— Да, конечно, — Сун не переставал кивать, неожиданно потеряв интерес к этому разговору. Перед глазами проплывали обрывки воспоминаний, от которых холодела в жилах кровь. — Я буду в лазарете минут через двадцать.
— Отлично. Я думаю, тебе будет приятно освежить воспоминания о прошлых успехах. И помни, Сун, акулы не будут ждать, надо всё сделать быстро.
Учтиво улыбнувшись, Лаура оборвала вызов. Чоу кивнул в последний раз уже потухшему экрану, повел затёкшей шеей. Выражение его лица осталось неизменно серьезным. Слова Лауры впивались в сознание каленым железом. Воспоминания о былых успехах? Навряд ли за те достижения Сун получит что-то большее, чем смертный приговор. Он накинул белый халат, поправил бейджик с именем и покинул свою квартиру, как и обещал Лауре, не задерживаясь и не ища для этого причины. Заколебался, прежде чем оставить портативный видеофон дома, еще раз вчитался в текст полученного вчера вечером письма:
"Дорогой Пангио, кажется, кто-то посчитал, что методы нашей работы тогда не были гуманными. К сожалению, я должен пуститься в бега, чего мой мальчик, советую и тебе. Если они поймают меня — докопаются до правды. К сожалению, я не смогу вынести пыток..."
От этого вычурного, наигранно сладкого тона тошнило. Несмотря на то, что Сун обрезал все мосты, связывающие его с бывшим наставником, и Альдо Сальви не напоминал о себе уже несколько лет, он ничего не забыл, всё так же называя Чоу этим ненавистным прозвищем из далекого детства. Сун оставил видеофон на столе. С собой он взял только идентификационную карточку гражданина. Незачем таскать в кармане свой собственный смертный приговор. С этими мыслями Сун покинул квартиру. Он не стал снимать петлю. Ловля акул, очередные эксперименты во имя спасения человечества, на успех которых не приходилось рассчитывать, — всё это навряд ли спасло бы Чоу от суда. За ошибки молодости всё равно придется ответить, и Сун не хотел делать это прилюдно. Он направился к лифтам, обреченно сгорбившись. Путь его лежал на третий этаж Акроса, в лабиринты больничного корпуса.
* * *
Громкий всплеск за спиной вывел Виктора Разина из полудремы. Ожили компрессоры, прогоняющие через водную массу кислород. Вода гигантского аквариума вспенилась и забурлила белыми барашками. Разину не хотелось вставать, но обход акул каждый час входил в обязанности дежурного. Акулы Пенелопа и Астрагон никак не отреагировали на уже привычное явление. Вне воли хищники не вели активный образ жизни, отчасти смирившись со своим положением, а отчасти этого не позволял пришитый к плавникам кардиостимулятор и не слишком большой объём бассейна. Учёные специально замедляли их пульс, приводя полутораметровых рыбин в полудрёму, но это состояние было обманчивым: Виктор ощущал пристальные взгляды. Он проверил индикаторы работы кардиостимуляторов. Усмехнулся, уперев руки в бока. Одомашнить морских волков навряд ли кому-то когда-то удастся, но и в лаборатории им уготована совсем другая судьба.
Разин вернулся к столу, сверился с показаниями компьютера. Всё шло своим чередом, и так происходило уже почти три года. В мягком кресле начальницы уютно и тепло, а до конца дежурства осталось несколько часов; эта мысль заставила его лицо расплыться в улыбке. Вот только этот мерзкий звук... Опять этот мерзкий звук, сигнал о грядущей проблеме...
Видеофон, лежащий на краю стола, заработал. Виктор без интереса взял его в руки, поставил на ребро. Картинка на дисплее сменилась радужной заставкой: махая толстой лапой и вставая в полный рост, на экране коммутатора появился поющий Филди.
— Гав-гав! Добрый день, детишки! Это снова я, поющий Филди! Вы готовы поиграть?
