Фортуна Эрика Минца

То есть, все сводилось к пресловутому "как поступить". Если он откажется ехать к Мельникам, все эти вопросы можно будет отложить на потом, но, возможно, что никакого "потом" уже не будет. Вполне допустимо предположить, что сейчас наступил тот самый переломный момент, о котором твердит на все лады "Теория Случая". Если Эрик ошибется и сделает неверный выбор, второго шанса у него может уже и не быть. Вера чудная девушка. Как раз такая, какую он, вероятно, смог бы полюбить по-настоящему. И любовь такой девушки, — если, конечно, Эрик не выдает желаемое за действительное, — может коренным образом изменить всю его жизнь. Ее любовь, его любовь и дружба с Андреем, разумеется. Но в этой модели незримо присутствовал еще один человек. Адмиралу Мельнику может сильно не понравиться увлечение дочери, но, в этом случае, испугаться последствий — сыграть труса — означало бы предать любовь и дружбу двух замечательных людей, Веры и Андрея. Такое способно заставить Эрика перестать уважать самого себя. Однако, если все случится с точностью до наоборот, и адмирал спокойно отреагирует на появление в его доме некоего голодранца, — все-таки Эрик теперь офицер и кавалер, — не подумает ли кто-нибудь другой, а таких наверняка найдется немало, что Эрик таким образом строит себе карьеру? В смысле, через постель дочери адмирала и через дружбу с его сыном?

— Вы уверены, что это будет... э... уместно? — спросил он.

— Бог мой, ты что, боишься? — Кажется, ему удалось удивить девушку по-настоящему. — Я думала ты вообще ничего не боишься!

— Все в порядке, Эрик! — пришел ему на помощь Андрей. — Ты наш гость, и это вполне уместно...

4. Шестнадцатое августа 2532 года, вилла адмирала Мельника — Омут Планка, планета Эно

— Сюрприз! — пропела Вера, распахивая высокие двустворчатые двери ударом ноги в тяжелом ботинке.

— Сюрприз удался, — согласился Эрик, входя вслед за ней в огромный роскошно декорированный зал.

За длинным столом — белая крахмальная скатерть, серебро, хрусталь, фарфор, — сидели, как минимум, полсотни гардемаринов, — он узнал среди них даже Клодину Люфор — вставших со своих мест при появлении Веры, Андрея и Эрика.

На несколько мгновений в зале повисла тревожная тишина. Все взгляды были устремлены на Эрика.

— Господа! — шагнул вперед Андрей. — Разрешите представить вам героя сражения в системе звезды Уилберга лейтенанта Эрика Минца!

— Виват! — закричала Вера. — Виват, Эрик! Так держать!

И понеслось. Поднялся шум. Задвигались стулья, и под крики "Виват!", "Ура!" и "Ни хрена себе!" гардемарины, помнившие Эрика по первому и отчасти второму году обучения в звездной академии, пошли его поздравлять! С большинством из них Эрик не был ни то, что другом, но даже приятелем. А кое с кем, например, с Ианом Вонгом круто враждовал. Тем не менее, он знал их всех, и все знали его. И вот, что любопытно, сейчас, по прошествии полутора лет, они вели себя по отношению к Эрику более, чем дружественно, даже Иан и Клодина. В какой-то мере это, наверное, можно было объяснить неожиданностью встречи — Андрей и Вера устроили сюрприз всем, а не одному только Эрику, — однако немаловажным фактором было, скорее всего, и то, что Эрик являлся теперь кем-то, кем можно было гордиться, кем не зазорно было хвастаться. Он выбыл из списка конкурентов, покинув академию при весьма драматических обстоятельствах, известных здесь всем и каждому, и появился сегодня в доме адмирала Мельника уже совсем в другой роли, не предусматривающей, к слову, никакого соперничества. Здесь и сейчас Эрик стал для них бывшим однокашником, превратившимся за время отсутствия в обер-офицера, награжденного за личный подвиг высшим орденом империи. Не все сразу поняли, о каком подвиге идет речь, но, когда наконец разобрались, пришли в настоящий восторг, и их эйфория только усилилась, когда Андрей объявил, что со вчерашнего дня Эрик является слушателем Высшего Адмиралтейского Командного Училища ВКС.

