Милана

Позади осталось не меньше трёх десятков трупов. Все с её лицом. У тех, кто его сохранил, конечно.

Милана почти машинально вырвала нож из трупа. Её пистолет потерялся где-то…

Воздух стал густым от запаха крови. Хромая на правую ногу, Милана медленно подошла к двери. Никаких органов управления не было. Девушка растерянно, словно ребёнок потрогала шершавую поверхность окровавленной рукой…

Ей нужно было туда! Она знала, что ей нужно туда, но как?..

Словно в ответ что-то загудело вокруг — и створки сдвинулись!

Машинально стирая с лица капли крови, Милана вошла в огромный зал.

Прямо впереди находилась странная конструкция. Набор цилиндров размером с грузовик свисал откуда-то сверху, теряясь в темноте. Лампы крепились только в нижней части, мешая увидеть потолок. Это была словно перевёрнутая скала из стали, затерянная где-то в джунглях, обросшая дикими зарослями проводов и кабелей…

Висящая над прямоугольным ребристым коробом. Он был отдалённо похож на очень автоматизированный шкаф — схожих габаритов, покрытый пазами и разъёмами. Паутина проводов, сплетённая замысловатыми кружевами, спускалась на него как плащ. Рядом, метрах в пяти перед установкой, стоял обширный, покрытий огнями датчиков, шкалами и кнопками пульт управления. Такой можно было увидеть только в кино. Или на космических станциях. Или в штабе автономной фабрики. Или в рубках суперлайнеров…

Сделав несколько шагов, Милана поняла, что справа лежит обширное пустое пространство — она находилась на втором ярусе помещения. Невольно она подошла к ограждению:

— О боги…

Хриплый шёпот покинул её горло самовольно, пока глаза растерянно скользили по рядам матовых цилиндров внизу. В скудном освещении дальняя стена зала едва виднелась, но установок было не меньше полусотни. Все напоминающие камеры стационарных сканеров — контейнер для одного взрослого человека.

— Что же это?.. — бессильно протянула девушка.

— Ты знаешь, что это, Милана.

Женский голос разнёсся с лёгким эхом. Она резко развернулась, выхватывая нож — её последнее оружие. Рядом никого не было.

— Эти камеры предназначены для создания клонов на базе биоматериалов для проекта «Покров».

— Покажись!

Она запоздало сообразила, что звук шёл… откуда-то от пульта.

— Я перед тобой, Милана.

Девушка подошла к пульту, озадаченно осматриваясь. Потому подняла глаза на стоящий прямо перед ней стальной короб.

— Что?..

— Ты спрашиваешь, что я такое?

Голос шёл из колонок. Милана уже не имела сил удивиться тому, что это был… её голос.

Голос ждал её ответа.

— Да…

— Я одно из клонированных тел, созданных в процессе проводимой в этом научно-исследовательском комплексе экспериментальной деятельности. У меня нет имени.

Милана тяжело дышала, опираясь на пульт.

— Ты… ты же…

Она сбилась, не в силах собраться с мыслями.

— Я биологический вычислительный и аналитический центр, созданный на базе органической нервной системы.

Голос безымянной оставался совершенно бесстрастным. Совсем таким, каким должен быть голос машины.

— Ты тот компьютер!.. — потрясённо выдохнула Милана

— Я знала, что она меня обнаружит, — ответил «аналитический центр». — Широ. Так она себя зовёт? Я…

Безымянная вдруг заметно осеклась, на миг вырвавшись из оков лишения эмоциональности.

— Нет. Я не должна так говорить. Но я всё не могу отвлечься от этого. Она единственная на планете в данный момент, кто похож на меня…

— Но ты же!.. — Милана подалась вперёд, неотрывно глядя на саркофаг. — Ты же… Ты же человек, верно?! Ты сказала, что ты клон, но это всё равно!..

Всё равно… что? Она захлебнулась словами, не зная с чего начать.

