В палату, больше похожую на апартаменты короля или королевы, нас селят снова вдвоем с девушкой. Хотя это и очень странно. Понятно, что я сейчас не в состоянии проявить даже намека на половую агрессию, но все же в таком сожительстве есть масса неудобств для обоих. Ну хотя бы с переодеванием, водными процедурами... хотя, кто знает, как здесь все организовано, и какая в здешнем обществе мораль? Вроде не должна отличаться от привычной мне, если вспомнить доводы лейтенанта на узловой: "...Мужчина! Простолюдин!..".

Меня снова кормят — на мой вкус сплошными деликатесами, благо привык к гоблинской кухне — дают выпить гадостного на вкус зелья и я опять засыпаю.

Глава 16

Нас вкатили в... палату? будуар? кабинет?.. трудно вот так сходу определить назначение роскошных апартаментов, куда наши каталки въезжали медленно и даже, можно сказать, торжественно. Первой ехала девушка, сразу вслед за ней — я.

Двустворчатые двери восхитили меня, с одной стороны, красотой отделки, с другой — экономностью выразительных средств и полным отсутствием аляповатой вычурности. Тонкая резьба, позолота и лак объемно подчеркивали структуру дерева, позволяя наслаждаться скорее творением природы и Леса, нежели человека. Также были отделаны стеновые панели внутри помещения.

Мебель и окна гармонично дополняли отделку стен и лепнину потолка. Сразу у входа, слева и справа, располагались угловые мягкие диванчики. Перед ними стояли низкие столики на гнутых резных лапах-ножках и по паре кресел. Два огромных окна по левой стене заливали помещение ярким солнечным светом, отражаясь от теплой мозаики наборного паркета и играя переливами радуги в подвесках хрустальной люстры и нескольких бра, развешанных над диванчиками. Проем между окон занимал большой трельяж, заставленный всякими женскими штучками, представляющими собой тайное и грозное оружие для гарантированного поражения мужских сердец.

Нас переложили на большие кровати, застеленные накрахмаленными до хруста простынями, укрыли одеялами, и сопровождающие тут же вышли за дверь, однако, не закрыв ее.

Значит, сейчас последует чей-то визит. Одно из двух — либо лекари придут обследовать "материал", либо таинственный покровитель моей подопечной. Судя по богатству помещений и вышколенности персонала, это некто богатый и влиятельный. Наиболее вероятно — чиновник высокого ранга, возможно, приближенный к самому императору. Должность адъютанта, да еще при самом генерале СаньСо, девушкам за просто так не предоставляют. Правда, сомнительно, чтобы такой боевой генерал смирился с первой попавшейся подстилкой, пусть даже из-под самого императора. Но что я знаю про интриги во дворцах гоблинов? Я и в вильдорских-то не очень разбираюсь.

Кстати сказать, и как мне править своим... хм... княжеством? Я-то думал, выкуплю тот клочок земли, который остался от всего наследства предков, найму управляющего и пусть себе занимается делами под приглядом матушки, которая фактически сама управляла когда-то остатками княжества, пока отец занимался своими магическими "игрушками". Сам планировал всего лишь восстановить лабораторию отца и продолжать заниматься тем, что мне больше всего по душе — магическим конструированием. А что теперь? Княжество размером стало побольше Вильдории, Градорики и Гоблери вместе взятых. Фактически империя. Тут простым хозяйственником управляющим уже не обойтись. М-да. И что делать?

А делать пока надо то, что стоит первым на очереди — сматываться отсюда. Вот только как? До установленных точек привязки слишком далеко. Из этого дворца-клиники меня явно просто так, дескать, погулять по городу хочу, не выпустят. Удивляюсь, почему еще не уволокли в застенки местной контрразведки? Вероятно, каприз моей спасенной. Но долго ли продлится идиллия? Ее покровитель может иметь на мой счет иное мнение. А чье будет приоритетнее, я как-то не сомневаюсь. Ну, дадут ей еще немного поиграть в благородство, обставив усиленной охраной, а дальше? А дальше благодарный поцелуй в щечку, может быть, виноватый взгляд и... привет заждавшимся застенкам.

