Изгои. Книга 1: Добро

Все они в итоге умерли.

Хайго даже ушла в ванную, подальше от дочери, и дала себе подзатыльник за такие мысли. Хватит думать о смерти и обо всём плохом. Сколько мам тоже переживают за своих дочек, и всё обходится. Всплеск вообще достаточно редкое явление, гомосексуализм встречается чаще. С чего это Алиса должна стать особенной?

Перед сном Хайго посмотрела на фотографию мужа — похоже, теперь ей только так придётся успокаиваться.

— Твоя Хайго вновь слишком много думает. — жалобно сказала она. — И вновь воображает всякие ужасы. С Алисой ведь ничего не случится, да? Ничего не может случиться с такой милой девочкой, да?

Фотография не ответила. Говорят, уже проходят тестирования технологии, позволяющие делать и распечатывать анимированные фотографии, как в одной популярной серии книг. Но к уже имеющимся это точно не применится, и она больше никогда не увидит Митцуру в движении, не говоря уже о прикосновениях, которых так сильно, так невероятно не хватает...

Слеза капнула на рамку — и мгновенно была стёрта. Не раскисать, Хайго, не раскисать. Сейчас ты живёшь для дочери и ради дочери. А с остальным как-нибудь справишься.

Сирена едва не выбросила её из кровати. Она была громкой, истошной, похожей на вопль жуткого зверя, вызывающего все возможные инстинкты. Прямо как была, в белой ночной рубашке, Хайго помчалась в комнату дочери.

Та уже сидела на кровати и прижимала руки к ушам. Сегодня Алиса была в розовой пижаме с котятами, и от одного вида своей маленькой миленькой девочки у Хайго сжалось сердце.

— Мама, что происходит? — Алиса попыталась перекричать сирену, но Хайго вместо ответа схватила в охапку и быстро потащила вниз.

— Мы идём в подвал. — сказала она на ходу, и Алиса испуганным детёнышем обхватила её за шею. Они спустились в кухню, где Хайго открыла кухонный шкаф и нажала несколько кнопок на прикреплённом к его задней стене пульте.

Часть пола отъехала в сторону, открыв освещённую лестницу, ведущую куда-то в глубины. Хайго, всё ещё с Алисой в руках, мигом отправилась туда, но перед этим бросила взгляд в ближайшее окно.

Там стоял дом семьи Аджара, двух молодожёнов, которые приехали совсем недавно и были счастливы в браке, так что Хайго старалась особо с ними не общаться. И теперь там было только пламя и мелькающие чёрные фигуры...

Пол закрылся за ними, но едва ли не бегущую вниз Хайго это ничуть не успокоило. Она даже не стала включать освещение, когда они зашли в сам подвал — хорошо хоть Алиса догадалась посветить своим блевальником. Его свет выхватил небольшой матрас рядом со стеллажом — куда Хайго наконец опустила девочку.

— Мама, что происходит? — мгновенно спросила она.

— Не знаю, Алиса. Сейчас. — Хайго взяла её блевальник, мигом вышла в Цулинг и начала отсылать просьбы о помощи куда попало. Она дважды — на странице дочери и на своей — успела написать о нападении, после чего связь прервалась и следующие две минуты не восстанавливалась.

Точно нападение. Её страхи воплотились в жизнь. Мроки всё-таки пришли, и теперь вся надежда на цирконий, которым был обделан подвал и который не пропускал звук и тепло. Очень популярный металл времён войны с Шеерпалом, прежние хозяева дома даже сумели сделать небольшой обогрев, так что за ночь они тут не окоченеют.

Вылезать раньше утра нет смысла. За это время хоть какая-то помощь придёт — раз Генджи включил сирену, значит, и сигнал успел отправить. Хотя если связь прервалась, то до него всё же добрались...

Хайго отдала блевальник Алисе, села на матрас рядом с ней и закрыла глаза. Спать бы дальше... да нельзя. Мало ли что. Тут им ничего не угрожает, но лучше остаться бодрствовать, а завтра просто сделать себе выходной от работы...