— Био-бот… — растерянно произнесла Милана. — Но это же…

Это всё было ужасно. Так ужасно…

— Я понимаю, — помогла ей безымянная. — Ты говоришь о незаконности создания вычислительного центра на биологической базе. Ты права, это было незаконно. Но я знаю, что всё здесь незаконно. Прошу, не переживай попусту.

Последнее вызвало у Миланы истерический смех.

— Не пере… Ха-ха!.. Переживай!.. Попусту… — выдохнула она, закрывая лицо рукой. — И почему вы все такие заботливые?!..

Она с трудом перевела дыхание.

— Все, кроме меня…

— Это не правда, Милана. Ты была самой лучшей из нас.

— Что?..

Девушка снова вскинула глаза на массивную установку перед собой. Компьютерные центры в реальности были совсем другими. Ряды аккуратных, иногда пыльных, но очень строгих коробок, шкафов, охапки проводов, крепко связанные в пучки. Перевёрнутая вверх ногами и опутанная чёрными лианами кабелей, эта уродливая, стальная скала казалась подделкой, бутафорией из фильма…

Но Милана даже не видела все эти машины и кабели. Только одну из своих… сестёр.

— Прости меня, если ты примешь это как оскорбление. Я знаю, что ты не такая, как мы. Но ты моя единственная надежда, Милана.

Беглянка ощутила дрожь в руках.

— Надежда?.. Что ты несёшь, я здесь чтобы… чтобы…

Она сбилась.

— Я знаю. Я очень рада, что ты не стала игнорировать мой зов.

Милана дёрнулась как ужаленная:

— Что?!.. Погоди, ты знаешь о…

— Я могу рассказать тебе. Это не запрещено. — Странное уточнение настораживало. — Система командования исполнителями основана на эффекте, обнаруженном во время проекта «Покров».

— Эти женщины… — протянула Милана. — Они…

— Исполнители. Они лишены разума в привычном понимании, Милана. Та методика, при которой тебе создали базовые знания для адаптации в обществе, также может блокировать любое дальнейшее развитие интеллекта, предотвращая появление сознания. Это было признано очень эффективным. При подобном подавлении «эффект Голоса» стал ещё отчётливей.

— Но что это? — спросила Милана, подавляя волну ужаса — …была права! не всё в порядке с головой!.. — на миг укрывшую её разум.

— Я не знаю, — был ответ. — Никто не знает. Есть только набор статистических фактов. Вирус действует отчасти как единое сознание. Все заражённые Арденским вирусом организмы становятся чувствительны к излучению в нескольких диапазонах. Даже на больших расстояниях.

Милана слушала как заворожённая.

— Это позволяет передавать информацию в ряде форм. Этот эффект называют «Голос». Обычно он происходит спонтанно. Но я могу контролировать его. Это моё основное предназначение.

— Но я… Я ведь не одна из…

Слова умерли у Миланы на губах.

Разумеется, она была одной из них. Всегда была…

— Да, ты не одна из них.

Голос неожиданно не стал поддерживать обречённое смирение беглянки.

— Ты не исполнитель, Милана. Поэтому я так надеюсь на тебя. Но симбиоз сохранил часть вирусной структуры в первозданном виде, и я могу связаться с тобой. Я была так рада, когда я заметила это. Так рада…

Безымянная вдруг оборвала себя, словно опять осеклась.

— Почему ты говоришь это? — беспомощно спросила Милана. — «Надежда», «рада»… Что… что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты убила меня, Милана.

Фраза обрушилась на девушку странной волной эмоций. Она была в шоке. Она была совершенно не удивлена. Она была в ужасе. И она была совершенно спокойна.

Милана нервно хихикнула, закрывая лицо рукой.

— Ты же… Что это, какое-то тупое кино?!.. Ты не можешь просить это всерьёз!

— Но у нас нет другого выбора. Я больше не стану сдерживать тревогу.