— Конечно! — Виктор откинулся в кресле, с горькой усмешкой смотрел на кривлянье электронной игрушки. Поющий Филди представлял собой не то собаку, не то медведя, бежевого цвета, с короткими овальными ушами. Возле глаза и на носу анимации красовались два темных пятна. Пёс был выполнен небрежно, имел низкое разрешение текстур и выделялся острыми пикселями. Он отдаленно напоминал тех механических зверушек, что очень давно использовали на поверхности в развлекательных целях. Соединение механики и электроники, обтянутое мягкой плюшевой "кожей", их называли аниматрониками. Программа работала на видеофонах, распознавала лица и голоса. Обучала маленьких детей алфавиту и общими знаниям о современном устройстве общества в веселой, игровой манере.
— Гав-гав! Тогда, детишки, повторяйте за мной!
Заиграла заводная мелодия, пёс принялся петь, перечисляя буквы алфавита. Разин смотрел на всё это с тоской и не торопился принимать участие в игре. Филди произнес букву "V" и остановился.
— Гав-гав! Виктор, ты не поёшь со мной!
— Прости, я не в настроении, — он грустно улыбнулся. — Может, в другой раз?
— Гав-гав! В другой раз петь придется совсем другую песенку, ты успеешь подготовиться и выучить слова? — Филди высунул язык, приоткрытая пасть создавала видимость улыбки.
— По-моему, у тебя все песни на один лад, разве нет? — Разин отстранённо раскачивался в кресле, ему было тяжело смотреть на пса, хоть тот почти и не напоминал настоящую собаку; воспоминания детства накатили нехорошей волной.
— Нет, гав-гав! Новая песня будет совсем о другом! — Филди хитро подмигнул пиксельным глазом. — О твоей новой шалости, Витя!
— Вот как! — Виктор подался вперёд, с интересом смотрел на электронную игрушку. — И что же за шалость мне предстоит?
— Всё как обычно, но есть несколько условий. Хочешь знать одно из них? Я говорю, а ты повторяешь за мной, ты готов? — Пёс сделал паузу, дал время Разину собраться с мыслями.
— Твои песенки становятся всё интересней и интересней, что же ты придумал на этот раз? — хмыкнул Виктор, изображая интерес, но на самом деле эти игры не приносили ничего, кроме головной боли.
— Это просто, малыш, моя новая песенка расскажет тебе об этом, запоминай всё и ничего не пропусти! — электронный метроном отщелкал вступление, заиграла знакомая мелодия. Собака забавно кривлялась на экране, но это едва можно было назвать танцем:
"Наш веселый Торий-друг рассказал Титану вслух:
Водород слепому Мышьяку подсыпал Кобальта в еду".
Песня показалась Разину слишком грубой, а шутка в ней — не для детского ума. Виктор прищурился, найдя во всём этом совсем другой, особый смысл.
— Время пришло? И для чего оно пришло?
— О, и это очень просто, малыш, гав-гав. Наши уроки заканчиваются, ты совсем вырос и теперь можешь возвращаться домой!
Пёс радостно замахал хвостом.
— Что? — Разин вздрогнул от слов, напрягся. Эта долгожданная новость почему-то не принесла ему облегчения.
— Но чтобы вернуться домой, тебе надо сначала доделать домашнее задание. Ты получил его?
— Конечно, — Виктор осунулся, растерянно коснулся кармана брюк. Слова пиксельного пса о возвращении домой сбили с толку. — Подожди! Ты хочешь сказать, что скоро будет эвакуация? Работа закончена?
— Ты провёл в Акросе три года, малыш. Хочешь остаться здесь навсегда? — пёс недоверчиво повёл носом, холодно сверля собеседника нарисованными глазами.
— Нет! — Разин невольно повысил голос, привстав с кресла, воровато огляделся по сторонам. В лаборатории не было ни души, но он продолжил почти шёпотом: — Конечно, нет...
— Вот и правильно! — поющий Филди довольно кивал огромной головой. — Ты умный мальчик, Витя, ты должен знать, что лаборатория в Полярисе почти готова. Ты нужен ему там...
— Ты говорил, что будет несколько условий, какое второе?
