Боги Яви. Книга первая

— Военные! — вертолёт петлёй заходил над моим островом.

— Очень плохо! Видимо, святая инквизиция, — Кузьма кивнул в сторону удаляющегося гула вертолёта. Я сидел и только хлопал своими глазами, не веря им, то поглядывая на этого сумасшедшего, то на голубое небо.

— Эх, — вздохнул он, — расшурудил ты, Серёга, змеиное гнездо! — он добавил немного оборотов на 'японце', чтобы из-за соседнего острова нас не было видно воякам. Ни фига я в дурдом попал! Такого просто не может быть, явно мне это снится... Мне, так сказать, всегда странные сны снятся, можно сказать, явные, я не только чувствую свежий ветер или запах цветов. Я чувствую там, эмоции или переживания, мои сны — это реальность, только другая. Я так же, как и здесь, чувствую боль и ощущаю вкус к жизни, словно это моя вторая сущность. Иногда после них я чувствую на губах вкус морской воды. Проснувшись, где уже явь, а где навь, я не всегда понимаю. Мне кажется, что я живу по-настоящему там, а тут лишь какая-та запечатанная матрица. И всё же, если это сон. Что я теряю? Ровным счётом ничего... Гул вертолёта стал нарастать.

— Спиралью от острова пошёл! — Кузьма указал рукой в сторону неба. — Выкусите! — он скрутил небольшую волосатую дулю и ткнул в сторону вертолёта. — Не на того нарвались. Что я, зря там раком корячился?.. — и он задорно мне подмигнул.

— Теперь им в радиусе пятнадцати километров по островам всех рыбаков отловить надо, да туристов перетрусить, работы не на один день, — и он крутанул ручку газа. 'Японец' запел, захлёбываясь водой.

— А как же лодка моя? Кузьма! — выкрикнул я сквозь рёв мотора. — Я её в аренду взял на десять дней. Да паспорт в залог оставил, — брызги волной обдали лицо.

— Пустое это! — он махнул рукой. — Жизнь твоя, Серёга, закончилась! А новая только начинается! Красочная! — крикнул он через плечо и направил свою лодку вдоль зелёного камыша, стараясь не выходить на открытую воду озера Вуокса.

— Я эпицентр смыл! — светясь как медный пятак, прокричал он. — А быть точнее, стёр... — И он первый раз улыбнулся мне, показав свои белоснежные зубы. Только мне показалось, или вам тоже? Или у него и впрямь небольшие клыки?.. Меня всего передёрнуло. У дедули в деревне, видимо, хороший стоматолог.

Кузьма, видно, знал хорошо эту местность и уверенно двигался по камышам, петляя, словно заяц, заметая следы, между небольшими островами. Нащупав свою серебряную монету, глянул на меня.

— На тебе? — выкрикнул он. Киваю головой. — Не снимай, — поддал газу он. И лодка проскочила между камышом, торчащим из воды, и выпирающим скалистым уступом острова.

— Он преобразует твоё энергетическое тело в другую структуру. И теперь мы для всех святых простые люди.

Слова 'для всех святых простые люди' меня немного насторожили. Я косо посмотрел на Кузьму. Он ещё раз одарил меня своей бородатой улыбкой. Смотрит на меня и как собака скалится, зараза. А Кукуня тем временем лежал на дне лодки, раскинув свои лапы в разные стороны. Подставляя под лучи солнца своё отвисшее брюхо. От моей краснопёрки осталась лишь объеденная голова. Вот кто время зазря не терял, так это Кукуня. Уважаю...

— Он всегда так, пузо своё набьёт и часик покемарит, — пояснил Кузьма.

— Да я и сам такой! — разглядывая довольного хорька, улыбнулся ему. Кукуня во сне задёргал своими лапами, видимо, куда-то побежал.

— Часа через два будем на месте, — крикнул Кузьма. — Скоро Кузнечное, там нас встретят! — и он упёр ручку газа до отказа. Как в одной знакомой песне, 'Дави на га...з!' Я кайфанул и стал понемногу ловить кураж. Вот это драйв! Видимо, адреналин стал понемногу поступать в мою кровь. Просто кайф! Через пару часов мы пристали, наконец, к долгожданному берегу.

На берегу рядом с водой стаяла старенькая зелёная, изрядно замызганная, 'Нива'. Невдалеке мялся мужичок, словно ссать хотел.