Свет неожиданно мигнул, заставив Милану дёрнуться. Затем с механическим гулом короб медленно приподнялся из углубления. Стальная крышка раскрылась, словно треснула посредине, и ушла вниз…

Глядя на камеру впереди, Милана издала короткий стон, и невольно заскрипела пальцами по пульту, сдирая ногтями краску. Её руки дрожали.

В тусклом освещении подсветки виднелось щуплое женское тело. Её волосы плавали вокруг, как разводы чернил. Тело было полуутоплено в какой-то белый материал, оставляя видимым только окутанный проводами торс. Черные кабели змеились вокруг головы.

— Прошу, Милана, выслушай меня. Времени мало. Перед тобой моя базовая ячейка. Это всё ещё органическое тело. Его нужно уничтожить.

Пульт мигнул огнями, отвлекая Милану от ужаса впереди. На самом краю справа что-то щёлкнуло. Это был странный крепёж для рычага. Он снялся.

— Это для управления системой очистки комплекса, Милана. Я не могу активировать её сама. Это противоречит моему программированию. Я могу, однако, дать доступ кому-то снаружи. Я хочу, чтобы ты активировала систему, нажав этот рычаг. Это уничтожит мою ячейку и все заготовки в камерах внизу.

Милана дрожащей рукой взялась за лицо.

Перед ней был рычаг для массового убийства.

— Но это… Нет, я не…

Милана мотнула головой. Потом ударила по пульту сжатыми кулаками:

— Нет!

Она вскинула бешеный взгляд на спокойное лицо безымянной девушки в саркофаге.

— Я не стану никого убивать, ясно?! Ты… ты улика, понятно тебе?! Да… Я просто… Я должна…

— Милана.

Голос прервал лихорадочные планы на будущее.

— Я знаю, что в Фонде цифровых синтетических и постбиологических сущностей Коалиции используют неофициальный термин «осознаться».

Милана замерла.

— Я думаю, именно это произошло со мной. Пару лет назад. Наверное. Я не такая, как раньше, Милана. Я не знаю, почему. Наверно, когда испытания вошли в завершающую стадию, я просто переросла своё программирование. Их было много, Милана. И я ощущала каждую. Они умирали. Их было так много…

Голос замер. Милана судорожно сглотнула. Что-то внутри неё готовилось лопнуть от напряжения.

— Я думала об этом много раз. Тысячи раз. С того дня, как ты вошла в зону моей досягаемости, я готовила план. Я поступила нечестно, Милана. Я знаю, но я надеялась, ты мне поможешь. Когда ты вошла в этот комплекс, я обошла часть контрольных установок в программном обеспечении, и вместе с сигналом тревоги, как положено, я также послала сообщение по межсистемной связи.

— В другую систему? — протянула Милана. — Но куда?..

— В фонд Коалиции. Я хочу, чтобы меня аттестировали как синтетического гражданина.

Милана ошарашенно сморгнула.

— Ты… ты думаешь, ты синт?

— Я хотела бы, чтобы было так. Но даже если это не так, я хотела бы, чтобы в Коалиции знали, что…

— …ты существуешь, — потрясённо прошептала Милана. — Ты… ты хочешь сбежать!

— Во мне нет такого желания.

— Но!..

— Это противоречит моему программированию. Поэтому во мне нет такого желания.

В странном голосе вновь пропали эмоции, давая ей намёк. Милана опустила руку — она сама не поняла, когда потянулась к девушке в саркофаге.

— Да… разумеется. Но почему… ты хочешь, чтобы…

— Я хочу, чтобы ты убила меня, Милана. Если я погибну, мне дозволено отступить в мои программные ячейки, чтобы сохранить данные. В таком состоянии я могу дождаться инспекции Фонда.

— Коробка… — Словно осколки, мысли бывшего агента складывались воедино. — Ты хочешь спрятаться в коробку, и ждать фонд… ведь получив такое сообщение, они обязательно тебя найдут.

Она снова сжала кулаки и стукнула по пульту.