Работа! Хайго подкинуло так, что успевшая пристроиться ей под бочок Алиса испуганно отодвинулась и посмотрела на ошарашенную мыслью маму.

Работа. Если горит дом Аджара, то и их почти наверняка сгорит. И тогда всё их имущество обратится в пепел, все приборы, все запасы, все дорогие вещи, все...

Фотография Митцуру!

Хайго чуть было не рванула наверх, но остановила себя. У них есть куча электронных, сохранённых во всяких местах, любую бери и распечатывай. И с домом им помогут, страховку выплатят, всем миром деньги соберут... наверняка ведь не они одни из деревни успели залезть в подвалы, и мроки же не могут убить всех, здесь не община на двести человек, а около тысячи, у многих оружие...

Они восстановятся. Главное — пережить эту ночь. Блевальник Алисы показывал, что время уже за полночь, и Хайго шёпотом сказала дочке немного поспать. Самой бы тоже, но противосонное снадобье наверху, потому придётся клевать носом...

Свет ворвался в подвал сверху, одновременно со страшным грохотом и тёмной массивной фигурой. Хайго успела только вскочить и заслонить дочь, когда пришелец схватил её за плечо и с невероятной силой подкинул вверх так, что женщина пролетела через дыру и приземлилась в том, что осталось от её коридора.

Невероятная какофония звуков обрушилась на неё. Горел не только дом Аджара — горело всё. Даже вокруг было одно пламя, а на улице за отсутствовавшей дверью слышались выстрелы, нечеловеческое рычание, всё ещё орущая сирена — и заглушавший их вопль боли и страха сотен голосов.

Но даже среди шума Хайго различила крик дочки — а в следующую секунду Алиса точно так же вылетела из дыры и приземлилась рядом с ней. Женщина сморщилась от боли во всём теле, но сумела встать и подхватить её на руки.

Бежать. Бежать к болотам. Она ходила там, она найдёт тропу. Они спрячутся. Бежать.

Хайго сделала всего два шага в сторону двери — а затем мощный удар вновь опрокинул её. Мрок схватил Алису, швырнул визжащую девочку к стене, а затем склонился над перевернувшейся на спину женщиной.

Это был огромный человек, обнажённый по пояс — ниже сидели штаны из какого-то грязного материала. Всю его массивную, тоже слегка зеленоватую грудь украшала сетка шрамов, ухо отсутствовало, а посреди лба торчал всего один глаз, залитый смердящим гноем настолько, что удивительно как он ещё что-то видел.

Дальше Хайго не стала всматриваться а, нашарив лежащую рядом палку, изо всех сил ударила мрока, целясь прямо в глаз. Тот даже как-то лениво перехватил палку и тут же сломал её, а затем просто открыл рот.

Внутри, между рядов чёрных клыков, плескалось готовое вырваться наружу адское пламя, и Хайго осознала свою участь.

Прости, Алиса. Я не сумела тебя вырастить.

Прости, Митцуру. Мы придём к тебе уродливыми и вопящими от боли.

Мрок выдохнул огонь. А затем повернулся к визжащей у стены девочке и выдохнул ещё раз.

Деревня ещё горела, на окраине продолжался бой, но капитан подразделения спасателей вместе с подчинёнными уже отправился обыскивать дома на предмет выживших.

Шанс найти которых становился всё призрачнее. Они среагировали максимально быстро, но по прибытии их уже ждала резня, для прекращения которой пришлось вызывать подкрепление — своих сил попросту не хватало. Одно хорошо что тела мроков тоже валялись где попало, и их было очень много.

Страшно много.

Если так пойдёт и дальше, то встанет вопрос о национальной угрозе. Но сейчас капитан думал не об этом, а о том, чтобы спасти хоть кого-то, а другие спасатели с биосканерами в руках и под прикрытием оставшихся военных обегали дома. Была надежда, что жители сумели укрыться в подвалах, но после десятой дыры в полу как раз над убежищем угасла и она. А башня связи, возвышавшаяся над городом, пылала так, что вопросов о ней не возникало.

