После Новогодних праздников и каникул, проведенных с семьей, точнее, детворой и Леной — Саша из-за своего положения не смогла выезжать на детские развлечения, — у Павла начались будни с привычной учебой и работой. Но вскоре с ним произошло курьезное происшествие, отчасти повлиявшее на размеренную жизнь. Однажды утром по пути в университет увидел голосующую женщину с малышом на руках. Обычно в таких случаях проезжал мимо, но вот тогда что-то подвигло на доброе дело — остановился, подумал еще — если по пути, то подвезу. Оказалось по пути, подождал, пока закрыли заднюю дверь и поехал, не оглянувшись назад. Уже подъезжая к указанному месту, спросил: — Вам где остановить?

Можно представить состояние Павла, когда, не дождавшись ответа, он обернулся и увидел на заднем сиденье только малыша, а его матери не было! Мальчику на вид было около трех лет, наверное, хоть что-то должен понимать — вот и спросил у него, путаясь в мыслях от непонятного факта: — А мама твоя где?!

Удивительно, но малец сидел спокойно, как будто ничего страшного для него не произошло, лишь сказал: — Мама там осталась...

Развернулся, поехал обратно к тому месту, но мать ребенка не нашел, тогда спросил у него: — А куда вы ехали, в садик?

Тот подтвердил, а на вопрос: — Где он? — ответил все также спокойно: — А мы там были, вы потом сюда поехали.

Нашел тот садик, сдал Сережу — узнал имя мальчика за время метаний, — воспитателю, рассказав ей случившуюся историю. Та, отсмеявшись, назвала горе-мать по имени-отчеству, дала ее телефон, впрочем, сама попыталась к ней дозвониться, но ей не ответили. Павел счел свою миссию выполненной и отправился дальше, уже на половине пути вдруг пришла мысль — ведь та молодая мать могла обратиться в милицию и заявить о похищении сына! Свернул к ближайшему отделению, спросил у дежурного:

— Скажите, не обращалась ли к вам женщина насчет ребенка, которого увезли на машине?

Офицер почти тотчас ответил: — Да, поступило обращение, объявлен перехват. Вам что-то известно?

Пришлось признаться: — Товарищ майор, это я увез ребенка, нечаянно!

Минут через двадцать в отделение вбежала молодая женщина, быстро огляделась и бросилась к Павлу, стоявшему у окошка дежурного.

— Вы изверг! Где мой Сережа, куда вы его увезли? Зачем украли моего мальчика? — молотя своими кулачками грудь мужчины, выкрикивала она под удивленными взглядами находившихся в коридоре людей.

Павел стоял неподвижно, даже не пытаясь удержать перенервничавшую мать — дал ей возможность сбросить волнение и злость. Когда же та чуть успокоилась — по крайней мере, перестала его колотить, — ответил на заданные вопросы, стараясь говорить помягче:

— Пожалуйста, простите меня, никакого злого умысла против вас и вашего сына не таил! С ребенком все в порядке, он в садике — воспитательница при мне пыталась к вам дозвониться, но вы не отвечали.

На вопрос, произнесенный уже гораздо спокойней: — Зачем же вы увезли Сережу? — тем же тоном рассказал о происшедшем: — Знаете, Светлана Васильевна, произошло все случайно — услышал, как захлопнули дверь, я подумал, что вы сели и тронулся. Увидел, что вас нет, у самого садика, поехал обратно, но не нашел, вы куда-то ушли. Отвез Сережу и отправился сюда, в отделение. Еще раз прошу прощения, по своей невнимательности доставил вам волнения!

Пострадавшая мать, вытирая хлынувшие слезы, дала свое объяснение случившегося недоразумения:

— Я посадила Сережу сзади, сама собралась сесть впереди, чтобы показать — где повернуть. А вы взяли и поехали, я же растерялась, только принялась кричать, а вас и след простыл! Телефон же оставила в сумочке и забыла о нем, когда в отделении — не в этом, а другом, — писала заявление, после с дежурным отправилась в какой-то кабинет заполнять бумагу с приметами сына.

Вроде все разрешилось, Светлана еще позвонила воспитательнице, переговорила, даже рассмеялась на ее слова — наверное, поняла, что ситуация в какой-то мере выглядит смешной, если не считать пережитые ею страхи за пропавшего сына! После Павел предложил отвезти ее на работу, по пути разговорились о мальчике, молодая женщина разоткровенничалась — по-видимому, сказалось недавнее нервное напряжение:

— Знаете, Павел, я одна ращу сына, его отец бросил нас, когда Сереже не исполнилось года, ушел к другой. Ладно еще, что платит алименты, но к ребенку вообще не приходит, он ему совсем не нужен!

То ли повлияла жалость к бедной матери, то ли возникшая за небольшое время симпатия к спокойному и смышленому мальчику, но Павел предложил:

— Света, я могу заезжать по выходным за Сережей, пусть побудет с моими детьми. Мы часто выезжаем гулять, вот заодно и вашего сына возьмем.

