Тигра. Не от мира сего. Когда я вернусь...

— Устала, сладкая?

Смотрю на Мессинга с благодарностью. Хорошо, когда тебя понимают! Слышу фырканье лорда Руфуса, и потяжелевшее молчание Гуру. Ну и ладно! А я спать пошла.

— Дитя моё. Хотелось бы побеседовать с пленными. Они ведь живы? Я правильно понял?

— Да, отец Иак... Ой, то есть, лорд Руфус. Они живы.

Соединяюсь с домом, прошу его предоставить лорду Руфусу доступ к захваченным чёрными розами пленникам. Интересно, а почему розы — чёрные?

— Боевые, дитя моё. Чёрные — не стражи. Чёрные — боевые.

Чёрные береты, это у нас — морпехи. Вот и у меня появились спецвойска!

Мессинг уносит меня, в комнату с жарко натопленной русской печью. Смотрю на него вопросительно.

— Ты вся дрожишь, сладкая. Это пугает. Можешь бить посуду, если тебе от этого легче. Сладкая... Не надо плакать. Тебе положено думать о весёлых, радостных вещах. А то дети будут капризничать...

Целует, целует, целует меня... Баюкает, держа на руках, и опять целует. А я плачу, вцепившись в его плечи, и не могу остановиться. Так страшно, потерять своих мужчин, едва обретя!

Глава двадцать пятая. Возвращение в поместье, или "Ловля на живца..."

Пленных допросили. Это не попытка переворота, — бунт фанатиков против возвращения в Бездну клана меняющих. Сочли, что Повелители по молодости не убереглись и попали под влияние коварной меняющей. Меня, то есть. Молодцы, ребята. Очень элегантно провернули покушение. Меня и Мессинга — в расход. Пока Гуру не в адеквате, его тоже можно списать. Что и попытались сделать. Если бы Мессинга не было рядом, то им бы всё удалось. Играли наверняка, с большим запасом сил. Двум лордам высокой крови только-только удалось продержаться до нашего появления.

Соединилась с домом и попросила его наблюдать за безопасностью моих мужчин. Вовремя открытая дверь... Больше ничего не требуется. Даже не обязательно в дом, ко мне. Мало ли какие у нас будут заморочки. В безопасное место, где мои мужчины смогут перевести дух. Дом улыбается, ему весело. Наверное, все эти тысячелетия он скучал без дела. А у меня столько просьб... Как бы ему не запросить пощады...

Лорд Руфус потирает лапы, предчувствуя репрессии. Подарила ему линованную тетрадь и ручку.

— Дитя моё... чем обязан?

— Для составления проскрипционных списков.

От сиропа в своём голосе самой хочется плеваться. Да, я недобрая. Потому что испугана. Покушение на меня в доме Гуру так и не раскрыто. И диверсионное заклинание на Мессинга повесить не могли, он бы почувствовал, — телепат, всё-таки. Значит, спусковой крючок вешали на рубашку. Мессинг объяснил, что это могло быть всё что угодно. Даже крахмал, если рубашка полотняная. В случае с шёлком... Могли сбрызнуть чем-то не оставляющим пятен и не имеющим запаха. И сочетание факторов для диверсионного заклинания необязательно. Могли заложить условием моё нахождение рядом, и задать время отсрочки запуска. Но это всё зола. Важно то, что это кто-то находящийся рядом, в доме. Пока здесь только мы четверо, и рабыни.

Рабыни — новые, куплены на невольничьем рынке. Надеюсь, что с этой стороны всё в порядке. А вот целитель и мастер-йог... А мне нужно наблюдение целителя. То есть, мне оно не нужно. Но мои мужчины считают иначе. Дядюшка Руфус от споров устранился. Спросила, почему за мной не может понаблюдать леди Роза, получила в ответ выразительный взгляд, и постукивание пальцем по голове. Хорошо, не по моей. Откусила бы пальцы. Они что? Леди Розе тоже не доверяют?!

Придётся покинуть дом. Вернуться в поместье. Не хочу. Мне здесь хорошо. Впервые у меня появился истинно мой дом. Получаю в ответ тёплую волну, и улыбку. Дом намерен присоединить к себе поместье, созданное для меня Мессингом. Не афишируя. Но стражи будут готовы вмешаться в любой момент. И воины, — тоже.

