Гильдия сказочников

— Самый простой способ — просто не связываться. Инкуб, не способный очаровать жертву, быстро переключается на кого-нибудь другого.

— А если уже связался? — конечно, неприятно чувствовать себя особо одаренной, но лучше уж стать поводом для шуток ехидного колдуна, чем быть выпитой заживо.

— Смотря насколько глубоко связался, — задумался Ингерд, — если встречались пару раз, то еще ничего, а если он на тебя уже настроился, то намного хуже.

— Мы с ним почти четыре недели, — похоронным тоном сообщила я.

— Плохо, — нахмурился Ингерд. — Но если ты с ним не спала, то есть шанс отвязаться.

— А ты мне сможешь помочь? Я заплачу, — денег у меня, конечно, немного, но, в крайнем случае, постараюсь достать.

— Нет, Настя. Связываться с демоном я не буду, на кой мне это надо, даже и за деньги? От нижних миров нужно держаться подальше, а то если будешь смотреть в бездну, то она обязательно посмотрит в ответ, — Ингерд, на мой взгляд, столь сильно любил деньги, что был способен торговаться из-за пучка морковки, именно поэтому его поведение совсем не обнадеживало, — сама с инкубом спуталась, сама и выкручивайся.

— Неужели с инкубом так сложно справиться? Я думала, что инкубы слабые демоны.

— Думала она, — хохотнул колдун, — не умеешь ты думать. Умела бы, не стала бы с инкубом связываться. Отпугнуть инкуба — это проще простого, но не когда он уже начал пить жертву. Инкубы, они как пиявки, не отдерешь. Вдобавок, через некоторое время, образуется своеобразная связь между инкубом и его жертвой, в результате чего он способен выпивать чужую жизнь издалека. Говорят, что инкубы способны даже мага выпить за полгода. Тебе еще повезло — он тебя, по твоим словам, целую кварту пьет, а ты вполне неплохо себя чувствуешь.

Определенно, у нас с Ингердом было очень разное понимание слова "неплохо". В последнее время я опасалась смотреть в зеркало: оно постоянно отражало тусклые волосы, желтоватую кожу и синяки под глазами. При этом почти круглые сутки невыносимо раскалывалась голова, пару раз у меня все поплыло перед глазами, а однажды стошнило.

— Зря не веришь. Был бы сильным, ты бы недели через две свалилась, а так вдвое дольше продержалась. Есть легенда, что один сильный инкуб сумел сидхэ высушить за ночь.

Мы встретились возле фонтана на площади, так же как в нашу вторую встречу. Сейчас это казалось мне жестокой насмешкой.

То, что Дариэль сможет отыскать меня без особых проблем, было ясно с самого начала. Между инкубом и его жертвой очень крепкая связь? О, да. К примеру, демон легко сумел определить мое месторасположение после первой мимолетной встречи.

Венок из шиповника окончательно завял, а времени сплети новый не хватило. Надежды на купленный на улице у ведьмы амулет почти не было. Ведьма, дородная тетушка лет сорока, очень долго рылась в своих товарах, найдя нужный предмет на самом дне деревянной шкатулочки. Извлеченный прозрачный камешек с каплей крови внутри вместе с предупреждением об ограниченности воздействия был продан мне за пару лертов. Вдобавок, как и всякий другой амулет, камешек был одноразовым.

— Уйди, — сжала в кулаке купленный амулет, беззвучно молясь всем Богам. Да, я была недалекой самовлюбленной дурой, но как бы то ни было, умирать не хотелось. На кой черт мне вообще понадобились все эти приключения, эта великая любовь?

— Ну, зачем ты так, девочка? — а глаза у него на самом деле мутные, с явно видимой похотью. И как я раньше могла их сравнивать со звездами? — Я же люблю тебя.

— Уйди, — хриплю я. Спина упирается в стену, ноги словно вата, сил нет даже на то, чтобы пошевелиться, — уйди.

— Перестань, малышка. Ты же сама понимаешь, что все, что ты надумала полная нелепица. Разве я смогу причинить вред своей любимой? — вкрадчивый голос продолжал уговаривать.