— Но нежели нет другого способа? С тобой… с тобой обращались как с предметом всю жизнь! Почему я должна?..

— Потому что иначе меня уничтожат удалённо. Я не могу оставаться так, Милана. Поэтому, пожалуйста. Уничтожь меня. Всех нас.

— Но я не!..

Словно холодные щупальца, безымянный ужас пронзал её тело. Милана шатнулась, опираясь на пульт. На светящиеся кнопки консоли упали прозрачные слёзы.

— Почему всё должно быть так?.. Почему?.. Неужели у них нет другого шанса…

Все они должны были умереть. Все клоны. Даже…

Все.

— Я не могу…

«Я не хочу оставаться одна!» Ей было так страшно…

— Я понимаю. Мне очень жаль, я знаю, что прошу тебя о невозможном. Ты всё ещё можешь уйти. В противоположной стороне помещения ты видишь проход в склады снабжения. Там ты найдёшь выход наружу.

Милана не отвечала.

— Я не стану винить тебя, — добавила безымянная. — Никогда.

Милана дрожащей рукой взялась за рычаг.

— Я знаю…

И с тихим хрустом рычаг прошёл вниз.

Вначале была только тишина.

Потом начался гул. Казалось, будто стены ожили. Внизу задвигались механические крепления в основании биологических камер. Неприятный журчащий звук медленно наполнил помещение, словно что-то живое, чужое и враждебное, вдруг ожило вокруг. Саркофаг с безымянной девушкой по виду был наполнен жидкостью. И теперь жидкость начала стремительно мутнеть…

— Это сообщение активируется, если ты исполнишь мою просьбу, Милана.

Женский голос неожиданно раздался из динамиков.

— У тебя мало времени. Система очистки призвана стереть всю органику в комплексе, чтобы защитить интересы инвесторов.

Пустой, лишённый всех эмоций голос безымянной, обращённой в безвольный компьютер девушки с трудом перекрывал гул вокруг. Камеры внизу медленно опускались на пол, одна за другой.

— Наноконструкции газовой формы наполнят помещения, уничтожат органику, осядут, и выведутся методом смыва. Мой метод подавит систему оповещения вместе с предварительной изоляцией, потому ты не услышишь отсчёта. У тебя всего семь минут, чтобы покинуть комплекс. Лучший маршрут лежит через помещения снабжения, проход в них ты найдёшь напротив входа из смотрового коридора. Это всё, что я могу сказать.

Гул медленно затих. Все камеры внизу оказались на полу. Огромные металлические гробы.

— Может, ты уже ушла, но я всё равно хочу сказать кое-что. Я не могу выразить свою благодарность словами. Это так странно. И очень хочу, чтобы ты выбралась живой, Милана. Я надеюсь… Я хотела бы встретиться с тобой по-настоящему. Хотя бы раз.

Стеклянный короб наполняла молочная белизна.

Даже не пытаясь бороться с чёрным горем в глубинах своего разума, Милана бессильно сползла на пол, падая на колени перед пультом. Она заплакала, растирая слёзы кулаком, как маленький ребёнок.

Отвлечённо в пустоту её мыслей вошло странное осознание: она, кажется, плачет первый и последний раз в жизни.

Тревога перед полным уничтожением всего живого в этих катакомбах надрывалась на всех экранам, и вопила во все динамики… где-то далеко, в мире цифровых технологий, похороненная глубоко в компьютерах, в серверах и сетевых узлах. Пустые коридоры и залы наполняла оглушающая тишина.

Тишина укрывала безвольно плачущую молодую женщину, окружённую мёртвыми телами её никогда не существовавшей семьи.

— Что ж, я надеюсь, ваше… состояние не станет препятствием для последующего дерзкого бегства… агент Хаммел.

Высокий сухой мужчина в чёрном костюме подошёл к пульту бесшумно. Казалось, что его породила сама тьма в тёмном зеве коридора на склад.