Помните то длинное здание, мимо которого мы проходили полчаса назад. Это — бывший соляной склад. Но соль в Средние века использовали не только для приготовления пищи, но и для многого другого. Например, для обработки кожи и меха. Однако мехá требовали хорошей просушки, причем без прямого доступа солнечных лучей. Вот поэтому в этом доме и сделали такой многоуровневый чердак. Чтобы на нем можно было развесить много меха… — и она снова очаровательно рассмеялась. — Эрика — вы чудо! — дрогнувшим голосом произнес Алекс. И, смутившись собственных слов, поспешно спросил: — Но откуда вы всё это знаете? Девушка ответила не сразу. Похоже, тоже смутилась. — Дело в том, что мои предки по одной из линий были главными европейскими почтальонами. Слышали такое слово «такси»? — Конечно, — обрадованно кивнул Алекс. Так она, несмотря на фамилию, вовсе не из аристократок, как он решил, когда услышал приставку «фон» к её фамилии! Отлично!!! Значит, у него есть шанс на… Но следующие слова девушки разбили его надежды в пух и прах… — Оно пошло именно от них, — пояснила Эрика. — Турн-и-Таксис — создатели первой общеевропейской почты. И князья Священной Римской империи германской нации… Увы, Эрика фон Даннерсберг оказалась аристократкой в черт знает каком колене. И самых что ни на есть голубых кровей. Она состояла в кровном родстве одновременно с двумя великими аристократическими родами — Турн-и-Таксисами и Виттельсбахами. Причем Турн-и-Таксисы были едва ли не самыми известными князьями Священной Римской империи. Потому что увековечили свое имя не только дворцами, парками и соборами, но ещё и первой общеевропейской почтой, которую создал сам родоначальник этого рода — Франц фон Таксис ажно в тысяча четыреста девяностом году. И триста с лишним лет после этого Турн-и-Таксисы соединяли между собой королей и пап, герцогов и банкиров, купцов и кардиналов по всей Европе. Нет, у королевских особ и наиболее богатых владетелей, естественно, были и свои гонцы, но основной поток переписки в Европе эти триста лет шел именно через Таксисов. «Такси» же появилось от того, что именно Таксисы начали первыми предоставлять услуги по перемещению пассажиров за деньги… А Виттельсбахи оказались ещё круче! Это был самый древний в Европе владетельный род, представители которого правили Баварией ажно с конца двенадцатого века и до начала двадцатого. До момента распада Германской империи после поражения в Первой мировой войне, пока ещё называемой просто Мировой или Великой войной. Вот, скажем, те же Романовы правили Россией всего триста лет, Бурбоны Францией — двести, даже Габсбурги, которые царствовали сначала в Священной Римской империи германской нации, а затем в Австрии и Австро-Венгрии, — делали это менее шестисот лет. Виттельсбахи же правили Баварией — более семисот… — …так что в очень многих городах Германии есть места, напрямую связанные с историей моей семьи, герр До’Урден, — закончила Эрика свой рассказ. Алекс благодарно кивнул, хотя на душе у него вовсю скребли кошки… На следующий день они выехали не слишком рано и ехали очень неторопливо, не упустив ни одной возможности остановиться и насладиться общением. У Алекса даже вновь забрезжила надежда, что он для Эрики может стать чем-то большим, нежели забавный дорожный попутчик… На ночь же они остановились… во дворце! Усадьба Шлайсхайм, расположенная в десяти километрах от Мюнхена, была заложена Виттельсбахами ещё в самом конце шестнадцатого века. А в начале восемнадцатого курфюрст Баварии Максимиллиан II начал постройку грандиозного дворца, в стиле так популярных в то время среди немецких князей «малых Версалей». Впрочем, назвать «малым» здание, фасад которого растянулся больше чем на триста метров, можно было только с большой натяжкой. — Не люблю Мюнхен… — вздохнув, пожаловалась Эрика, после того как они с Алексом, отсидев на весьма помпезном ужине, устроенном очередным дядюшкой графини, которых у нее, как выяснилось с ее слов, насчитывалась не одна дюжина, поднялись в библиотеку… На ужине Алексу пришлось нелегко. Ну не разбирался он ни хрена в той толпе вилок и ножей, которые выложили рядом с его тарелкой… Впрочем, особенного внимания на эту его неуклюжесть, к крайнему облегчению парня, никто не обратил. В отличие от фамилии. Вот тут уж ему пришлось буквально вертеться ужом… И спасло его, к его собственному удивлению, творчество Роберта Сальваторе! Устав отбиваться от хоть и завуалированных, но весьма настойчивых расспросов, Алекс взял и выдал, что, по преданиям, ходящим в его семье, его предки были выходцами из народа «дроу», когда-то давно жившего в гигантских пещерах, выходы из которых находились где-то на Шетландских и Оркнейских островах. О чем вполне определенно упоминается в местных легендах. Эти существа обладали магией и были очень жестоки. Потому что поклонялись жестокой паучьей богине Ллос. Ну и короче, далее всё по сеттингу… Стоило ли говорить, что его спитч произвел фурор! — …злой город! — девушка слегка передернула плечами. — Когда я в него попадаю, мне всегда кажется, что он просто переполнен какой-то темной энергией, которая скоро выплеснется наружу и затопит всю Баварию, Остеррайх[51], а может, и всю Европу. И Алекс аж вздрогнул от такого точного предсказания. Эта девушка завораживала его всё больше и больше. И дело было не в ее принадлежности к аристократии. И не во внешности. Хотя сначала он повелся именно на нее. Ну, дык, ведь и было на что! Графиня фон Даннерсберг была настоящей