Цифры уточнялись, но капитан и так знал, что в деревне жило около тысячи человек. Вот только мроков, похоже, напало ничуть не меньше. И они знали о подвалах.

Происходящее нравилось ему всё меньше и меньше, особенно когда продолжил надиктовывать обстановку на записывающее устройство. Теперь меры безопасности будут усилены как никогда, и если это снова окажется Шеерпал, то о самом сохранении Конгломерата не может быть и речи.

С мыслью о Шеерпале некстати вспомнились и картины войны, до ужаса похожие на потрескивающую деревню. И тот же запах... выворачивающий запах сотен сожжённых заживо людей... Капитан, увы, ощущал его не впервые и привык, а вот многие другие спасатели бледнели с каждым шагом, да и среди военных виднелись явно не привыкшие к такому лица.

Хоть моли Четверых о чуде, о чём-то хорошем, насколько здесь вообще может оказаться что-то хорошее...

Один из шедших впереди спасателей остановился у очередных пылающих развалин и направил на них биосканер. Уставился на экран, а затем подозвал к себе ближайшего солдата и вместе с ним вбежал внутрь. Сквозь обгоревшие дыры капитан увидел, как они над чем-то склонились, и успел подбежать как раз к моменту, когда солдат вышел наружу. Вытянувшись по струнке, он сразу же сухо отчитался:

— Есть один выживший. Девочка, лет шестнадцати. Либо незарегистрированный маг, либо только что произошёл Всплеск. Судя по окружившему тело свечению, происходит полная регенерация. Рядом с ней тело женщины, возраст трудно определить из-за многочисленных ожогов. Более живых в здании не обнаружено.

Капитан смотрел на то, как отчитавшийся солдат вернулся в дом, и про себя вознёс Четверым благодарственную мантру.

Хоть кому-то повезло. Кто-то выжил. И теперь будет элитой их мира, магической элитой, которой многое будет позволено и обслужено.

Ибо сейчас каждый маг будет необходим как воздух.

Год спустя

Алисе дали почитать всего пять минут, после чего легли на неё сзади и почти закрыли руками книгу.

— Шизука. — слегка недовольно сказала девушка. Над ухом всхрапнули. — Шизука, ты не настолько устала!

— Я слушала лекцию уважаемой Ванессы, потому настолько. — пробормотала лежащая на ней девушка с длинными волосами, окрашенными во все цвета радуги. — А ты мягкая. И не вывернешь голову на сто восемьдесят градусов, как некоторые.

— Если бы я выворачивала голову на сто восемьдесят градусов, то не сидела бы тут. — язвительно сказали рядом с ними. — Подморозь её, Алиса, тогда сама слезет.

— Шизука. — Алиса осторожно убрала прядь фиолетово-зелёных волос от своего носа. — Мне действительно нужно прочесть эту книгу. Пожалуйста, вечером можешь хоть покататься.

— Ну, раз уж так вежливо... — Шизука не стала настаивать и распрямилась, взглянув на третью девушку с короткими сиреневыми волосами.

Все они сидели в обширной комнате, одну половину которой занимали три кровати в ряд и шкаф с висящими внутри комплектами фиолетовых блузок с короткими юбками — которые девушки носили и сейчас. Вторая же половина была отдана под четыре стола, где стояло такое огромное количество приборов, что казалось страшным даже смотреть в ту сторону — что-нибудь обязательно да сломается.

Девушки и не смотрели; Алиса сидела на ближайшей к рабочим местам кровати и впивалась взглядом в лежащую на коленях огромную, тиснённую золотом книгу с кучей символов на обложке. Шизука плюхнулась на среднюю кровать и потянулась.

— Я сейчас выгляжу отщепенцем, Китаро. — сообщила она.

— Не прочтёшь нужный материал — будешь им. — спокойно отреагировала сиреневолосая, сидевшая на дальней от приборов и ближайшей к двери кровати. Она перелистнула страницу не менее толстой книги, чем у Алисы, и продолжила:

— Тогда комната достанется нам двоим. Так что, Шизука, продолжай лежать, отдыхать, жаловаться и ничего не делать. С радостью поддерживаю.

