Генеральная уборка

— Да нет же! Просто ты всегда хмуришься и выглядишь очень недовольной. Когда я вижу такое выражение лица у Сакуры или Цунаде-баа-чан, то знаю, что сейчас меня начнут больно бить!

— Э-э-э, и всё?

— Ну, почти. Ещё твои волосы. Они красивые, но тебе бы подошла другая причёска. Я не слишком хорошо разбираюсь в девчачьих стрижках, но мне кажется, что с длинными волосами тебе было бы лучше.

Тяжёлая складка между бровей Юрики тут же пропала, а губы растянулись в немного искусственной, но всё же широкой улыбке.

— Вот! — Наруто обрадованно ткнул в неё пальцем. — Вот! Именно оно! Так ты выглядишь просто потрясно! И любой парень, если он не полный идиот, мгновенно в тебя влюбится. Ладно, Юрика-чан, меня поджимает время, я побежал. Сакура-чан и бабуля Хокаге сами себя не найдут.

Наруто бросился к выходу, но почувствовал, что его одежда за что-то зацепилась. Он удивлённо обернулся и увидел Юрику, которая ухватила цепкими пальцами его рукав.

— Юрика-чан? — удивлённо спросил он.

— А знаешь, Наруто-кун, — улыбнулась она, и пусть эта улыбка выглядела намного-намного более естественной, в ней появилось что-то очень хищное и зловещее, — я, наверное, помогу тебе в поисках!

22. Прочистить дымоход

Наруто проклинал свою удачу. Из всех вариантов ему выпал последний, двадцать второй номер. Разумеется, это не означало, что другим клонам улыбнётся успех, вот только найти девушку после того, как перед ним пробежала целая толпа придурков, должно оказаться весьма и весьма проблематично.

Узумаки дождался, пока секундная стрелка будильника не пересечёт цифру двенадцать, а минутная — со щелчком не сменит позицию, и вышел из квартиры, заперев за собой дверь. Пусть он и мог сжульничать, выбежав сразу после двадцать первого, но теперь эта минута ничего не меняла, а значит, отступать от уговора не оставалось ни малейшего смысла.

Наруто отбросил первую же мысль направиться в госпиталь — там уже протоптались бесчисленные собратья. Он решил действовать нестандартно — пробежаться по известным и неизвестным местам в расчёте на встречу со знакомыми куноичи. Он оббежал полигоны, заглянул в Академию, где спросил совета у Ируки-сенсея. Попробовал пригласить на свидание даже строгую Сузуме-сенсей. К сожалению, она была замужем, поэтому Наруто направился дальше. Он решил спросить совета у Ино — та была известной сплетницей и не могла не знать, кто из девчонок согласился бы принять приглашение Узумаки Наруто. К несчастью, магазин Яманака оказался закрыт. Он попробовал найти папу Ино, но тот, очень строго посмотрев на Наруто, заявил, что свидания с дочкой запрещает и пригрозил использованием дзюцу превращения рамена во что-то наподобие капусты. Ещё он спрашивал о какой-то заключённой, но Наруто, напуганный перспективой вечной потери рамена, удрал из Отдела Пыток и Допросов под первым же неубедительным предлогом.

После этого Наруто направился в Башню, чтобы спросить совета у бабули. Хокаге не было, но Наруто увидел записку, поэтому направился сначала к воротам, где Изумо начал рассказывать какую-то историю, которую он бы с удовольствием послушал, не поджимай время. Помахав чунинам рукой, Наруто побежал в сторону гостевых апартаментов. Он зашёл в здание, поинтересовался у чопорного администратора, есть ли бабуля. Администратор вздохнул, приложил к лицу ладонь и сдавленным голосом поделился нужной информацией. Оказалось, что бабули нет, зато прибыли Цучикаге, Казекаге и ещё какой-то важный человек из Страны Железа.

Наруто захотелось повидать Гаару и попробовать пригласить Темари-чан, но он тут же отбросил эти мысли. Во-первых, Гаара его убьёт, невзирая ни на какую дружбу, а во-вторых, Темари вроде бы как уже встречается с Шикамару, так что с его стороны даже попытка её пригласить станет предательством уз товарищества.

