Сейчас она больше всего напоминала Хиллу расшалившегося лесного духа, завлекшего случайного путника на ночной праздник эльфов и фей. Она скользила между не подозревающими о их присутствии парочками, подпрыгивала и пританцовывала, и устроила внезапный фейерверк над полянкой для танцев. Изумленные придворные застыли на миг, когда над ними запорхали огненные птицы, взмывая ввысь и рассыпаясь мириадами разноцветных падающих искр, и ароматными цветочными лепестками, и трепещущими мерцающими бабочками, садящимися на головы и плечи танцующим... когда цветы с деревьев взмахнули стрекозиными крылышками и оказались крохотными феями, перепархивающими с места на место, и засветились радуги над дорожками, а на них затанцевали забавные фигурки с пол-ладони ростом, притопывая башмачками и позванивая колокольчиками...
Озорная дриада сияла радостью, позволяла себя обнимать, и кидала на него из-под ресниц лукавые и соблазнительные взгляды, и он знал, что все это волшебство только для него, только потому, что она счастлива сейчас, с ним. Хилл, смеясь, поймал горсть мерцающих бабочек и рассыпал по её волосам, и увлек её в танце... они кружились, обнявшись, и сами себе казались призраками... или призраками были все остальные, не замечающие их люди. Так весело оказалось уворачиваться от них, чтобы не коснуться ненароком и не развеять чары невидимости, смотреть на недоумевающие лица дам и кавалеров, услышавших совсем рядом смех принцессы и оглядывающихся в безуспешной попытке её увидеть.
Довольные и немного задыхающиеся, Шу и Тигренок вбежали в беседку к Его Величеству. Кей и Зак удивленно воззрились на них, словно вынырнувших прямо перед столом.
— Вы тут ещё не всё съели? Нам что-нибудь осталось? — в отсутствие посторонних, в том числе слуг, Её Высочество не считала нужным обременять себя этикетом. — В чем дело, Кей? — Шу уселась на свободный стул. — Тигренок, садись за стол.
— Ты сегодня странная какая-то, — Кей с удовольствием смотрел на встрепанную и лучезарно улыбающуюся сестричку, и удивленно — на Тигренка. Куда подевалась его холодная невозмутимость? Юноша светился счастьем, и казалось, видит одну лишь принцессу.
— Правда? Может быть, — Шу повернулась к Тигренку, заметив его смущение. — Да, я, кажется, забыла вас познакомить. Ваше Величество, это Тигренок. Тигренок, это Его Величество. Зак, это Тигренок. Тигренок, это Закерим Флом, наш лучший друг, — принцесса шутливо изобразила придворный поклон. — Кей, дай-ка мне вон ту тарелку.
Несколько минут Кей рассматривал Тигренка, воодушевленно поглощающего ужин, и довольную сестренку, и думал о том, что совершенно не понимает её. Видно же, что эти двое только что целовались, и смотрят друг на друга влюбленными глазами... и при этом она держит своего мужчину в ошейнике! Нет, у неё с головой сегодня явно непорядок. Кею нестерпимо хотелось высказать Шу всё, что он думает по этому поводу, но не при Тигренке. Их споры с сестрой никого больше не касаются. И Зак, похоже, не прочь с ней побеседовать... интересно, интересно. Ещё интересней, сколько правды в свежей сплетне, которую с придыханием разносят её фрейлины. Не может такого быть, чтобы Тигренок заявился к официальному завтраку Её Высочества с дамами совершенно раздетым. Он же не сумасшедший, и не самоубийца? Да и вряд ли человек, устроивший такой скандал, смог бы легко отделаться . Уж скорее сестричка бы его на клочки порвала, не сходя с места. Или что похуже придумала бы, фантазия на всевозможные пакости у неё богатая. Нет, врут наверняка.
— Шу, как там насчет... — Зак не выдержал. Беспокойство за Мию не давало ему расслабиться ни на минуту.
— Я отправила её домой, Зак. Надеюсь, через пару дней с ней все уже будет в порядке.
— Может, ты всё же объяснишь мне, что же с ней произошло?
— Да, Шу, неплохо бы. Так что с Мией? — кажется, причина беспокойства Зака нашлась, подумал Кей.