Та задумалась, после согласилась с заметной в голосе радостью:

— Спасибо, думаю, для Сережи так будет лучше. Мы редко куда ходим, дома по выходным забот хватает. Да и мужское внимание ему будет полезно, а то только со мной и моей мамой.

С той поры Павел по выходным дням вывозил на прогулки целую гурьбу ребятишек — от десятилетнего Василька до трехлетних Тани и Сережи. Помогали справляться старшие дети, следили за младшими, а те слушались, притом на их отношения не влияло то, что у них разные мамы и живут раздельно, главным было — есть папа, который всех любит и заботится о них. И именно отцовская любовь сближала малышей и старших, также старались заботиться друг о друге, потому приняли без ревности и обиды еще одного братика. Коль сказал отец считать Сережу таким, то и отнеслись к нему с полным доверием, а тот, несмотря на еще малый возраст, как-то понял, сам потянулся к дружной семье. Вскоре вслед за другими также называл Павла папой, а он не поправлял, относился с той же лаской, как и родным детям — пожалел малыша, обделенного вниманием кровного отца.

В начале весны купил загородный дом и переехал туда, взял его больше ради детей — рядом лес и речка, как раз то, что им нужно на природе! Да и для Саши, только что родившей сына, посчитал полезным свежий воздух, хотя самому добавилось хлопот — приходилось выезжать почти на час раньше из-за большего пути до университета. В помощь жене нанял девочку-подростка из соседнего поселка — договорился с ее матерью, что будет отправлять дочь после школы ухаживать за ребенком, выполнять посильные работы по дому. Согласилась за скромную по городским меркам плату, а для поселка вполне приличную — не каждая взрослая женщина столько зарабатывает! Павел выбрал именно эту девочку, когда проезжал мимо ее дома и увидел, как та споро справлялась во дворе с разными домашними хлопотами, да еще успевала приглядывать за младшей сестренкой. Конечно, ни он, ни Саша не думали нагружать Катю непосильной работой, потому ей сказали не утруждаться, но девочка не могла усидеть без дела, сама находила себе занятие.

В марте 2007 года Павел узнал о присуждении ему Абелевской премии Норвежской академией наук за доказательство гипотезы Римана. Эту премию учредили не так давно, в 2002-м, за достижения в математике, она по значимости приравнивалась к Нобелевской, даже сумма вознаграждения составляла такую же — шесть миллионов крон или около 800 тысяч долларов США, — вручалась также ежегодно, только не зимой, а летом. Павлу позвонили из секретариата Академии (российской, не норвежской), попросили забрать письмо для него, в нем и нашел официальное извещение об избрании лауреатом и приглашение в Осло на церемонию награждения. Предлагали еще подготовить научный доклад для выступления в столичном университете — уж такой был порядок презентации открытия. Сама церемония состоялась в начале июня, президент Норвежской академии Ян Бернт после приветственной речи и хвалебных слов о значимости научного подвига вручил лауреату диплом с именным чеком под аплодисменты многочисленных ученых гостей из разных стран, пользовавшихся мировой известностью.

После торжественной части Павел выступил с кратким докладом, в котором изложил не суть открытия — все присутствующие и так знали о нем уже два года, — а о его применении в прикладной математике и, в частности, информационных технологиях. Собственно, прочитал одну из своей статей, подготовленных еще год назад, но в открытых источниках не опубликованных. Доклад вызвал несомненный интерес у специалистов, кто-то предложил сотрудничество или более подробную информацию за определенный гонорар. Ответил отказом — мол, работа только начата, надо дождаться конкретных результатов, тогда будет видно. Сам, собственно, не планировал заниматься этой темой — еще год назад передал свои идеи бывшим коллегам в Центре информационных технологий и особо не вникал в их исследования, правда, не отказывал в консультациях по теоретическим вопросам, с которыми иной раз к нему обращались. Каких-то гонораров за свой вклад в новые разработки не получал, да и сам еще в начале работ заявил — в штат центра не намерен вступать, а помогает лишь из собственных побуждений, безвозмездно.

Через неделю после возвращения из Осло Павел в один день сдал все выпускные экзамены курсов — собственно, они уже прошли, но для него руководство платного отделения сделало исключение по понятной причине. Сложностей экзамены не представили, преподаватели больше для формальности задавали ему какие-то вопросы и ставили пятерки — за минувший год убедились в усердии возрастного слушателя, так что не придирались и с легкой душой награждали отличной оценкой. Получил второй университетский диплом с отличием, теперь мог считаться квалифицированным — условно, пока нет реальной практики, — психологом. Устроил коллегам из лаборатории прощальный обед — заказал из соседнего кафе лучшие блюда и деликатесы, — после с добрыми напутствиями захмелевших сотрудников покинул стены дважды alma mater.