— Вась! — крикнул Кузьма и помахал ему рукой. Вася быстренько подбежал к лодке и перехватил рюкзак Кузьмы.

— Неспокойно как-то тут... — шепнул он на ухо Кузьме. И кинул на меня косой взгляд.

— Нормально, — ответил Кузьма. — Мидгард этого ждёт тысячу лет, — и оглянулся на меня.

Мне становилось всё интереснее и интереснее.

— Кукуня, вперед! — и Кузьма махнул рукой в сторону машины. Хорёк соскочил с лодки и как-то по-хозяйски отправился к открытой двери, виляя своим хвостом. Не хорёк словно, а хитрый рыжий лис.

— Василий! — мужик протянул мне мозолистую руку.

— Серый! — представился я. Он взял мою сумку. Краем глаза я заметил на нём такой же оберег, свисающий с его шеи, как и у нас. Мужик был крепкий в плечах, словно кузнец. Гладко выбритое лицо и выпуклые глаза придавали ему какой-то своеобразный шарм. Вот только рот мне показался немного каким-то широким, таким вареники хорошо есть. Быстренько всё упаковали в 'Ниву', и мы стали рассаживаться. Кукуня тем временем вскрыл в машине бардачок и тащил оттуда пятитысячную купюру. Перескочив на задние сидения, он улёгся, подмяв её под себя.

— А ну отдай! — Вася потянулся рукой и забрал купюру у хорька. Ну да, губа не дура.

— Вот же воришка хренов! — я уселся на задние сиденья. Вася устроился за рулём, а вот Кузьма долго кряхтел рядом с ним, ну, всё же уселся кое-как, и Вася ударил по газам этой бедной старушки. А вот теперь ответь себе, Серёжа, на один вопрос: 'И какого хера я тут вообще делаю?!.' Минут через пятнадцать неспешной езды Васька посмотрел на меня.

— Кузьмич, а может, нам всем пора познакомиться поближе? А то неудобно как-то перед Серёгой, — Василий глянул на меня в зеркало и подмигнул, выруливая из Кузнечного, он снял свой клятый оберег. Млядь! Млядь! Млядь! Мама, прости меня... Я не употребляю наркотики, я не накуриваюсь, я не ем грибы, я просто по выходным бухаю со своими друзьями. Бывает день, бывает два, слышите, ну грешу немного. И всё! Как все нормальные мужики в нашей стране. А тут такое?! Срочно вызовите мне нарколога и психиатра, я согласен на весёлую клинику. Вечно какое — то говно происходит! Я что в прошлой жизни Гришку Распутина убил!? Я шумно выдохнул.— Мать моя женщина! Передо мной за рулём отечественного автопрома, то есть, задрипанной старой 'Нивы', сидел самый простой серый орк. Твою ж мать! Орк, видимо, засмотрелся на мои эмоции, которые были написан у меня на лице, машину вынесло на обочину, захватив колею, но орк справился с управлением. Выпуклые глаза огненно-карего цвета, светло-серая кожа и неглупый взгляд смотрел на меня из зеркала заднего вида. Крупные, слегка выпирающие скулы, лысая голова и два торчащих из нижней челюсти белых клыка, и на мясистом лице круглый приплюснутый нос. Вот краткое описание этого Шрека. Чувствую себя одним весёлым персонажем. — Вась! А мы уже приехали?.. — не удержался я.

— Мир дому твоему! — он помахал мне своей рукой, на которой пальцы были как сосиски, а ноготки были словно у филина, только слегка подточены. Ну, правильно, в носу неудобно, поди, ковырять, так и мозг наколоть можно. Его нижняя губа сильно выпирала вперёд, надо бы пуговицу на лоб пришить, чтобы можно было её пристёгивать, заметил я. Маленькие морщинки под глазами, которые весёлой змейкой спускались вниз, видимо, отражали его натуру балагура. Так! Где тут дверь? Рука сама потянулась к ручке. Всем спасибо, всем пока! Дайте я, пожалуйста, выйду на остановке! Несмотря на то, что машина несётся под сотню. Извините, но мне это не помешает! Кузьма в открытую заржал, глядя на мою реакцию. Даже Кукуня чихнул и полез Василию в карман спортивного адидасовского костюма. Пока Вася старался произвести на меня впечатление и лыбился во все свои четыре белых клыка в зеркало заднего вида, он ловко выудил из его кармана сотню и с чувством выполненного долга, довольный, улёгся на неё с головой. Вор, просто мелкий хитрый вор!

