Остров

Остров

Глава 1

— Держитесь! Держитесь! — Истерично кричала бортпроводница, создавая ещё большую панику. Взрослые и дети, мужчины и женщины — плакали или истерично смеялись. Священник, летевший рядом со мной, встал и начал отпускать всем грехи. Просил покаяться, пока ему на голову не свалился увесистый тюк, и он не распластался по полу.

Самолёт падал. Несколько минут назад мы столкнулись с другим лайнером. Часть крыла оторвало. Начался пожар. Везде дым. Страшная турбулентность, повернул я голову к иллюминатору и заметил в отдалении второй самолёт, что издыхал вместе с нами. Впереди была суша, но явна не та, которая нам нужна. За те пять часов, что мы в полёте, не долететь до Америки.

— И какой чёрт меня дёрнул участвовать в этой олимпиаде?! — Прикрыл я голову руками, шипя сквозь зубы. Мы ушли в штопор. Сердце бросило в пятки.

Учился бы себе спокойно в школе, но нет, захотелось показать себя! Международная олимпиада по математике и я, детдомовский мальчишка, девятиклассник — лечу в США. Финал должен был проходить в Сан-Франциско. Видать не судьба...

Удар! Боль! И я отключаюсь. Последнее что видел, это красная пелена перед глазами и пролетевшая мимо меня тележка с едой.

* * *

Очнулся я рывком, словно вынырнув из воды. Перед глазами троилось, в ушах гул, крики. Помотал головой и огляделся.

Я лежал на берегу океана. Одежда порвана. Вокруг обломки сразу двух самолётов, что чадили чёрным дымом. И люди. Очень много людей с безумными глазами. Около тысячи, если не больше. Французский Airbus А380 вмещает до восьми сотен пассажиров, как я знаю.

— Help! Help! — Просила помощи пожилая женщина, пытаясь вытянуть из-под обломков мужа.

Я летел с пересадками. До Амстердама на Аэрофлоте, а потом на самолёте иностранной авиакомпании. Неудивительно, что голоса со всех сторон звучали на разных языках. Английском, немецком и чёрт разбери каком.

— Сейчас, сейчас... — Растерялся я, подскочив к ней и не обращая внимания на свои царапины — стал помогать. Огляделся, схватил палку рядом, просунул её под кусок обшивки и, поднатужившись, чуть приподнял железку. Очнувшийся от боли мужик выбрался сам, затопила его слезами женщина, пока он ощупывал пострадавшие колени.

— Спасибо, — сквозь слёзы благодарно потрепали меня по плечу. Язык я понимал. Знание английского на достаточном уровне было обязательным для участников конкурса.

— Пожалуйста, — кивнул я женщине и пошел помогать другим нуждающимся. А таких было много.

Хорошо на самолёте было несколько докторов. Жаль только что безнадёжных они спасти не смогли. Те умирали долго, разрывая ночную тишину своими криками... Под утро всё закончилось. Пока ждали спасателей, оттащили всех умерших под кроны деревьев. В тенёк.

Целый штабель из трупов в сто тел, отходил я одним из последних. Желающих на эту работёнку нашлось маловато.

— Ты как Алекс? — Сократили моё имя на свой американский лад Джоан и Питер. Та пожилая пара, которой я помог только очнувшись.

Потревожили меня, когда я сидел на девственно чистом песочке и смотрел на океан да волны, мирно набегающие на берег. Птиц, что ловили рыбу рядом с берегом. В моём родном городе даже крупной речки нет. Завораживает...

— Всё хорошо, — благодарно принял я тарелку с завтраком. Хоть самолёты и сгорели, но часть вещей уцелела, как и запасы провизии, что были на борту. — Спасибо, — принялся я жадно обгладывать копченую куриную ножку с кусочком чёрного хлебушка. На зубах заскрипел песок.

Джоан села рядом и периодически косилась на моё плечо. Бицепс окутывала чёрная вязь неизвестного мне языка. Раньше там этого не было. Говорить об этом никому не стал, боюсь, подумают, что я спятил после всего. Татуировки сами не появляются.

— Долго...

— Что долго? — Доел я и спросил Питера, что беспокойно оглядывался, ёрзая.

— Спасателей долго нет. Прошло уже больше суток, — посмотрел он на разбитое стекло мобильника, — а их всё нет... Странно.

Так продолжалось ещё три дня. Никто так и не прилетел. Еда почти закончилась, как и вода. За сумки с бесхозными вещами началась настоящая война. Драки вспыхивали каждый час. Нужно было что-то делать...

Надежда, что мы сможем выбраться своим ходом, умерла сразу. Более десяти человек уверили нас, что мы на острове. Они до последнего смотрели в иллюминаторы.

Стихийно образовалось несколько митингов. Решено было отойти от догоревших остатков самолётов на километр, другой в сторону и начать обустраиваться. Рации, телефоны, как обычные, так и спутниковые не работали. Связи не было. Спутники не находились, будто их и нет! Постепенно до всех доходило, что дело швах и пора позаботиться о себе самим.

— Идём? — Взвалил я на себя свою уцелевшую сумку, один из саквояжей Джоан и кивнул в след толпе.

— Пошли, — приобнял жену Питер и мы потопали. За это время мы познакомились получше. Джоан оказалась швеёй, работающей на дому по заказам, а Питер шеф-поваром в крупном ресторане. В Амстердам, откуда мы вылетели — они прилетали к детям, что уже выросли и осели там. Пообщались с внуками, вручили подарки и полетели домой.

— Слышали крики ночью? — Спросил дядя Пит, как он просил себя называть.

— Неа, — помотал я головой, обливаясь потом. Тропики. — Я крепко сплю. Что там было? — Начало натирать мне плечо, и я переложил сумку на другое.

— Снова драка из-за вещей, — осуждающе покачал он головой. — Есть несколько серьёзно пострадавших. Докторам пришлось постараться.

— Нужно поселиться в стороне от остальных, — подозрительно осматривала шедших рядом тётя Джоан.

— Я тоже так думаю, — кивнул головой дядя.

Через час, полтора мы вышли на более высокий, каменистый берег. Джунгли начинались в пятидесяти метрах от кромки воды, а деревья стояли на расстоянии друг от друга. Идеальное место, вновь вспыхнуло несколько драк за лучшие куски земли.

Мы же прошли чуть дальше, как и некоторые другие.

— Может здесь? — Спросил я останавливаясь. Ближайшие соседи были в тридцати метрах, а роща деревьев здесь образовывала правильный прямоугольник примерно три на пять метров и треугольник поменьше напротив. Будет и мне и им жильё!

— Давай, — кивнул Питер, скинув сумки. Я, как и они сохранили свой багаж. — Мне кажется или твоя сумка потяжелела? — Подозрительно посмотрел он на мой брезентовый баул синего цвета. Если расстегнуть молнию на его дне, то сумка становится на треть больше. Неудивительно, что он углядел такое.

Я лишь пожал плечами и начал осматриваться. Рассказывать им, что нашёл несколько авосек, ныряя в прибрежной зоне, посчитал лишним. Были там, в основном тряпки, да безделушки, если не считать коллекции зажигалок в десять штук, большой упаковки заменителя сахара, зеркальца, клубка капроновой верёвки и пары других полезных вещей. И самое прекрасное — нож для выживания 'Аллигатор'! Ещё в упаковке, с инструкцией, чеками, точильным камнем и кобурой. Стальной, прямой клинок — длиной тридцать пять сантиметров. В рукоятку ножа встроен компас. Контейнер же в ножнах вмещает: жгут, огниво, спички, скальпель, иголку, нитку и карандаш. Невероятно повезло! Невероятно!

Достал его и повесил на пояс. Боязно его так носить, но не в карман же его прятать? Надо быть настороже. А то ещё украдут или попытаются отобрать, косился я на всех с подозрением.

— Ого! — Ухмыльнулся дядя Пит. — Рэмбо! — Подмигнул он мне, под хихиканье жены. Я лишь отмахнулся, уйдя вглубь леса. Нашел заросли высоких растений, похожих на бамбук, только толще, с моё запястье и стал их рубить. Вот и жерди для укрытий. Провозился несколько часов, устал жуть и вернулся к моим новым знакомым, что очевидно взяли меня под ненавязчивую опеку, неся палки на себе.

— Уф! — Выдохнул я, скинув их рядом с Джоан, и вытер пот. — Откуда? — Открыл я рот в удивлении.

— Питер принёс, — подала она мне пластиковую бутылку полную холодной водички. — Немцы нашли в паре километров отсюда ручей и всем показали, пока тебя не было. Муж сейчас там. Заполняет все бутыли, которые у нас были, помимо этих, — указала она на те, что я уже видел.

— Повезло! Питьевая вода — это первое что нужно для выживания. На втором месте укрытие, — кивнул я на жерди.

— И откуда такие познания? — Улыбнулась она по-доброму, перебирая вещи из сумки. Что-то надо постирать, что-то подшить.

— Читал Робинзон Крузо. Вообще люблю почитать приключения, — улыбнулся я в ответ.

То, что я нарубил, перетаскал за час. К тому времени вернулся Питер, и мы вместе с Джоан, стали привязывать жерди к деревьям, создавая основу для жилища. Выбрали самые толстые палки, привязав их к деревьям по горизонтали. Четыре вверху и четыре внизу. Получилось два прямоугольника расположенных параллельно. Только один край верхнего из них был повыше, чтобы, когда мы настелем сверху жерди потоньше, образовался скат крыши.

Мой домик тоже не забыли, сделав по моему настоянию его немного другим. Взяли три палки, связали верхушки и упёрли основанием в землю у деревьев.

После этого начали делать крышу шалаша у Джоан и Питера, накидав поверх верхнего прямоугольника оставшиеся у нас жерди и крепко их привязав. На стены не хватило. Да и дырки в кровле нужно закладывать. Питер завтра насобирает листьев с пальм, пока я буду искать новую рощу бамбука. А пока спать, улеглись мы на охапку травы, рядом с небольшим костерком. Утро вечера мудренее...

* * *

— Красиво, — придирчиво осматривала наши творения Джоан.

Нам понадобилось три дня, чтобы закончить. У них получилась скорее нормальная палатка, когда как у меня вигвам, но мне нравится. Пришлось обвязывать его на разных высотах верёвкой по кругу, а потом сложить на неё палки пониже и обложить всё это пальмовыми листьями.

Получилось неплохо. Скорее настоящий славянский чум, чем вигвам. Внутри есть даже углубление под очаг, выложенный мелкими камнями по дну и крупными по бокам. Это Джоан постаралась. По ночам здесь прохладно.

— Великолепно! — Порывисто обнял я её, благодаря. Тут у меня заурчал живот. Ему вторил гул из пуза у Питера.

— За стол, — строго указала нам на поваленное дерево Джоан. Стола у нас пока не было. Кушали сидя на дереве за пеньком, заменяющим нам его.

— Приятного аппетита, — пожелал я, с удовольствием поедая поджаренных на плоском камне моллюсков — гребешков. За это стоит благодарить французов, что нашли их рядом на пляже. Жаль только они почти сразу кончились. Налетевшая толпа в тысячу с лишним человек смела всё подчистую.

Запивали мы всё это богатство кокосовым молочком. Как оказалось — кокосовых пальм здесь навалом. Подбирали мохнатые орехи с земли и кушали. Открыть их было не просто, но можно. Снимаешь кожицу, ворсистый наружный слой, после чего находишь на нём три впадины, похожие на глаза и рот, да бьёшь со всей мочи по грани между 'глазами', пока кокос не расколется пополам.

Если же есть хороший нож, то всё гораздо проще.

Жизнь как не погляди, налаживается, потёр я живот. Вода и еда есть. Крыша над головой, зажмурился я от ударившего прямо в глаза лучика света, пробившегося через кроны деревьев, и улыбнулся.

— Пойду, прогуляюсь по пляжу, — кивнул я Джоан, забравшей мою тарелку.

— Сходи, конечно, — обрадовалось она. — А то только и занят, что собиранием хвороста, рубкой жердей и листьев пальм. Мой, — указала она подбородком на мужа, — сам справится со скамейками и столом. Питеру ничего другого не оставалось, как согласиться.

Вот я и прогуливаюсь по берегу, изучая успокоившихся порядком людей, что разбились на группки человек по тридцать, у каждой из которой был свой вожак, соединивший эту аморфную массу в единое целое. Где-то это был доктор, где-то бывший военный или полицейский и так далее...

Мы же с Питером и Джоан были одиночками, не торопившимися примкнуть к кому либо. И мы такие были не одни, прошел я мимо стайки загоравших на солнце девушек. Вот кому хорошо! Сразу же нашлись ухажеры, которые таскают им пищу и воду, строят для них укрытия и помогают во всём.

Прогулка была прервана безобразной сценой:

— Отдай зараза! — Выхватил у карапуза лет пяти половинку кокоса лысый мужик и ушел, оставив того плакать на песке. Рука потянулась к ножу.

— Ты как? — Подбежал я к нему и поднял, отряхивая. — Где твои мама с папой? — Искал я их взглядом и не находил никого.

— Не знаю, — шмыгал мальчик носом, шепелявя. — Мы летели на самолёте, а потом бух, бух, бух. — Вытер он глаза ладошкой. — Больше я их не видел... — Вновь появились в его глазах слёзы.

— А сейчас за тобой кто приглядывает? Или ты один? — Обнял я его, чтоб не расплакался.

— Дяденька что меня нашел, попросил присмотреть за мной Мию и Грэйс. Они сёстры. Показать? — Взял он меня за ладошку и повел в лес, проходили мы мимо палаток и людей, что кривились, стоило им увидеть мальчугана. — А это бяки! — Шепотом рассказывал мне малыш. — Мама мне говорила, что нужно делиться, а они жадничают.

— Вот как? — Запоминал я лица этих людей.

— Ага, — закивал мальчик. — Мы хотели кушать и пить, а они нам не дали. Тащить воду в бутылках тяжело, — привёл он меня к себе. Тут его уже искали, крича Оливер, Оливер, на всю округу.

— Ах ты, паршивец! — Подскочила к спрятавшемуся за моей спиной мальчугану красивая рыжеволосая девушка лет двадцати и стала выкручивать ему ухо. — Что я тебе говорила? Что?

— Не уходить от вас далеко, — надулся Оливер, потирая пострадавшее место. — Пф! — Гневно фыркнула девушка, ударила его по попе и послала к другим детям, которых здесь было еще семь. — Иди, кушай. Мы с Грэйс нашли бананы.

— Ура! — Подпрыгнул он и побежал к остальным карапузам, сидевшим на травке и поедающим фрукты. Бананы ещё не поспели и были зелёными.

— Спасибо, что привёл его. Я Мия, — протянула мне руку для рукопожатия девушка, мило улыбнувшись.

— Алексей или Алекс, — кивнул я, пожав её тёплую ладошку. Подошла её сестра и тоже представилась. Грэйс как, оказалось, была беременна. Животик уже большой. — И как вы только справляетесь с такой оравой? — Поднял я брови вверх, наблюдая за уплетающими за обе щеки детьми, не способными усидеть на месте.

— Если не мы, то кто? — Просто ответили они, пожав плечами.

Оставить их одних я не смог и предложил перебраться в другой край лагеря. К нам. Всё равно они не построили никакого укрытия, так что терять им нечего. Уговаривал их не долго. Они понимали, что без помощи долго не протянут.

Надо было видеть глаза Джоан, когда я привёл к нам толпу галдящих детей с узелками в руках. Там они хранили свои богатства. Девочки платья и красивые ракушки, а мальчишки самодельные рогатки.

— Больше не ходи гулять, хорошо? — Пошутил Питер, помогая детям и девушкам устроиться. Они были не против компании. Хорошие люди.

Глава 2

— Снова сон, — пробормотал я, утирая со лба пот и оглядываясь в темноте. Батарейка на мобильнике давно села и сколько сейчас времени я не знал. Нужны механические часы, но где их взять?

После авиакатастрофы, стоит мне уснуть, как приходят они. Сны! И ладно бы всё было как обычно, так нет. Нет! Помню всё до мельчайших подробностей. Всё, кроме имён и лиц.

То мне десять и дядька 'без лица' зовёт меня тренироваться, раз хочу пойти боевым холопом к господину. То двадцать и все зовут меня Княжичем. Как я понял, во мне проснулась память прошлых жизней. Не одной. Трёх.

В одном сне я был холопом, в другом Князем, ну а в третьем вором. Я просто знал, что это мои воспоминания, а не чьи-то чужие. Чувствовал нутром!

Хорошо, что воспоминания приходили обезличенными. Только мои тренировки боевым навыкам и выживанию, а не чувства и отношения. Боюсь, иначе, я бы свихнулся.

Работа с ножом, рогатиной, саблей и топором. Последним я не только разил врагов, но и строил. Будучи как холопом, так и Князем — это умение не раз мне пригождалось. Как и знание трав, охота и чтение следов. Не говоря уже о том, что, обретаясь в той жизни вором, сумел построить струг своими руками и походить по рекам. Где приторговывал, а где и разбойничал. Весёлая была у меня жизнь.

Вспомнил я пока ещё немного, но сны и не думают прекращаться. Полагаю со временем, если не буду отлынивать, а начну тренироваться, вспоминая старые деньки — память вернётся вся. Говорить впрочем, об этом, как и о злополучной татуировке, никому не буду. От греха!

— Мам...ма...ма... — Зачмокала во сне Мия, закинув на меня руку. Она и половина детей улеглась спать в моём чуме. Грэйс же с остальными растянулись у Джоан с Питером.

Надо будет завтра... Ммм, точнее уже сегодня построить им собственное укрытие, а то как-то не комфортно. Привык уже считать, что имею свой угол, а тут приходится делить его с кем-то ещё, осторожно убрал я её руку и встал. Спать больше не хочется. Сбегаю лучше до ручья, наберу воды. Разгоню кровь по телу, выполз я из чума, отодвинув листья пальмы и закинув перед этим сухую ветку в очаг. Угольки там были, так что разгорится. Сыровато поутру внутри. Дети вон друг на друге спят. Тепло ищут.

Светало. Никого видно не было, отошел я в сторонку и сделал свои дела, нарвав перед этим мягких зелёных лопухов. Уже наученный горьким опытом — красные обходил стороной. После них на попе вскакивают огромные прыщи, что страшно чешутся. Жуть!

Взял сумку полную пустых бутылок и побежал в сторону воды, внимательно осматриваясь по сторонам. Это не прогулка по нашим лесам, где только и опасен, что медведь, да рысь. В этих широтах водятся ядовитые змеи, лягушки, жуки, что откладывают яйца прямо в человеке. Водяные черви, что проникают в кожу человека через пятки и прогрызаются внутрь, медленно поедая тебя и рожая новых детишек. Короче тропики — это мрачное место, куда лучше не попадать без лекарств, а их-то у нас как раз и нет.

Добравшись до ручейка и спугнув неизвестную птицу в кустах, что забарахталась там и недовольно крича, взлетела, набрал воды, а потом умылся. Ручеёк был всего метр в ширину, так что не искупаться, да и не стоит делать это здесь.

Возвращаясь назад, повстречал ранних пташек, что, как и я шли на водопой с бутылками. Здоровался и проходил мимо, запоминая тех, кто уж больно пристально всматривался в мой нож на поясе.

Джоан уже встала, разожгла костёр и поставила на него наш 'котелок', представляющий из себя кусок обшивки самолёта нужной формы. Мы тщательно его отмыли с песком, а потом и с углём из костра, так что получилось неплохо. Можно готовить суп, было бы из чего.

— Последние, — поприветствовала она меня кивком головы и ссыпала в него моллюсков — гребешков. — Детишек порадуем, а то они все исхудали бедные, — негативно покачала она головой по сторонам. Вчера они успели нам рассказать, как к ним относились многие взрослые на том конце лагеря. Как к обузе и ворам! Всю цивилизацию из них вмиг выдуло, стоило чуть поголодать. Волки, а не люди.