Вот тогда, собственно, и начался банкет, быстро переросший в "молодецкую" пьянку. Слуги приносили все новые и новые блюда и заменяли опустевшие бутылки и графины полными. Играла музыка, загул набирал обороты, а настроение стремительно взлетало в заоблачные выси. Эрик сидел между Андреем и Верой во главе стола, и, если сначала он чувствовал себя крайне неловко, то вскоре — после нескольких рюмок превосходного яблочного бренди, — он как-то незаметно позабыл о своих сомнениях, перестал стесняться, расслабился и начал получать от банкета настоящее удовольствие...

На каком-то этапе "вечеринки", которая, и в самом деле, удалась, он даже нашел в себе смелость объясниться с Верой. Им крайне сложно было остаться наедине, но, как видно, этого хотел не один только Эрик. Совместными усилиями они все-таки сумели скрыться — пусть и ненадолго, — от любопытных глаз, и Эрик неожиданно для себя взял руки Веры в свои и поцеловал ее пальцы.

— Ты... — выдохнул он, отрываясь от ее рук. — Я даже не знаю, что сказать... Как выразить...

— Будем считать, что это не самая сильная твоя сторона... — Вера покраснела, глаза ее светились, а на губах играла улыбка.

— Да уж, — признал Эрик и, понимая, что второго шанса может и не быть, — во всяком случае, не сегодня, — нагнулся к Вере и поцеловал ее в губы.

Он был готов сразу же отступить, если вдруг выяснится, что ошибается, увидев в поведении девушки то, чего там на самом деле нет. Но Вера решительно отрезала ему все пути к отступлению. Она крепко обняла его за шею и уже не отпускала до тех пор, пока поцелуй не распался сам собой из-за того, что, увлекшись друг другом, они, похоже, забыли дышать. Впрочем, долго наслаждаться обществом друг друга им не дали — слишком много слишком пьяных гардемаринов бродили по дому, — и дальше поцелуев этой ночью дело не пошло. Но зато в залитом предрассветной мглой парке Эрик повстречал Андрея, и у них состоялся короткий, но крайне важный разговор.

— Андрей, — начал Эрик, — я не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание...

— Это ты о Верке? — перебил его Андрей.

— Ну, да. О Вере...

— Тогда слушай сюда! — "простецки" ухмыльнулся Андрей. — Вера моя сестра. Мы с ней вместе выросли, и все делали и делаем вместе. У нее от меня нет тайн, а у меня от нее. Так что про тебя я знаю, и мешать вам не буду. И на мое отношение к тебе ваши отношения не повлияют. Но, если обидишь, смотри у меня!

Последняя фраза сказана была, вроде бы в шутку, но Эрик решил не проверять так ли это.

— Можешь быть спокоен, — кивнул он Андрею.

И в самом деле, на данный момент Вера и Андрей были единственными людьми на свете, кто проявил к Эрику человеческий интерес. Да и праздник, который они устроили в его честь, дорогого стоил. Так что о том, чтобы обидеть, и речи быть не могло.

Глава 6. Фатум

1. Шестнадцатое августа 2532 года, вилла адмирала Мельника — Омут Планка, планета Эно

В результате "ночных посиделок" даже мощный — без преувеличений — организм Эрика потребовал качественного отдыха. Завалившись спать в шесть часов утра, он проспал до двенадцати, хотя предполагал урвать на сон обычные для него четыре часа. А когда проснулся, столкнулся с несколькими проблемами, требовавшими осмысления "на трезвую голову", и все они так или иначе казались брата и сестры Мельников.