Мои нерадостные размышления прервал ожидаемый визит. Сначала в двери вошли четверо гоблинов с богато украшенными саблями и пистолетами на поясах, осмотрели все внимательно, после чего встали по обе стороны от входа и вытянулись в струнку, не теряя, впрочем, бдительности. Затем в помещение стремительно вошел гоблин лет сорока — сорока пяти, в халате, расписанном цветочным орнаментом с золотом, мягких туфлях с загнутыми носами на ногах и маленькой шапочке на голове. Он носил небольшие усики и острую бородку, умащенные каким-то зельем, в результате чего волосы поблескивали яркими радужными искорками.

Не обращая на меня ни малейшего внимания, он стремительно метнулся (иного слова не подберу) к кровати девушки, аккуратно и бережно обнял за плечи и нежно поцеловал в щеку.

Вслед за мужчиной помещение заполнила толпа приближенных, почтительно вставших полукругом.

— Как ты? Девочка моя! Я все знаю! Те скоты, что бросили тебя умирать на грязной соломе, скоро сами будут подыхать в таких же точно условиях. Я уже позаботился. Только подыхать они будут медленно и мучительно. Ну как ты?

— Хорошо, — тихо выдохнула девушка.

Она еще была в полусонном состоянии после расслабляющего и успокаивающего зелья.

— Ох, я старый болван! Тебе же, наверное, говорить тяжело! Молчи-молчи! Два лучших эмпата-целителя уже готовят операционную. Они поставят тебя на ноги. Тогда и поговорим.

Посетитель присел на край кровати и так смотрел на девушку, словно жадно впитывал ее образ. Девушка тоже смотрела на мужчину с искренней любовью. Ну вот и нашелся любящий покровитель, которому явно отвечают взаимностью.

Осторожное покашливание от дверей прервало молчание.

— Да, — сказал вельможа, — Санитары пришли. Значит все готово. Не будем терять времени.

Он встал с постели, сделал пару шагов к выходу, но вдруг остановил, что-то вспомнив.

— Один вопрос, девочка моя, — высверкнул острым взглядом в мою сторону вельможа. — Скажи, зачем здесь этот... хм... молодой человек? Я понимаю — спаситель твой. Как ты говорила. Это мы выясним. Но зачем он здесь? Дадим ему следующее звание, денег... Может быть, переведем в столичный гарнизон...

— Он... останется... здесь! — слабым голосом, но довольно твердо ответила девушка. — Я... потом... позже... объясню.

— Хорошо-хорошо! Позже поговорим.

Мужчина также стремительно вышел, как перед этим вошел. За ним втянулась свита. Но не вся. В комнате остались две молоденькие девушки в нарядах лекарских помощниц и двое мужчин в балахонах. Девушки невозмутимо сели в кресла, стоявшие ближе к кровати моей спасенной, и, казалось, полностью перестали обращать внимание на происходящее. То как они шли и садились многое мне сказало. Во всяком случае, если они и не сотрудницы контрразведки, то мастера боевых искусств точно. Оружие они скрывали довольно ловко, но я и сам навострился делать нечто подобное, потому видел так, будто они ничего не скрывали. Впрочем, их аура не показывала ни малейшей агрессии в мой адрес, скорее, обычное девичье любопытство и капельку настороженности, что обычно для охранников и телохранителей.

Двое мужчин резко отличались от типичного представителя свиты чиновника высокого ранга. Старший (сразу видно по повадкам) несколько неопределенного возраста, когда можно сказать: старик, — а можно — пожилой человек, одет в черный с серебряной вышивкой балахон до пят и маленькую, круглую шапочку, удачно прикрывающую лысину. Молодой — имел на себе такой же длинный (и такой же неудобный) балахон, только коричневый из более простой и грубой ткани, висящий на нем, как на вешалке в лавке. Шапочка была в тон и лежала на буйной шевелюре, словно шляпа на полке.