Поэтому, пребывая в тяжёлых раздумьях, Наруто отправился в Ичираку. Он понимал, что поступает неразумно, что следует остановиться на одной миске рамена, но раз уж ему выпал последний номер — требовалась компенсация. В конце концов, Босс сам виноват, что устроил этот беспорядок, кому, как не ему, отдуваться?

После того, как Наруто съел свои десять мисок рамена, в голове прояснилось. С одной стороны, в госпиталь наведывалась целая толпа. А с другой, в госпитале была не только Сакура-чан! Наоборот, именно Сакуру-чан приглашать не стоило, ведь она, разозлённая кучей одинаковых назойливых просьб, его бы обязательно прибила, что неизбежно привело бы к проигрышу. Следовало поступить хитрее! В госпитале можно было найти Шизуне-нее-чан, которая обязательно согласится чисто по дружбе, к тому же, она когда-то целовала Наруто в щёчку, а значит, поцелуй в губы станет для неё сущей мелочью. А ещё в госпитале работали две знакомые медсестры. Они обе были настоящими красотками, причём Отоха-сан ещё и обладала сногсшибательной фигурой. И, самое главное, пусть обе девушки и являлись, как и остальные ирьёнины, действующими шиноби, но покинуть работу не могли, а значит, он точно застанет их на месте!

А эти дураки, нацеленные лишь на Сакуру-сан, о подобном даже и не задумывались!

Наруто демонически захохотал, поблагодарил чем-то очень довольного Теучи-сана за рамен, после чего помчался в госпиталь.

Первым делом он сбегал к Шизуне-нее-чан. Сестрёнки на месте не оказалось, что было неудивительно. Затем он на всякий случай забежал к Сакуре, приготовившись при первых признаках её гнева пуститься наутёк. Сакуры-чан не было тоже.

Но Наруто не огорчился — всё шло точно по плану, именно такого результата он и ожидал. Поэтому он приступил к исполнению следующего пункта — отправился на поиски Каори-сан. Увидав его, та почему-то резко развернулась и удрала прочь. Наруто бросился за ней, промчался по нескольким коридорам, поднялся на два лестничных пролёта, лишь для того, чтобы перед его носом захлопнулась дверь с надписью: "Манипуляционная".

— Каори-сан! — крикнул Наруто. — Вы не поняли! Я ничего такого не хотел.

— Да, серьёзно? — раздался ответ с нотками истерики в голосе.

— Конечно! Я просто хотел кое-что спросить! Откройте, пожалуйста, дверь.

— Ты можешь спросить прямо оттуда! Я прекрасно слышу!

Наруто нахмурился. Конечно, приглашать на свидание следовало лицом к лицу, но, может, Каори-сан повидала слишком много буйных пациентов, поэтому предпринимает меры предосторожности?

— Каори-сан! Не согласитесь ли вы пойти со мной на свидание? — спросил он.

— Узумаки Наруто! Я. Люблю. Мужа. Если ты ещё раз задашь этот вопрос, я возьму большой шприц... Нет, я закажу в отделе экспериментальных оружейных разработок самый огромный шприц в мире и в следующий раз, когда ты попадёшь в больницу, вставлю этот гигантский шприц прямо в твою идиотскую задницу!

Наруто попятился. Реакция Каори-сан была немного неадекватной. Видимо идиотов-пациентов, желающих завести роман с красивой медсестрой, в госпитале хватало. Но ведь он — не они! Он никогда не стал бы её обижать после того, как она скажет: "Нет!", а уж тем более если бы узнал, что она замужем.

С некоторым опасением он отправился на поиски Отохи-сан, не в силах отогнать опасения, что результат окажется ещё хуже. Отоха была гораздо красивее Каори, а значит, разные придурки приставали к ней намного чаще. Но, разумеется, Узумаки Наруто никогда не отступает от своей миссии!

Он пробежал через фойе, задал вопрос проходившему мимо ирьёнину (который, почему-то одарил его странным взглядом), затем бросился обшаривать палаты на третьем этаже. В одной из палат, где лежал пациент с забинтованной ногой, Наруто и встретил свою цель.