— А это Кузьмич, — он указал на рядом сидящего пассажира. — Просто Леший! — закончил он. Кузьмич ехидно растянул свою бородатую лыбу. Орк, глядя на мою реакцию, видимо, от этого просто кайфовал.

— Представитель гордого человечества! — не растерявшись, представился я, приподняв свою бейсболку. — Драсти вам всем! Я так, на всякий случай, у меня друг в 'Гринписе' работает, и мы с ним после пикника всегда за собой мусор убираем в лесу.

Ещё пару часов назад я был совершенно нормальным человеком, уроженцем Ставропольского края, города Изобильного. В данный момент проживающим под Санкт-Петербургом. А сейчас я лечу на старенькой 'Ниве' где-то по ухабам в сторону финской границы. За рулём которого сидит серый орк и рядом его товарищ леший. Надеюсь, они меня везут в больничку.

— Можно, я оберег снимать не буду?! — и леший вопросительно посмотрел на меня. Киваю головой, что уж там, не надо... Мне и так за эти сутки впечатлений хватило с лихвой. Сижу, молчу и не жужжу. Делаю вид, что интересуюсь лесным пейзажем. А лес становился всё глуше и глуше. Выскочив из Кузнечного, мы битый час неслись по незнакомой мне трассе. Старенькая 'Нива' аж подвывала своими мостами. Впереди замаячили машины ДПС. Василий накинул шустро серебрушку на себя и сбросил обороты. Сотрудник в синей фуражке махнул своей полосатой палочкой. Вася прижался к обочине.

— Инспектор полиции старший лейтенант Александр Малышев! — представился он. — Ваши документы, — и он протянул свою руку к окну. Вася с Кузьмой переглянулись.

— Сашка, здорово! — Кузьма махнул сотруднику рукой.

— О, Кузьмич! Ты, чо ли? — сотрудник сразу же расслабился. Сразу было видно, что он рад встрече с Кузьмой.

— Как здоровье бабки Натальи? — Кузьмич поправил свою шапку.

— После твоей мази Кузьмич бегает как молодуха, хоть мужика подавай. Боль в суставах как рукой сняло! — и Сашка как-то по-детски засмеялся.

— Ты это, — продолжил Кузьмич. — На следующей неделе подскочи к Прохору, я ему ещё передам горшок мази.

Сотрудник довольно закивал головой.

— И это, слышал, женишься? Поздравляю! Я тебе там кое-какой травки тоже подсобираю, ну так, на всякий случай, вдруг брачная ночь, а ты перенервничал... — и он подмигнул Сашке.

— Кузьмич, я с тобой не рассчитаюсь.

— Ничего, на том свете сочтемся, — добродушно ответил тот.

— Хорошо, Кузьмич! — и он заглянул в окошко машины. — А это кто? — он кивнул на меня. — Опять туристы да рыболовы? — Василия он, видимо, поверхностно знал и просто ему кивнул.

— Они, Сашка, родимые... Куда ж без них? А самих-то чего в такую глухомань определили? Случилось чего? Или так... — Кузьмич всё не отставал от Сашки.

— Так это, план 'Перехват' с раннего утра объявили. Всех приезжих велено задерживать и до отдела сопровождать. Совсем с жиру бесятся! Стой теперь сутки тут, — он посмотрел на меня. Я заелозил тубусом со снастями и поправил камуфляжную бейсболку. Видимо, это его убедило, что я 'свой турист' и подозрения не вызываю никакого. Он успокоился.

— Ты это, Кузьмич! Если чего, то мы вас не видели, а вы нас! — он ещё раз окинул всех взглядом, поправил сползающий автомат с плеча. И махнул рукой стоящим недалеко двум полосатым автомобилям. Те ему в знак согласия моргнули фарами.

— И тебе не хворать! — ответил Кузьма. — Бабке Наталье привет! — и помахал Сашке рукой. Лейтенант отошёл с дороги, пропуская одинокую 'Ниву', которая медленно поползла в тёмный бархатный густой лес.

Орк утёр пот со лба.

— Я думал, инквизитор!!! — орк облегчённо вздохнул.