Старший лениво повел глазами на кресла и парень, сорвавшись с места, несколько суетливо подтащил одно из них к изголовью моей койки. Его напарник, никак не отметив услужливость своего подопечного, спокойно сел, вальяжно откинулся на спинку и, глядя куда-то поверх меня спросил:

— Откуда ты, — его длинные и тонкие усики, словно крысиные хвостики приподнялись, открывая снисходительную улыбку тонкого рта. Глаза, и без того узкие, превратились в совершеннейшие щелочки, — ...брат?

Да. Я сразу по вуалям на ауре понял, что передо мной собратья — жрецы Храма Силы. Понятное дело, зачем они здесь — подтвердить выводы лекаря из госпиталя на узловой. Тот наверняка, видел работу целителей-жрецов, посмотрел наши с девушкой раны и сообщил об этом, кому следует. Не думаю, что в армии гоблинов жрецы служат ротами и батальонами. Скорее, как в бахрийской — вообще не служат. Теперь эти два типа удостоверятся в том, что я не имею никакого отношения к храмам их страны, а для этого не понадобится даже рассылать мои описания. Что я знаю о жизни жрецов и хотя бы о внешнем виде храмов гоблинов? Ничего. Небольшой опрос на тему, например, как звали повариху в храме Сонтара или какие цветы выращивает главный жрец храма Люкора и все сразу станет ясно. Загадка для детей — жрец, не из гоблинских храмов, найден после налета бахрийских диверсантов — кто он? Так, диверсант и есть.

У меня оставалась одна надежда — на жреческую солидарность. Все-таки считается, что для Силы нет границ и нет рас. Следовательно, все жрецы, независимо от гражданства, — братья.

М-да. А ведь совсем недавно я спорил до хрипоты с Учителем, доказывая необходимость соблюдать лояльность к правительству той стране, где стоит храм. Никакое правительство не потерпит организацию, совершенно независимую от светской власти.

И еще один аргумент я ему пытался привести — дескать, ну скажу я гоблинам: "Прекратите сотрудничество с императором!", — а они пошлют меня подальше и что я смогу сделать? Власть административная тогда только чего-то стоит, когда может(!) принудить к исполнению своих приказов. В противном случае она превращается в просителя, которому могут и отказать даже по самой пустяковой причине. Что, как правило и делают, иной раз не придерживаясь и элементарных приличий. Король понятно. За ним армия, стража, поддержка элиты. Прикажет считать изгоем — есть кому проследить, чтобы данная персона моментально стала таковой.

А у меня? А у меня, пожалуй, поддержка хранителей и лояльных жрецов. Так сказать, если нет пока власти авторитета, зато есть авторитет власти. Как-то я в конце спора не выдержал и спросил учителя — если власть Верховного Жреца действительно так велика, то почему же он со мной спорит? На что Учитель лукаво улыбнулся и сказал:

— Но ведь ты же еще не сказал: "Именем Силы приказываю!". А пока нет четкого приказа — можно спорить сколько угодно. Вот скажи: "Именем Силы приказываю всем храмам быть лояльными своим правителям и не выполнять мои приказы, если они противоречат первому", — скажи и я тут же замолчу, поскольку решение принято и его осталось только выполнять наилучшим образом. А? Не скажешь? Понимаю. Не скажешь потому, что сам еще сомневаешься в правильности подобного распоряжения.

На таком зыбком основании и базируется моя надежда обрести свободу. И нет здесь противоречия с моими утверждениями о необходимости храмам оставаться лояльными своим правителям. Пленный Верховный Жрец — это все-таки что-то эдакое... даже не смешное.

— Откуда я — совершенно не важно, — ответил я старшему. — Разве жрецы любой государственной и расовой принадлежности не вправе рассчитывать на помощь своих собратьев?