Прекрасное лицо Отохи-сан было почему-то очень печальным, веки покраснели, а под глазами блестели дорожки слёз. Наруто едва не убил этого придурка-пациента, который посмел обидеть такую красотку. Он пронзил поёжившегося шиноби совершенно ледяным взглядом, но не стал ничего говорить, лишь подошёл к Отохе-сан и попросил:

— Отоха-сан, я понимаю, это в данный момент не очень правильно. Но, пожалуйста, сходите со мною на свидание!

Та словно и не услышала его слов, лишь огорчённо качнула головой.

— Понимаешь, Наруто-кун, я ведь не такая, как он! Я не стану строить глазки первому попавшемуся красавчику! У меня есть гордость, есть стандарты! А он... А он... Что есть в той дуре, чего нет во мне?

Наруто отвесил челюсть.

— Что?

— Прости, Наруто-кун, пусть мне и очень льстит внимание героя нашей деревни, такого красивого, сильного, доброго, отважного, честного, такого... такого... А знаешь что? К демонам! Пошёл этот придурок в жопу!

— Что? — ещё больше изумился Наруто.

— Я говорю, Наруто-кун, пусть он увидит, что на нём мир не заканчивается! Пусть вся деревня видит! И не нужен мне этот мудак!

Наруто понял, что медсёстры Конохи гораздо страшнее не только Сакуры-чан, но даже бабули Хокаге. Поэтому решил, что уносить отсюда ноги следует как можно скорее.

— Э-э-э, Отоха-сан, а знаете, я тут подумал...

— Поэтому, Наруто-кун, я пойду на свидание! А если кто-то увидит, что я целуюсь с героем деревни прямо на людях — то ему же и хуже! Нечего было становиться таким чёрствым бездушным засранцем!

Не успел Наруто ничего ответить, как Отоха сделала к нему несколько быстрых шагов, обняла, прижавшись своей упругой грудью, и впилась в губы жарким влажным поцелуем.

Интерлюдия. Натереть зеркала

Несмотря на позднее время, далеко за полночь, в комнате было почти что светло. Сквозь чистые оконные стёкла попадал не только неяркий свет отдалённого уличного фонаря, но и яркое сияние полной луны очерчивало на полу силуэт окна, отражаясь на тщательно вымытых половицах. Единственными звуками, нарушающими полную тишину, были громкое тиканье будильника и редкие щелчки минутной стрелки.

Внезапно этот размеренный ритм нарушил новый звук. Это был поворот ключа во входной двери. Дверь распахнулась, и в тесный коридорчик ввалились два человека, вот только в той темноте их вполне можно было принять за одного.

Парень со всклокоченными белокурыми волосами удерживал на весу такую же белокурую девушку, которая, закинув ноги ему за спину, крепко прижималась к нему бёдрами. Парочка, издавая невнятные звуки, исступлённо целовалась. Состояние волос парня легко объяснялось ладонями девушки, глубоко запущенными в его шевелюру.

Проникнув в квартиру, эта пара двинулась в сторону спальни, где проделала извилистый путь к кровати, по дороге один за другим теряя предметы одежды. Когда они прибыли к месту назначения, парень остался в одних лишь штанах, а девушка — в трусиках, сетчатых налокотниках и бинте, намотанном на правое бедро.

Парень сделал попытку рухнуть на кровать, но девушка, поставив ноги на пол, не дала этого сделать.

— Мне нужно в душ! — промурлыкала она ему в ухо.

Парень пожал плечами и неохотно отстранился. Девушка, встав так, чтобы свет из окна подчеркнул её фигуру, наклонилась и стала медленными чувственными движениями сматывать бинт, затем сняла налокотники, а напоследок — неторопливо стянула трусики. Прокрутив их на пальце, она швырнула ими в застывшего от открывшегося зрелища парня.

Она томно выгнулась, наслаждаясь восхищением, проглядывающим во взгляде партнёра, звонко хихикнула и вышла из комнаты, напоследок игриво проведя рукой по дверному косяку.

Раздался звук текущей воды, тут же сменившийся журчанием душа, и это вырвало парня из оцепенения. Его лицо расплылось в широкой хищной улыбке, он беззвучно подпрыгнул и вскинул кулак в воздух.