— Да ничего страшного, Зак, не переживай. Просто ей досталось то, что ей не предназначалось.
— Исчерпывающая информация. Всё сразу понятно! Шу, скажи по-человечески.
— Кей, не надо. Я скажу по-человечески. Попозже, ладно?
— Можно бы и сейчас.
— Ладно. Она попала под заклятие, предназначенное мне. Так по-человечески?
— Так уже лучше. И что за заклятие? — Кей обратил внимание, что Тигренок как-то странно ушел в себя и попытался сделать вид, что его тут вовсе нет. Чем дальше, тем интереснее...
— А вот как только я разберусь, что за заклятие, так сразу вам и скажу. Зак, не делай круглые глаза, ничего ей не угрожает.
— Так-так. Уважаемый Тайный Имперский Агент, а не достаточно ли увиливать? От твоих ответов, дорогуша, больше головной боли, чем ясности. То есть один туман. Ты не в дипломатию тут играй, а объясни толком, у нас что, ещё один маг объявился?
— Кей, ну зачем тебе...
— Она ещё спрашивает! Навела тут тень на плетень, а нам волноваться. Что ты такого натворила, признавайся.
— Кей, отстань. Это мое личное дело, и ничье больше. Я тебе непременно всё объясню, но только не сейчас, пожалуйста.
Его Величество замолчал, с подозрением глядя на несчастную рожицу сестренки и смущенного Тигренка. Вырисовывающаяся картина его совершенно не радовала, но пока другого объяснения, меньше похожего на бред сивой кобылы, у него не находилось. Это тоже здорово смахивало на бред, но... с Её Высочества станется посадить на цепь не только менестреля, но и мага. Особенно если он совсем ещё молод и не умеет толком колдовать. И то, что творится с Мией, похоже на действие только одного заклинания — приворотного. Какому сумасшедшему придет в голову привораживать его сестренку?! Судя по тому, что он только что наблюдал собственными глазами, только одному. Да, дела... и смех и грех. Доиграется принцесса, ох, доиграется. Но выпытывать у неё подробности сейчас — дохлый номер. При Тигренке она точно ничего больше не скажет. Ну и ладно, самое позднее, завтра утром, она все расскажет. А пока можно и расслабиться немного. Всё равно переубедить эту ослицу, уж если она упрется, можно только совместными усилиями всей компании. И то не всегда.
— Ну хорошо, потом, так потом. Кстати, а ты не хочешь завтра выбраться в город? Осенние Гонки на носу, а я до сих пор не знаю, на кого поставить. Не пойду же я в 'Хромую Кобылу' в таком виде? — Его Величество кивнул с отвращением на щегольской малиновый камзол, небрежно валяющийся на стуле рядом.
— В 'Хромую Кобылу'? Давай. После сегодняшней мороки хоть на простые человеческие лица взглянуть. Да, и Тигренок с нами пойдет. Да, Тигренок? — Шу ласково коснулась его руки, и Хилл улыбнулся в ответ.
Вот как развлекается Его Величество, кто бы мог подумать! Король Валанты в 'Хромой Кобыле', в известном притоне нелегальных букмекеров, собирающий сомнительные слухи о лошадях! Может, они ещё и ставки там же делают? Вот бы старый Буркало удивился, узнай он, что стал придворным трактирщиком. Интересно, а как же с драками? У Буркалы дня без хорошей потасовки, а то и двух, не проходит. Или эта славная компания ещё и с пьяным отребьем подраться любит? Судя по шальному блеску глаз Его Величества, запросто. Что за семейка! Прелесть! С таким королем не соскучишься.
Хилл слушал, как цвет высшего общества Валанты увлеченно и со знанием дела обсуждает бега и — ещё интереснее! — бои без правил, и любовался очаровательным и оживленным личиком принцессы. Он бы сам с удовольствием поучаствовал в беседе на столь интересную тему, но... Хилл рассматривал украдкой короля и его приятеля, Флома, и смеялся над своей сегодняшней ревностью. Похоже, он ненароком очаровал невесту этого самого Флома, так что повод для ревности есть вовсе не у Тигренка. Между Заком и Шу совершенно точно нет ничего, кроме дружбы, теперь Хилл видел это совершенно ясно.