— Я тогда ещё за кокосами сбегаю и чёрной ягодой, пока они не проснулись. А то у нас мало, — заглянул я в большую пластиковую коробку, врытую в землю по крышку, в которой мы хранили продукты.

— Может Питера разбудить? — Оглянулась тётя Джоан на палатку.

— Пусть спит, — отмахнулся я. — Он вчера хорошо поработал, — кивнул я на стол и скамейки из бамбука. Капроновая нить кончилась, так что дядя Пит, связывал всё лианами. Получилось на диво хорошо.

— Поосторожней там! — Пожелала мне вслед тётя. Так привык их так называть, что это уже не вызывает никакого дискомфорта.

Тропа к пальмам с кокосами, бананами и чёрными ягодами была вытоптана куда сильнее, чем к ручью. С чем это связано не знаю. Тут уже были люди, что подбирали упавшее ночью в котомки и сумки, неприветливо оглядываясь на конкурентов. Меня тоже встретили неласково.

— Это моё место! — Оттолкнул меня в сторону жирдяй с маслянистыми глазами.

— Иди отсюда! — Вторила ему жена с лошадиным лицом, замахиваясь на меня палкой.

Ссориться, я не стал, а отошел подальше. Возможно, вам покажется всё это странным, но ничего подобного. Деревья вокруг лагеря уже почти все голые, а кушать хочется. Думаю ещё денёк, другой и придётся идти дальше в джунгли. Искать еду. Только вот опасности что там поджидают, пугают людей. Уже есть случаи укусов змей и неизвестных тварей. Без лекарств, доктора мало что могут. Дают пострадавшим пить и холодные компрессы на лоб, вот и всё.

Пока я размышлял, руки работали. Собрал несколько десятков кокосов, урвал из-под носа жирдяя и лошадиной рожи — охапку бананов и нашел необобранный куст с чёрными ягодами.

Что это за ягоды — никто не знал, но на вкус они были как черёмуха. Уже проверено. Ни один человек не отравился, так что кушать можно, справился я за час, собрав не меньше трёх килограмм, и под тяжестью двух сумок пошел в лагерь. Многие провожали меня завистливыми взглядами. Вставать надо раньше!

* * *

— Придержи здесь. Так... — Зажал от усердия язык между губами Питер. — Готово! — Убрал он руки и второй чум встал как надо.

— Ура, ура, ура, — бегали вокруг него дети, что усиленно нам помогали.

Готов пока только костяк. Нужно ещё листьев натаскать и обложить всю эту красоту и вуаля!

Теперь у нас можно сказать целое поселение, окруженное домами с трех сторон. Образовавшаяся же закрытая от нескромных взглядов площадка внутри, между палаткой и двумя чумами — занята столом, скамейками и несколькими пеньками, на которых так полюбили сидеть я и Питер.

Натянули пару верёвок из лиан и сушим бельё. Некоторые дети ещё писают под себя.

— Спасибо вам, — не переставали нас благодарить Мия и Грэйс.

— Да хватит уже, — в который раз отмахнулась от похвалы Джоан. — Нам не в тягость, — искоса посмотрела она на запыхавшегося мужа, что изображал лошадку, пока на его спине катались Оливер и его подружка Виктория. Такая же непоседа, как и он. Остальные дети ждали своей очереди.

Пока все отвлеклись, слинял из лагеря. Сегодня у меня ещё есть несколько дел, шел я быстрым шагом по пляжу. Голову прикрывал белый отрез ткани. Тётя Джоан постаралась. На таком солнцепёке можно и солнечный удар заработать, повязал я его как бандану.

Через час ходьбы был на месте. Как оказалось, не только я такой умный. На месте где упали самолёты, уже копошилось несколько десятков человек, занимаясь тем, чем хотел и я. Ищут ценности. Не деньги, нет! На необитаемом острове в цене совсем другие вещи, присоединился я к ним, впрочем, не приближаясь слишком близко.

Оторвал от сгоревшего двигателя несколько мотков мягкой проволоки. Нашел в песке парочку другую вилок, ложек и столовых ножей. Прибрежная зона порадовала плавающими на поверхности пустыми бутылками и кучей тряпок. Трусы, не парные носки и другая рвань. Взял всё! Простирал быстренько в море и взял. Не до брезгливости.

Из самых удачных находок были: полупустые баночки с лекарствами, названия которых мне ничего не говорили, но надеюсь, коренные американцы знают что это. Обувка. Семена в упаковке: огурцов, помидоров и гороха. Несколько пустых, чуть порванных сумок, куда я всё это и сложил, да несколько блоков сигарет, которые я думаю сменять на что-то более полезное. Также взял пару кусков металла правильной формы. Постараюсь сделать из них лопаты.

Не хотел говорить, ну да ладно. Про то, что мы ушли, бросив трупы погибших в тени деревьев, я помнил. Сходил и посмотрел. Лучше бы я этого не делал, чесслово! Впрочем, близко подойти я и не смог. Вонь стояла жуткая. Трупы раздулись. Некоторые лопнули. Видны копошащиеся в кишках черви. Сблюванул там и убежал. Ну да ладно. Не будем об этом...

Ах да! Еще попалось спиртное и много всяких одеколонов и духов. Думаю использовать их как замену перекиси. Даже обычные царапины здесь долго заживают, что уж говорить о более серьёзных ранах.

И если вы думаете, что собрать всё это было легко, то спешу вас разочаровать. Провозился я до самого вечера, ворочая песок корягой похожей на грабли и откидывая в сторону куски обшивки. Ноги заплетались. Выпил всю воду, что взял с собой и отправился в лагерь. Больше здесь ловить нечего.

— Ух, ты! — Помогли мне снять с плеч и спины сумки Питер и Мия, пока Джоан усадила за стол и покормила. Вернулся я в темноте, пару раз навернувшись на камнях и разбив коленки в кровь. Тут то и пригодился одеколон.

Женщины, словно в супермаркете стали осматривать вещи и раскладывать по местам. Одежду и тряпки Джоан решила завтра перестирать с песком, а другое добро расставили на появившихся, пока меня не было полках, внутри наших палаток. Пару духов схватили цепкие пальчики Мии и Грэйс. Отказать им было невозможно.

— У самолётов был? — Понял откуда всё это дядя Питер.

— Да, — вытянул я ноги по направлению к костру и блаженно закрыл глаза.

— Стоит туда сходить завтра или нет?

— Можно, но не думаю, что улов будет большим. — Приоткрыл я один глаз, посмотрев на него. — Проволока в двигателе ещё точно есть.

— Это хорошо. Пригодится. Схожу тогда, — покивал он своим мыслям. — Ты со мной?

— Не, — отбрехался я. — Хочу сходить в другую сторону. Видел, что французы туда уходили. Думаю, они нашли новое место с моллюсками. Надо разведать.

— Это дело, — хлопнул он меня по плечу. — Одними фруктами сыт не будешь.

Стоило женщинам разобраться с находками, как Джоан увидав, что у меня слипаются глаза, погнала всех спать. Ещё один день на острове прошел без серьёзных происшествий, заснул я, стоило принять горизонтальное положение.

Дети и Мия вновь сопели рядом. Их чум закончим завтра.

Никто так и не заметил, что в жилище пробрался рыжий комок шерсти со светящимися зелёными глазами, что утробно заурчал и удобно устроился спать между рыжеволосой девушкой и парнем, только-только вступившим в пору зрелости.

Глава 3

Проснулся я от радостных криков и шума дождя. Чум выдержал испытание с честью, и ни одна капля воды не попала внутрь. Приоткрыл глаза и заразительно зевнул. Детишки сгрудились в углу и пытались покормить появившегося у нас рыжего котяру кусочком банана.

— Рыжик, ну ешь! — Тыкали они ему в рот то банан, то кокос. Кот нахохлился и отбивался от них лапой, не выпуская впрочем, когтей. — Мяу! — Жаловался он миру.

— Доброе утро, — кивнул я Мии, что смотрела за детьми, посмеиваясь.

— Доброе, — подала она мне тарелку с фруктами. — Мы уже позавтракали.

— Спасибо, — принял я блюдо и кивнул на кота. — Откуда?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Проснулись, а он спит рядом, мурлыча как паровоз. Дети уже назвали его рыжиком и пытаются покормить, — лукаво улыбнулась она, подмигнув мне.

— Ну, удачи им, — подмигнул я в ответ. Поел и выглянул наружу. Дождь шел как из ведра. Будь я дома и носа бы на улице не показал, но я не дома. Ранец за спину, бандану на голову и в путь.

— Ты куда? — Встала рядом Мия, повернула меня спиной к себе и поправила сбившуюся лямку.

— Моллюсков искать. Кот кушать хочет, — хмыкнул я. Тот словно услышал меня и жалобно мяукнул, на радость детишкам, что стали его тискать.

— Поосмотрительней там, — кивнула Мия. — Вчера рядом околачивались странные типы, высматривали что-то.

— Буду, — принял я к сведению её слова. Заглянул к Джоан с Питером, сказал куда ухожу и потопал. Утренние дела сделаю по пути. Поздно встал, в кустиках поблизости не спрячешься, видно со всех сторон. Придётся ещё и туалет строить, эх...

Прошел мимо ближайших наших соседей, раскланялся с ними и вышел на пляж.

Люди они нормальные, муж с женой, но уж больно крикливые. Вечно ссорятся, повышают голос, да так, что у меня голова болит. Люблю тишину, чуть скривился я, так как жена вновь завела свою шарманку.

— Ты собираешься вставать или нет?! Кто за водой пойдёт?! Я??? — Погнала она мужа пинками из туристической ярко-жёлтой палатки, в которой они жили. — БЕГОМ! — Впихнула она ему в руки ведро, спрятавшись от дождя под тентом.

Ноги утопали в песке, оглянулся я, идя к океану. Цепочка следов за мной настроение не улучшала. Надеюсь, Мии показалось, и никто не задумал ничего не доброго.

Шел близко к кромке воды, прогибаясь под порывами ветра. Волны с океана набегали и смывали след, обдавая меня брызгами. Запах был обалденный! Дождь, молнии, океан и переспелые фрукты. Вода была прозрачная-прозрачная, видел я стайки цветастых рыбок, гоняющихся друг за другом, но близко ко мне не подплывающих. Это навело меня на мысль, что надо сделать острогу. Рыболовную приспособу для ловли рыбы в виде многозубца.

Волна набегает, и я иду по колено в воде. Уходит и я уже на суше, насвистывал я весёлый мотивчик.

Дождь кончился неожиданно. Раз и его нет! Облака рассосались, и выглянуло солнышко. Шторм, царивший на воде, закончился. Высота волн снизилась, и я стал периодически останавливаться, заходя в водичку по грудь и глубже. Искал моллюсков. Пока безрезультатно. Выходил из воды, шел дальше на километр, другой и снова заходил. Удача повернулась ко мне другим местом на седьмом заходе, отыскал я целую плантацию на дне.

Скинул на берегу рюкзак, футболку и шорты, достал пакет и стал собирать гребешки, что были раскиданы в иле. Ступал очень осторожно. Начали попадаться морские ежи, черные шарики с шипами-иголками. Наступишь на такой и сильно пожалеешь, осторожно брал я их в руку и укладывал рядом с моллюсками. Ежи съедобны. Разрезаешь его и пожираешь всё, что имеет жёлто-оранжевый цвет. Это их икра, попробовал я одного из них. Вкус был странный...

— Ай, ай, ай! Больно! — Выскочил я из океана как ошпаренный, тряся ногой, в большой палец которой вцепился подобравшийся незаметно краб красного цвета и со злыми глазками. Оторвал гада и стал долбить его об камень, приговаривая:

— На, на, на! Гадёныш! Редиска! — Успокоился я только через пять минут. Палец распух, залил я его одеколоном Армани, пока кровь не перестала течь. Морских даров собрано уже два больших пакета, так что продолжать поиски не стал. Пошипел сквозь зубы, оделся и повернул назад, тут то и, заметив, что со стороны лагеря ко мне быстро приближаются двое неизвестных. В ста метрах уже! Присмотрелся, приложив руку ко лбу козырьком, и чертыхнулся.

— Крысёныши! — Сплюнул я в сторону и быстро засеменил в джунгли, не забыв подхватить пакеты с моллюсками, ежами и расколошмаченным раком.

— Стой! Стой тварь, не то хуже будет, — побежали мужики в мою сторону, размахивая руками. Одного я узнал. Это тот, что отобрал у Оливера кокос.

Показал им средний палец и скрылся с глаз.

Успел я вовремя. Углубился в заросли по кривой и пошел назад, подойдя к месту своего входа в лес сбоку. Затаился за пышным деревом неизвестной породы и прислушался:

— Упустили, чёрт тебя побери! — В гневе раздвигал ветки черноволосый и бородатый мужик, звероватого вида, рыская глазами по сторонам. — Я же говорил! Надо было подобраться к нему со стороны джунглей, а мы как дураки по берегу... Поймай его теперь, — махнул он рукой в сторону непроходимой чащобы.

— Спокойно Джек, — хлопнул ему по плечу подельник. Лысый и с рябым лицом, хорошо рассмотрел я подонка отбирающего у детей последнее. — Никуда он от нас не денется. Где его халупа знаем. Не уйдёт, — громко высморкался лысый.

— И что ты предлагаешь? — Развернулись они, и пошли на выход.

— В сумерках нагрянем к ним и заберём всё, что нам причитается. — Зло ухмыльнулся этот урод. — Нож, еду и всё что найдём помимо этого. Они на отшибе живут, никто не заметит.

— Думаешь, сможем их запугать, чтоб не болтали? Заставим работать на себя?

— Нет, — в голос заржал лысик. — Зачем они нам? На нас и так уже пашет десяток терпил. Носят воду и фрукты. От детишек проку нет!

— Тогда что ты предлагаешь? — Удалялись они всё дальше, не понижая впрочем, голос.

— Заберём всё ценное, баб попользуем, а потом тем самым ножом по горлу, — показал он резкое движение на уровни шеи. — Свидетели нам ни к чему.

— Оно и к лучшему, — сразу согласился Джек, ни секунды не колеблясь. — К нам и так уже присматриваются эти фараоны, обосновавшиеся по соседству. Всё вынюхивают, куда это делась та красотка с длинными ногами? — Рассмеялись они в унисон.

— Значит вечером, — подвел итог разговору плешивый. Они отдалились от меня на достаточное расстояние, так что больше я ничего не слышал. Подождал минут двадцать и пошел вслед за ними. Лагерь в той стороне.

* * *

— Нашел всё-таки! — Встретил меня на подходе к чуму Питер, перехватив один из пакетов и заглянув в него. — Гребешки, ёжики и... Краб? — Замялся он, так как выглядел тот подозрительно побитым.

— Да, он. Удачно вышло, — улыбался я, не показывая, что у меня на душе. Как поступить с бандитами я ещё не решил, хотя моя 'старая' память настойчиво требует решить всё раз и навсегда. Без вариантов!

Время до вечера ещё было много, так что мы с дядей успели сбегать и нарвать достаточное количество пальмовых листьев, закончив чум девушек. Дети вместе с Грэйс стали его облагораживать. Мия и Джоан кухарничали, а кот с удовольствием поедал сырых моллюсков, которых ему отсыпали от щедрот целую миску.

Я же пока было время, занял руки изготовлением остроги. Куски металла с самолёта у меня были, так что, найдя поблизости большой плоский камень, я положил железо на него и стал выдалбливать из мягкой жести куски. Делал это я другим камнем с острой кромкой. Удар! Удар! Удар и кривоватый пятизубец готов, насадил я его на отложенную в сторону палку. Попробовал в руке, сделав пару взмахов, и мне всё понравилось. Металл, конечно, был мягкий, гнётся, но ничего! Если сломается, то сделаю вновь. Самолёта хватит надолго...

Осталось испытать орудие, убрал я его в свой чум и достал проволоку, усевшись на пенёк рядом с Питером.

— Что хочешь сделать? — Смотрел он за моими манипуляциями с интересом.

— Петли на зайца. — Пояснил я, крутя в руках проволоку. Обжигать её не надо, так как пожар сделал всё за меня.

— Думаешь, они здесь есть? — С сомнением оглянулся на кусты дядя.

— Вот и проверим, — закончил я первую петлю и перешел к следующей. Питер стал мне помогать, сделали мы десять штук, справившись до ужина. Для начала хватит, отложил я их в сторону и побежал наперегонки с ребятнёй к океану. Мыть руки.

Джоан прочитала молитву, и мы хорошо покушали. Стол ломился от изобилия. Фрукты, ягоды, икра ежа, мясо гребешков, рака и молочко из кокоса.

Дети, думая, что мы не видим, отдавали лучшие куски коту, что шнырял под столом, тёршись о ноги шерстью. Спать все ложились сытые и довольные, ушел я в свой чум, разжёг там костёр и достал из ножен наточенный до бритвенной остроты нож, любуясь на себя в его отражении.

Обычный русоволосый парень с зелёными глазами, которые меня и выдавали. Не детский взгляд. Взгляд того, кто принял на себя тяжёлое решение и не сомневается в нём, загнал я нож обратно и встал, осторожно выглянув наружу и осмотревшись.

На небо набежали тучи, и снова пошёл слабый дождь. Солнце садится на горизонте. Темнеет, выбрался я на воздух и отошел от наших палаток в сторону, осматривая местность. Люди попрятались по укрытиям. Никого, стал я ждать незваных гостей, нервно теребя рукоятку 'Аллигатора'.

Бандиты появились только через час, различил я две тени, идущие на расстоянии друг от друга. К тому времени дождь усилился, так что за создаваемым им шумом ничего не слышно и не видно, обнадёживал я себя.

Тати ночные разошлись веером и подбирались всё ближе. Оставалось, каких-то метров десять, как я вышел из-за дерева и метнул нож в горло лысому. Расстояние для броска было идеальным. Тот и понять ничего не успел, как завалился на спину, захлёбываясь кровью.

На всех порах подбежав к нему, я вытянул сталь из его горла, окатило меня кровью и повернулся к черноволосому зверюге, что заметил происходящее и мчался ко мне со всех ног, рыча. Я не успевал, увернулся я от взмаха пудового кулака, перекатившись в сторону.

— Тебе конец, — брызгал он слюной, раздувая ноздри. Это были его последние слова в этой жизни, вновь мелькнул в воздухе отсвет серебра и он падает на колени. Подождав пару минут, пока он перестанет дёргаться в позе эмбриона и затихнет, я забрал нож и стал их обыскивать, став богаче на ещё одну зажигалку, початую пачку сигарет, наручные механические часы 'Orient' и всё. Бедноватые оказались бандюги, ушел я с места происшествия другим путём, перед этим заметя следы.

Рана от ножа слишком приметна, достал я выточенные заранее полуметровые колья, примерился и воткнул их в горла мужиков, пришпилив тем самым их к земле. Теперь понять, что раны нанесены ножом — невозможно.

Конечно, в лагере не только у меня есть холодное оружие, но лучше перестраховаться, нервно крутил я головой по сторонам. Дождь продолжал идти, уходил я с места преступления...

Вымыл в океане нож, прополоскал одежду на мне и вернулся в чум, дрожа и пугаясь любой тени. Казалось, будто за мной наблюдают со всех сторон, развесил я бельё на лианах и попытался заснуть. Не получалось, стала бить меня дрожь всё сильней и сильней, подкинул я дров в огонь, вслушиваясь в потрескивание веток.

— Спасибо, — прошептал я, поглаживая татуировку, которую и винил в том, что мне начали сниться сны, которые так пригодились именно сегодня. Без опыта 'той жизни' убить бандитов я бы не смог. — Спасибо, — шепнул я ещё раз, а потом ударил себя по лбу рукой и прикопал в углу чума часы, да зажигалку. До лучших времён, как говорится...

Заснуть так и не удалось. Стоило на небе задребезжать рассвету, как послышался крик. Потом другой, третий. Казалось, проснулся весь лагерь, вышел я немного погодя наружу, делая недоумённое лицо и на показ зевая.