Затем его взгляд упал на будильник. Глаза парня расширились, а лицо приняло проказливое выражение. Он подошёл к старому механическому чудищу, выставил стрелку на двенадцать часов и завёл пружину звонка.

— Эй, Наруто-кун, — раздался голос из ванной. — Ты чего там возишься?

Парень вскинул голову, на его лице отразилось непонимание. Девушка, словно увидев его выражение, добавила:

— Не хочешь потереть мне спинку?

Парень довольно улыбнулся и, на ходу сдирая штаны и путаясь в штанинах, на одной ноге попрыгал в ванную.

Интерлюдия. Отполировать мебель

Акихито Инада прожил долгую жизнь и повидал на своём веку абсолютно всё. Он стал генином Конохи в почётные девять лет и получил звание чунина в четырнадцать. Он прошёл сквозь горнило Второй Мировой, где, ведомый Волей Огня, сражался за свою родину, вкладывая все силы и страсть настоящего шиноби Конохагакуре но Сато. Пусть он и не смог обрести могущество, как у сверстников, ставших впоследствии Денсецу но Саннин, но его это волновало слабо — ведь больше всего он ценил не силу, а чувство плеча, товарищество и веру в своих напарников, как в самого себя.

К сожалению, война — суровая штука. После столкновения с шиноби Ивагакуре из всей команды выжить удалось только ему, да и то не без последствий. Как он мрачно шутил в ответ на редкие вопросы: "Когда-то я тоже был шиноби, но потом мне в колено попал кунай". Разумеется, всё было не настолько просто. Мощное дотондзюцу, которое погубило команду, сомкнулось на ноге Инады, раздробив кости и измочалив коленный сустав. Волна битвы повернулась в пользу Конохи, подоспевшие ирьёнины успели спасти ногу, но с тех пор его колено не сгибалось, как и пропала подвижность голеностопного сустава.

Повреждения ноги не мешают складывать печати и использовать дзюцу, хоть и ограничивают манёвренность. Инада дошёл до конца Второй Мировой, а затем, по совету молодого Сандайме Хокаге, вместо того, чтобы подать в отставку, ушёл в запас. Он направился на север, в Храм Огня, где провёл с монахами добрый десяток лет, постигая себя и разыскивая ответ на вопрос: "Что же дальше делать со своей жизнью?"

Сердце Инады было навсегда отдано Великой Деревне. Он любил родину, любил её жителей. И там, в Храме, он нашёл ответ, как именно реализовать эту любовь.

Оставаясь шиноби запаса, он пошёл в священники, заняв духовно-бюрократический пост, а в штатном расписании аппарата Конохи напротив одной из важных должностей появилось его имя. Инада выплеснул любовь к деревне, став силой, что регистрирует и становится свидетелем этой самой любви. Он стал человеком, который соединяет сердца влюблённых и скрепляет их браки.

Кто-то бы сказал, что дело, которым занимается Инада, является слишком мелким и незначительным. Что неброские ритуалы в непримечательном здании — это затоптанные амбиции и похороненные надежды. Этот человек не был шиноби и не знал важной специфики их жизни.

В мире шиноби информация была всем. Она была деньгами, была силой, и, главное, она была кровью. Информация о семейных связях зачастую являлась рычагом, болевой точкой, на которую так удобно давить, чтобы добиться нужного результата. Поэтому пышные церемонии с невестой и женихом, одетыми в праздничные кимоно, с цветами, поздравлениями и подарками, являлись прерогативой гражданских, либо же свидетельством мирных счастливых времён, которые на памяти Инады пока что ни разу не наступали.

Типичная церемония бракосочетания шиноби состояла лишь из визита в храм жениха и невесты, которые давали клятвы в присутствии либо самых доверенных друзей, либо его — одного-единственного человека, ведь чем больше народу — тем больше угроз безопасности. Затем Инада, как доверенное лицо, обладающее не только духовным саном, но и являющееся действующим шиноби и секретоносителем А-ранга, делал запись в свитке, который впоследствии отправлялся в архив.