— Фу-ух, пронесло! Если бы попался хоть один, то выжег бы до пепла в радиусе километра и нас, и ментов, и лес к чёртовой матери, всё под самый корень. Никого не щадят, суки! Только пепел серый остался бы после нас, да и то потом бы ветром развеяло, — Васька развернулся ко мне своим мясистым лицом. — Или ты, Серёг, думаешь, тайга сама в Сибири в разных местах ни с того ни с сего горит?.. — он вопросительно посмотрел на меня. — Нет, Серёга, это святая инквизиция работает. — Что я мог сказать ему в ответ? Я просто пожал плечами, не знаю, мол.

— На дорогу смотри, балабол-затейник! — и леший развернулся ко мне.

— Ну, а теперь, Серёга, домой! — и он мне премило так улыбнулся.

— Самое страшное позади. Скоро дом! — И машина недовольно заурчала, стала сползать с трассы на разбитую, незаметную в лесу грунтовку. Ага, думаю, а что-то мне подсказывает, что самое страшное для меня только начинается...

Глава 3. Дом Кузьмича

Ехали мы до самого вечера, растрясло так, что почки отваливаются. По какой глухомани мы только не проезжали к лешему. Два раза пришлось вытаскивать 'Ниву' из глубокой канавы. Три раза форсировали неглубокие лесные речки да вытаскивали эту старушку не раз из огромных ям и непролазных оврагов. Кстати, вела она себя довольно прилично. Жужжала, где-то чего-то гремело, но мы доехали без проблем. Хорошо, Васька-орк действительно силён в руках оказался, да и Кузьмич не подвёл. К тому же он и балабол оказался ещё тот, всю дорогу рот не закрывался. Оказывается, он недалеко от Кузьмича жил, в малой деревеньке неподалёку, которая затерялась где-то между лесных просторов матушки России. Имеет жену и двух орчат. Старшая дочь Машка уже в школу ходит, их из деревни на автобусе специально в район возят, ибо деревня своей школы не имеет. А младший Колька дома ошивается да под ногами у всех путается. С матерью своей в город иногда ездит, если она, конечно, возьмёт сорванца. Она в городе поваром работает в школе. Я удивился. Васька показал свой кулон на груди.

— У нас у всех такие! — пояснил он неразумному, то есть мне. Да я и сам понял так, что в деревне все знают, что это семья орков, и в ней не одни орки живут, есть и другие народности. Он имел в виду не совсем людей. Просто интернационал какой-то, никто никому не мешает жить, никто никого не обижает и в чужие дела свой длинный нос не суёт. Чужаков там нет, так и ходят многие без кулонов, и люди и нелюди. Эх, велика Россия-матушка! Даже уже не удивляюсь, как-то всегда подозревал, что мы не одни в этом мире. А наши учёные всё спорят. Есть ли жизнь на Марсе, нету ли жизни на Марсе. А тут вон вам, бегают по улице орчата и не стесняются, и наши, и ваши, все до кучи в одной луже мазюкаются. А по телевизору народ за дураков держат. А нет, народ не дурак, всё видит, всё примечает. Нет, дураков, конечно, хватает, не без этого, конечно. Ну, в основном масса-то вся нормальная. Где-то в небе НЛО засняли на телефон, под Екатеринбургом, а его сразу на смех и какашками в него. На тебе! Народ, видно, и помалкивает, кому охота посмешищем быть на всю страну, да и на учёте в больничке стоять. Вот... Так что моё мировоззрение немного стало меняться с этой поездкой. 'Нива' наконец подъехала к небольшому срубу.

— Вот и дома! — Кузьмич хлопнул в ладони. Кукуня молнией выскочил из неё и куда-то сразу умотал по своим делам. Распаковавшись, я огляделся. А ничего так, мне нравится, вокруг дома огромные вековые ели, а воздух какой, не надышишься, аж густой. Тишина, только филин где-то на соседней ели ухнул. Сразу же чувствуешь себя в другом мире, в каком-то тягучем и древнем, как само время, запах хвои даже на языке чувствуется. Просто мечта охотника. Кузьмич обещал хорошую рыбалку, окунь у них, говорит, — во какой, как крокодил. В общем, как я понял, мы в глубокой Карелии. Вот и сбылась, Серёга, твоя мечта идиота.