— Что случилось? Что там? — Спросил я Дядю Питера, что только вернулся от места, где собралась в кучку толпа.

— Убийство, — мрачно прошептал он, чтобы дети любопытно зыркающие по сторонам не услышали.

— Ох! — Зажала в испуге рот Джоан.

Грэйс и Мия увели ребят обратно в чум, а я вместе с дядей отправился за водой. Нужно только переждать этот день и не выдать себя, тогда всё будет хорошо. Доказательств я не оставил.

Глава 4

День прошел. Как оказалось — эти двое были ещё теми 'людьми'. Стоило им умереть, как всплыло столько интересного, что их смерть никто расследовать и не стал. Они, похоже, не только заставляли работать на себя слабых духом, но и воровали, насильничали, да убивали.

Конечно, я совершил преступление по законам любого государства, но мы на необитаемом острове! Да и прошлая память сыграла со мной злую шутку. Раньше было в порядке вещей убить того, кто покушается на твою жизнь или добро. Сейчас же нельзя превышать непонятные 'пределы самообороны'. Думаю, не было бы у меня этих снов, и я бы обратился к взрослым, рассказав, всё что услышал. Только вот я уверен — ничего бандюгам за разговоры не было бы, а те не будь дураками затаят на меня зло. Как пить дать, поквитались бы со мной, рано или поздно. Так что всё что ни делается, всё к лучшему, перестал я переживать об убитых.

— Весь день с этим туалетом провозились! — Всплеснул руками Питер.

Сделав лопаты из кусков металла принесённых мной, но более толстых, чем те, что пошли на острогу, мы выкопали две ямы. Поставили поверх них сарайки метр на метр из бамбука, без крыши и даже стульчак сделали, типа унитаз, улыбался я, рассматривая сие творение сумрачного гения в моём лице.

Вместо дверей установили циновки из связанных между собой листьев пальм. Ну а детям весь день крутившимся вокруг поручили нарисовать на стенах большие буквы 'М' и 'Ж', для чего выделили им по бутыльку лака для ногтей розового и синего цветов. Они подошли к делу со всем тщанием, разрисовав будки вдоль и поперёк.

— Это лучше чем крики этой, — указал я головой на нашу соседку, — о том, что она видит голую задницу в кустах, — заржал я над запунцевевшим дядей. Не прошло и пары часов, как супруг истерички, смущаясь, попросил разрешения пользоваться свежеотстроенным отхожим местом.

К вечеру страх из меня ушел окончательно. Мы подъели дары моря и джунглей и сидели за костром. На острове мы только и делаем, что ищем пищу. Хорошо вот так, как сейчас посидеть и не думать о животе, а заняться чем-либо другим.

— Виииии! — Завизжали девочки от резкого вскрика Грэйс, рассказывающей детям страшные истории. Со стороны казалось, что мы на пикнике, строила она страшные рожицы, кривляясь.

— Ну, всё! Спать, — погнала всех в кровати Джоан. — Вперёд, вперёд!

— Ну, ещё немножко... — Заканючили дети.

— Вы, кажется, хотели отправиться с дядей Алексом на рыбалку завтра? Встаёт он рано, и ждать вас не будет, — уговаривала она их и таки уговорила.

Уже лёжа в своём чуме, я откопал часы и надел их на руку. Светящиеся в темноте стрелки показывали полночь, заснул я, вспоминая, как меня пытали дьяки в разбойничьей избе. Подозревали в измене, не удалось мне, как следует выспаться, встал я с дурной головой.

— Готовы? — Ходила перед строем детей Мия, что отправлялась вместе с нами. — Открыть рюкзаки, — приказала она, и ребята показали ей содержимое сшитых для них из разных тряпок сумок Джоан. Мальчишки и девчонки взяли с собой по полулитровой бутылке воды и банану. — Молодцы! — Похвалила она их, и мы выдвинулись к месту, где я насобирал в прошлый раз гребешков.

Путь выдался не из лёгких. Дети всё-таки не могли идти с такой скоростью как взрослые, притом ещё и отвлекаясь на различных пернатых попугаев, быстро убегающих с нашего пути ящеров и собирания красивых камешков и ракушек.

До места мы добрались только к полудню. Я развёл бурную деятельность, став объяснять ребятам, как не быть покусанными раками, явил я им поджившую ранку на большом пальце ноги.

— Круть! — Показал мне знак класс Оливер.

— Похоже, он мечтает заполучить такой же шрам, — хмыкнула Мия в сторонке.

Работа пошла, собирал я со дна моллюсков и ежей, передавая их детям. Первое время им было интересно, но потом приелось, так что они начали строить замки из песка, оставив меня в покое. Только Оливер и Виктория остались помогать. Мия же следила за детьми на берегу, загорая на расстеленном покрывале и время от времени покрикивая на чересчур разыгравшихся.

— Думаю, хватит, — взвесил я в руках полные пакеты. — Ну что, попробуем порыбачить? — Обратился я с вопросом к Оливеру.

— Да! — Подпрыгнул он от перевозбуждения.

Взяв пятизубец, мы вновь вошли в океан и забрались на большой камень, что выступал из воды на несколько сантиметров и стали ждать проплывающую мимо рыбу.

— Справа, — указала пальцем Виктория на страшненького непонятно кого с выпученными глазами. Я занёс руку, выждал и нанёс удар, пытаясь пришпилить рыбёху ко дну. Неудачно, сверзился я с камня, искупавшись и наглотавшись солёной воды, смеялись надо мной дети, держась за животы.

В конечном итоге удалось поймать две рыбины на три, четыре кило каждая. Острога после этого пришла в полную негодность, отломились от неё зубцы, которые я забрал с собой. Не дело это загрязнять место, в котором рыбачишь.

Перекусив бананами и отмыв перепачкавшихся в песке и грязи детей, мы отправились обратно, загрузили меня как мула. Мало того что я нёс наш улов, так ещё и ребятня повручала мне понравившиеся камешки и ракушки. Их рюкзачки тоже были не пусты.

Вернувшись, я занялся восстановлением остроги, а точнее изготовлением новой, пока дети наперебой рассказывали Джоан, Питеру и Грэйс о своих приключениях. По их словам выходило, что мы успели сразиться с динозавром, полетать на попугае и сделать плот, обойдя на нём остров по кругу.

С этих самых пор — такие походы стали регулярными, только вот уходил с детьми дядя Пит с женой или Мией, пока я добывал нам кокосы и бананы. Все, что были поблизости — закончились, и приходилось долго блуждать по джунглям, в поисках фруктов, борясь при этом со змеями и проворными обезьянами, что кидали в проходящих мимо людей свои какашки. Пока поймать ни одну из этих зараз мне так и не удалось.

Единственное что у Питера не выходило, так это ловить рыбу острогой, так что этим тоже занимался я. Уходить далеко не требовалось, рыбачил я недалече от лагеря по утрам, сразу после того как натаскивал воды с ручья.

— Алекс, — обратилась ко мне тётя Джо, видя, что я закончил. — Хотела попросить тебя погулять по лагерю и найти нам хорошего доктора. Грэйс скоро рожать, да и детей надо проверить, — оглянулась она на них через плечо. — Сделаешь?

— Конечно, — подскочил я с пенька и засобирался. Взял из палатки разный хлам в виде блоков сигарет, убрал их в чёрный пакет и пошёл искать нужного нам специалиста. Помню, они поначалу оказывали всем помощь бесплатно, но стоило пройти некоторому времени и доктора поумнели. Всё их время уходило на пациентов, так что зачастую врачи ложились спать голодными. По доброй воле делиться припасами не желал никто, а вот пожаловаться на жизнь и показать болячки — все.

Вы никогда не поверите, сколько нового можно узнать, просто гуляя и слушая, ходил я меж натыканных тут и там палаток, вигвамов, чумов и юрт. Пока мы себе спокойно живём на отшибе, тут кипят настоящие шекспировские страсти! Некий Том успел завести и бросить уже пять девушек. Пять! Он, что, находит каждый день новую? А Фанни? Говорят она побрилась на лысо и продала волосы за гитару. Слух на слухе. Дурдом!

Единственная новость, которая меня реально заинтересовала, так это то, что два дня назад три группы единомышленников отправились исследовать остров. Две по берегу в разные стороны, а одна сквозь джунгли. В каждой из групп было по пять, семь человек. Все бывшие военные, полицейские и охотники. И не с пустыми руками!

После крушения было найдено несколько ружей, перевозимых в багажном отделении. Их-то они и взяли.

С ними также ушел летевший на самолёте воздушный маршал США, у которого была пара собственных пистолетов. Интересно, что они найдут?

— Так значит, ищешь хорошего доктора? — Переспросил дедуля, плетя корзинку. Этот умелец приспособил для этого кору местного дерева, имеющего красноватый оттенок.

— Да, — кивнул я, терпеливо дожидаясь ответа. Он был не первым к кому я обратился, собирая сведения.

— Тогда тебе к доктору Куин, женщине-врачу, — указал он на место под навесом из брезента, где суетилась та самая доктор.

— Спасибо, — поблагодарил я его и взял одну из готовых корзин в руки. — Обмен? — Передал я старому металлическую зажигалку Zippo. Он согласился, уходил я не с одной, а с тремя корзинами в руках. Дед посчитал это честным.

Доктор Куин с охоткой согласилась побыть нашим врачом и ушла в нужную сторону, пока я занимался коммерцией.

— Выбрал чего? — Подгонял меня юркий китаец, открыв свои закрома. Этот невысокий и дерганый человек по имени Фанг, был местным менялой. Он успел урвать из горящего самолёта больше всех, а теперь выменивал или продавал за еду ценные вещи, ходил я меж разложенного на земле хлама и приценивался.

— Выбрал, — указал я рукой на пару ножниц, нитки, отрез ткани, волейбольный мяч и небольшой топорик. — Хочу это.

— Губа не дура, — погладил тот усы, разглядывая меня. — Что есть предложить?

— Отдам за всё два блока сигарет. Без торга, — смотрел я прямо в его маленькие бегающие глазки.

— Мало, — начал тот торговаться. Тут я развернулся к нему спиной, став медленно уходить. Торговец засуетился и догнал меня. Сделка прошла успешно, блестели у него глаза. Поштучно будет папиросы продавать, к гадалке не ходи.

Вернувшись к своему чуму, я застал доктора Куин, что осматривала детей, заглядывая к ним в рот и прося сказать — ааааа. Ребята слушались её беспрекословно.

— С Грэйс всё в порядке. Беременность протекает хорошо, — подошла ко мне тётя Джоан, взяв под ручку. — Мы решили расплатиться с Микаэлой морепродуктами, — показала она пакет полный гребешков. — Ты не против?

— Нет, конечно! — Поднял я брови в недоумении. — Она заслужила.

Так, в хлопотах прошел ещё один день, передал я Джоан ткань, ножницы, мяч и нитки, оставив себе только топорик. Если на то пошло — вся следующая неделя прошла в хлопотах, хоть и приятных отчасти. Мы ходили за моллюсками, ловили рыбу, пытались найти жемчуг и заходили всё дальше в лес в поисках бананов.

Ещё натянули сетку из лиан, стали к нам приходить с другого конца лагеря люди, чтобы поиграть в волейбол.

Силки на зайцев я поставил только в воскресенье, сбегав в лес, ещё роса не сошла. Дни недели я узнавал по трофейным часам.

Тропы, похожие на заячьи я разведал заранее, установил я петли в намеченных местах. Помог прошлый опыт охотника, иначе не видать нам мяса, как своих ушей. Проверять пошел на следующий день:

— Да отстаньте вы твари! — Кидался я комьями земли в обезьян, преследующих меня по пятам. Те явно невзлюбили мой запах, уходил я после схватки с душком на всю округу. Снова какашками закидали, отряхивался я в сторонке. Показал смеющимся надо мной гориллам кулак, кинул камень напоследок и наконец ушёл через колючие кусты. Дальше гнать меня они не стали.

— Попробую я ещё ваших мозгов, — бурчал я, проверяя первую петлю. Пусто. Вторую — пусто. Третья и удача, трепыхался в ней, ммм... пусть будет заяц. Цвет шерстки золотой. Очень короткий хвост, осматривал я добычу со всех сторон. Много позже я узнал, что этот вид зовётся агути, свернул я ему шею, как сзади зашипело. Не успел я обернуться, как меня кинула на колени страшная боль в икре, отбросил я зверька в сторону, подтянув к себе ногу, завывая. Из глаз брызнули слёзы, такой силы была боль.

В ногу вцепился чёрно-белый шланг леопардовой расцветки. Змея, попытался я разжать челюсти твари. Она не поддавалась, и мне пришлось срезать её тело у самого основания головы, дёргалось оно после этого ещё несколько минут.

Стоило скотине лишиться туловища, как хватка на ноге ослабла, и я смог разжать челюсть гадине. С её клыков капала тягучая жёлтая жижа. Яд, понял я отчётливо. Голова закружилась, и я отключился, потеряв сознание.

Глава 5

— Эй! Что за... — Забарахтался я на земле, не понимая, кто по мне ползает. Приподнял голову, разлепив слипшиеся от гноя глаза и:

— Дурррак! Дурррак! — Прокричал мне это прямо в лицо зелёный попугай, топтавшийся на груди. Я чуть не помер от страха! Задёргался и перевернулся на бок, любуясь разрезанной на две части змеёй и золотым зайцем. Немного отдышался и стал проверять, что там у меня с ногой, отмахиваясь от летающего надо мной попугая. Подтянул её к себе и перещупал всю ляшку. Укуса нет! Как так?

— Но вот же она, змея! — Поднял я гадюку за хвост, потрясая ею. — Вот! — Сошёл я чуток с ума, разговаривая сам с собой.

— Дурак, — заявил попугай вновь, спланировав мне на плечо.

— А ты еще, что за фрукт? И откуда взялся? — Пытался я просверлить взглядом дырку в зелёном пернатом.

— Думный дьяк Баламут, — представился он нахохлившись.

— Алексей, — назвал я своё имя, чувствуя себя тем самым дураком. Встал, кряхтя как старый дед, подобрав змею и зайца, да пошел на выход из джунглей, перед этим вновь проверив все силки и установив их назад.

Проходил мимо ручья, так что умылся, смыв с себя слой гноя, накапавшего из глаз. Он как корка покрывал мне всё лицо, отфыркивался я, вглядываясь в своё отражение.

Догадок было море. Может яд вышел из тела через глаза? Или ещё вариант — он был не смертельным, а это побочные эффекты, но как же укус?! Не мог он зажить за несколько часов, что я был в отключке!

— Чёртов остров! — Встал я с колен и перепрыгнул ручей. До лагеря осталось прошагать километр, остановился я как вкопанный на середине пути. — Да что здесь происходит, чёрт возьми?! — Взвыл я дурным голосом, безумно пялясь на дорожку из конфет и попкорна уходящую в джунгли. Судя по следам и нескольким фантикам, кто-то не слишком тяжёлый и с маленьким размером обуви шел по этой пугающей тропе.

— Страшно, — посмотрел на меня одним глазом Баламут, мягко клюнул в щёку, и взлетел, приглашая меня следовать за ним. — Вперёд, — кричал он.

— Чёрте что творится! — Обречённо поплёлся я за ним, достав нож. Не знаю с чем это связано, но поджилки тряслись. Нутром чую, дело пахнет керосином, нервно оглядывался я по сторонам. — А почему бы и нет? — Начал я собирать конфеты, раскиданные тут и там, наполняя ими карманы. — У меня явно поехала крыша, — развернул я одну из них, понюхал, после чего попробовал на вкус. Барбарис.

Пройдя метров триста, я вышел на полянку, посреди которой стоял незнакомый мне чумазый мальчуган, а напротив него пугающий своей нереальностью клоун, подающий ему руку открытой ладошкой вверх, в которой лежала горсть леденцов. Мальчик потянулся взять их и тут ему на голову спикировал попугай.

— Дурак! — Отогнал он захныкавшего пацана от клоуна, больно клюя дурачка в голову. Он что, фильмов ужасов не смотрел?

— Ты кто? — Побелел я от страха, подойдя ближе и вглядываясь в это чучело. — Зачем костюм одел дурик? — Пытался я узнать, что здесь происходит.

Голова клоуна повернулась ко мне словно на шарнирах, а его улыбка стала ещё шире, показал он заострённые, крупноватые для человека зубы, желтоватого оттенка, не вымолвив, правда ни слова.

Время тянулось, словно резиновое, стояли мы друг напротив друга. Клоун не сводил своих злобных глазок с ножа, а я с зубов.

— Прорыв изначального! Убей! — Отстал от парня попугай, приземлившись мне на плечо. Этот его призыв не остался незамеченным, сорвался с места размалёванный чудак в парике, занеся над головой мясницкий тесак, которого мгновение назад у него не было.

Инстинкты сработали как надо, кинул я в него нож, попав точнёхонько в глаз. Только вот это его не убило, остановился он и стал вытягивать нож вместе с глазным яблоком, нанизанным на него.

— Ха, ха, ха, ха, — рассмеялся он мерзко, показав мне длинный лиловый язык.

В этот момент татуировка у меня на плече покраснела и я понял, что надо делать, выхватил я тесак у растерявшегося клоуна, замахнулся и ударил ему по шее, повалился он на землю, барахтаясь и пытаясь ухватить своими цепкими руками с длинными неопрятными ногтями меня за ногу, нанёс я второй, а потом и третий удар в то же место, наконец, отделив его голову от тела.

— Ну и дела, — упал я рядом с ним, наблюдая, как он исчезает словно мираж. То, что это не галлюцинации, доказывала пригоршня леденцов в моём кармане и тесак в руке, почувствовал я боль в ногах. — Всё-таки достал гад! — Проходили через многострадальную ногу несколько глубоких царапин.

Тут ко мне подошел плачущий мальчишка, что и заварил всю эту кашу.

— А...а...а... — Заикался он, всхлипывая. Успокоил паренька, подарив тех самых злополучных конфет, и стал расспрашивать. Оказывается, он уже несколько раз видел клоуна в джунглях, но стоило рассказать о нём отцу, показывая пальцем в нужную сторону, как тот исчезал. Сегодня же дурной паренёк, которому не верит даже отец — снова увидел клоуна и дорожку из конфет. И что вы думаете, он сделал? Пошел по ней!

Остальное я видел сам, дал я лёгкий подзатыльник похрумкивающему конфетами парню.

— Как звать то? — Закатил я глаза, взял его за руку и повёл нас в лагерь, подальше от этого места.

— Том, — потряс он головой, улыбаясь. Неужто и я был таким пустоголовым в десять лет?

— Томас, Том! — Бежал в нашу сторон отец ребёнка.

— Папка? — Отпустил я его руку, спросив.

— Да, — побежал он ему на встречу.

Разговор с его отцом у меня вышел тяжёлым. Как ему объяснить то, чего и сам не понимаю? Врать не стал, рассказав всё как было в подробностях. Мужик поверил. Может этому поспособствовали конфеты, тесак и воздушный шарик в руках сына, а может кровоточащие царапины на моих ногах. Не знаю...

— Я не забуду, — положил он руку мне на плечо.

— Любой бы так поступил, — заметил я просто. — Страшусь только, что эта непонятная тварь может вернуться. — Оглянулся на ставшие с сего дня более опасными джунгли. — Как предупредить людей? Ведь не поверят же! — Скривился я, осматривая лагерь за его спиной.

— Не поверят, — подтвердил он, посмотрев туда же, куда и я. — Но мы знаем, а это уже что-то, — обнадёжил он меня, передав сына подоспевшей жене и отобрав у того конфеты и шарик, кинув их в огонь костра. Я поступил также, избавляясь от всего, что осталось от клоуна. Тесак оставил. Жалко, распрощались мы, и я пошел сдаваться Джоан. Оказывается я чутка ошибся и меня не было не пару часов, а сутки, проспал я после укуса змеи всю ночь.