— Хм. Вправе. Какая помощь тебе нужна... бахриец? Только учти, мы многого не можем. Например, освободить тебя. Здесь замешаны государственные интересы и ссориться с императором нам не с руки. Кстати, ты прекрасно говоришь на гоблинском. Не хуже нас... и выглядишь гоблином.

— Благодарю за комплимент, но все же, как насчет помощи храма? Мне надо чтобы вы сделали по моим выкладкам кое-что в самом храме. Обещаю. Это никак не навредит ни храму, ни вам лично.

— Это как-то связано с твоим желанием бежать? — проницательно посмотрел на меня старший жрец. Младший стоял за его спиной, в разговор не вмешивался и выглядел столь незаметным, что я порой забывал о его присутствии.

— Не буду наводить туман, скажу прямо — да, это связано с побегом. Но вас ни в чем не заподозрят.

— Я сожалею, — после некоторого раздумья ответил старший, — но помочь тебе не могу. Ты ведь хочешь, чтобы мы сами сотворили в нашем храме какую-то неизвестную нам, но явно магическую, структуру. Это риск. Мы не можем знать — вдруг ты задумал уничтожить столичный храм Империи? Для бахрийцев диверсия была бы очень кстати.

— Силой клянусь — это не так и никакого вреда я не замышлял против братьев.

— Клятва, конечно, надежная, но... прости, скажу совсем уж откровенно, врагам моей страны помогать я не намерен. И никто из братьев на территории империи не будет. Я сам отдал такой приказ и отменять его не намерен. Это мое последнее слово. Слово главного жреца!

У меня не оставалось иного выхода, как раскрыться. И если это не поможет, тогда все. Другого способа уйти я себе не представляю.

— Я не прошу отменить приказ. Прошу только сделать исключение.

— Никаких исключений не будет, — ровным голосом ответил старший и приподнялся уходить. — Единственное, что мы для тебя можем сделать — не выведывать тайны храмов княжества. Например, что за странные магемы внедрены в тот кусок металла, который лежит у тебя под подушкой? Это достаточно много. Но это пока. Я уверен, все, что знаешь ты нам расскажешь добровольно. Ведь ты же поделишься знаниями со своими собратьями? — главный снисходительно усмехнулся. — В крайнем случае ты же не сможешь не подчинится старшему в храмовой иерархии? Так ведь... жрец?

— Стойте! Я открою свою ауру. Смотрите!

Пока меня не ткнул носом Учитель, я даже не догадывался о том, что по ауре можно определить — прошел человек посвящение или нет. Все оказалось довольно просто — концентратор магии у посвященного жреца замкнут в полупрозрачную оболочку, эдакое хрустальное яйцо, по которому бесконечной спиралью змеится полупрозрачная узорчатая ленточка, от чего кажется, что оболочка постоянно вращается. Эти ленты у жрецов отличаются шириной, узором и цветом узора. От чего зависят эти параметры — до сих пор спорят мудрецы. Однако единственный, у кого ленточка имеет радужный узор — это Верховный жрец. Раньше я как-то особо не приглядывался к концентраторам у людей. Ну разве что, для выяснения — маг данный конкретный встречный-поперечный или не маг? Сначала вовсе не видел аур, потом даже в голову не приходило сравнивать, чем там отличаются просто маги от магов-жрецов. Несущественным это мне казалось. Более важные с практической точки зрения заботы постоянно и энергично сваливались на мою голову за последние годы.

Оба жреца разом вытаращились на меня и на несколько секунд застыли в тех позах, в которых застигло их мое раскрытие. Первым отошел от шока, как и следовало ожидать, главный жрец. Он, кстати, мне так и не представился, что довольно таки невежливо. Особенно перед тем, кого он все-таки назвал собратом. Или это у него сарказм такой? Дескать, свинья тебе брат, бахрийский шпион!