Его Величество подождал, пока принцесса и её Тигренок окончат ужин, и позвал слуг, чтобы всё убрали. Шу, похоже, не хотела, чтобы кто-то ещё видел Тигренка на неподобающем невольнику месте рядом с королем, и Хилл переместился на пол у её ног. Вспомнив, что Её Высочество представила его обществу, как домашнего кота, он довольно усмехнулся — у кота есть свои привилегии. Например, котов положено чесать и гладить. Тигренок устроился поудобнее и положил голову ей на колени, одну руку запустив под длинную пышную юбку и поглаживая ножку в шелковом чулке. Принцесса не протестовала. Напротив, она расстегнула заколку, и его волосы рассыпались по её ногам, а она запустила в них обе руки, перебирая и лаская. Все, как и положено — Её Высочество гладит кота. Хилл даже мурлыкнул пару раз, отчего Шу тихонько засмеялась.
Время от времени в беседку заглядывали придворные, но Его Величество отсылал их обратно, предпочитая неторопливую, даже ленивую дружескую беседу. Шу почти не участвовала в ней, лишь изредка вставляя фразы. Ей было спокойно и хорошо просто сидеть рядом с братом, не заботясь ни о чем. Она перебирала светлые пряди, наслаждаясь их прохладным шелковистым прикосновением, и поглаживала Тигренка по щеке, по закрытым глазам, по губам, ощущая на пальцах его спокойное дыхание.
Вечернюю идиллию нарушило внезапное появление шиеры Тейсин. Бледная, с горящими решимостью глазами, она возникла на пороге беседки. Увидев Тигренка у ног принцессы, Мия побледнела ещё больше, но решительности не утратила.
— Ваше Величество, Ваше Высочество, — фрейлина присела в глубоком реверансе.
— Шиера Тейсин, — настроение девушки встревожило принцессу. Шу надеялась, что Мия уже давно дома, и позабыла о сегодняшних волнениях. Но, похоже, она всё это время бродила по парку в размышлениях, и доразмышлялась до чего-то не очень хорошего. — Что вам угодно?
— Ваше Высочество, пожалуйста, уделите мне несколько минут.
— Не здесь, шиера. Пойдемте, — Шу поднялась, напоследок потрепав поднявшего на неё виноватые глаза Тигренка по макушке, и направилась к выходу. Мия бросила на Тигренка отчаянный взгляд, и попыталась ему улыбнуться. Но принцесса жестко ухватила её за локоть и буквально вытащила её вон из беседки. Фрейлина шла рядом с ней, напряженная и взволнованная, не заговаривая первой. Её Высочество отвела Мию подальше от придворных, в изящную ротонду в другой стороне сада, и отпустила. Шу строго смотрела на фрейлину, не собираясь облегчать ей разговор. Наконец, Мия вздохнула, и решилась.
— Ваше Высочество, — в её голоске слышались сдерживаемые слезы, — прошу вас, отпустите его.
Шу молчала.
— Ваше Высочество, пожалуйста! Здесь какая-то ошибка, он же не преступник, Ваше Высочество! Вы же сами видите, он не может быть рабом. Он такой добрый, и талантливый, и... — Мия примолкла, борясь со слезами. Шу не отвечала.
— Пожалуйста, Ваше Высочество! Для вас он всего лишь игрушка, вы можете завести себе ещё дюжину таких... а для меня... это моя судьба, Ваше Высочество, я люблю его! Пожалуйста, отпустите его! — Мия взволнованно и прерывисто дышала, упрямо вздернув подбородок и глядя принцессе прямо в глаза.
— С какой радости?
— Как... но я люблю его!
— И что?
— Но... но... я не смогу жить без него!
— А вы не забыли поинтересоваться у самого Тигренка, чего хочет он?
— Он хочет быть со мной.
— Это он сам вам сказал?
— Не издевайтесь, Ваше Высочество! Вы сами заколдовали его, и он не может говорить!
— Тогда откуда такие выводы?
— Он... он так улыбался мне, и танцевал со мной, и его гитара... я поняла, что он любит меня, когда он играл утром...