— И оно будет простым для тебя, малыш. Тебе придется сохранить конечные результаты и взять их с собой.
— Хорошо, — Разин ответил слишком неуверенно — выполнить это условие будет не так уж и легко — и поспешил добавить: — Наша работа в лаборатории пока приостановлена, нам отказали в поимке нового образца. Я не знаю, когда смогу выполнить домашнее задание.
— О, не волнуйся, малыш, взрослые дяди уже позаботились об этом, твоя подружка скоро расскажет тебе подробности. Детишки, я вынужден покинуть вас, но с нетерпением жду новой встречи. Пока-пока!
Программа закончила работу, пёс исчез с экрана. Виктор переваривал услышанное, несколько минут сидел без движения. Он задумчиво прошёлся к противоположной стене. В неогороженной части — у рабочего места Разина — располагалась небольшая химическая лаборатория. Он исподлобья взглянул в объектив видеокамеры под потолком, нехорошие мысли заползли в голову. В этот раз сообщение поющего Филди показалось Виктору слишком нереальным, мог ли он обманывать? Или неужели проект действительно решено свернуть, отказаться от удобного доступа к последним технологиям?! Разин ничего не понимал, но он не имел возможности оспорить это решение. Филди упомянул Полярис, сказал: лаборатория там почти готова. Получается, Элиас набирает команду?
Виктор вернулся к столу Лауры; он нервно поглядывал на экран видеофона и с осторожностью ожидал её звонка. Дисплей коммутатора залился мягким светом меньше чем через час. Разин принял вызов, выдержав паузу. Поющий Филди не соврал: лицо Лауры светилось от счастья, у неё явно хорошие новости.
— Что случилось? — Виктор напрягся, вытянув шею.
— Привет! У меня важные новости!
— Они дали добро? — Разин азартно облизнул губы.
— Да! — Не сдерживая радостных эмоций, выкрикнула Лаура. Украдкой обернувшись на дверь спальни, перешла на шёпот. — Прости, буду говорить вполголоса, Эмми спит.
— Да-да, я понимаю. Итак, что мы делаем?
— Я скоро буду обзванивать остальных. Пришлю к тебе Росса, он поможет с подготовкой аквариума и лаборатории, — она сделала паузу, пытливо смотря на Виктора. Уотерс не хотела обижать его, но все же была вынуждена спросить: — У тебя точно всё готово? Формула не подведёт?
— Конечно, Лаура. Всё как положено: шесть месяцев на разработку, месяц на проверку. Не переживай, там всё учтено, — Разин кивнул, довольно улыбаясь и развеивая все сомнения, но по спине его пробежал холодок. Он каждый раз говорил это, и даже тогда, когда заведомо знал исход грядущей операции. Виктор ненавидел себя за ложь и в этот момент с облегчением вспоминал слова Филди про возвращение домой. Это будет его последняя ложь — мысль согревала трусливым теплом.
— Ну, хорошо, — слова подействовали, и Лаура успокоилась. Она переживала за исход операции больше всех, и Виктор понимал её. Сколько лет прошло после трагедии Асциона, сколько неудачных экспериментов в поиске вакцины. На кону не только спасение человечества, Уотерс должна обелить имя своего погибшего отца. — В общем, жди Росса, я позвоню тебе позже, и никуда не уходи из лаборатории, возможно, ты понадобишься мне на мостике... — Лаура невольно поморщилась, ей придется задержать Виктора после ночного дежурства на неизвестное время, и она надеялась, что Разин не будет держать за это зла. — Вылазкой командует Моррис.
— Кто бы сомневался... — он скрестил руки на груди. — Ладно, будем готовиться. Я пока приведу реторту в боевое состояние...
— Спасибо, Виктор, ты настоящий друг! — Уотерс озарила его самой тёплой улыбкой, на которую была способна, и закончила сеанс связи. Виктор задумчиво крутил видеофон в руках еще несколько минут. Настоящий друг... Он поймал свой собственный взгляд в отражении полированной поверхности стола. Нехорошее предчувствие нагнало на Разина скулящую тоску.