— Алиса, Китаро меня опять выгнать хочет. — пожаловалась Шизука, опять развернувшись в её сторону.

— Шизука, если я не заучу эту книгу, то и меня выгонят. — сообщила та.

— Тебя? — девушка аж хохотнула. — Кто ж тебя выгонит? Ты же у нас лучший маг всяких категорий!

— Тогда бы я понимала, что тут пишется. — Алиса аккуратно коснулась одного абзаца. — А я не понимаю. Шизука, пожалуйста, у меня и так проблемы с концентрацией.

— Ладно уж. — проворчала та, сходила до лежащего на полу набитого портфеля, вынула оттуда книгу и улеглась читать на свою кровать — причём её подушка была напротив подушек остальных. Читала она неожиданно вдумчиво, так что комната погрузилась в тишину, прерываемую лишь шелестом страниц да редкими жужжащими звуками со стороны плотно закрытого окна, в стёкла которого бил яркий солнечный свет.

Алисе такая обстановка была как раз кстати. Текст не такой уж и сложный — но по её теме.

"Эмоции — ключевой инструмент владения магией. Маг, способная оставаться хладнокровной и концентрироваться на цели, добьётся больших успехов, чем поддающаяся эмоциям и позволяющая другим играть на них. Да, в этом случае общий эффект может оказаться более разрушительным, но и более опасным в том числе для самой мага (смотри страницу 413). Однако маг для наибольшей эффективности должна уметь не только контролировать свои эмоции, но и ощущать чужие.

В этом вопросе существует любопытный эффект, названный "парадоксом Келлана" — работа с эмоциями никак не зависит от стихии, служащей основой для силы мага. Маги Воды могут быть восприимчивы к чужой ярости и разжигать её, а маги Огня наоборот — внушать собеседнику чувство любви. Из-за этого нельзя сказать точно, как именно та или иная маг будет использовать эмоции для своей выгоды.

Стоит отметить, что управление чужими эмоциями не только является уголовно наказуемым деянием в пределах Конгломерата, но и чрезвычайно трудно, так как требует некоторой совместимости в эмоциональной стабильности с объектом, высокой концентрации и психической стабильности. В ином случае существует огромный риск для объекта и субъекта управления эмоциями, вплоть до полного безумия."

Алиса и не думала даже пытаться управлять чужими эмоциями. А вот концентрация и эмоциональная стабильность... вот это бы ей точно не помешало.

Все три девушки были магами — пусть даже в случае Шизуки и Китаро это скорее название. Девушка с радужными волосами только и умела, что охлаждать предметы прикосновением, и теперь усердно трудилась над попытками проделывать подобное на расстоянии. Китаро была чуть успешнее — она уже могла вытягивать руку на два метра вперёд и надеялась творить подобное с остальными частями тела. Когда Шизука пошутила про то, что на самом деле та хочет увеличить грудь, то получила такую серьёзную и долгую обиду, что вынуждена была вымаливать прощение — заодно уверившись в этом.

Алиса же была сильнее не только подруг, но и большинства других магов. Она умела управлять водой и льдом, исцелять чужие раны, а её собственные затягивались автоматически. И всё на весьма высоком уровне, недостижимом даже для читавших им лекции преподавателей. Казалось, даже не было смысла в обучении, но проблема в другом — Алиса с трудом концентрировалась. Лёд шёл не прямой линией, а спиралями, созданная вода обрушивалась на пол, а царапина вместо секунды исцелялась минут пять. Всё потому, что сцена смерти мамы никак не выходила из головы девушки и возвращалась в страшных снах. Настолько, что на свой семнадцатый день рождения она, осознав, что мама больше никогда не устроит ей великолепный праздник, просто вышибла окно и на водной сфере улетела в сторону ближайшего озера, первый и единственный раз пропустив уроки. Там Алиса сидела и рыдала до самого вечера, затем немного искупалась, почувствовала себя на капельку лучше — и вернулась, ожидая выволочки. Которая не последовала незамедлительно, даже Шизука и Китаро, с которыми она уже общалась и делила комнату, скорее восхитились её поступком.