Мне стало интересно: белые розы — стражи, чёрные — воины; а красные, розовые, жёлтые, наконец? Они тоже есть? И выполняют определённые функции? Какие?

Дом смеётся. Показал мне тёмно-красные розы, оплетающие стены беседки, в которой, кроме огромного траходрома, ой, простите, ложа и низкого столика ничего нет. И? Получаю ответ, что сейчас мне оно не пригодится. Подумав, решила, что данные розы заменяют артефакт, способствующий зачатию. Вероятно, ярко-алые, способствуют подавлению сопротивления чарам меняющих? Дом хохочет. У меня от него крыша съедет, когда-нибудь!

А розовые? Розовые — в детской части дома. Оттенки их разнообразны, а запах ненавязчив. Зато, дом может уложить детей спать без помощи нянек и мамок. Розы сами усыпят, и уложат в постель. Ага, ещё бы они их и купали. Но с сонными детёнышами мороки меньше. С содроганием вспоминаю свою единственную попытку уложить детей спать. Если бы не вмешался дражайший супруг, прибила бы. Всех троих! Как там с ними в Академии управляются? Хотя, там, по словам Наидобрейшего, не забалуешь. Нагрузка такая, что детёныши, сделав домашнее задание и отработав необходимые упражнения, падают в койки и отключаются.

Мессинг выразил пожелание, чтобы лорд Руфус проводил дни в поместье. Вместе с Гуру. Ревнует к Гуру? Я от них обалдею когда-нибудь! Понравится ли леди Розе присутствие дражайшего свободного спутника? Хотелось бы мне посмотреть на кузенов Мессинга. Детей леди Розы от лорда Руфуса.

— Дитя моё, можешь не уточнять происхождение. Других детей у Розы нет.

— Это надо понимать, как упрёк в неразборчивости?

— Упаси Бездна, дитя моё! Как тебе вообще такое могло прийти в голову?! То, что ты плодовита, это счастье для Бездны. Лаки надо восстанавливать клан. А свежая кровь, это великое благо. Особенно, кровь Повелителей. Я изучал архивы... С уходом двух кланов, мы начали терять силу. Постепенно. Незаметно. Капля по капле. Конечно, если сравнивать с высшими демонами, или тёмными лордами высокой крови, — мы всё ещё сильны. Но весь трагизм ситуации состоит в том, что в те времена, когда кланов было четыре, ни у кого даже мысли такой не возникло бы, — сравнивать. Я отправил лорду Авагду просьбу согласовывать связи твоих потомков, дитя моё.

— Просьбу?

— Настоятельную просьбу. Требование. Понимай, как хочешь. В твоих детях течет высокая кровь Бездны. Это слишком важно, чтобы пускать вопросы продолжения рода на самотёк. Но Бездна не будет возражать против брака леди Аманды Авагду и сына лорда Риса Тарена. Как, кстати, его имя?

— Откуда же мне знать? Разборки с юным представителем семейства Тарен проходили без моего участия. Я оказалась недостаточно аристократична для этого.

— Знаешь, дитя моё, твоё стремление воспитывать детей при помощи плётки, лорды не одобряют. Хотя, лично у меня они вызывают ностальгические воспоминания о леди Луизии. Прапрабабушка воспитывала нас со второго совершеннолетия исключительно плетью.

Оййй... А, может, действительно, порка — не метод? А то воспитаю таких вот "лордов Руфусов"... Хотя, меня бабуля секла, и ничего, всё нормально. И что значит "второе совершеннолетие"?

— Первое совершеннолетие наступает в пятьдесят лет. Юные лорды и леди отправляются в Школу Разума, где обучаются контролю и прогнозированию двести лет. Потом от года до десяти лет отдыхают в клане, воспитавшем их, и отправляются в Универмаг. Те, кто принадлежит к высокой крови, обязаны закончить все факультеты. Очерёдность, — на усмотрение каждого. Причём, экзаменов — нет. Знания должны быть всеобъемлющими. Как правило, это занимает около тысячи лет. К полуторатысячелетнему возрасту доучиваются все.

— Ужас какой! Тысяча двести лет учёбы!