Сопротивляться чужому давлению невероятно трудно: хотелось все бросить и поверить, пойти за ним. При этом я понимала, что все эти чувства, эмоции не мои, что они навязываются со стороны, но сбросить наваждение не получалось. Слова застревали в горле, превращаясь в непонятное бульканье. Наверное, именно так себя чувствуют мухи, пожираемые заживо пауком. Горожане равнодушно проходят мимо — то ли ничего не замечают, то ли им просто все равно.

— Уй-ди, — мне казалось, что рву паутину, облепившую меня со всех сторон. Во рту появился металлический привкус. Наконец паутина порвалась окончательно — я из последних сил кинула Дариэлю в лицо амулет. Инкуб машинально отшатнулся, и я, воспользовавшись его замешательством, бросилась прочь.

После произошедшего мы с Дариэлем больше не встречались. Правда, лучше мне от этого не стало: прекратив преследовать меня наяву, инкуб повадился приходить ко мне во сне.

Сны с его участием были какие-то мерзкие, оставляющие впечатление чего-то липкого и ужасно сладкого. Проснувшись, ни разу не смогла вспомнить, что же все-таки видела, но все равно приходило осознание, что все очень плохо.

Вставать с постели становилось все сложнее: я то засыпала на ходу, то падала в обморок в середине дня. Начали стремительно выпадать волосы, иногда, при расчесывании, они лезли целыми пучками. Запах пищи вызывал тошноту, и никак не удавалось заставить себя поесть.

Мэтр Хробениус качал головой и вздыхал, но ничем не мог помочь. Знакомых магов, способных отвадить демона, у него не было, а сами крысолаки магией не владеют. После того, как мне стало совсем плохо, мы вместе обошли всех магов, которых добродушный мэтр сумел вспомнить. Почти все они говорили одно и то же: для того, чтобы у меня появилась возможность выжить, демона надо убить, но за работу браться никто не хотел.

Наверное, с инкубом смогли бы справиться священники или жрецы, но в Городе невозможно отыскать ни одного храма, церкви, завалящегося алтаря. На его улицах не встретишь ни сумасшедших проповедников, ни нищих монахов, выпрашивающих милостыню.

Утешало только то, что заказов для меня пока не было. Вряд ли я смогла бы сочинить хоть какую-то историю, тем более про любовь. Мысли то путались, то были похоронно-мрачными.

Приходя в резиденцию Гильдии, сидела в кресле, застывшим взглядом смотря в одну точку, с раскрытой книгой на коленях. Остальные сказочники отсутствовали по своим делам и в башне появлялись крайне редко. Часто видеть удавалось только Ольгерду, но любительница детективных историй была настолько погружена в работу, что мне никак не удавалось поговорить с ней. Да и что сможет сделать сказочница там, где не могут справиться настоящие маги?

Мэтр Инсидиус занимался чем-то невероятно важным и целыми днями принимал посетителей или наносил ответные визиты. Побеспокоить пожилого человека своими проблемами так и не решилась. Освальд и Гонорий в Башню не заглядывали. Тайка, к которой, доведенная до отчаянья, обратилась за помощью, заявила, что она не добрая фея и что с каким-то жалким инкубом смогу справиться даже я.

Но я не могла. Скорее всего, нужно было суетиться, что-то делать, искать помощь, но на меня постепенно находила апатия, и становилось все равно, умру я или нет.

В один из бесконечно похожих унылых дней в башню гильдии заглянул Диниэ. Сидх как обычно не обратил на меня никакого внимания, что меня только обрадовало. Мне достаточно было проблем с инкубом, и связываться с психически неуравновешенным сказочником я не стремилась. Диниэ, со своей обычной мрачноватой усмешкой, тенью проскользнул мимо меня.

Хотя, с другой стороны, хуже уже не будет, а мне, кажется, была обещана услуга. Я резко встала с кресла. Вернее, мне показалось, что резко — на самом же деле очень медленно. Голова закружилась, будто я смотрела вниз с большого расстояния: мой средний рост представлял для меня в настоящий момент невероятную высоту.