красавицей. Причем, скорее, по канонам покинутого им будущего, чем по тем, которых придерживалась современная Европа конца двадцатых годов двадцатого века. Для канонов, которые господствовали здесь ныне, она была излишне высока и несколько худовата… Зато в будущем ее безупречная фигура, являющаяся отнюдь не результатом бесконечных диет и скальпеля пластического хирурга, а закономерным итогом многостолетнего генетического отбора и правильного и гармоничного физического развития, включающего в себя жизнь на природе, занятие с младых ногтей конным спортом и псовой охотой и разностороннего, сбалансированного правильного питания, совершенно точно произвела бы фурор. Да и лицо, несомненно, привлекло бы внимание всех фирм, занимающихся производством элитной косметики. Очень завораживающее сочетание по-детски припухлых губ, больших глаз и слегка выпуклых скул… Она была чем-то похожа на монакскую принцессу Шарлотту Казираги, кстати, также с детства профессионально занимавшуюся конным спортом. Но именно похожа, а не точная копия… Однако главной причиной того, что Алекс так сильно «поплыл» и вляпался, оказалось совершенно другое. А именно то, что Эрика фон Даннерсберг оказалась цельной, сильной и невероятно развитой личностью… Нет, понятно, что аристократка такого ранга имела все возможности для получения самого блестящего образования. Но в реальности мы куда чаще видим, как подобные возможности, вследствие убогости личности того, у которого они вроде как имелись, оборачиваются полным пшиком. И вместо умной, образованной и цельной личности с широким кругозором и безупречными манерами на свет появлялось тупое, хамоватое быдло, считающее себя пупом земли уже только по факту рождения у «богатенького» или влиятельного папы. Поэтому и с окружающими они общаются исключительно через губу, не понимая, что этим лишь подчеркивают свою «быдловатость». Здесь же генетика и финансовые возможности сошлись, чтобы явить миру практически идеальный результат. Графиня фон Даннерсберг была умна, великолепно образованна, владела шестью языками, среди которых, кстати, отчего-то затесался и русский, прекрасно разбиралась в живописи, литературе, поэзии, архитектуре и истории. А кроме этого — гоняла на мотоцикле и умела управлять аэропланом и яхтой. Черт! Ну почему он встретил ее в этом долбаном прошлом… В тот вечер они проговорили почти пять часов, разойдясь по спальням далеко за полночь. Несмотря на то, что за день изрядно устали. Дороги в Германии были ещё очень далеки от тех легендарных немецких автобанов, которые здесь пока даже и не начинали строить…[52] До Регенсбурга они добрались уже часам к трем пополудни. Хотя ехали очень неторопливо, останавливаясь едва ли не в каждой деревне, попадавшейся по дороге. Алексу страшно не хотелось, чтобы эта поездка закончилась, но он понимал, что сказка не может продолжаться вечно. Даже в будущем ему с ней, скорее всего, ничего не светило. Несмотря на всё его деньги. Которых в этом времени у него, кстати, было ещё и не очень-то и много… Слишком в разных мирах они вращались. Она в том, в котором вполне обычным было: «на выходных я занята, у тетушки Елизаветы в этот уик-энд именины», притом что эта тетушка являлась королевой Великобритании, он же… Но в будущем, возможно, у него ещё и имелся какой-то шанс. Здесь же, где все эти графы, герцоги и курфюрсты пока ещё вполне себе помнили ощущение корон на своих головах, и дробный топот министров, бегом мчащихся исполнять повеление владетеля, и потому весьма придирчиво относились к тем, кого пускали в свои дома дальше прихожей, ему не светило ни-че-го… Что, кстати, тетушка Эрики, обитавшая во дворце Турн-и-Таксисов в Регенсбурге, к которой девушка и ехала, дала ему понять на обеде в честь прибытия любимой племянницы очень явственно. Сначала беспощадно раскритиковав Алекса по всем показателям — от манер до уровня знания французского, а после чего ещё и попутно попеняв племяннице, которая, как тетушке помнилось, ещё с детства отличалась тем, что любила таскать в дом из парка жуков, червяков, слизней и всякую подобную дрянь… Так что, когда Алекс, который после обеда в полном раздрае двинулся на встречу с Зорге, разглядел за столиком Brauhaus am Schloss знакомую фигуру, он испытал даже некоторое облегчение. Потому что находиться рядом с Эрикой, понимая, что у него нет никаких шансов, было для него по-настоящему мучительно. И как это его так угораздило-то?! — Герр До’Урден… — Зорге приветствовал его коротким, выверенным поклоном. — Рад тебя видеть Рихард, — Алекс сел напротив. — Должен тебе сказать, что ты зря мотался. — Какие-то проблемы? — напрягся Зорге. — Нет, наоборот, — парень вздохнул. — Деньги у меня ещё остались, — он усмехнулся: — Расходы на ночлег и питание оказались куда меньше, чем я рассчитывал. Так что билеты на поезд до Люцерна я взял бы и сам… Короче, завтра возвращаемся. Зорге молча наклонил голову. А затем уточнил: — Вам заказать комнату? — Не надо, — Алекс криво усмехнулся. — Сегодня у меня уже есть где переночевать. — Тетушка снизошла к просьбе племянницы предоставить ночлег своему попутчику, но ясно дала понять Алексу, что более одной ночи терпеть его присутствие под своей крышей не намерена. По идее, ему следовало гордо отказаться от подобного предложения, но… где-то внутри него мерцала безнадежная надежда на то, что Эрике захочется ещё раз увидеться с ним. Один раз! Последний!!! — Встречаемся завтра здесь же в десять часов. Постарайся к тому моменту уже купить билеты.