* * *

Следующие несколько дней я отсыпался и лечился, выхаживала меня доктор Куин, обрабатывая порезы. Как и предполагалось, тётя Джоан и дядя Питер были неслабо так напуганы моей пропажей. А уж как они удивились рассказу, поведанному им.

Пока дети играли с попугаем, уча его новым словам, дядя нашел Фрэнка, отца Тома и привёл к нам, желая знать больше. Тот рассказал, что знал. О сыне, несколько дней донимавшего его рассказами о клоуне и о его пропаже. Сгоревших в пламени конфетах и шарике.

Гадать, что происходит можно долго, пришли мы к единому мнению следить за детьми денно и нощно, не отпуская гулять без сопровождения. Фрэнк, с женой Сарой и сыном Томом перебрались к нам, благо жили они в палатке. Доктор Куин тоже, построили мы для неё чум и навес, где она принимает больных.

Несколько дней всё было тихо, а потом грянуло! Страшного клоуна заметили не только дети, но и взрослые, удалось вовремя предотвратить катастрофу.

Лагерь гудел как рассерженный улей. Никто не понимал что происходит, одни догадки. Неизвестность — пугала. Людьми вновь завладел страх, перестали общаться они между собой. Незнакомцев гнали палками. Все сбились в кучки. Страх расползался как чума.

Вот в такой обстановке мы жили. Мои порезы зажили, и я продолжил добывать для нас мясо и фрукты. Зайчатина оказалась очень вкусной, не часто, но стали попадаться в силки агути. Прошла ещё одна неделя.

Всё бы давно успокоилось, но клоун держал лагерь в тонусе, периодически показываясь и заманивая в джунгли недотёп, нашли мы следы борьбы и их кровавые ошмётки.

Как глоток свежего воздуха — возвратилась одна из групп поисковиков, что шла сквозь остров. И первое потрясение, которое они с собой принесли, это информация, что ружья не стреляют! Ни ружья, ни пистолеты, превратился порох в патронах в бесполезную бурду.

— Как же нам теперь убить клоуна? — Выкрикнули из толпы, образовавшейся вокруг прибывших. Им уже успели пересказать последние новости. — Мы все в опасности! — Продолжал нагонять панику горлопан.

— Заткнись! — Ударили его под дых рядом стоящие.

— С этим мы разберёмся, — пытался унять панику выступающий от группы поисковиков — бывший полицейский. — Сейчас главное, решить, как жить дальше. Будем честны сами с собой, нас не найдут. Мы вообще непонятно где! — Повышал он голос, пытаясь перекричать толпу.

— И что ты предлагаешь? — Вновь открыл рот, пришедший в себя крикун.

— Там, — указал вглубь острова блюститель порядка, — мы нашли покинутый город, построенный римлянами. Я предлагаю перебраться туда. За крепкие стены. В безопасность.

Народ зашумел, совещаясь. Периодически кто-кто вскрикивал, плакал или смеялся. Луженая глотка, про которого все забыли, кинул в полицейского кокосом. Промазал неудачник, скрутили его, связали и вставили в рот кляп.

— Почему вы думаете, что город римский? — Прозвучал вопрос от одного из людей.

— Клэр, — подозвал стоящую в сторонке девушку коп. Та кивнула и нерешительно выступила вперёд, начав рассказывать:

— Я была в составе группы, отправившейся исследовать остров, — активно жестикулировала она, пытаясь донести до нас мысль. — Когда мы нашли город, на его воротах, что выполнены из чёрного дерева были выточены письмена на древней латыни, изучаемой мной в колледже. Обращение к нам, — прокашлялась она и пересказала то, что поняла из письмён.

Я, Квинт Нумерий, центурион священного тринадцатого легиона обращаюсь к вам, кем бы вы ни были. После землетрясения настигшего нас, часть легиона и деревушка близ моря, у которой мы остановились на отдых, оказались здесь, на безымянном острове посреди океана.

Возблагодарим же Марса, что переместил нас вместе с походной кузней, одеждой, оружием и мастеровыми.

Сей оплот Римской Империи — назван нами 'Надежда'. На его постройку у нас ушло более десяти лет, запомнившихся страданиями, голодом и страхом. Джунгли нас убивали, а город спасал.

После долгих изысканий и экспериментов, наш штатный астролог определил, что это не наш мир. Небосвод другой. Звёзды другие. Наши боги больше нас не слышат!

Мы стали называть это место изнанкой изначального мира, подземным царством, что пыталось перемолоть нас год за годом, но мы держались. Мор, насекомые и твари из леса не сломили наш дух, пока, пока из тьмы не показались они — фурии! Уродливые создания со злобными лицами, одетые в чёрные одежды. Победить их не удавалось. Самые великие войны могли лишь ранить их, после че те таяли, исчезая, но обязательно возвращаясь.

Их было больше, много больше. Они были неуязвимы и мы ушли. Построили корабли и уплыли с этого проклятого острова, оставив на поживу тварям слабых и болящих.

Кто бы вы ни были, надеюсь, судьба будет к вам более благосклонна... 'Надежда' теперь ваша.

Желания переселиться туда, после сказанного не появилось, переглядывались мы с Питером, Джоан, Мией и доктором Куин. Вопросов же прибавилось.

Глава 6

— Первая партия переселенцев ушла, — доложился нам за завтраком Фрэнк, крутившийся всё утро по лагерю. — Слухи оказались верны. Не всё так просто с этим городом и его новыми хозяевами. — Схватил он жадно со стола кусок жареной рыбы и съел, не жуя, на что его жена неодобрительно посмотрела. Вторую такую попытку она пресекла, ударив ему по руке.

— Ай! — Вскрикнул он обидчиво, напоказ надувшись.

— Как мы и думали, — кивнул Питер. — Хорошо хоть они не врали и сразу сказали людям, что их ждёт.

— Рабство, — протянул я, почёсывая думного дьяка Баламута, как он велел себя величать под подбородком, от чего тот жмурился и растопыривал пёрышки.

Попугай хоть и был умным, но недостаточно, пытался я его разговорить все эти дни.

— Не рабство, а община, где все работают и не имеют ничего своего. — Поправила меня Джоан. — Все общее. Личные 'богатства' придётся сдать. Излишнюю одежду, ножи, — кивнула она на 'аллигатор' и продолжила перечислять, — лекарства и всё, всё, всё...

— Не только это, — прервала Сара Фрэнка, передав ему тарелку с рыбой и гребешками. Он с признательностью принял её и продолжил рассказывать что узнал, громко чавкая при этом. — Работа! Всё ещё только в зачаточном состоянии, на бумаге, но отлынивать никому не дадут. Предварительно две трети жителей будут заняты собиранием еды, будь то бананы, ягоды, кокосы или морепродукты. Это те, кто не имеют навыков, полезных общине. — Стучал он ложкой по пустой тарелке, прося у жены добавки. Смолотил за минуту. — Те же, кто умеет держаться за нож, бывшие вояки и полицейские — станут охраной, во главе всего. Не знаю, как они себя назовут... Быть может надсмотрщиками?

— Ты слишком сгущаешь краски, — вставила своё слово доктор Куин, что-то записывающая в блокноте.

— Может быть да, а может, и нет. — Мотнул он головой. — Не нравиться мне к чему всё идёт.

— Нас это не касается, — сказал я. — Мы же решили не присоединяться к ним? Так? — Помолчал я, не дождавшись внятного ни да, ни нет. — Как они собираются жить — их дело. У каждого своя голова на плечах. — Припечатал я.

Терять с трудом добытое я был не намерен. Нож, зажигалки, тесак, топор, часы. Хрен им!

— Всё-таки жаль, что всё так повернулось, — тяжко выдохнула Грэйс в паре с Мией. — Говорят, там есть терма! Римская баня, рассчитанная на всех жителей! — Сладко потянулась она всем телом.

— Баня это хорошо, — зажала нос Джоан, повернувшись к мужу. — Снова подмышки с утра поленился помыть? — Засмеялись все после её слов, весело переглядываясь.

— Шутки, шутками, но и, правда, жаль... — Не намерены мы были принимать их предложение. Они ведь сами решают, кто и где будет работать. А что если мне до конца жизни придётся собирать кокосы, а Джоан стирать бельё? Не надо нам таких командиров! Сами с усами.

— А что с клоуном, изнанкой, изначальным миром? Думаете это правда? Мы не на земле? — Волновалась Грэйс, держась за живот. — Толкается, — смущённо улыбнулась она, положив руку сидящей рядом Сары на животик, подле своей.

Этот вопрос волновал многих и все за столом задумались.

— Может и правы...

— Да какая разница? — Вставил я свои пять копеек. — Как по мне, нас куда больше должна волновать история с фуриями! Слишком уж это похоже на клоуна, что растворяется, если его смертельно ранить. Не находите?

— А ведь верно! — Экспрессивно хлопнул себя по коленям дядя Пит. — Похоже, да ещё как! — Воскликнул он.

— И что всё это значит? Догадки?

— Может это сны, воплотившиеся в реальности? — Нерешительно высказал я свою версию, что уже давно обдумывал. — Если принять за правду, что мы находимся на изнанке, то всё становится более, ммм... более короче, — улыбнулся я неуверенно.

— Пояснишь? — Отнеслись к моим словам вполне серьёзно.

— Все мы знаем, что на земле, назовём её изначальным миром — нет ведьм, магии и сверхъестественных существ. Только выдумки, — покивали все головами в унисон. — Здесь же, назовём это место — изнанкой, всё это есть. Так может то, что мы там, сверху, — указал я на небосвод, — напридумывали прорывается сюда? К римлянам пришли фурии, которых они боятся, а к нам клоуны. Чем не версия?

— Ты хочешь сказать, что это только начало? — Уставились они все на меня. — И скоро здесь объявится маньяк в лыжной маске или Фредди Крюгер? Страхи детей и взрослых оттуда прорываются сюда, воплощаясь? Ты это хочешь сказать?

— Это лишь версия, — пожал я плечами жалко. Напугал народ называется.

На этой несчастливой ноте болтовня закончилась и мы разошлись. Женщины оставались в лагере, занимаясь детьми, стиркой и готовкой, а мужики ушли на промысел.

Фрэнк с Питером отправились к морю, ловить моллюсков, я же в лес. Проверять силки и искать рощи с фруктами, шагал я, провожая глазами колонну переселенцев, тащивших на своём горбу скарб. Думаю, к концу недели здесь останутся только те, кто не желает жить в 'Надежде'.

— Вперёд, вперёд! Не тормозим! — Не хватало только кнутов, подгоняющим толпу 'охранникам', чтобы наши мрачные прогнозы оправдались.

Стоило углубиться в джунгли, как дышать стало тяжелей. Пряные ароматы, гниль и сырой, тяжёлый воздух.

— Карамба! — Прокричал Баламут, смотря в сторону. Проследив за его взглядом, я заметил змею в ветвях дерева, что свисала с ветки, пытаясь спуститься на землю.

— Молодец, — дунул я сидящему на моём плече пернатому в ухо и кинул в тварь нож, пришпилив к стволу. — Шшш... — Шипела она, извиваясь, пробуя своим раздвоенным языком воздух, подошёл я вплотную к гадине ползучей и отрезал тесаком голову, забрав с собой туловище товарки той твари, что меня укусила. Мясо змеи вполне пригодно в пищу, выжал я из неё лишнюю кровь с мрачным удовлетворением.

— Ммм... килограмма два есть, — взвесил я ехидну в руках и убрал в заплечный рюкзак, завернув перед этим в пакет.

Мои поиски того, что можно сожрать продолжились, обошел я свои силки на зайцев. День был неудачный, попался в ловушку лишь один ушастый, добавил я его к змее.

Приходилось забредать вся дальше в джунгли, при этом постоянно быть наготове. Если не клоун, то змея или иная опасность обязательно поджидает за ближайшим кустом, осторожно отодвинул я лиану со своего пути, отмахиваясь от москитов. Коль на берегу их почти нет — ветрено, то здесь это настоящая напасть. Мало того что они сосут кровь, так ещё и болезни переносят. Чёртов гнус, сплюнул я парочку залетевших в рот букашек. Ненавижу их.

— Опа! — Ступил я на полянку полную сиреневых цветов. Насекомые как по волшебству отстали. — Фумитокс? — Нарвал я цветочков, растёр в руках, пока не появилась жижа, и смазал открытые части тела, после чего вышел с полянки, проверяя, как себя поведут москиты. Те, как я и предполагал — не решились на меня нападать, летая в сторонке. — Это я удачно набрёл, — нарвал я целый пакет травы. Доктор Куин потом из неё мазь сделает, по-хомячьи забил я ещё один пакет, воровато осмотревшись. Не иначе привычка из прошлой жизни.

Больше этот день не принёс ничего интересного. Нашел несколько кокосовых пальм и чёрные ягоды, вернувшись после всего на пляж, в лагерь. Там меня уже ждала похлёбка и радующиеся каждому моему приходу дети. Ягоды им таскаю только я, вручил я малышне пакет.

— Спасибо дядя Алекс, — хором поблагодарили они меня, убежав делить добычу.

— Балуешь ты их, — неодобрительно покачала головой тётя Джо, подлив мне добавки.

— У них и так мало тут радостей, — зачерпнул я горячего супа, — пусть хоть ягод вдоволь поедят. Джоан лишь фыркнула на это.

Послеобеденное время я был занят тем, что ломал оставшиеся бесхозными строения ушедших искать лучшей доли людей. Их кривобокие вигвамы разбирались на составные части. Если палки, из которых они строились, были ровными, крепкими и длинными — то они складировались в одно место. Если кривыми и короткими, то рубились на дрова, удалось мне набрать уже несколько мотков верёвки, разбирая эти строения.

С рыбалки на моллюсков вернулись Фрэнк и Питер, став мне помогать. Дети постарше были с нами.

— Смотрите, что я нашёл! — Подбежали к нам подружившиеся Оливер и Том, показывая неплохой компас. Стекло сверху треснуло, но он был рабочим.

— Хорошая находка, — потрепал ребят по головам Фрэнк, забрав нужную вещь.

— Мы пойдём дальше искать, — потащила ребят прочь их подружка — Виктория, шепча на ухо что не надо было нам отдавать это сокровище. Как они теперь будут искать клад на острове, когда вырастут?

Неожиданно нам стали помогать и другие люди. Как оказалось — они решили остаться на берегу, наслушались они при этом много не лестных слов от тех, кто ушел. Одним из них был Фанг. Китайцу не улыбалось делиться своими богатствами. Дед же, что сплёл те корзинки, выменянные мною на зажигалку — просто не хотел никуда уходить. Воздух с океана благотворно влиял на его организм, перестали мучить старого ревматизм и головные боли.

Так потихоньку, к концу недели нам стало помогать всё больше и больше людей. Зачем они это делают, те и сами не могли понять. Просто помогали, на днях ушла последняя партия переселенцев, оставив на берегу сто двадцать три взрослых человека и двадцать восемь детей, пересчитали мы всех. Провели перепись населения так сказать. Имена, даты рождения, страны проживания. Люди хоть и не ушли вместе со всеми, но хотели порядка, решились мы объединиться, образовав своё поселение. Пока без названия.

Среди нас были Итальянцы, Румыны, Немцы, Англичане, французы и Украинцы, познакомился я с добротной, розовощёкой женщиной оттуда. Стоило ей узнать, что у нас есть семена, как она тут же стала требовать вскопать грядку, выполнили мы её требование, найдя подходящие место.

— Вот увидишь милок, через месяц два, у нас будет своя морковка, горошек, малосольные огурчики, репа и зелень. — Провела она рукой перепачканной землёй по лицу, став похожей на бабку — Ёжку.

— Буду ждать, — уходили мы с огорода уже затемно.

За костром и под бренчание игры на гитаре Фанни, которая и, правда побрилась за неё налысо — Марфа Агафьевна на подъёме запела русскую народную песню:

Ах вы, ветры, ветры буйные,

Вы, буйны ветры осенние,

Потяните вы с эту сторону,

С эту сторону, со восточную,

Отнесите вы к другу весточку,

Что нерадостную весть, печальную!

Как вечор-то мне, младшенькой,

Мне мало спалось, много виделось;

Не хорош-то мне сон привиделся:

Уж кабы у меня, у младшенькой,

Расплеталася моя руса коса,

Выплеталася лента алая,

Лента алая ярославская,

Подареньице друга милаго,

Свет-дороднаго добраго молодца.

Песня шла от души, поэтому понравилась всем, хоть и понимали, о чём в ней поётся только я, да она.

* * *

Этой ночью сны, что приходят ко мне каждый день неожиданно прервались чужими воспоминаниями. Смутными и обрывочными, не мог я проснуться, ворочаясь на подстилке из листьев и не видя, что татуировка на плече горит красным цветом.

Там меня называли думным дьяком Баламутом Захарьин — Кошкиным и был я ворчливым прихрамывающим стариком с дурным нравом, да поганым характером. Вокруг меня постоянно вился попугай, обзывающий всех дураками.

На этом сон прервался, проснулся я в холодном поту, глотая ртом воздух и держась за обжигающее болью плечо.

— Похоже, потерял ты хозяина пернатый, — протянул я руку вредному попугаю, ночующему в моём чуме.

Глава 7

— Молодой человек, взгляните, — сунул мне под нос какие-то бумаги горлопан, что остался с нами. Коп припомнил ему тот брошенный кокос и не взял с собой, что не мудрено, сфокусировал я взгляд на замызганных листах с рисунками.

— Что это? — Вертел я их так и сяк, пока плохо соображая с утра. Лезут тут всякие!

— План, — пожал тот плечами. — Я архитектор, а это план нашего будущего поселения, коль уж мы все решили объединиться. Это, — стал он водить пальцем по листу, — общая кухня, туалет, сарай и баня. Выстроившиеся же квадратом вокруг этих строений треугольники — чумы, в которых мы будем проживать.

— А пунктирная линия? — Заинтересовался я, вникая.

— Забор. В связи с последними событиями он просто необходим Алексей! — Удалось ему выговорить моё имя не исковеркав. — Необходим! — Добавил он ещё раз, повысив голос.

— Ммм... понятно, — протянул я задумчиво, потерев подбородок. — Всё это прекрасно конечно, — потряс я пачкой листов в руке, — но почему вы показываете это мне? Может, стоит показать их кому другому? Более авторитетному? — Не мог я понять его резонов.

— Кто спас мальчика от лап клоуна? — Стал загибать пальцы на руке архитектор, в свою очередь, задавая мне вопросы и не дожидаясь ответа. — Кто научил нас ставить силки на зайца? Кто показал нам пляж, где водятся моллюски? Мне продолжать? — Изогнул он бровь вопросительно, чуть слышно прошипев, что и моя голова нуждается в хорошем ударе кокоса об неё.

Думал, я не услышу, но я услышал и отошел на шаг в сторону, опасливо косясь на психа.

— Ясно, — кивнул я. — Если нужно моё мнение, то я одобряю, — попытался я отделаться от него этой фразой. — Хорошо?

— Отлично! — Потёр руки в предвкушении архитектор. — Когда начинаем?

— Эээээ... — Не знал я, что ответить. — Надо наверно обсудить план с другими? Созвать общее собрание и решить, как быть? — Осторожно проговорил я, боясь, как бы этот безумец на меня не набросился, отступил я ещё на один шаг.

— Я всё организую, — не дослушал он меня, убежав. Я лишь пожал плечами. Пусть у других голова болит, скрылся я с глаз долой. Пора и делом заняться.

Воды с утра натаскал, фруктов в избытке, проверил я наш пластиковый 'холодильник' закопанный в землю, замерев на секунду. Джунгли, рыбалка или исследовать остров, не мог я решиться?

Тут как на заказ люди заметили злополучного клоуна, что стоял на границе леса и в очередной раз помахивал связкой шариков, подзывая играющих в волейбол детей. Приближаться ближе он не решался, такая толпа народу его вмиг затопчет, но вот действовать на нервы гад любил, ломанулись в его сторону дежурные по лагерю с копьями наперевес.