Оперлась рукой об стену, пытаясь отдышаться. С такими темпами догнать коллегу будет затруднительно. Наконец, стараясь держаться поближе к стене, оправилась разговаривать со своим, скорее всего, последним шансом.

Диниэ обнаружился в ритуальной комнате. После моего робкого приветствия он столь удивленно посмотрел на меня, будто с ним заговорила мебель. Раньше я бы смутилась, но в моем нынешнем состоянии мне было море по колено, и плевать на все с высокой колокольни. Или, как говорят в Городе, хоть с тэньгу бороться, хоть за лиссэ волочиться.

— Господин Диниэ, — со всеми остальными гильдейцами, исключая нашего главу, давно была на ты, но с сидхом фамильярничать не стоило, — если вы помните, вы обещали мне содействие.

Интересно, вспомнит ли он о задолженной услуге или отправит меня гоблинов вежливости учить?

— И что же тебе так сильно понадобилось? — после длительного молчания спросил сидх.

— Сочините мне сказку, — действительно, страшные сказки обычно заказывают для других.

— Сказку, — протянул Диниэ, — конечно же, страшную сказку. И кому же мне ее рассказать?

— Его зовут Дариэль, — тихо ответила я, а потом задумалась. Мой недолгий возлюбленный представился Дариэлем, это я знаю, но и только — ничего другого о нем сказать не могу. Какой он был? Что любил? Что ненавидел? По сути, Дариэль просто стереотип идеального любовника, но не боле. Инкуб, отражение чужих желаний, маска... Даже внешность его фальшивка.

Что я могу сказать о том, кого любила? Ничего.

— В Городе много разных существ. Как, по-твоему, я должен отыскать его? — изысканно вежливая интонация совсем не сочеталась с презрительной насмешкой.

Отыскать? Действительно, как можно отыскать инкуба в огромном городе?

Ингерд не слишком обрадовался моему повторному визиту. Весь его недовольный вид говорил о том, как он занят.

Возможно, колдун куда-то собирался — по крайней мере, дверь он открыл не в заляпанном халате, в отличие от прошлого раза. Но выслушать он меня все-таки соизволил. Правда, по мере изложения моего вопроса его брови все больше поднимались вверх в немом удивлении.

— Ты уж, Настя, решила бы, чего хочешь — или избавиться от своего инкуба, или приманить его, — с легкой оторопью пробормотал он.

— Приманить, — решительно заявила в ответ, — и чтоб он ко мне не во сне пришел. И главное — быстро, — гарантии, что завтра проснусь, у меня не было.

— Н-да, еще ни разу не занимался такой проблемой. Хотя, подожди-ка, — Ингерд прошел вглубь дома, вернувшись с огромным пыльным фолиантом.

Торжественно открыв его, и даже не вытерев перед этим пыль, колдун начал просматривать старинные страницы.

— Вот, все-таки отыскал. Можешь радоваться: вполне приемлемый ритуал вызова инкуба, для тех, кто не имеет отношение к магии — самое то. Всего восемь кюэ — и он твой.

— Спасибо, конечно, но мне не нужен второй инкуб. Мне и одного хватает, — безусловно, было бы весело, если бы инкубы передрались из-за добычи, но весело было бы явно не мне.

— Я уже понял, что тебе нужен именно твой инкуб, — недовольно отрезал колдун, — и учитывая вашу тесную связь, при ритуале ты, в любом случае, вызовешь именно его. Если, конечно, не назовешь истинное имя другого демона.

Что ж, видимо, на этот раз мне повезло. Я сжала в кармане кошелек — после многочисленных трат осталось только девять с половиной кюэ, да и то не моих. Если мне удастся выпутаться, я по гроб жизни буду обязана мэтру Хробениусу.

— Так ты покупаешь? — раздраженно уточнил Ингерд.

— Угу. А за семь нельзя?

— Нет. Не нравится цена — не покупай, — попытка сэкономить явно не удалась.