— Дитя моё... Ну что ты, как ребёнок! Есть каникулы. И после каждого диплома предоставляется свободный год, — на отдых и развлечения. Второе совершеннолетие наступает в тысячу пятьсот лет. Лорды и леди возвращаются в родной клан. И с этого момента они могут заключать брак, и так далее.

— А до этого момента? Как они общаются с противоположным полом?

— Есть рабыни и рабы для удовольствий. Верёвочкой никто не подвязывает.

Ехидная улыбка. А я всё ещё в шоке! Это я хотела закончить Универмаг! Запереть себя на тысячу двести лет! Хотя, у меня же нет магии. Кроме некромантии. Ага. Похоже, что у меня другая перспектива маячит перед глазами. Буду работать инкубатором для воспроизводства лордов Бездны высокой крови. Дом уже и беседку подготовил. Зачаточную. Гррр!

— Твой дом, — мудр, дитя моё. Но подгонять тебя никто не собирается. Если для тебя оптимальный срок — шесть лет, то так тому и быть. Если понадобится больше времени, значит будем ждать дольше. А что за разборки с семейством Тарен?

— Да ну, ерунда! Юный лорд Тарен увидел Мэнди в парке столичного особняка Таренов, куда она явилась без разрешения, вслед за своим отцом; принял её за мальчишку, потому что она требовала одевать её как братьев, а когда ей отказывали, сама одевалась. Но, поскольку, братья на четвёртом году жизни были уже более рослыми, чем крошка Аманда, то ей пришлось закатать рукава и подвернуть штанины. В общем, выглядела, как Гекльберри Финн. Ну и получила в глаз за свой острый язык. А тут братья подоспели. В общем драка с применением магии собрала не только стражу и службу безопасности, но и семью Тарен в полном составе. И Солли пришлось выступать миротворцем. В своей особенной манере. Поинтересовавшись у лорда Риса Тарена, с какого возраста юным Таренам объясняют, чем девочка от мальчика отличается. А мальчишка и так был в шоке от того, что посмел ударить юную леди. Хотя, Мэнди прошлась ему по физиономии всеми десятью коготками. Не знаю, как они будут общаться. Братья обещали руки оторвать лордёнышу...

— Твоя дочь очень красива, дитя моё. Похожа на своего отца. Холодная возвышенная красота.

— Ага. Не то, что я, грешная. Конечно, я ещё не обрела истинный облик, так что неизвестно, что вылезет из кокона. Радуйтесь тому, что видите, мой лорд.

— Не обижайся, дитя моё. Тебе грех обижаться. Два Повелителя Бездны мечтающих заполучить тебя в единоличное пользование...

— И вовсе нет! Лорд Мара согласился уступить ночь лорду Лаки!

Не знаю, почему, но я до сих пор обижена на Мессинга за эту уступку.

— Но тебе же нравится Лаки? О любви не говорю. Любовь, — не для женщин. Это привилегия мужчин.

— Ой-ой-ой! Какие мы... с привилегиями! Лаки мне нравится, но у всего есть своё время.

— Я собираюсь присутствовать при твоём общении с мастером йоги и с целителем. А так же со всеми прочими, находящимися в поместье.

— Кхм?

— Я тебя видел во всех видах, дитя моё. Стесняться ни к чему. Твоя безопасность важнее всего. Особенно, когда ты не сможешь себя защитить, став слишком грузной.

— Мой лорд добьётся того, что меня убьют в удобствах, пырнув снизу копьём.

— Мы постараемся этого избежать.

К счастью, появление Мессинга закончило нашу весьма содержательную беседу с его дядюшкой. Бедный лордёныш... Если Мэнди объявят о "желательном браке", она в сторону представителя семейства Тарен даже не посмотрит. Придётся её за кузенов Мессинга замуж выдавать.

— Хорошая идея, кстати. Сладкая, ты готова? Рабыни останутся здесь. Ни к чему им смешиваться.

— Ага. Готова, то есть. То есть смешиваться им, действительно, ни к чему.

— Не хочешь возвращаться? Сладкая? Я с кем разговариваю?

— Гррр!