Мы уже несколько дней как приняли меры в отношении этой непонятной твари. Отряд из добровольцев дежурил днём и ночью, сторожа наш покой.

— ААААА! — Неслись мужики сломя голову и кричали, подбадривая себя. Стоило им приблизиться к этому чуде-юде на десяток метров, как тот якобы случайно выронил несколько сигарет и скрылся в лесу. Заманивает, остановились дежурные и, не поворачиваясь спиной к сплошной стене зелени стали отступать. Никто и не помышлял преследовать тварь. Научены уже.

— Решено! Джунгли зовут, — пробормотал я, пройдя в свой чум, и стал собираться. Рюкзак, бандана, мазь от москитов. По правде говоря, с недавних пор в лес ходят лишь самые безбашенные среди нас. Слишком все бояться. Очень многие ушли и не вернулись.

Нет, нет! Трусов среди нас нет. Просто кого жены не пускают, кого дети. Кто — то староват для походов. Причины разные...

Меня вот тоже не хотели пускать. Тётя Джоан целую истерику устроила, на силу успокоили. Приятно, чёрт возьми, что за тебя беспокоятся чужие по сути люди.

— Тук-тук, — голосом постучалась ко мне Мия. — Алекс, ты тут? — Заглянула она внутрь.

— Привет, — поздоровался я с рыжеволосой девушкой. — Заходи, — махнул я рукой внутрь. — Ты что-то хотела? — Доброжелательно спросил я, улыбнувшись ей.

— Да, — перестала она рассматривать мои 'сокровища', раскиданные по палатке. Камни! Да, да, просто камни, от которых шло некое тепло, которое чуял только я. С виду же это обычные булыжники, разве что не вертели пальцем у виска дядя с тётей, стоило мне притащить первый валун. Размер самого маленького камушка был с голову взрослого человека. — Хотела тебя попросить об услуге, — засмущалась она. — Вот, — выложила Мия на стол жёлтый цветок. — Не мог бы ты, если найдешь — натаскать таких?

— Хорошо, — взял я его, повертев в руках, запоминая. — Но зачем? Он съедобный? — Попытался я откусить кусочек. Мия в испуге вскрикнула и вырвала его из моих лап.

— Нет! Он, он, — запунцевела она ещё больше. — Для другого...

— Ну ладно, — подозрительно посмотрел я на неё. — Принесу, — подтвердил я ещё раз свои слова.

— Спасибо, — сконфужено поблагодарила она меня и упорхнула.

— Женщины! — Многозначительно заметил попугай с моего плеча, закатив глаза точь в точь человек.

— Женщины, — согласно протянул я, на что думный дьяк Баламут лишь фыркнул, словно говоря, — да что ты понимаешь малец?

Путь мой лежал в джунгли, предупредил я всех куда ухожу, выслушав по дороге несколько наставлений и просьб. Дети хотели ягод, взрослые мяса, а я приключений.

Да, я шел искать неприятности на свою пятую точку. Те сны с воспоминаниями другого человека плавно вплелись в мои и я узнал, что могу изгнать клоуна на более долгий срок, чем день, другой. Год, не меньше! Надо просто знать как и я теперь знал.

— Ну, где ты? — Уже больше трёх часов выискивал я тварь нарочно шумя и ломая ветки.

Бредовые сны сделали меня неосмотрительным. Разве пошел бы я раньше на поиски приключений в лес, зная, что от рук клоуна погибло уже больше десятка человек? Нет! Не пошел. А тут вон как. И правда крыша стала протекать...

— Ыш оно как?! — В очередной раз спас меня Баламут, громко удивившись, зашевелились у меня волосы на затылке и я резко ушел в перекат. Там где я секунду назад стоял, просвистела сталь клинка. В этот раз клоун был серьёзен и не улыбался, держа в руках саблю.

Его глазки были злобно прищурены. Рот недобро кривился.

— Человечек, ням-ням, — сказал он противным тоненьким голоском, облизнувшись. — Я тебя помню. Ты сделал мне бо-бо, — явно дурачился он кривляясь. Глаза его выдавали. В них светился ум, задрожали у меня поджилки. Громко забилось сердце, норовя вырваться из груди. Только сейчас я понял, как сглупил, вспотели у меня руки.

— Научился говорить? — Кружил я вокруг него с заветным ножом, старясь не показывать страх. — А шарики где? — Дразнил я страх.

— Плохой мальчишка! — Злобно взмахнул он отточенной сталью.

То, что он пока не нападает, а только болтает, было, мне на руку, обливался я, потом, заполняя нож силой, которую недавно нащупал в себе. Спасибо снам, тянул я её до тех пор, пока верный 'аллигатор' не стал слабо мерцать.

— Получилось, — угрюмо прошипел я с мрачной решимостью, шатаясь от усталости. Это дело оказалось не таким простым, как мне думалось. Вот что мне мешало попробовать накачать этой силой нож в лагере? Попробовать какого-это? Ну, я дурачина!

— Охотник! — Опасливо и с узнаванием воскликнул клоун, упустив момент. Замах и нож летит в тот же самый глаз, что и в прошлый раз, упал я сразу после на колени полностью обессиленный. Если не получится, мне конец — понял я с ужасом.

Эти сны и проклятие и благословление. Больше никогда не пойду у них на поводу, молился я всем богам, чтобы дурик сдох.

Мне повезло. Стоило ножу проникнуть в его тело, как он завизжал как свинья, крутясь на одном месте и втягиваясь сам в себя, словно в чёрную дыру. Но даже так, он сумел подгадить мне напоследок. Не сильно-то мне помогли мольбы.

— Получай негодник! — Кинул он в меня левой рукой, правая к тому моменту уже исчезла — саблю и исчез с громким хлопком и воем.

Увернуться я не мог. Тело не желало слушаться, с глазами полными страха наблюдал я за полётом куска железа.

Словно издеваясь, сабля летела с черепашьей скоростью. Свист и она протыкает мне плечо.

— ААА! Подонок! Больно! ААА! — Ругался я, плакал и катался по земле, чем ещё больше вредил себе. — Сволочь! — Не мог я успокоиться. — Убью! — Перестал я чувствовать руку.

Если ничего не сделать, то я тут окочурюсь, подполз я к ближайшему скоплению лопухов. Местный подорожник и антисептик, стал я откусывать от них по куску, прожёвывать и заплёвывать получившейся жижей дырку в плече. Саблю я выдернул, захлестала из меня кровь фонтаном.

— Дурррак! — Нагонял тоску попугай, обзываясь.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — Мечтал я вернуть клоуна и убить ещё раз, торопясь изо всех сил, чувствуя, что скоро потеряю сознание. Достал дрожащей рукой бинт из рюкзака, перемотал себя, как смог, заплевав всё зелёной жижей, после чего вырубился. Хреновый из меня охотник.

* * *

— Да куда ты это ставишь?! — Бегал по стройке архитектор, размахивая руками и крича на всех. — Туда не ходи! Сюда ходи! — Указал он на кусок земли под ногами.

Стройка века началась. Общим собранием было решено — поселению быть! Работы шли параллельно. Самые здоровые мужики ставили стены из жердей в два ряда, высотой в три метра и расстоянием между собой в метр, которое забивалось землёй, смешанной с глиной и песком.

Как закончим, будем ходить по стене, как по проспекту, шибко мы замахнулись.

Десяток человек споро копали ямы под туалеты, пока мы, то есть я, дядя Питер, тётя Джоан, Мия и Грэйс — руководили работами по постановке чумов.

— Из какого места у тебя руки растут?! — Был я на взводе и кричал почище архитектора. — Вот так надо! Вот так! — Попытался я показать как, но не смог. Левая рука была намертво примотана к туловищу. Шевелить мне ей настрого запретили. Никаких теперь джунглей.

Хожу только на рыбалку. С острогой можно управиться и одной культяпкой. Чувствую себя обузой, смог я объяснить тугодуму его ошибку и дело пошло на лад.

— Время, — подошла ко мне Мия, приставленная личным надсмотрщиком и увела в тенёк, делать перевязку. Рана была поганая, гноилась, отодрала она осторожно последний слой повязки. Пахло неприятно, скривился я кисло, стараясь не смотреть на дело рук клоуна.

После той эпичной битвы он больше не появлялся, что хоть немного, но меня радовало. Выходит не зря я старался. Дети теперь в безопасности. Только вот надолго ли?

— Ай! — Вскрикнул я не сдержавшись, пока холодные ладошки девушки втирали в рану мазь из смеси лопухов, грибов типа мухомор и травок. Спасибо доктору Куин.

— Извини, — виновато улыбнулась Мия.

— Всё нормально. — Помотал я головой. — Спасибо что помогаешь.

— Пустяки, — стерла она пот со лба, отдуваясь. Погода стояла на редкость знойной. Духота неимоверная, заметил я проходящих неподалёку 'римлян'. Их руководство погнало их к самолётам, разбирали они железных птиц на винтики, унося металл с собой.

Пришлось и нам подключиться, пережили мы несколько ссор с надсмотрщиками, что не хотели пускать нас к сгоревшим остовам лайнеров. Совсем оборзели!

— Ха, ха, ха, ха, — пробежала мимо нас странная компания. Баламут, кот рыжик и малышня. Вид они имели заговорщический.

— Ох уж эти дети! — Закончила мою перевязку Мия. — Как пить дать придумали новую шалость. — Тяжело выдохнула она. — Перед кем мне интересно придётся извиняться на этот раз? — Сощурилась девушка, наблюдая за ребятами.

Глава 8

— Фууууу, — проснулся я от вони стухшей рыбы. — Рыжик, отстань! — Отталкивал я кота, что разбудил меня, вылизывая. Так он благодарит за рыбку, которой я его кормлю. Моллюсков он тоже с удовольствием ест, но рыбка, это рыбка.

— Мяу! — Стал он тереться об меня боком, не давая вновь заснуть. Делать нечего, пришлось вставать.

Рука почти зажила, принялся я за зарядку на свежем воздухе. Разминка, приседания, отжимания и пробежка на водопой с сумками полыми пустых бутылок. После такого — тело чувствует себя словно заново родилось! Не зря говорят — движение жизнь.

— О-хо-хо, — прикладывая ладонь ко рту, прокричал я, подражая индейцам. Перебудил всех спозаранку, забывшись.

— Заткнись! — Недовольно закричали из чумов по сторонам.

— Извините! — Отозвался я, чем вызвал новую волну пожеланий провалиться сквозь землю, к чертям, где мне и место.

Целый месяц я выздоравливал. Тридцать дней только и делал, что рыбачил, да собирал моллюсков. Никаких тебе походов в лес, не пускали меня сообща близкие мне люди. Джоан, Питер, Мия и дети, что буквально вцепились мне в ноги, боясь, что я уйду и не вернусь.

Хорошо хоть я научил людей ставить силки, так что без мяса мы не остались, как и без фруктов. Подождав ещё немного и убедившись, что клоун подох — Фрэнк собрал группу добровольцев и ушел в джунгли, вернувшись с ягодами, бананами и зайцами. С тех пор так и повелось, уходили они только группой.

Может оно и правильно, не ходить в одиночку, а? Хм... Может и так. Даааа, может.

За это время — мы многое успели. Чумы для всех стоят, как и кухня, туалеты, да беседка. Заканчиваем баню. Ни сегодня, завтра опробуем, сложили мы в ней печь из моих камней на глину. Надеюсь не развалится в процессе, а то меня точно прибьют. Зря я наверно сказал, что у русских баня в крови и всё будет тип-топ. Мда.

А вот с забором, крепостной стеной — проблема. Дело шло туго и нам пришлось немного умерить хотелки, изменили мы её высоту с трёх, до двух метров. А так она осталась всё та же. Из жердей, воткнутых в землю в два ряда. Расстояние между стенами метр, забивали мы его смесью песка, глины и землёй, подобрав пропорции в процессе. Судя по темпам, нам нужен ещё месяц, полтора, чтобы её достроить. Рук не хватает как никогда.

Ворота и калитка не предусмотрены. С нашей стороны будут построены несколько капитальных лестниц, а с той будет обычная, приставная, которая убирается на ночь. Задумка чокнутого архитектора.

— Мия, Мия? Ты спишь? — Подошел я к чуму девушки, зовя её. Она не отвечала, и пришлось заглянуть внутрь.

Вот как так? Жильё у нас один в один, а всё равно — у неё уютней. По-домашнему. И пахнет вкусно, а не тухлой рыбой, спасибо за это коту и перебродившими фруктами, спасибо Баламуту, просыпаюсь я каждоё утро и зажимаю нос.

Рыжеволосая же девушка сладко сопела рядом с погасшим очагом, закутавшись в одело сшитое из разных кусков ткани. Словно в коконе спит, а как проснётся — превратится в бабочку, нерешительно подошел я к ней, присев на колени у изголовья и осторожно толкнул.

— Мия, — шептал я. — Просыпайся. Нам пора, — тряс я её за плечо, смущаясь.

— Отстань мам, — отмахивалась она, хмуря носик в веснушках. — Ещё пять минут.

— Мия, вставай... — Затряс я её сильней, пока она недовольно не разлепила глаза и уставилась на меня ничего непонимающим взглядом.

— Алекс? — Осмотрела она мою фигуру с ног до головы. — Ты чего это? — Удивилась она.

— Да, — закивал я как болванчик. — Доктор сказала, что я здоров, и мы решили, что в первый раз после ранения в джунгли я иду не один, а с сопровождением. Ты вызвалась. Помнишь? — Продолжал я её трясти, так как она вновь попыталась заснуть, спрятав голову под подушку.

— Помню, — обречённо протянула она, недовольно на меня зыркнув. — Может, выйдешь? Мне надо одеться, — приподняла она одну бровь насмешливо, пытаясь выпутаться из одеяла и чертыхаясь через каждое слово.

— Да, да конечно, — оробел я, покраснев, и выбежал из её чума как ошпаренный.

Пока Мия собиралась, я сбегал на кухню и собрал нам в дорогу поесть.

— Только будь осторожен, — перехватила меня Джоан, что с другими женщинами уже готовила завтрак на всех, пока мужики и дети спали. Рыбы я наловил и почистил, так что сегодня у них будет ушица. Без хлеба правда, картошки и лука, но уха!

— Всё будет хорошо. Не в первый раз, — торопился я, так как Мия как раз вышла и обречённо плелась в нашем направлении. Похоже, она уже пожалела, что вызвалась идти со мной. Вон как кривится.

— Береги её, — кивнула на девушку Джоан, всё ещё придерживая меня за руку. — Это ты у нас ничего не боишься и бьешься один на один со страхами и ужасами подземного мира. Отрываешь головы змеюкам и жуешь их на завтрак. Запрягаешь обезьян в повозку, чтобы они катали тебя по джунглям и умеешь разговаривать на языке животных.

— Эээ... Чего? — Опухнул я по полной, глупо захлопав глазами.

— Оливер любит выдумывать всякие небылицы, а у меня есть уши, — улыбнулась Джоан подошедшей Мии, всё ещё заспанной и недовольной. — Как ты девочка? Разбудил тебя этот изверг? — Шутя ударила она меня по плечу.

— Угу, — встала Мия рядом со мной, со странным блеском в глазах. Явно желает дать мне по голове и не она одна кстати, вспомнил я архитектора.

— Ну, всё. В путь, — взял я её за руку и повёл в нужную сторону.

Какая маленькая у неё ладошка, удивлялся я, тянув её за собой и чуть не подпрыгивая от удовольствия. Свобода! Лес! Риск!

— А завтрак??? — Обиженно — удивлённо оглядывалась она на кухню.

— В джунглях покушаем, как проголодаемся, — зашли мы под сень деревьев, и мне пришлось её отпустить, так как заросли не желали пускать нас дальше, стал я работать топорикам, прорубаясь сквозь лианы и ветки. Стоял треск и хеканье, прорубал я нам проход, весело оглядываясь на девушку. Она моего настроения не разделяла.

— Хватит лыбиться! — Огрызнулась она, отмахиваясь от налетевших на нас москитов. Мазь слабо помогает по утрам. Сырость. Стекает вместе с потом.

Я не был в обиде. Куда ей понять красоту просыпающегося ото сна леса, крики потревоженных птиц и шипение любопытно смотрящих на нас ящерок? Жаль, здесь не растут родные мне ели и сосны. Как я хочу вновь вдохнуть запах хвои, набрать шишек, услышать уханье совы... Эх, мечты, мечты.

— Ты как? — Оглянулся я в очередной раз, узрев эпичную картину, как девушка валится от усталости лицом в грязь. Кажется я перестарался взяв такой темп, успел я перехватить её у самой земли и оттащил в сторонку. Там как раз была удобная полянка, усадил я Мию на камень и помог снять рюкзак с плеч. — Извини, — вытер я платком её лицо, усыпанное отметинами раздавленных москитов. Расстегнул пару верхних пуговок кофточки и протёр шею, убив с десяток заползших ей за шиворот жуков, сосущих кровь. — Сейчас, — раскрыл я свой рюкзак и взял из него пучок засохших трав. Поджог его и пошаманил, отгоняя от нас дымом кровососущих тварей.

— Спасибо, — пришла она немного в себя, потирая гудящие от непривычного темпа ноги. — Чтоб я ещё раз, — качала она головой, рассматривая мой белый платок, превратившийся в чёрную тряпку, от обилия раздавленных насекомых.

— Привыкнешь, — одобряюще улыбнулся я, присев рядом с ней и подавая ей бутылку воды с половинкой банана. Её взгляд мог убивать, чуть отодвинулся я в сторонку.

— Забыла с кем иду. С мальчишкой! — Прошипела она сквозь зубы, приняв еду. — И о чём я только думала? — Посмотрела она на небо, ища ответ.

Покушав, мы пошли дальше. Я боялся что она запроситься назад, но нет, недооценил я её упрямство. Темп, конечно, снизили, шли мы неспешна, любуясь красотами этого места. Всё-таки она ещё ни разу не была так глубоко в джунглях и не видела, какие прекрасные растут здесь цветы, всех расцветок радуги, чьи бутоны бывает доходят до размера с арбуз. Сам видел такой! Правда, правда!

— Осторожней, — указал я Мии на безобидный на вид куст сбоку, оттерев её в сторонку от него. Высоту он имел метра два и испускал пряный, приятный аромат, на который и пошла девушка, достал я из сумки кусок вяленой рыбы и кинул им в него.

— Ай! — Подпрыгнула от страха рыжеволосая, вцепившись в меня как клещ, во все глаза, рассматривая, что произошло.

Безобидный на вид кустик зашевелился и ещё в полёте схлопнулся внутрь, сожрав рыбину, шли по нему судороги, слышали мы как он глотает, после чего словно ничего не произошло — раскрывается как бутончик, испуская в воздух свои ароматы, привлекающие живых существ.

— Думаю ему под силу переварить и человека, — заметил я восхищённо.

— Жуть, — передёрнулась Мия.

Наш поход продолжился, рассказывал я и показывал девушке все секреты джунглей, что открылись мне за всё это время.

— Видишь тропку? — Указал я на еле заметный след. — Ни в коем случае не иди по нему, иначе придешь точнёхонько к подземному термитнику! Со стороны будет казаться что всё нормально, но земля там хрупкая словно картон, провалишься и поминай как звали. Поняла? — Внушал я.

— А дальше? — Перешагнула она дорожку испуганно.

— Хрум, хрум, — не стал я скрывать что будет. Сам еле спасся, догоняя выпутавшегося из силков зайца и наблюдая, как тот проваливается в ловушку, минута тишины, а потом жуткий скулёж поедаемого заживо животного.

Этот остров каждый день открывает мне всё больше и больше своих секретов, не удержал я воспоминания и передернулся от страха, словно кисейная барышня. Тогда меня спасло чудо!

— Мы пришли, — задрал я голову наверх, приглядываясь. — Так... — Достал я из рюкзака приспособу для хранения добычи, подвесив её на шее, и подошел к намеченному дереву. — Жди здесь, — вручил я Мии свой рюкзак, плюнул на ладошки и стал взбираться на дерево. Кора оказалась жёсткой и царапалась, забрался я на самою верхотуру. Обозрел окрестности, после чего стал ворошить гнездо птицы, к которому и подбирался.