— Там было двенадцать девушек, Мия. С чего вы взяли, что он играл именно для вас?
— Я чувствовала это! Я знаю! Он так несчастен в неволе! Зачем, зачем вы держите его?! Он же вам не нужен! Зачем вам человек вместо кота! Он же надоест вам через неделю, и вы убьете его... — девушка испуганно умолкла, и зажала себе рот, осознав, что только что сказала. Принцесса стояла перед ней, неподвижная и спокойная, как изваяние, в её глазах не отражалось ничего, кроме темноты.
— Не вам решать, шиера, что мне делать с моим невольником. И вы могли бы немного подумать головой. Чего вы требуете? Отпустить? Или подарить его вам? Что вы будете с ним делать, шиера?
— Я... я буду любить его...
— Любить... я не спрашиваю вас, нужна ли ему эта ваша любовь. А вот что, кроме любви, Мия? Что вы знаете о нем? Готовы ли вы связать свою жизнь с абсолютно незнакомым вам человеком? Готовы ли вы выйти замуж за простолюдина?
— Он не может быть простолюдином! Он благородный человек, я не сомневаюсь в этом!
— Да? Вы знаете, кто он и откуда? Не всем достаточно благородства души, Мия. Над вами будет потешаться всё общество. И что вы будете делать, если Тигренок надоест вам через неделю? Выгоните его? Продадите?
— Как вы можете так говорить! Я люблю его! Вы не понимаете, что это значит, любить! Вы никогда и никого не любили! Для вас это просто развлечение, игра, а для меня — вся жизнь! — Мия осеклась, увидев странное выражение глаз принцессы. Она уже не боялась колдуньи, ей было всё равно, что та сделает с ней. Она боролась за свое счастье, и не думала ни о чем больше. Но то, что она увидела... жалость. Понимание и сочувствие. И боль. Острую, непереносимую боль — оказывается, Тёмные колдуньи тоже что-то чувствуют...
— Мия, не тебе судить. И, возможно, не мне, — Шу говорила тихо и устало, — я не отпущу Тигренка, и не подарю его тебе. Не потому, что не уважаю твои чувства. Он действительно стоит любви, Мия, но иногда не это главное. Ты видела его сегодня первый раз в жизни, и ради его прекрасных глаз готова растоптать собственное будущее. Тебе же всего шестнадцать лет! Задумайся на минутку, на что ты себя обречешь, если я тебе уступлю сегодня? Задумайся о тех людях, которые любят тебя. Об отце, например. Будет ли рад барон бесчестию дочери?
— Отец сделает всё для моего счастья!
— И чего ему это будет стоить?
— Ничего!
— Ты уверена? Он мечтает видеть свою единственную дочь навсегда изгнанной из общества? Презираемой? Обреченной на неравный брак?
— Почему изгнанной? Почему презираемой? Разве можно презирать того, кто выходит замуж по любви?
— Девочка моя, ты о ком сейчас говоришь? О своих подружках, перемывающих косточки всем и вся? Осуждающих любого, что осмелится надеть шляпку неподобающего фасона?
— Но вы то, вы... показываете всем своего любовника нагим, и... — Мия опять замолкла, поняв, что только что сорвалось с её языка. Любовник принцессы... она требует себе любовника принцессы... ну и что! У принцессы их и так предостаточно!
— Вот будешь принцессой, тогда и плюй на свою репутацию. Кстати, ты уверена, что мне удастся хоть когда-нибудь выйти замуж? Нет? — Мия растерянно покачала головой, вспомнив, что иногда говорили её подружки про Её Высочество.
— Посиди дома, Мия, и подумай хорошенько. Обо всем. Я обещаю тебе, что в ближайшую неделю я Тигренка не убью. Ты ведь этого боялась?
— Да, Ваше Высочество... но...
— Никаких но. Не испытывай мое терпение. Если я увижу тебя ещё раз, пока не разрешу появиться здесь, отправишься в монастырь. Гвардейцы тебя проводят до дому.
— Как вам будет угодно, Ваше Высочество, — шиера Тейсин склонила голову, проигравшая сражение, но не оставившая надежды победить в кампании.