Взял меня на руки, сел в появившееся кресло, поцеловал, прижимая к себе:

— Ты не хочешь покидать свой дом. Я понимаю. Но для нас важно твоё нахождение в поместье, сладкая. Дядя Руфус настоятельно советует вернуть тебя туда. Он обещал лично обеспечить твою безопасность. При его отношении к Лаки, можешь не сомневаться, что он подойдёт к этому со всей серьёзностью. Дядя был потрясён реакцией Лаки на нашу мнимую гибель.

— Я заметила. Он сказал мне...

— Он всю свою жизнь вылавливал меняющих, и ему трудно перестроиться. Но его отношение к тебе лично, не повлияет на качество обеспечения твоей безопасности.

— Не сомневаюсь. Но что будет потом? Когда родятся дети? Позволит ли он мне их хотя бы выкормить, или решит, что я уже достаточно оскорбляю Бездну своим присутствием? Мне страшно, мин херц.

— Сладкая, у тебя... как это? Mania persecutionis (бред преследования).

— Ага, и ещё Delirium tremens (белая горячка)... Ладно, тащите мня в поместье... не говори потом, что я тебя не предупреждала...

— Ты собираешься убить лорда Руфуса?

— Ик! Крыша съехала?!!

— Так... показалось...

— Когда кажется, креститься надо! Ты пойдёшь со мной на Мессу?

— Если ты хочешь... Но ты же некрещёная?

— Ага, и вообще — богомерзость. Но мне в храме спокойно.

— Не смей называть себя так, сладкая! Ты не человек, и твои способности — врождённые. Они присущи твоему народу. И если Бог создал вас такими, то называть вас богомерзостью — кощунство перед Ним.

— Меньше всего я ожидала услышать от тебя проповедь, мин херц! Ты меня удивляешь!..

— Я счастлив удивлять тебя, сладкая!

Слышен лёгкий скрип открывшейся двери. Скрип — чтобы обратили внимание. Дом открывает дверь в спальню. Я уже не возмущаюсь всеведением Дома. Это же мой дом! Почему я не сказала Мессингу, что дом будет со мной? Потому что я не настолько доверяю отцу Иакову. То есть лорду Руфусу. За эти несколько бесед с ним и возлюбленными Повелителями я поняла кто на самом деле правит Бездной, позволяя детям играть в их игрушки. И мне нужны дополнительные гарантии безопасности. О которых подозревают, но не знают доподлинно.

* * *

Возвращение в поместье прошло буднично. Дом открыл нам с Мессингом дверь на плато, где нас подобрали н'гессы. Спустились на площадку перед особняком, Мессинг снял меня с Тающего тумана, и н'гессы отправились по парковой дорожке, расправляя крылья на закат. Такая красота... сердце замирает. Пожалела, что я не художник...

Выдержала очередной медосмотр, на этот раз в присутствии Мессинга, отказавшегося оставить меня наедине с леди-целителем; получила резолюцию "годен к строевой", погуляла по саду, и отправилась в койку. С возлюбленным Повелителем, а как же! Опять ночной полёт с полным отключением от реальности. А перед рассветом этот гад меня будить не стал. Как обычно. Проснулась уже "в процессе". Фраза "я опять летаю во сне" превращается в моём случае в "modus vivendi". Прижимал к себе, пока не успокоилось бешено колотящееся сердце, потом быстро поцеловал и, отстранившись, встал и пошёл умываться. Молча. Вот что это такое, спрашивается?! Вышел, застёгивая рубашку, увидел, что я не сплю, сел на край кровати, подёргал меня за мочку уха. Улыбается, гад! Я возмущённо шиплю:

— Почему ты меня не будишь?!

— Сладкая! Как ты можешь такое говорить?! Я тебя буду! Хоть даже прямо сейчас!

Наглый котовий прищур, и белозубая улыбка... Гррр... Убью! Тянусь маникюром к лицу возлюбленного Повелителя. Но у него руки длиннее, и он легко удерживает меня на расстоянии, пыхтящую от злости и смеха одновременно. И не только удерживает, но и тормошит и щекочет, пока я не начинаю просить пощады. Тогда, куснув за многострадальную мочку уха, и привычно пресекая падение с кровати, укладывает меня обратно, жадно целует и... прощается до вечера. Подонок, однозначно! Поворочавшись в огромной постели, засыпаю, обняв подушку Мессинга, сохранившую его запах. До рассвета ещё минимум час времени...