Под слоем соломы скрывалось два десятка зеленоватых яиц с кулак размером.

— Есть! — Воскликнул я и переложил их в свой слюнявчик, став осторожно спускаться, боясь навернуться.

Всё прошло удачно, спрыгнул я, когда до земли оставалось меньше метра. Мышцы рук и ног болели, притянула меня к себе Мия и заглянула в авоську, любопытно изучая, что это там я собирал.

— Яйца? — Удивлённо и радостно засверкали её глазки. Тоже соскучилась по яичнице.

— Они, — улыбнулся я в ответ. — Ну, что? Возвращаемся в лагерь? — Переложил я добычу в рюкзак, поверх накиданного для амортизации тряпья.

— Наконец-то! — Утёрла она лоб ладошкой и сдула упавшую на глаза прядь волос в сторону.

* * *

— Нагулялись? — Встречал нас Питер на опушке. Стоял стук топора, заготавливал он дрова на костёр. — Как прошло свидание? — Подмигнул он мне.

— Пф, — высокомерно фыркнула Мия, отбросила мою руку в сторону и удалилась.

— Эээ... — Не знал я в свою очередь что сказать, потому промолчал. Помог ему, взяв одну связку хвороста и пошел в сторону обрисовывающегося всё чётче поселения, терпя его подтрунивая и гадая, с чего это он подумал что это было свидание? А может... — Да нет, бред, — прошептал я себе под нос, нахмурив лоб.

Не успели мы разгрузиться, как пришла беда. Прибежал Оливер, плачет. Рубашка запачкана кровью.

— Там, там... — Не мог он вымолвить ни слова. — Там тот дядька 'римлянин' толкнул Викторию. Она упала на камни и не двигается. Кровь, — вновь заплакал он навзрыд.

Там — это у перевалочного пункта с металлоломом, который они продолжают таскать, разбирая самолёты.

Тревожно переглянувшись, мы сорвались с места. Примчались, а там эта тварь надзиратель, что жрёт наш провиант в компании друзей и гогочет, не обращая внимания на то, что девочка шести лет лежит на земле без движения. В луже собственной крови, упали мы на колени рядом, пытаясь чем-то помочь.

Над ней навис дед. Придерживает головку и пытается остановить кровь тряпкой. Из глаз старого падали слёзы. Дело плохо...

— Что произошло? — Наперебой начали задавать мы вопросы. Доктор Куин отстранила нас и стала оказывать первую помощь девочке.

— Эти, — указал головой дед на внимательно следивших за нами мужиков, — обзывали нас свиньями, что любят копошиться в грязи. Деревенщинами и дураками, что не желают жить в городе. Дети услышали это и упрекнули их. Виктория сказала, что обзываться нехорошо, тогда самый здоровый из 'римлян' сильно толкнул её. Она вскрикнула и неудачно упала, ударившись головой и потеряв сознание, — держал он всё это время её за руку, не отпуская, пока Микаэла, доктор Куин — делала своё дело.

На ржущих как кони с кулаками набросились Питер, Фрэнк и подоспевший Фанг, но силы были неравны, за пару минут скрутили их надзиратели. Все бывшие вояки, куда там шеф-повару и учителю истории справиться с ними.

— Вы что с ума посходили?! Ей же шесть лет! — Кинулись на них несколько женщин, которых военные не обращая внимания на пол — ударили по лицу, повалив на землю рядом с мужиками.

— Вы никто! Быдло! Ещё раз попытаетесь напасть, и мы начнём убивать! — Достали они ножи из карманов. — Понятно? — Ухмылялся самый крупный из 'римлян', тот, что толкнул Викторию, нависнув над плачущими на земле женщинами, державшимися за лица.

— Да как так, как так? — Трясся от пережитого дед.

Практически весь наш лагерь собрался здесь, окружив трёх надзирателей, крича и угрожая, но те не боялись. Никто здесь не мог им противостоять.

— Перенесём её ко мне, — мрачно переглянулась доктор Куин с тётей Джоан, отрицательно покачав головой. И без слов было понятно, что дело ещё хуже, чем мне казалось. Крови целая лужа, поднимался во мне гнев, смывая всё наносное. Всю цивилизацию, вбитую в меня.

— На колени твари, — вышел я вперёд, медленно извлекая верный 'аллигатор'.

— Алекс! — Испуганно вскрикнули в толпе.

— Ха, ха, ха, — заржали военные, не воспринимая меня серьёзно.

Да и неважно это. Приговор вынесен, прыгнул я на них, размахивая ножом, как учил меня приставленный отцом 'дядька' во сне, крутил я восьмёрки, попадая по рукам бестолково размахивающих своими ножами мужиков. Биться ими их явно не учили, впервые же секунды боя повредил я руки, двоим их них.

— Стой, стой! — Испуганно отступали 'римляне'. — Мы извиняемся! Бес попутал! — Пытались они разжалобить меня, в стоящей на поляне тишине.

Перед глазами промелькнуло лицо Виктории, учащей Баламута новым словам, её решительные глаза, когда она вызвалась помогать Мии перевязывать мою рану, её задорная улыбку и вера, что стоит им вырасти и они обязательно найдут клад на острове.

— Сдохните! — Закричал я, не чувствуя как по моим щекам скатываются слёзы и стал добивать ослабших противников. Удары приходились в шею и артерии, вертел я ножом так виртуозно, что за моими движениями нельзя было уследить.

— Всё, всё, Алексей! Хватит, — в напряженной тишине обняла меня со спины Мия, уговаривая опустить нож, пока я смотрел на дело рук своих. Три искромсанных до неузнаваемости трупа, выпал у меня 'аллигатор', пока она, забалтывая меня, повела нас прочь. Толпа расступилась. Взгляды, что они бросали на меня разнились. Там было и уважение и страх. — Всё будет хорошо, — привела она меня к океану и стала помогать отмываться. — Всё будет хорошо, — ещё раз повторила она, смыв кровь и слёзы с моего лица.

Тем временем на поляне:

— Ну чего встали? Берём за руки за ноги и на кладбище их. Хоть людишки и гнилые, но похороним по-божески... — Отдал команду Питер и толпа словно очнулась.

Глава 9

— Ох, хорошо! — Слышался голос сквозь клубы пара. — Поддай парку!

— Пшшшшш... — Заклубилось в воздухе ароматное облако, опрокинул я на камни ковш воды. Запахло эвкалиптом, держали мы в самодельном тазике, из которого я брал водицу — веники из этого вечнозелёного дерева.

— Ох, ох, ох, — соскочил с лавки дед и стал бить себя связкой лопухов, громко восклицая. Это ему посоветовала доктор Куин, улыбались мы с Фрэнком и Питером, переглядываясь.

— Ну как парок? Хорошо? — Помог я дедуле выйти. Жар был слишком силён, затопили мы в конце концов баньку и я вызвался опробовать её одним из первых. Не прогадал, скажу я вам! Не прогадал...

— Как заново родился! — Улыбался он в свои оставшиеся зубы, усадил я его бережно на пенёк и налил кружку кокосового молочка.

— Отдыхай старый, не перебарщивай, — накинул я ему на плечи полотенце.

Имени его никто так и не узнал, велел он всем называть себя дедом.

— Ну как он? — Спросили меня мужики, стоило мне вернуться и по привычке поддать парку, заохали они, прикрывая носы и уши, свернувшиеся в трубочку. Термометра у нас не было, но по ощущениям было градусов девяносто.

— Нормально, — отмахнулся я. — Доволен как кот, объевшийся сметаны, — подобрал я брошенные дедом на пол лопухи и стал хлопаться. И правда приятно, увлёкся я не обращая внимания на улыбки.

Кожа скрипела, собралась подо мной целая лужа грязи. Впрочем, остальные были не чище... Нечего стесняться, все свои.

— Хорошо, что он первым вышел, — спрыгнул со своего места Фрэнк. — Иначе я бы опозорился, удрав первым, — оставил он нас с Питером одних, выйдя.

Не просидели мы и пяти минут, как внутрь стали заходить другие люди. Мужиков в нашем поселении достаточно, пришлось нам уходить, уступая место. Очередь, чтоб её!

Женщины и дети будут мыться завтра, махал я рукой Джоан, неодобрительно посматривающей на нас, сидящих у бани и травящих байки. Словно мы не кокосовое молочко пьём, а пиво! Ну, и от работы отлыниваем, куда без этого? Надо иногда расслабляться, а то и свихнуться можно.

— Что-то долго ничего от 'римлян' не слышно, — поднял неудобную тему Фанг. Из-за разреза его глаз, казалось, что он хитро щурится, подзуживая рядом сидящих.

— Неделя прошла, — кивнул Питер. — А от них ни слуху, ни духу, — старались не смотреть в мою сторону мужики.

Виктория выкарабкалась. Голову ей пришлось побрить, дабы зашить рану на ней, но она жива, хоть и чувствует себя пока не очень. Слабость, захожу я к ней каждый день, принося горсть ягод, которые она так любит.

Баламут опять же совсем меня позабыл, просиживая всё время в чуме рядом с ней. Рыжик от него не отстаёт, избавился я нежданно-негаданно от их запахов у себя.

— Алексей верно поступил, — стал защищать меня итальянский архитектор, чьё имя я сподобился узнать. Звали его Антонио, Антонио Росси. — Если бы там был я, то они позавидовали бы мёртвым! — Стал он трясти кокосом, расплескав молочко на рядом стоящих, за что и получил подзатыльник. Обиделся и убежал, гневно выкрикивая ругательства в адрес всех, кто попадётся по пути.

А что я? Развернулся и пошел к себе. Говорить тут не о чем. Деланного не воротишь, прошел я мимо наших новых жителей, чья очередь мыться придёт только послезавтра, с завистью смотрели они на меня, утрамбовывая землю в подросшую стенку, опоясывающую поселение.

О ком я говорю? Да всё о них же, о 'римлянах'. Стоило убить надсмотрщиков, как их группа, что собирала металл, попросилась к нам. Раньше они боялись. Порядки в городке Надежда — жёсткие, поняли они, какую ошибку совершили, уйдя с пляжа. Вот трудятся теперь, отрабатывая харчи.

Посовещавшись, мы их взяли, стало нас после этого на тридцать человек больше. Ну а тяжёлая работа это так, чтоб дурь из голов выбить. Труд на пользу, как говорят.

— Грэйс, ты чего это? — Поддержал я покачнувшуюся девушку, жгущую большой костёр, выше её роста. Искры казалось, летели до самого неба! — Тебе холодно? Озябла? Позвать доктора? — Заботливо повёл я её к скамье.

— Уффффф, — стёрла она копоть с лица и держась за меня, подпрыгивая на цыпочках, стала рассказывать. — Я вспомнила! — Победно воздела она кулак. — Вспомнила, как можно добыть соль не выпаривая её из морской воды. — Затрясла она меня за плечи, упершись своим большим животом в мой.

— И зачем? — Отвёл я нас подальше от огня, так как жар стоял неимоверный. Почище чем в бане.

— Только не говори, что тебе нравится эта соль? — С отвращением на лице показала Грэйс на половинки кокосов, установленные неподалёку на солнцепёке. В них были положены кусочки брезента чёрного цвета и налита морская вода. День, два и жидкость испарится, оставив на дне нужную любому организму соль. Грязную, как её не промывай и горьковатую, но соль.

— Ммм... И что за метод? Сжечь нас к чертям? — Побежал я останавливать архитектора, что нёсся к костру с полным ведром. Тушить собрался мужик, еле уговорил я его, что всё нормально, всё под контролем.

— Бежал, а усы топорщатся, — смеялась над ситуацией Грэйс, пока я всё разруливал, а она похохатывает тут, тёр я затылок, по которому получил тем самым ведром. Сбылись мои самые худшие ожидания, и архитектор всё-таки заехал мне по кумполу.

— Шишка будет, — угрюмо заметил я, смотря на неё. Девушка хрюкнула, пытаясь сдержаться, но не смогла и звонко засмеялась, пока я дожидался, когда она успокоится и расскажет, как это добывать соль из пламени?

— Значится так, — успокоилась она, встала со скамейки и стала расхаживать передо мной с видом чокнутого профессора. — Нам потребуется зола, но не любая, а из лиственных пород деревьев! Сооружаем из древесины хороший костёр, который должен гореть до полного прогорания углей, чтобы образовалось как можно больше золы. После чего собираем её в какой-нибудь сосуд, заливаем кипячёной (тёплой) водой и как следует перемешиваем! — Тыкнула она меня пальцем в нос и рассмеялась над моим выражением лица, продолжив рассказ. — Даём содержимому настояться, не меньше трёх, четырёх часов, а лучше больше. По прошествии времени воду из сосуда можно попробовать, она будет солёной! Уже её можно добавлять в пищу, однако для большей концентрации лучше выпарить излишки воды, поместив сосуд над костром и помешивая содержимое. Вот так! — Гордо приподняла она нос к самому небу.

— Хм... Интересный метод, — поворошил я догорающие коряги. Костёр застрелял искрами. — Давай ты лучше пойдёшь отдыхать, а я всё тут закончу? Хорошо? Тебе нельзя перенапрягаться. — Попытался унять я гиперактивную девушку, бегающую кругами.

— Ну ладно, — недовольно оглянулась она на спешащих к нам Мию и Микаэлу. Чем ближе роды, тем чаще Грэйс стала чудить. Солёных огурчиков у нас нет, вот она и находит сама себе развлечения. — Только чур, первой соль пробую я! — На этот раз тыкнула она меня в живот.

— Замётано, — обменялись мы понимающими взглядами с подоспевшей Мией и они на пару с доктором увели Грэйс в тенёк. Отдыхать, пока я искал, кому бы перепоручить слежку за костром. В итоге доверил это дело детям. Большие уже, справятся, уходил я, вслушиваясь в крики Оливера, Тома и Виктории, указующие другим ребятам что делать, пообещал я им ягод из леса за помощь.

Вроде только помылся, надо отдыхать, но я как обычно ушёл в джунгли, бесцельно шатался я по ним уже второй час, собирая попадающиеся по пути ягоды в пакет и изучая остров. Ходил я всегда разными путями, прокладывая себе новые тропинки.

— Банан! — Клюнул меня в щёку Баламут, намекая, что пора бы сделать привал и перекусить, погладил я его пёрышки и остановился.

— Проголодался пернатый? — Уселся я на ближайшее поваленное дерево и достал из рюкзака искомый фрукт, очистив кожуру. — Кусай, — поднёс я его к клюву попугая, тот и куснул. — А теперь я! — Махом проглотил я половину банана, чем вызвал яростный клёкот попугая, полезшего драться. Пришлось откупаться от него другим фруктом, сидел он нахохлившись, яростно на меня посматривая. — Ну всё, всё, успокойся, — хотел я его погладить, но он не дался, всё ещё злясь на меня.

— Дурррак! — Доел он свою порцию и нехотя взлетел, приземлившись мне на плечо.

Так дурачась и переругиваясь, мы отправились дальше, попадались мне по пути следы неведомых животных, вытоптанные ими тропки на водопой и растения, некоторые из которых не внушали доверия от слова совсем.

— Что думаешь думный дьяк? — Указал я пальцем на тёмное нутро дупла толстенного дерева, которое и три человека не обхватят, взявшись за руки. Там что-то копошилось. Вроде как жуки. Масса жуков, ползали они друг по другу, перебирая лапками. Жуть!

— Опасно, — подтвердил мои мысли попугай, и мы обошли дупло стороной.

Когда правая рука уставала, топорик перекладывался в левую, пробивали мы себе путь вперёд. Время за полдень уже, самая жара, пропотел я так, что одежду хоть выжимай. Вода подходила к концу, выхлебал я всё, что взял с собой. Забыл, что после бани хочется пить в несколько раз сильней и не подрасчитал.

— Тссссс, — зашипел на меня Баламут, прислушиваясь. Я встал как вкопанный, повернув ухо туда же, куда и он.

— И как я упустил такое? — Стоял настоящий грохот в сторонке, стали мы осторожно приближаться к тому месту. Чем ближе, тем сильней. Шум забивал другие звуки, и я не боялся быть услышанным.

Верный мне думный дьяк взлетел и умчался вперёд, на разведку. Прошло пять минут, десять, пятнадцать, а его так и нет, забеспокоился я и двинулся вслед. Это на него не похоже...

— Ах ты, зараза! — Вышел я через двадцать минут на берег озера с водопадом. Вода падала с высоты прямо на камни, создавая этот шум. А баламут гадина такая — повстречал попугая девочку и гонялся с ней над водой, чирикала она весело, а он ругался, пытаясь её поймать, плюнул я на него и стал осматриваться.

Большие каменные валуны по берегу идеально круглого озера, с кристально чистой водой, видел я в ней пресноводных рыб, с серебряными боками, что стремительно гонялись друг за другом и иногда выпрыгивали, ловя на лету стрекоз и мошек. Песочек, снял я с себя всё, вплоть до трусов и стал быстро заходить в воду. Пара метров и дно стремительно ушло вниз, загребал я к середине озера, периодически ныряя и рассматривая, кто это там подо мной плавает?

Рыба оказалась непуганой и сама лезла в руки, повыкидывал я на берег с десяток штук по кило каждая. Красота, красотой, но о желудке забывать не след.

Жаль только вместе с потом смылась и мазь, прятался я от кровососущих тварей под водой, ныряя и проплывая с десяток метров, выныривая при этом в другом месте. И так каждый раз, находили они меня, как бы я не ухищрялся.

Это мне так надоело, что я набрал в рот воды и мстительно плюнул в облако москитов, сбив с десяток штук, на радость подоспевшей стайке рыб, поели они их за милую душу.

Подплыл к водопаду и прошёл сквозь него, надеясь найти за ним скрытую пещеру, но нет, не повезло... Сплошной камень, ощупал я стену скалы и прыгнул бомбочкой обратно в озеро:

— Йхуууу! — Разнёсся мой голос на мили вокруг, отражаясь от воды, вернулся я к месту, где оставил вещи и рыбу. Пора возвращаться, попрыгал я на горячем песочке, прополоскал одежду, от которой воняло потом, выжал её и положил на камни сохнуть. Двадцать минут и в путь, так и не прилетел Баламут. Ничего... Дорогу к лагерю знает, не потеряется, взвалил я потяжелевший от веса рыбы и ягод, которых я набрал по пути рюкзак на плечи и покинул это сказочно — красивое место.

* * *

Наш лагерь встретил меня шумом и криками, окружили распаренные мужики группу из десятка 'римлян' во главе с Клэр, той девушкой, что прочитала послание Квинта Нумерия, центуриона тринадцатого легиона, выточенное на воротах города.

— Суд! — Пыталась она докричаться до толпы.

— Засунь свой суд себе в зад! — Отвечали ей. — И убирайся отсюда по добру по здорову, пока мы вас на колья не посадили! — Угрожающе махал копьём Питер.

Из всего произошедшего были сделаны выводы, и теперь каждый мужик и некоторые дамы вооружены такими вот палками с заострёнными и обожженными в костре концами. Гурьбой можно завалить кого угодно.

— Ах, вот и он! — Заметила меня девушка, бесцеремонно ухватив за руку. Толпа встрепенулась и на полном серьёзе зажала её и надсмотрщиков с ней в кольцо, с силой прижав к ним копья. Стоит чуть надавить и прольётся кровь, замерли они, поняв, что мы не шутим.

Рукава у меня были закатаны и Клэр увидела татуировку, зашевелились у неё губы, перевела она то, что там написано:

— Вижу незримое, чувствую неосязаемое, стою на страже не реального, — хмыкнула она и отпустила меня. — Странную фразу ты выбрал для наколки малолетний бандит, — выплюнула она мне это в лицо, развернулась, махнув рукой подчинённым и ушла, так ничего и не добившись, улюлюкали ей вслед дети, провожая до самой околицы.