Прежде всего, даже зная о богатстве этой семьи, Эрик и близко не представлял себе размеров этого богатства. Однако, по факту, вилла на берегу Чернозера оказалась роскошным трехэтажным дворцом, все левое крыло которого было отдано отцом в полное и безраздельное владение Вере и Андрею. "Вечеринка", устроенная в честь Эрика, была, впрочем, устроена в средней части дворца, поскольку именно там располагались парадные залы, в которых удобно устраивать приемы с большим количеством гостей. И надо отдать им должное, двойняшки организовали все по высшему разряду, хотя, скорее всего, не без помощи специалистов, которые все и устроили. Стол поражал разнообразием блюд и напитков, музыка соответствовала настроению и менялась от помещения к помещению. Так что кто-то танцевал до упаду, пока другие общались, а третьи, и вовсе, продолжали угощаться. Но, в конце концов, под утро угомонились все, и слуги развели господ гардемаринов по комнатам, специально оборудованным для гостей во флигеле, спрятанном среди деревьев парка. Слуг в доме было много, так что ни с сопровождением, ни с уборкой проблем не возникло. Однако Эрика это не касалось. Он ночевал не во флигеле, а в доме, в просторной комнате на третьем этаже, и отвел его туда сам Андрей.

— Мы тоже живем на этом этаже, — сказал он Эрику, открыв перед ним дверь в комнату. — И не стесняйся. Там есть пульт, он лежит на каминной полке, красная кнопка — вызов слуги, в остальном разберешься сам...

Андрей ушел, а Эрик, хоть и был порядком пьян, нашел в себе силы осмотреть покои и принять душ перед тем, как лечь спать. Под одеяло он залез, как был, без всего, и, проснувшись утром, первым делом пошел собирать свою одежду. Впрочем, привычка к порядку не подвела его и на этот раз: китель висел на плечиках и все остальное он тоже сложил так, как и следует. Однако в ванной комнате, куда он отправился в поисках халата, Эрик нашел кое-что, на что не обратил внимания тогда, когда принимал душ. Оказывается, кроме полотенец, халата и тапочек, заботливые хозяева приготовили для него — во всяком случае, размеры соответствовали, — пару стопок трусов, футболок и носков разного фасона и цвета. Обнаружив все это богатство и выяснив, что все это действительно предназначено ему, Эрик только головой покачал, и ведомый инстинктом естествоиспытателя вернулся в комнату. Его предположение тут же полностью подтвердилось: в платяном шкафу его дожидались пять пар джинсов, от светло-голубых до черных, несколько рубашек, три легкие — по сезону — куртки и несколько пар обуви. Такой заботы, если честно, Эрик ни от кого не ожидал, но ребята, похоже, спланировали встречу, как и положено военным, во всех деталях.

Эрик еще раз покачал головой, ощущая некоторую оторопь от всех этих чудес, нежданно-негаданно свалившихся ему на голову. И вот тогда он и начал разбираться с возникшими у него вопросами, сомнениями и недоумениями.

Итак, богатство Мельников. Эрику предстояло решить, должен ли он благоговеть перед этой кучей денег или, напротив, игнорировать ее. Ответ на этот вопрос был, однако, относительно прост, во всяком случае для Эрика: игнорировать, разумеется, не презирая при этом и не пренебрегая тем, что от чистого сердца — а он хотел верить, что все так и обстоит, — предложили ему Вера и Андрей. Ну, не отказываться же, в самом деле, от всех этих невиданных и нечаянных благ, вроде встроенного в стену бара, предлагавшего, как горячие, так и холодные напитки, не считая алкоголя. И за одежду — спасибо. Хорош бы он был сейчас в парадно-выходной форме, да еще и при орденах!