Спустя несколько дней Павел входил в двери Института мозга и направился в приемную директора — Медведева Святослава Всеволодовича. С ним еще в прошлом году познакомил один из руководителей спецлаборатории ФСБ, можно считать, с его протекции договорился о будущей работе в институте. О директоре знал, что он сын Бехтеревой — одной их тех, кто занимался аномальной психологией и пси-воздействиями. Хотя по возрасту — за восемьдесят! — Наталья Петровна уже не вела научную работу, но здесь еще трудились ее ученики, среди них и сын. В какой-то мере связывали с ним прежние интересы — Медведев в прошлом занимался вычислительной техникой и информатикой, после переключился на нейрофизиологические процессы мозга. О Павле он знал, довольно четко понимал его достижения в компьютерных и информационных технологиях, так что при всей неожиданности настолько крутой перемены сферы деятельности принял намерение будущего сотрудника заняться психологией достаточно благожелательно — по-видимому, рассчитывал — талант, если он проявился в одной области, то также может в другой.

Беседа с директором надолго не затянулась, после признания Павла об интересующей теме — пси-воздействиях на мыслительную деятельность и поведение человека, — тот, минуту подумав, высказался:

— Павел, сейчас такими исследованиями мы не занимаемся, насколько мне известно, в других институтах также. Но можно найти близкое к тому направление, пока начните там. Сделаем так — я вас включу в группу Сергеева, он работает над физиологией высших психических функций, со временем решим с вашей темой. Вполне допускаю — при должном обосновании можно включить ее в основную тематику института. Я вас сведу со своей матерью, Натальей Петровной — когда-то она занималась нечто подобным, не исключаю, у вас с ней может выйти толк. Правда, сейчас не очень здорова, но, думаю, будет рада вспомнить прошлую работу — это ее отвлечет от нынешних болячек. А то скучает дома одна, вот и развлечете ее!

Рассмеявшись, Медведев еще добавил: — Мама любит общаться с необычными людьми. А вы ведь такой — математик, к тому же целый лауреат, программист не из последних, а сейчас психолог-аномальщик, точно с вами не соскучишься!

Позже Павел не раз встречался с удивительной женщиной, поражался ее жизнелюбию и ясному уму, довольно редкими в столь преклонном возрасте. Внучка известного психиатра и физиолога академика Бехтерева, дочь 'врага народа', расстрелянного в 38-м, она выросла в детском доме, сама, без чьей-либо помощи, исполнила свою мечту — стала врачом, а затем ученым-нейрофизиологом, — добилась всевозможных научных вершин и наград, мировой славы. Даже сейчас, практически не выходя из дома из-за обострившейся болезни — гипертонии и атеросклероза, — интересовалась исследованиями, проводимыми в институте. Крупная — сын выдался в нее, — ей было трудно вставать и чем-то заниматься по дому, но она не сдавалась недугу, старалась больше двигаться. Иногда садилась к столу, читала научные журналы, работала по Интернету, сама писала статьи, отвечала на письма. Из родных у нее остался только сын, но он ввиду своей занятости не мог часто ее навещать и потому с нескрываемой радостью принимала редких гостей.

Павла же особо привечала, пекла ему пироги, накрывала на стол, несмотря на его заверения, что он не голоден, да и спешит, есть еще дела. Так и случалось, что забегал на полчаса, а засиживался до позднего вечера, Саша даже стала ревновать — не завелась ли у него еще любовница, с Леной как-то договорилась — по каким дням он с каждой из них. Беседовал с Натальей Петровной не только на профессиональную тему — в ней она действительно много помогла, ее знания о мозге, казалось, не имели границ, отвечала подробно и доступно практически на любой вопрос. Обсуждали и другие предметы разговора, вплоть до мистики, гаданий и вещих снов, как-то рассказывала о встрече с Вангой в далеком 74-м году, ее предсказаниях. Павел поражался — как здравомыслящий человек, знающий о мозге больше кого-либо, мог подобно ребенку верить в чудеса и потустороннюю жизнь, в одной из своих статей так и писала: — Смерти нет, господа! Ученые мужи из Комиссии по борьбе с лженаукой не раз подвергали ее обструкции за 'некорректно поставленные эксперименты по проверке экстрасенсорных способностей', а она не сдавалась, вступала с ними в полемику.

С руководителем группы Сергеевым — щуплым с виду мужчиной лет сорока, — отношения не сложились с первой встречи — тот показал свой норов еще в кабинете Медведева. Вызванный секретарем к директору, после представления нового сотрудника: — Знакомьтесь, Валентин Игоревич, это Коноплев Павел Николаевич, с сегодняшнего дня работает в вашей группе, -высказался, не скрывая недовольства:

— Святослав Всеволодович, вы же знаете — у меня нет свободных вакансий. Единственно, могу предложить техником и то временно — через три месяца выходит из декретного Севастьянова, пока на ее место.

Медведев посмотрел на того с недоумением, после сказал:

— Не понял вас, Валентин Игоревич, вы же на прошлой неделе сообщили — у вас освобождается должность научного сотрудника, кто-то увольняется в связи с переездом. Или это не так?

— Все так, но по положению объявляется конкурс на замещение должности, а кандидат уже есть — это Павлов, его нам рекомендовали из Управления Министерства — Сергеев стоял на своем, отводя глаза от строгого взгляда директора.