Глава 10

— Что такое? Что за шум? — Ворочался я не понимая где нахожусь и силясь разлепить глаза. На часах было пять утра, посмотрел я на руку, натянул шорты и вышел из своего чума, держа нож наготове. — Штурм??? — Побежал я к достроенной стене, на которую пытались взобраться 'римляне', что-то нечелераздельно крича. Наши скидывали их вниз, тыкая тупыми концами копий, сами не понимая, что происходит. В руках нападающих были не ножи или вилы, а узелки с вещами или вообще ничего.

— Ааааа! — Упал со стены очередной нападающий. — Хрум! — Явно сломал он ногу или руку.

— Стойте, стойте! Хватит! — Остановил творящийся беспредел окрик Питера. — Да стойте же! — Вырвал он копьё у слишком разошедшегося мужика и пелена с глаз спала.

Это не нападение. Они отчего-то бегут, поставили мы лестницу и стали принимать их, помогая перебраться через стену. Некоторые получили травмы, пришлось подключаться доктору Куин с помощницами из сердобольных женщин.

— Да не тряси ты носилки! — Дала она подзатыльник парню, который явно хотел держать в руках копьё или нож, а не помогать раненым, насупился тот, но перестал оглядываться и пошел ровно.

— Клэр, — сплюнул я в сторону, помогая перебраться уставшей, потрёпанной девушке в разорванной одежде. Глаза её были затуманены, не понимала она где находится. Так тряслась, что я сам заходил ходуном держа её.

— Мы разберёмся, — перехватила её у меня жена Фрэнка — Сара, уведя к другим пациентам доктора Куин.

Через час в нашем поселении яблоку не было где упасть, забилось сюда не меньше чем три сотни женщин и детей. Мужиков почти не было...

— Расскажи ещё раз, пожалуйста, — попросил Питер девушку, первую пришедшую в себя и взявшуюся помогать Микаэле лечить пострадавших. Ещё один доктор. Звали её Елена.

Она поведала нам следующее:

— Мы проснулись от крика. Колокол заиграл тревогу, что уже происходило несколько раз, когда мы отрабатывали эвакуацию, на чём настаивал воздушный маршал, — замолчала она, всхлипнув. Ей подали платок.

— А дальше? — Не испугался взгляда Джоан Питер, продолжая выяснять, что произошло.

— На стенах шел бой. Все мужчины бились с незнакомцами в набедренных повязках и бронзовой кожей. К моим ногам подкатилась голова Джоша, вся в крови. Как живая, — вновь всхлипнула она и нам пришлось прерваться. Подождать пока Елена успокоится, выдворили нас из чума женщины, утешая девушку.

— Только время теряем! — Зло ходил туда-сюда дед, воинственно топорща бороду.

— Заходите, — позвала нас назад Джоан через пять минут, взяв в оборот Питера и что-то яростно шепча ему на ухо и ударяя локотком в бок, безропотно принимал он наказание от жены.

— Мы, мы, — всхлипывала Елена зажатая между Сарой и Мией, которые поглаживали её по рукам и голове, успокаивая, — мы бежали, как нам и было сказано делать в такой ситуации. Собрались в точке эвакуации и в полной темноте, путь освещал лишь один факел — отправились к вам. Над городом за спинами стояло зарево...

— Откуда пришли эти туземцы девочка? — Спросил Фанг, поглаживая подбородок и щурясь сильней, чем обычно.

— С океана. Город находится на берегу узкого залива, в который они зашли на своих деревьях.

— Деревьях? — воскликнули сразу несколько человек непонимающе.

— Да, — кивнула Елена головой. — Их лодки выдолблены из цельных деревьев, не обработанных снаружи. Кора и ветки торчат во все стороны. — Растопырила она пальцы, показывая.

— Много их? — Нервно крутил в руках трубку забитую табаком из сигарет Фрэнк.

— Не знаю, — пожала плечами девушка.

— Хотя бы примерно? — Настаивал Фрэнк, не замечая, что из перевёрнутой трубки падает табак.

— Сотни две... — Подняла она взгляд, полный слёз.

— А что случилось с теми, кто остался? Их всех убили? — Мягко спросила доктор Куин, неодобрительно посматривая на чёрствых мужиков, мучающих бедную девушку.

— Нет, нет, нет, — пуще прежнего замотала головой по сторонам Елена. — Убивали только тех, кто яростно сопротивлялся. Остальных вязали и уводили на лодки.

Дальнейшие наши расспросы ничего не дали. Все повторяли то же самое, что и Елена. Лодки, туземцы со странным оттенком кожи и злыми глазами, горящий город и ночной забег сквозь лес.

— Нужно срочно выступить по их следам и устроить засаду, — собрались мы в сторонке, решая как быть. — Они не могли не заметить, что часть жителей сбежала. Пойдут по следу и выйдут к нам. — Настаивал я. — Нельзя этого допустить! — Ударил я кулаком о ладошку.

— Ты хочешь их убить? — Правильно понял мои намёки Фрэнк.

— Да, — кивнул я, всматриваясь в их лица.

— Это без меня! — Ушло сразу несколько человек, сбледнув с лица.

— С тобой. — Кивнул Питер.

— С тобой, — хищно улыбнулся Фанг, положив руку на эфес сабли, отобранной мною у клоуна.

— С тобой, — положил мне руку на плечо Фрэнк и вытащил топор из пенька.

В итоге нас набралось два десятка, побежали мы в джунгли, торопясь найти подходящее место для засады. Тропинку сбежавшие из 'Надежды' проложили хорошую, не промахнешься, плевались мы проклиная их, хоть и понимали, что они не виноваты.

— Здесь! — Поднял я согнутую в локте руку с зажатым кулаком вверх, останавливаясь. Всегда хотел показать этот знак из фильмов в реальной жизни, улыбнулся я по-детски, представляя себя со стороны.

— Хорошее место, — подтвердил мои мысли Питер, осматривая заросшие кустами стены оврага. — Сверху засядем? В кустах? — Запыхался он от быстрого бега, вытирая пот со лба рукавом.

— Да, — кивнул я. — Фрэнк, Фанг, — обратился я к ним. — Берёте десять человек и забираетесь туда, — указал я пальцем на кручину слева. — Как покажется основная масса преследователей — кидаете копья. Не торопитесь... Выждите...

— Разведчиков, если такие будут, пропустим вперёд, — согласился с планом Фрэнк и позвал остальных за собой, звонко свистнув и махнув рукой.

— Ну а мы устроимся справа, — стали мы взбираться с Питером и оставшимися мужиками наверх, стараясь не оставлять следов. Кто шел последним заметал их веткой.

— Страшновато, — признался мне дядя, после двух часов неподвижного лежания на земле. По сторонам слышались хлопки, отбивались от москитов и жуков наши соседи.

— Справимся, — не отводил я взгляд от поворота, из-за которого должны показаться враги.

— Идут! — Углядел первого туземца Питер, а не я.

— Тишина! — Прошипел я разъярённо на очередной хлопок по лицу, раздавивший надоедливого кровососущего жука. Все замерли, подтянув к себе копья. Над оврагом стоял звук челюстей, не попадающих зуб на зуб, перепугались все предстоящего.

Это был разведчик, шел он перебежками от дерева к дереву, внимательно оглядываясь, отвёл я взгляд от него, боясь спугнуть и молясь, чтобы остальные сделали так же. Все знают, что настороженный человек кожей чувствует чужое внимание. Не подведите парни! Не подведите...

— Пронесло, — чуть слышно прошептал я, когда он прошёл мимо, не заметив нас.

Елена забыла упомянуть, что у туземцев всё тело покрыто шрамами и татуировками, а в уши, губы и нос — вставлен пирсинг из пожелтевших костей, бренчал он ими. Человеческих костей, чёрт побери!

— Ещё и людоеды, — шепнул мне на ухо дядя.

Через три минуты на дне оврага показались остальные, трусили они быстрым шагом переговариваясь и улюлюкая, таща за собой на длинной верёвке три десятка побитых мужиков и баб. Похоже, это те, кто не смог дойти до нас ночью, выловили они их по пути. Врагов же было всего двадцать штук. Опытные волчары, говорили за них шрамы по всему телу. Это плохо...

— Мда, плохо, — причмокнул я, покачивая головой. — Нехорошо... — Выступили бисерки холодного пота на Питере, услышавшем мои слова.

Надежды на тех кого я повёл в бой — у меня не было. Просто хотел, чтобы они поняли — где оказались, а не то некоторые всё ещё живут в радужных мечтах, смея на меня косо поглядывать. Вот и посмотрим, вот и проверим...

Я кожей чувствовал их взгляды, тяжёлое, прерывистое дыхание и громоподобный шум сердца, ждали они отмашки.

— Понеслась! — Вскочил я на ноги и бросил первое копьё, пробив грудь одному из аборигенов, завалился он на товарищей, держась за древко в груди, запузырилась кровь на его губах. Как по команде на том склоне встал в полный рост Фрэнк и с воинственным криком бросил топор в самого здорового мужика с черепом лося на голове, попав точнёхонько тому в голову, не иначе его руку вела судьба.

Крича как припадочные, Питер, Фанг, Фрэнк и два десятка человек закидывали овраг копьями. Первая удача прошла, и большинство их выпадов было в молоко, в чём я и не сомневался.

Если бы не я и мой опыт из снов, их бы здесь положили, остановил я очередного война в попытке бросить в нас дротик — ножом промеж глаз. Верный 'аллигатор' висел на поясе, а это был один из тех, что я набрал с кухни, уже лежал на земле десяток врагов со сталью в глазах или шее, когда взбунтовались повязанные верёвкой за руки 'римляне' и набросились на туземцев со спины, пытаясь их задушить и повалить на землю. Помочь нам хотели дураки, перехватили их лиходеи и зарезали как свиней, прямо на наших глазах.

— Да куда они лезут?! — Взвыл Питер с полными боли глазами.

— Нет! Нет! Нет! — Пытались мужики остановить бойню.

Копья у нас кончились, и мы побежали вниз, размахивая кто чем, встретили нас внизу всего пять вражин, сразу насадивших на пику одного из наших, чьего имени я не знал, хлестала из него кровь, пока противник проворачивал в его теле наконечник, зверовато ухмыляясь.

— Ррррааааа! — Набросился на него как медведь Фрэнк, вынув из головы лосеголового свой топор. Мужики не подвели и зло, с пеной у рта — затыкали насмерть кровников. То, что они и себя задели при этом — ничто. Первая кровь пролилась, а сколько её ещё будет, ходил я меж трупами и добивал дергающихся в конвульсиях туземцев, пока мужики блевали там, где стояли, стоило им осознать, что они ходят по кишкам тех, кого собственноручно лишили жизни.

В воздухе стоял тяжёлый смрад опорожненных кишечников и крови. Стоны и плачь раненых. Смерть прошлась здесь косой, прикрыл я глаза одному из 'римлян', пытавшимся нам помочь.

— Пусть земля тебе будет пухом парень.

Чуть оклемавшись, мы помогли своим, перевязали живых и отправили их на пляж, сами двинувшись дальше по тропе, устраивать новую засаду, боялся я что потеряв эту группу за ними пошлют другой отряд, но нет, прождали мы на новом месте три дня, так и не дождавшись...

* * *

— Терпи! — Зашивала поганую рану на руке дяде Питеру доктор, пока его удерживали несколько человек. Наркоза у нас нет, стонал он, а потом задёргался от страха, когда на рану положили шмат белых противных червяков — опарышей. Они поглощают омертвевшую плоть и препятствуют нагноению раны.

— Всё нужно перестраивать. Всё! — Сидел неподалёку архитектор, чиркая карандашом по листу, пока я волновался у кровати дяди, держа в объятиях бледную тётю Джоан.

— Готово, — закончила свою работу Доктор Куин. — Будет жить твой благоверный, — ободряюще сжала она плечо подруги и перешла к другому пациенту, пока мы пытались уговорить болезного не снимать повязку. Под ней шевелилась масса червяков. Противное зрелище, но нужное, в условиях нашей антисанитарии.

— Только посмей ещё раз бросить меня! — Упала ему на грудь жена и разрыдалась в голос, пока он нежно гладил её по спине здоровой рукой, шепча нежности на ухо.

Я был тут лишним и поколь никто не видит, тихонечко покинул лазарет, направившись к себе. Скинул одежду, всю в поту, земле и крови, выложил на стол два десятка ножей в бурых потёках и прилёг, прикрыв глаза.

В мой чум проскочил рыжик, призывно мурлыча и забравшись мне на грудь, урчал он как паровоз, заглядывая мне в глаза.

— Похоже, нас ждут тяжёлые времена, — прошептал я по секрету коту и заснул.

Не потревожив спящего парня, внутрь — осторожно заглянула рыжеволосая девушка, окинула взглядом молодого человека и стала прибираться. Забрала одежду в стирку, ножи, а потом принесла тряпицу в тазике с горячей водой и стала осторожно омывать чумазого, уставшего мальчишку, который так и не проснулся, только заулыбался во сне.

Глава 11

— Одна отдушина — с тобой поболтать Алёшка, — делилась со мной мыслями Марфа Агафьевна, пока мы пропалывали разросшийся в несколько раз огород. — Думаю следующий урожай можно будет скушать, — сняла она с ветки большой красный помидор, бережно пряча его в тряпицу.

— Это даааа... — Причмокнул я, оглядывая её владения. На острове на удивление быстро всё росло и это уже второй урожай, что не съедался нами, а пускался на семена.

Горох, помидоры, огурцы, репа, петрушка. Здесь было всё, превратилась одна грядка в десять.

— Сколько здесь соток интересно? — Выдернул я очередной сорняк, что больно жалился, оставляя после себе красные крапинки на коже. Ужасно чешется, тёр я пострадавшее место, блаженно зажмурившись.

— Десять, — назвала точную цифру Марфа Агафьевна. — Уж поверь моему опыту, — убрала она очередной помидор в свои закрома.

— Уф! — Отдуваясь, с шумом, поставили перед нами полную корзинку щавеля дети. — Тётя Марфа, дядя Алекс, мы всё сделали! — Подозрительно сверкали они глазами, отводя взгляд.

— Вот как? — Деланно серьёзно поворошила зелень в корзинке украинка, проверяя, не напихали ли они туда сорняков, как в прошлый раз.

Виктория строила ангельское личико, отрасли у неё волосы ёжиком. Оливер имел вид лихой и придурковатый, а Том по привычке ковырялся в носу.

— Похоже, и правда всё в порядке, — с сомнением протянула Марфа Агафьевна, с подозрением оглядывая эту компанию безобразников.

— Можно мы тогда пойдём? — Умоляюще шаркали они ножками, готовые сорваться в бег в ту же секунду.

— Идите уже и больше... — Не успела она договорить, а детей уже и след простыл, отработали они своё наказание за очередную шалость.

Эти смутьяны подвесили над входом в логово архитектора котёл полный холодной воды, и стоило Антонио выйти, как дёрнули за веревочку, окатили они его стылой водой из ручья, после чего не убежали, а повалились там же за углом, смеясь и подёргивая ногами от переполнявших их чувств. Там-то их и поймали с поличным, надрала им уши Мия, наказав на неделю.

Сырой и жалко выглядящий архитектор настаивал на порке розгами, но его не поддержали, как он не кричал и ярился.

— Ох уж эти дети! — Всплеснула руками тётя Марфа, ища у меня поддержки.

— Пусть веселятся, — смотрел я им вслед, пытаясь отогнать тяжкие думы. — Взрослым нелегко, а какого им? Особенно тем, кто потерял близких здесь, как Оливер или Вика? — Задал я риторический вопрос.

Марфа Агафьевна нахмурилась и стала с остервенением работать тяпкой, убивая по неосторожности выползших наружу червяков, которых я проворно хватал и убирал в банку. Жирные, вкусные, любовался я этими противными, дёргающимися существами, толщиной с палец руки. Самое-то для прикормки рыб.

— Мой чум стоит рядом с их. Слышу, как они по ночам вскрикивают и плачут, просыпаясь, вспоминая маму и папу. Сердце так и разрывается, — поделилась женщина со мной переживаниями, перестав молчать. — Иногда я забываю, что мы на необитаемом острове, посреди океана. Представляю, что нахожусь на отдыхе в тропиках. — Призналась она.

— Мне и самому здесь нравится, — смущённо улыбнулся я, поддержав её. — Родителей нет, друзей как таковых тоже. Чего сожалеть? — Пожал я плечами вопросительно.

— У меня та же ситуация Алёш. — Кивнула тётя Марфа. — Родственники в могилке лежат. Одна я осталась и совсем не жалею, что попала сюда, — оглянулась она по сторонам, боясь что нас кто услышит. Забыла на миг, что мы говорим по-русски.

Следующее двадцать минут мы работали молча, переживая и думая каждый о своём.

— Говорят, новенькие жаловались на тебя? — Сменила тему разговора она. — Лютуешь. Жизни не даёшь 'римлянам', которые и так обижаются на нас за всё хорошее.

— Тырым-пым-пым, — нехотя проворчал я нечто неразборчивое.

— Чего-чего? — Приложила она ладонь к уху, оттопырив его.

— Я говорю, — без желания начал я отвечать нормально, — что им стоило бы не жаловаться, а лучше работать, если хотят остаться с нами. — Потёр я руки друг о друга, стряхнув налипшую землю. На сегодня с грядками покончено, направились мы в лагерь. — Эти жалобщики кривили рожи при виде детей. Называли их малолетними преступниками, воришками и попрошайками, когда те просто хотели пить и кушать, — с силой пнул я подвернувшийся под ногу камень, вымещая на нём злость. — Запомнил их тогда и поклялся отомстить, если будет возможность. Вот и... — Не договорил я.

— Так вот почему ты ставишь их на самые сложные работы! На стену! А я гадала, — покачала она головой.

— Для себя стараются, — брюзжал я словно старик. Успел уже не раз выслушать упрёки от Джоан, Мии, Грэйс и Сары. Мне хватило...

А стараются они и правда для себя, начали мы возводить вторую стену, за которой и будут проживать пришлые. В наших чумах они ютятся временно. Построим им свои хибары. Нечего на готовеньком паразитировать.

— Дед там чегой-то машет. Побежала я, узнаю, что ему надо, — обняла она меня напоследок, пожелав быть осторожней, и поспешила к нему.

— Чего встали? Стена сама себя не построит! — Стал я вновь докапываться до особой группы 'римлян', в которую включил всех тех, кто отказывал в своё время детям в помощи.

Эти чумазые и грязные бедолаги обречённо переглянулись, глянули на меня — мрачного паренька с ножами за поясом и топором за плечами, ну и продолжили утрамбовывать землю в стену.

Встав за их спинами, я стал пристально наблюдать за ними, отчего у них стал валиться инструмент из рук и ничего не получалось, что было мне только на руку, распинал я нерадивых работников. И им ещё повезло, что я такой добрый сегодня, иначе бы заставил отхожие места чистить.

— Хорошо хоть чёртового попугая нет, — услышал я голос жирдяя и лошадиной рожи, таскающих тяжёлые вёдра полные глины. Это они когда-то толкнули меня, прогнав собирать фрукты в другое место.

Баламут же уловив моё настроение — поддержал меня, сочинив несколько скабрезных песен про 'римлян' и летая над ними днём и ночью, оскорблял. Они скрипели зубами, но молчали, зная, чей это пернатый.

— Всё веселишься? — Подошел ко мне со спины дядя Питер.

— Работаю, — поправил я его, надувшись от показного негодования на наглые обвинения. — Быть одним из руководителей стройки нелегко! — Скрестил я руки на груди, защищаясь.

— Я не Джоан, — отмахнулся он. — Делай что хочешь, — осмотрел он стройные ряды моих работников, растянутые цепочкой и предающие из рук в руки вёдра со смесью песка, глины и земли. — Не убей их только, — нахмурился он, понятно почему. Большинство моих 'рабов' качались на ветру, падали, боязливо оглядывались и вставали, продолжая работать.