— Ладно, держи, — из моей груди достался тяжелый вздох. Деньги, тем более чужие, было мучительно жалко. Впрочем, жизнь дороже.

Городской парк, в котором я планировала провести вызов инкуба, раскинулся чуть ли не на четверть Города. Пожалуй, это был даже не парк, а настоящий лес, по неизвестной причине, расположившийся посреди Города. Правда, меня привлекла отнюдь не его величина, а возможность оказаться в одиночестве.

Чертить пентаграмму на земле было довольно сложно: линии получались какими-то нечеткими, размытыми. Хорошо еще, что за время моего пребывания в Городе, в нем ни разу не шел дождь. Да и сомнительно, что когда-либо пойдет.

Через полчаса кропотливой работы пентаграмма была начертана, свечи расставлены по краям, длинное заунывное заклинание прочитано. Сердце так билось о грудную клетку, что казалось, оно сейчас выскочит. Я мяла в руках листочек с инструкциями, врученный мне Ингердом, и ждала.

Никаких спецэффектов, вроде дыма, молний, грохота не было: Дариэль просто возник в середине пентаграммы будто бы из пустоты.

— Легкой дороги, любимая. Я так хочу обнять тебя, — мне показалось, что демон несколько растерян.

— Обойдешься, — хрипло каркнула в ответ. Во рту пересохло, бумажка в руке окончательно смялась.

— Почему ты так жестока, бриллиант очей моих? Ведь ты же звала меня, я знаю. Я пришел к тебе, и теперь все будет хорошо. Мы будем счастливы вдвоем, — чужой голос звал, уговаривал меня сдаться.

Свечи стремительно выгорали, а вместе с ними таяла моя решительность. Закатное солнце, просвечивая сквозь листву, багровыми отблесками плясало на его лице. Лес шелестел что-то утешающе-милосердное.

Надежда на то, что Диниэ выполнит свое обещание, давно уже покинула меня. Наверное, не так плохо умереть именно здесь. Здесь красиво и спокойно. Жаль, что так рано, но зато встречу смерть без седины и морщин. И, возможно, за порогом меня ждет что-то хорошее... У меня будет целый лес вместо могилы, и надо мной будут расти цветы.

Бедная мама.

Бедная я.

Инкуб продолжал говорить о неземной любви, но его слова проходили мимо меня. Свечи все таяли вмести с последними минутами моей жизни. Обняв себя руками, подняла лицо вверх — равнодушное небо смеялось над глупой девочкой, захотевшей вечной любви.

Подул резкий ветер, и свечи окончательно погасли. Линии пентаграммы нарушились, и инкуб перешагнул через меловые границы. Я закрыла глаза.

И снова открыла их, услышав зловещий шелест за спиной. Развернувшись, с легкой оторопью увидела приближающиеся тени. Глаза существ тускло светили красными угольками. Двигались они какими-то резкими рывками. Дариэль, до этого приближавшийся ко мне, остановился.

Обойдя меня, тени метнулись к инкубу. Дариэль попытался исчезнуть, но не успел — тени оказались быстрее.

Я смотрела на расправу и чувствовала себя опустошенной. В памяти навсегда запечатлелось удивленно-обиженное выражение лица инкуба.

Закончившие со своей добычей тени растворились в ночном лесу. Мертвый инкуб разлетелся клочками затхлого тумана.

Покидая лес, я улыбалась.

Следующую ночь удалось провести без привычных кошмаров. Самочувствие постепенно улучшалось, чему немало помогали приобретенные у местных аптекарей лекарства.

Мэтр Хробениус так искренне обрадовался тому, что у меня все закончилось хорошо, что даже слышать ничего не захотел о возвращении долга. Впрочем, все равно постараюсь вернуть деньги побыстрее.

Разговор с Диниэ, к которому я зашла выразить свою благодарность, оставил у меня неприятное впечатление. Сидх заявил, что я, как оказывается, ему что-то должна. На мои недоуменные вопросы, он уточнил, не думала ли я, что один-единственный сюжет стоит полноценной сказки?