Гораздо сложнее было определиться с тем, как ему относиться к Андрею и Вере. Так получилось, что Эрик ни разу в жизни не находился достаточно долго в достаточно комфортных условиях, — имея в виду состояние души и окружение, — чтобы с кем-либо сдружиться по-настоящему, тем более, кого-нибудь полюбить. Ему нравилась Анна. Тут не могло быть никаких сомнений. Но был ли он в нее влюблен? Вряд ли. Слишком мало встреч, слишком большая дистанция между ними. Ну, а теперь — когда у нее есть жених и когда у Эрика возник конфликт с ее кузеном, — "предощущение" любви пропало вовсе. О какой любви тут можно говорить, если в добавок ко всему прочему Анна Монк — титулованная графиня и дочь человека, являющегося удельным князем или, другими словами, хозяином целого континента?

Но что тогда сказать о Вере? Конечно, по сравнению с Анной, с Верой Мельник Эрик общался достаточно долго, и она, если быть честным, вызывала у него не только чисто дружеские чувства. В ту пору, в академии, Эрик, и в самом деле, был готов подружиться с двойняшками, и, если отнестись серьезно к тому, что они рассказали ему вчера вечером, когда они вместе сидели в трактире, Андрей и Вера, не отягощенные жизненным опытом Эрика, именно так к нему и относились. Как к другу. Во всяком случае, Андрей. Ну, а Вера, похоже, была готова не только дружить. И то, что ребята пронесли эти чувства сквозь все это время, говорило об их искренности и подлинности. Другое дело, что Эрику было трудно поверить, что кто-нибудь — тем более, дети знаменитого адмирала, — может заинтересоваться им, не имея при этом ни заднего умысла, ни планов использовать Эрика в своих целях. И тем не менее, он должен был перешагнуть этот порог, поскольку, не ответив искренностью на искренность, он попросту потеряет их дружбу, а возможно, и любовь, если говорить о Вере.

Эрик принял душ, побрился и оделся в заботливо приготовленные для него джинсы и футболку. Глянул на часы и решил, что вряд ли стоит ожидать столь раннего пробуждения других участников вечеринки. Поэтому он выпил в одиночестве чашку кофе выкурил необязательную сигарету и решил, что разрешил в первом приближении стоящие перед ним экзистенциональные вопросы и может продолжать жить, как ни в чем ни бывало.

Он вышел из комнаты, прошел по коридору, спустился по лестнице и через двери в просторном фойе вышел в парк. Здесь было удивительно хорошо, не жарко, но и не холодно, и приятно пахло живой зеленью. Постояв минуту или две на месте, Эрик отправился на прогулку. Он помнил примерное расположение зданий по отношению к берегу озера и, легко выбрав направление, пошел к воде. Неспешная прогулка, — а Эрик нарочно шел кружным путем, — заняла у него около получаса. Как раз хватило, чтобы окончательно прочистить мозги и принять все необходимые решения. Так что, к пирсу, около которого покачивались на тихой воде несколько катеров и маленькая яхта, он вышел, ощущая себя в буквальном смысле новым человеком. И хорошо, что так. По пирсу от катера прямо к нему двигались, негромко переговариваясь между собой, несколько мужчин, среди которых Эрик легко узнал адмирала Мельника — по голофото — и адмирала Моргенштерна, с которым он один раз встречался лично.

Поскольку Эрик был в гражданской одежде, он вежливо поздоровался и отступил в сторону, освобождая путь. К счастью, никто из мужчин не проявил к нему особого интереса, кивнули из вежливости и проследовали мимо. Эрик с облегчением перевел дух, но, как тут же выяснилось, он рано радовался.

— Минуту! — сказал Моргенштерн, останавливаясь, и повернулся к Эрику. — Молодой человек!

— К вашим услугам, — попробовал Эрик притвориться штафиркой.

— Ну-ну, — покивал головой Моргенштерн, пока его спутники оборачивались, чтобы посмотреть, с кем это он заговорил. — К услугам? Разумеется. А вот, скажем, если вы, молодой человек, наденете форму, что у вас будет здесь? — показал он на свое плечо.

— Погоны, ваше высокородие! — Отчеканил Эрик.

— Ну, это я и сам догадался, — усмехнулся в ответ Моргенштерн, — вопрос, сколько на них звездочек?