— Баста! — Хлопнул я в ладоши над головой. — Закончим на сегодня, — сжалился я над ними. — Не бросать инструмент, а аккуратно прибрать! — Заорал я, не выдержав вида покиданных как попало вёдер и лопат.

— Ну и суров ты, — мягко обнял меня за плечи Питер и повёл прочь со стройки.

— Они это заслужили, — не пошел я на попятную.

— Да ладно, ладно, — кивал он встречающимся по дороге людям, боязливо поглядывающим на меня. Все новенькие здесь. Бояться что попадутся под горячую руку, и я пристрою их в свой стройотряд. — Не за этим тебя искал.

— А зачем? — Посмотрел я на него. — Вроде всё уже обговорили? Завтра отправляюсь в 'Надежду' на разведку. Узнаю, ушли ли аборигены, и что сталось с городом.

Он хотел что-то сказать, но я его прервал:

— Один! — С нажимом проговорил я. — Так я доберусь быстрей и уйду если что в джунгли, поминай как звали. Большая же группа — это лишний шум и риск. Так?

— Джоан меня живьём съест, если узнает, — покосился он на жену, подошли мы как раз к кухне.

— Руки вымыли? — Грозно спросила она нас, стоило нам усесться за стол.

— Да, — хором ответили мы, показав ладошки и только после этого получили свою порцию харчей.

Через пять минут, плетясь как черепахи сюда добрался отряд 'каторжников', висела половина из них на плечах друзей, еле перебирая ногами. Их показывать ладошки не просили. И так понятно что грязные, неодобрительно посматривали на меня наши кухарки во главе с Джоан, прятал я взгляд в тарелке, делая непонимающий вид.

— Мням, мням, — заскрёб я ложкой по дну тарелки, не наевшись. Живот жалобно урчал, а добавки мне так никто и не предложил. — Так что ты там хотел дядя? — Тяжело выдохнул я, отодвинув пустую посуду.

— Сходить к самолётам, — благодарно кивнул он девушке, что подлила ему ушицы. Её рука дёрнулась и над моей тарелкой, но громкий фырк Джоан её образумил и я так и не получил ничего.

— Зачем? — Отложил я ложку угрюмо и стал пить кокосовое молочко из детской кружки, в два раза меньшей, чем у Питера.

— Нужно захоронить тех, кого мы там оставили сразу после авиакатастрофы. — Ох, хороша ушица! — Поблагодарил он поварих, показав большой палец.— Дети хотят сходить на могилы родных, — уже тише заметил он. — Тела сгнили, одни кости остались. Крест дед вырезал. Пойдёшь?

— Пойду, — согласился я, так и не поблагодарив за обед. Обойдутся, был я обижен на них.

Так, небольшой компанией из меня, деда, Фрэнка, Питера и Фанга, похватали лопаты, да пошли делать дело. Сорок минут и мы у самолётов. Переглянулись и держа язык за зубами стали копать, скидывая в яму пожелтевшие от времени кости, с кусочками мяса на них. Не всё ещё сгнило, ходили мы по копошащимся под ногами жукам и опарышам, давя их. Подозреваю здесь их и взяла доктор Куин для своих нужд.

Через час ямы была полна.

— А с этими что делать? — Скривился от отвращения Фрэнк, показывая подошву своего ботинка, на которую налипли останки лопнувших насекомых и на поляну, где они продолжали ползать и пованивать.

— Еды здесь больше нет. Сами уползут, — заметил дед, мрачно смотря на могилу.

— Я обещал детям, что завтра свожу их к родителям, — признался Питер.

— Тогда делаем веники, — не стал я рассусоливать, подошел к дереву и оторвал от него ветку с листьями, после чего подал пример и стал подметать землю, скидывая ползучих тварей в яму. Остальные переглянулись, кивнули и стали мне помогать.

Закончив, мы всё закопали, поставили резной крест, с именами погибших вырезанных на нём, перекрестились, прочитав молитву, кто как мог и ушли.

— Можно вести ребят, — грустно заметил Фанг, сам потерявший жену в этой катастрофе, оставили мы его одного ненадолго, пока он стоял на коленях и плакал, обнимая крест.

* * *

Вечером, после этого тяжелого во всех смыслах дня, меня пригласили в свой чум Питер и Джоан, шёл я гадая, к чему это...

— Дядя Пит, тётя Джоан, вы тут? — Постучался я камнем о камень, подвешенным у входа. Такие у нас звонки. Послышались шепотки, но никто так и не ответил.

— Питер? Джоан? — Ещё раз попытался я постучать, чувствуя тревогу. Снова шепотки и смешок, тут же умолкнувший. По коже прошел холодок.

— Да что за? — Взялся я за нож, пока не вынимая его, и откинул ткань прикрывающую вход, решительно сделав шаг внутрь.

— Есть тут кто? — Разнёсся эхом мой голос в полной темноте. — Аааааа! — Струхнул я, так как из тьмы на меня кинулось десяток теней, повалив на землю, не мог я достать нож из ножен. Руки были придавлены телами. — Аааааа! Помогите! — Не мог я вырваться, начав задыхаться.

Что за новая жуть из темноты, пытался я вывернуться из-под груды тел, выгибаясь дугой. Новый клоун или ещё что, жутковато смеялись вокруг, пока я пытался понять. И тут оно запело:

— Happy Birthday to You, Happy Birthday to You, Happy Birthday to You, — защёлкали зажигалки, и в свете свечей я узнал поваливших меня на землю детей, чьи руки пытались меня щекотать, толкались они, лёжа на мне, перестал я вырываться. Не дай бог пораню.

— Думал мы забыли? — Поджег очаг в центре чума дядя Питер, улыбаясь. Джоан стряхнула с меня ребят и помогла встать, крепко обняв.

— Мы любим тебя, — шепнула она мне на ухо, смахнула слезу и отошла, уступив место другим, стали водить вокруг меня хороводы друзья.

Грэйс достала магнитофон, вставила в него батарейки и заиграла музыка.

Виктория, смущаясь и краснея с силой пихнула мне в руку камушек — оберег:

— Пусть приносит вам удачу дядя Алекс и защищает от всего, всего... — Захлёбывалась она словами. — Видите тут скол в форме трезубца, как у Посейдона? — Поделилась она со мной откровением на ушко.

— Вижу, — рассмотрел я место, на которое она указывала. И, правда, на трезубец похоже. — Спасибо малышка! — Обнял я её и одел его на шею, аж засветилась она от счастья, гордо посматривая на мальчишек в сторонке.

— Белый танец! — Захлопала в ладоши Марфа Агафьевна, накрывая праздничный стол и пританцовывая. Дед крутился рядом с ней, помогая.

— Позволишь? — Обняла меня за шею Мию и стала качаться в такт музыке, со страхом положил я руки ей на талию, боясь придвинуться ближе и отводя взгляд.

— Да не смущайся ты так, помидорка, — чмокнула она меня в порозовевшую щёку и прижалась вплотную, утонул я лицом в гриве рыжих волос, слыша как наши сердца стучат в унисон, а дети улюлюкают, крича жених и невеста.

Это был лучший день в моей жизни...

Глава 12

Жар горячего камня грел пятки даже через ботинки, шел я по разрушенному городу, в котором умерла всякая надежда. Здания, сложенные из массивных булыжников расплавились, словно сгоревшие свечи, потёками отходили от них ручейки. Не знаю что здесь произошло, но горела явно не солома. И не нефть. Ума не приложу чему под силу плавить камень, перепрыгнул я лужу магмы, дымившую до сих пор, и раскашлялся, случайно глотнув дыму.

Храм в честь бога Марса, святилище Венеры, знаменитая терма с бассейном, о которой нам все уши прожужжали 'римляне'... Ничего этого больше нет! Всё разрушено и не подлежит восстановлению, перешагнул я очередной труп, обобранный кем-то до нитки.

Аборигены нанесли нам сокрушительное поражение, убив не менее сотни человек, вёл я счёт телам. Странно только что они их не забрали, если предположение о том, что они людоеды — правдиво.

— А место и правда красивое, — остановился я на набережной. Несмотря на стоящий в воздухе дым разъедающий глаза — залив выглядел сказочно, высунулась из воды голова дельфина, внимательно меня рассматривая и что-то говоря на своём языке. Видимо жаловалась на обломки досок, плавающие на поверхности и раздутые синюшные трупы, по которым ползали раки — падальщики, всплыл на поверхность один из людей, облепленный ими.

Наклонившись через парапет, я взял его за обрывки рубахи и вытащил на берег, уложив у своих ног и осматривая. Раки сразу разбежались.

— Если бы сюда переселились все кто спасся в авиакатастрофе, возможно, этого бы и не случилось, — упрекнула меня Клэр, прилипшая ко мне как банный лист. — Вместе мы бы отбили нападение дикарей! Это всё вы! — Отвернулась она от меня, вытирая слёзы.

— Я король мира! — Прокричал во всё горло попугай, вцепившись в рыжика, точившего когти о дерево. Эти двое догнали меня на полпути к 'Надежде', да ещё и хвост за собой притащили. Как я их не гнал, ругаясь с Клэр и пернатым, но так и не отвадил. Чокнуться можно. Разведка, блин...

— Угомонись, — щёлкнул я по клюву зажмурившегося от страха Баламута. — Мы ещё не весь город осмотрели. Вдруг аборигены ещё здесь? — Призвал я всех к тишине. Огляделся по сторонам и прикрыл труп дерюгой, подвернувшейся под ногу.

Клэр же повертела пальцем у виска, не веря, что попугай послушается, ну и намекая на моё душевное здоровье. Думает я чокнулся, раз разговариваю с животными как с людьми.

— Слышала? — Насторожился я, полуприсев и потянув её за собой.

— Кто-то разговаривает? — Округлила она глаза, вертя головой по сторонам.

— Бежим! — Потащил я её за собой в ближайший расплавленный дом, вход в который ещё окончательно не обвалился. Котяра и пернатый последовали за нами, заскочили мы внутрь, запыхавшись.

— Жарко, — стала сразу жаловаться мне девушка. — И воняет! — Заткнул я ей рот, прижав к себе. Она попыталась вырваться, укусив меня до крови, за что я шлёпнул её по попе, но так и не убрал ладошку с её рта.

Из-за угла показалась группа аборигенов, нёсшая с собой один из трупов, подвешенный к палке, словно это кабан. Осмотревшись, они направились к утопленнику, встав рядом с ним и громко разговаривая, споря и яростно жестикулируя. Их язык я не знал.

Судя по всему, туземцы подумали, что труп вытолкнул из воды дельфин, показывал самый молодой из них на него, пока более опытный оглядывался, чуя подвох. Повезло что дерюгу я кинул небрежно и порывом ветра её сорвало, иначе бы они сразу догадались, что к чему.

Посовещавшись, бронзовокожие ушли, взвалив утопленника на самого хилого, потащил он его на горбу, зло смотря в спину своим соплеменникам. Стоило им скрыться с глаз, как я отпустил Клэр, развернулась она на месте и влепила мне звонкую пощёчину, пыхтя как паровоз.

— Не смей ко мне притрагиваться! — Упёрлась она мне пальчиком в грудь. — Понял меня? — Разозлилась она не на шутку.

— Понял, понял, — примирительно поднял я руки, после чего уселся на обгоревшую лавку в углу дома и достал бинт, став перематывать укушенную руку. — Вампирша недоделанная, — бурчал я недовольно, пока она люто на меня поглядывала, отплёвываясь и потирая пятую точку.

Её попытку выйти из дома я решительно пресёк, преградив путь.

— Подождём полчасика. Один из этих, — кивнул я на окно, — явно что-то заподозрил. Мог залечь неподалёку, следя, не выползет ли кто из близлежащих руин. Окей? — Уговаривал я Клэр, вставшую в боксёрскую позу. У неё явно не то с головой, хмурился я, решая, не вырубить ли эту увязавшуюся за мной истеричку.

— Ммм... Ладно, — подозрительно осмотрела она меня с ног до головы, отойдя в сторонку. — Преступник малолетний, — шипела она, всё ещё не простив за шлепок.

— Ай! — Вбежал на меня по штанине рыжик, усевшись на левое плечо и расцарапав ногу до крови. — Чёрт! — Не стал я сгонять кота, засунувшего мне в ухо нос. Воняло здесь и правда преотвратно, искал он у меня защиты. — Тихо, тихо. Всё хорошо, — пытался я его успокоить, поглаживая.

— И что будем делать? Похоже, аборигены ещё здесь, — спросила из своего угла Клэр, зажимая носик пальцами и отмахиваясь от думного дьяка, умильно просившегося ей на ручки.

— Не думаю... — Задумчиво протянул я, посмотрев на гладь воды в заливе. — Их лодок нет. — Объяснил я свои слова, под её скептическим взглядом и указал пальцем на океан. — Видимо остался лишь небольшой отряд, — покивал я своим мыслям. — Дааа, небольшой отряд.

— И зачем? — Всё-таки взяла она Баламута и усадила себе на плечо, скорчив рожицу.

— Можно только догадываться, но скорее всего их оставили, чтобы отловить спрятавшихся в джунглях беглецов. — Поманил я её на выход. Полчаса как раз прошли. — Может и хорошо, что вы профукали город, иначе бы они оставили куда больше народу и в конечном итоге выкурили бы нас, а так они думают что мы слабаки, не на что не годные.

— Попридержал бы ты язык! — Зашипела она на меня как кошка, защищающая котят. — Тебя тогда не было! Везде огонь, страшный жар, крики боли и плачь. Наши мужчины стояли насмерть! Насмерть!!!

— Говори потише, — прошипел я, не хуже змеи. Надоели уже эти её нападки. — И открой глаза! Город вы бездарно просрали! — Перестала она со мной разговаривать, плетясь позади.

О своих словах я конечно пожалел, но извиняться не стал. Гордость заела. Впрочем, молчать она долго не смогла:

— И куда мы идём? — Недовольно спросила Клэр. — Эй! Отвечай, когда я спрашиваю! — Вцепилась она мне в руку, останавливая.

— За что мне это? — Посмотрел я на небо, зажмурившись и пытаясь удержать гнев внутри. Выходило плохо. — Чего тебе неймётся, а? — Открыл я глаза, смотря прямо в её голубые омуты.

— Я хочу знать, куда мы идём, — топнула она ножкой. — Ну?

— В джунгли. Покажу тебе тропу, и ты пойдёшь назад, пока я выслеживаю аборигенов, что устроили лёжку неподалёку. Нужно узнать точное их количество и последить, — ответил я нехотя.

— Я с тобой, — потянула она меня обратно.

— Чёрта с два! — Вырвал я руку из её хватки. — Ты неуравновешенная особа, которая нас погубит! — Разговаривали мы на повышенных тонах.

— Да что ты о себе возомнил мальчишка? — Разъяренно шипела она на меня. — Думаешь раз у тебя нож, то всё можно? Думаешь... — Перестал я слушать, что она там бормочет, резко наклонился, ухватившись за её талию и под её оханье и мат, закинул себе на плечо.

— Отпусти! Отпусти тварь! Бандит! Негодяй! — Стучала она мне по спине кулачками, свесившись со спины, удерживал я её за ноги спереди и не слушая нёс в лес. — Отпусти, отпусти, отпусти! — Кричала она, не понимая, что выдаёт нас. — Ай! — Вновь шлёпнул я её по заднице, и она что удивительно замолчала.

Баламут же зараза такая, уселся мне на голову и запел:

— Выходили, красны девицы, из ворот гулять на улицу. Ой, люли, ой, люли, ой, люли. Выносили белы лебеди, красны девиц, да на белых ручках. Ой, люли, ой, люли, ой, люли. Во душах, да в красных девицах, неровен час замуж выйдется. Ой, люли, ой, люли, ой, люли...

Через двадцать минут мы вышли к ручью, который проходили на пути к городу и я снял Клэр с плеча, тут же отскочив в сторону, была она красной от злости или от прилившей к лицу крови, что скорее. Всё-таки висела вниз головой.

Вены на лбу набухли, а волосы растрепались, выглядела она словно ведьма, готовая броситься в бой и зажарить меня в печи.

— Я тебя убью! — Пообещала она, плюхнувшись на попу и разрыдавшись, не знал я как быть. Вроде и виноват, а вроде и нет, тёрла она свои затёкшие ноги, разгоняя кровь и плача навзрыд.

— Извини, извини, извини, — присел я рядом, чувствуя себя последним козлом. — Она ничего не сказала, продолжая плакать и отталкивая меня. — Ну, извини. Я знаю, что поступил плохо, просто, просто... — Не находил я слов. — Извини, пожалуйста, — пытался я унять поток её слёз. Довёл блин девушку.

— Гад! — Немного успокоилась она, обозлённо смотря мне прямо в глаза и тяжело дыша. — Зачем ты так? — Нехотя взяла Клэр платок из моих рук, которыми меня постоянно снабжает тётя Джоан.

— Бес попутал, — опустил я взгляд. — Но ты и правда могла нас выдать. Даже странно, что нас не засекли, — протянул я к ней руку и осторожно стёр слезы со щёк, пока она пристально следила за моими действиями. — Посидишь здесь, пока я схожу на разведку? — Осторожно спросил я. — Хорошо?

— Иди уже, — отвернулась она, смотря на ручей. — Подожду... — Пообещала девушка, буркнув сквозь всхлипы.

Оставив ей на попечение Баламута и кота, я вернулся по нашим следам назад и пошел искать аборигенов, что оказалось довольно легко. Нос уловил запах жареного мяса, привёл он меня к нужному месту, полз я последние метры по-пластунски, так-как они засели прямо в городе, на его окраине, укрывался я за скоплением груды камней, внимательно осматриваясь.

То, что они людоеды — уже не предположение, а утверждение, вертел на большом костре палку с привязанным к ней телом хиляк, поджаривая человека до ароматной, золотистой корочки, подходил к огню один за другим абориген, отрезал себе кусок и отходил, на ходу жуя и смеясь над людьми в клетке, которых выворачивало.

Наши враги времени не теряли и соорудили для пойманных тюрьму, сидели в большой клетке из бамбука голые и растерянные люди. На телах виднелись следы крови и синяки, плакали в одном из углов женщины, обнимая детей. Мужики же ненавидяще следили за своими пленителями, что набивали утробу человечиной и веселились, танцуя у костра.

Туземцев было не так много, как я и предполагал. Десять человек всего, среди которых особенно выделялся один сморщенный старикашка, чьё тело так обильно покрыто татуировками, что его можно спутать с негром, повернул он голову в мою сторону, словно почувствовал взгляд. Предчувствие дало знать, что дело плохо, уткнулся я носом в землю, дыша через раз.

— Твари вонючие! — Спас меня от обнаружения один из мужиков в клетке, кинув камнем в старика. Похоже заметил меня и решил помочь, дай бог ему здоровья.

Только вот камень не долетел, отвёл от места где я прячусь взгляд кудесник и булыжник завис в воздухе прямо перед его носом, взял он его в руку, повертел, хмыкнул и откинул в сторону.

Гортанный окрик и моего спасителя, в котором я узнал воздушного маршала — под белы ручки выволакивают наружу, после чего незатейливо начинают избивать палками до тех пор, пока он не теряет сознание, не проронив ни звука. Оставшиеся же в клетке мужики опускали взгляд, стараясь не привлекать к себе внимание. Чёртовы трусы! Ведь клетка была открыта!

Затащив окровавленного маршала обратно и гогоча, аборигены вернулись к трапезе, а я под шумок стал медленно отползать, пока не скрылся за домом, превратившимся в руины, где встал в полный рост и побежал в джунгли.

Зависнувший в воздухе камень меня не смутил. Воспоминания думного дьяка Захарьин-Кошкина подготовили и не к такому, скрывал я знания ото всех, до поры до времени. Ну а пока, нужно решать что делать. Здесь и сейчас мне людям не помочь. Надо или ждать ночи или вернуться с подмогой, только вот кудесник... Чёрт его знает насколько он силён в управлении шаканом и справлюсь ли я с ним?