* * *
Звонок Лауры застал Джека Росса в кровати, и меньше всего на свете он хотел на него отвечать. Проем, соединяющий кухню со спальней, открыт, свечение и монотонная мелодия привлекли не только его внимание. Лежащая рядом девушка приподнялась на руке, заглянула Джеку через плечо.
— Лаура Уотерс. Кто это такая?
В вопросе звучало подозрение, почти критические ноты. Росс закатил глаза, не издав ни звука. Его новая пассия Марта Бейкер начинала раздражать всё больше и больше.
— Это моя начальница, — тихо ответил он. Вставать ужасно не хотелось; опустив руку и пошарив по полу, Джек нащупал наручные часы.
— Что ей надо так рано?
Хороший вопрос. На часах шесть утра, учитывая, что к восьми ему все равно идти на работу. Росс тихо застонал. Лаура не оставляла надежды дозвониться до подчиненного, и он знал: лучше ей ответить. Джек встал, накинул рубашку, так и оставив вопрос Марты без ответа.
— Что ей надо-то? — она укрылась одеялом, с тревогой смотря на его удаляющуюся фигуру.
— Сейчас узнаю, — Джек зевнул.
Он на ходу застегнул верхние пуговицы, на всякий случай встал как можно ближе к камере видеофона и жестом руки попросил Марту прикрыть дверь в спальню. Росс потёр лицо, привел себя в порядок. Черт возьми, он надеялся, что причина у столь раннего звонка действительно стоящая.
— Доброе утро, Джек, извини, что беспокою так рано, но случилось кое-что важное! — Лаура сходу била в лоб, не давая Россу вставить ни слова. — Несколько часов назад Анклав дал добро на отлов акулы для эксперимента! Срочно нужна твоя помощь в лаборатории. Как скоро ты можешь спуститься?
— Не знаю, через полчаса, может, минут сорок, — Джек снова зевнул. Чаще всего этот жест выражал его недовольство сверхурочной работой, к которой его к тому же принуждали в столь ранний час.
— Хорошо. Я дам тебе двадцать минут. Виктор сегодня на дежурстве, он встретит тебя и объяснит, что надо делать.
Лаура смотрела холодно, не оставляя возможности для сопротивления.
— Хорошо, — сонно ответил Росс, но вдруг задумался и с подозрением взглянул на начальницу. — А ты разве не будешь в лаборатории?
— Я приду после того, как военные поймают акулу, им потребуется моя помощь. Все инструкции будут у Разина. К тому же сегодня первый учебный день у Эмми, я должна подготовить её.
— Ладно... — Джек нехотя переварил услышанное. — Я буду в лаборатории через двадцать минут.
— Я на тебя надеюсь! — Уотерс взглянула на подчинённого с осторожностью и исчезла в черноте информационного пространства.
Джек встряхнул головой. Крошечные апартаменты города могли похвастаться только тем, что где бы ты в них ни оказался, всё будет под рукой. Достаточно протянуть руку, и ты уже набираешь стакан воды на кухне; сделал пару шагов назад, и вот ты уже в спальне. Джек осушил стакан залпом; разум отказывался просыпаться и идти на работу.
Дверь спальни приоткрылась, Марта выглянула с опаской; она не стала одеваться, укутавшись в легкое одеяло.
— Что всё это значит? Что за акулы, что за эксперимент?
— Ничего особенного, — снисходительно улыбнулся Джек — он любил врать, смотря в глаза собеседнику. — Мы часто занимаемся глупостями от скуки.
— Какая странная у тебя работа, — она обняла Росса, уткнувшись ему в грудь. — Это так срочно?
— Да, извини, мне нужно идти, и чем быстрее, тем лучше.
Джек окончательно пришёл в себя в спальне, нашёл брюки и уже натягивал их на ноги. Марта вошла следом. В отличие от Росса, ей некуда было торопиться, она села на край кровати.
— Когда ты вернёшься?
— Не знаю...
Это действительно слишком сложный вопрос; зная все тонкости грядущей операции, Росс мог предположить, что всё затянется до самого вечера или ночи.
