Что происходило дальше, карлик видел, если верить легендам, впервые за полторы тысячи лет.
Все тело пленника затряслось, к узорам, вырезанным на теле, стали добавляться в хаотичном порядке новые, словно наливающиеся цветами, от синего до жгуче черного. Мелкая пыль, серого цвета, возникла над чужестранцем.Взлетая, она кружилась над телом, которое вдруг пропало и снова возникло, но с пылающими узорами темно малинового цвета.
Нарпагайна — страшный и могучий артефакт, никогда не подводивший своего владельца одёрнувшись, отползал, теряя части себя и бессильно вытянувшись распалась прахом, проевшим доски стола.
С резким хлопком пыль, кружившая над чужестранцем, опустилась на него и исчезла. В комнате похолодало, а карлик вытер вспотевшую лысину.
То, что открылось ему, не сулило ничего хорошего. По всем признакам, перед ним лежал один из восьми иерархов Паол, жуткого древнего ордена канувшего в безвестность много тысяч лет назад.
Почти не дыша, карлик, выбрался из пыточной, и бросился к себе, составлять письма императору и придворному библиотекарю.
— —
Для Джека наступило время затишья. Его отвязали. Раны перевязали и, периодически, доктор приходил, чтобы проверить, как идет выздоровление. Четыре раза в день его стали кормить похлебкой на душистых травах. Джек начал поправляться, постепенно приходя в нормальное состояние.
Тюремщики дежурили по четверо, двое у двери поддерживали огонь в постоянно курящихся лампадках, двое по разные стороны от пленника, лица их были настороженными и внимательными. Обращение к нему стало нейтрально-уважительное. Джек начал пытаться строить фразы обращаясь к охранникам. Создаваяпредложения из услышанных фраз. Сначала он ничего не добился, но через несколько дней начал получать односложные ответы. Показывая по очереди на все что вокруг, он вопросительно глядел на охранников, и им ничего не оставалось, как озвучивать название.
Общаться охранники были не намерены, и Джек успокоился, составив для себя основу довольно понятного языка.
Карлик приходил изредка, не переступая порог, наблюдал издали, стоило только Джеку его заметить и окликнуть, он быстро уходил, не произнося ни слова.
— —
В письме, доставленном быстрой птицей, император, лично обеспокоенный происшедшим приказывал прервать существование странного чужестранца. Всех, кто его видел, отправить во дворец. Быстрый приказ, наводил на размышления, и карлик, не зная каким способом лишить жизни пленника, не стал торопиться.
Как оказалось не зря. Еще одно письмо, сразу следом за первым, предписывало немедленно отправить пленника в Лорторовы каменоломни. Немного разъяснило ситуацию еще одно письмо от придворного библиотекаря, в котором коротко говорилось, что сила Паол теряется в горах Лорта. Теперь стало немного яснее, и довольный карлик поспешил выполнить приказание.
Окрепшего Джека посадили в железный ящик с отверстием снизу для испражнений и с боку для воздуха и еды. Потом погрузили на дурно пахнущее животное и везли на жаре в течение двух недель. Эта изматывающая пытка вконец доконала его. Джек умирал и снова еще не был мертв. С яростью зверя он боролся сам с собой, пытаясь заставить жить израненное тело.
Все вокруг было как в тумане. И в минуты просветления он начинал молиться, сам не понимая кому и зачем. Словами, рожденными в бреду, он смотрел в бездну и бормотал чуть слышно:
— Помоги... помоги, прошу.
Умирая, тело создавало бездушного зверя, зверя без принципов и колебаний, без сострадания. Холодного и безжалостного, помнящего только о своей мести всему миру.
— Я найду вас всех и убью. Вспомню, все вспомню. Всех убью. Убью. Будете умирать медленно и мучительно, а я буду стоять и смеяться. Слышите, вы все умрете, все умрете — идея странной мести полностью завладела им. Отомстить всем и вся. За то, что с ним так поступают. Незаслуженно и жестоко. Отомстить, рвать на куски тех, кто попадется, в клочки, в кровавое месиво. Плоть его горела, и ненависть, жгучая и черная, выедала внутренности.
Отвязав ящик, его вытряхнули, как мусор из ведра, прямо в отверстие в скале.
23
В горы Лортора по древней легенде сошел бог. Так появилось место, где ничто не может проникнуть внутрь через барьер созданный богом и ничто не может выйти наружу. Только малое отверстие, через которое бог снизошел, осталось открытым. Войти в него мог каждый, но никто и никогда из него не выходил. Толпы безумцев и паломников, хотевших встречи с богом, отправлялись туда, но никто не возвращался, и постепенно люди стали обходить это место стороной, назвав гряду именем первого проповедника не побоявшегося спуститься в чертоги бога и пропавшего там без вести. Позже это место стали использовать как тюрьму для пожизненного заключения преступников. В дыру человека и нет проблем. Никто и никогда его больше не увидит, никому он не мешает. В высшей степени гуманно и не требует расходов на содержание провинившихся. Само собой никто ради бродяг, не отправлял караваны вглубь пустыни. Только крупные рода могли позволить отправить своего соплеменника к Лортору. Вместо смертельного четвертования у преступника появлялась хоть какая-то надежда. Имя Лортора стало нарицательным, а выражение бог тебя исправит, приобрело зловещий оттенок.
Джек упал с высоты шести метров, приземлившись как куль с овсом, он потерял сознание от удара и не видел, как рядом приземлился тощий мешок с лепешками, далее последовала брань и плевок от карлика.
Через какое-то время, проведенное в забытьи, человек очнулся.
Вокруг мелькали тени, скальная порода, на которую он приземлился, была довольно теплой. Проведя рукой вокруг себя, он взял камень размером с два его кулака. Грани камня оказались очень острыми и прорезали фалангу мизинца.
Послышались тихие шлепки. Отведя руку с камнем подальше для замаха, бывший узник затаился. Шлепки медленно приближались.
Странное существо похожее на человека подошло совсем близко.
— Аапеапапа — существо показало на Джека и сделало еще два шага.
Из последних сил Джек метнул камень в голову нежданного гостя. Уродливый человек в балахоне легко увернулся от летящего снаряда и снова начал говорить, но недавний пленник уже проваливался в небытие.
Их было трое, уродливых похожих на слизней с выпученными глазами, обросших, жалких до невозможности, всего пугающихся, но все-таки людей. Они жили в небольшой пещере с двумя входами, постоянно где-то пропадая. Основной пищей им служили улитки и беловатый мох, приносимый самым старшим Чуром, как они себя называли. Три брата Чура ухаживали за новеньким, поочередно покрывая какой-то слизью раны, меняя повязки и впихивая в него перемолотых улиток со мхом с удивительным упрямством. В полной темноте Джек видел их все в том же сером тусклом свете, раздражающем своей нечеткостью. Чуры же ориентировались больше на слух, и даже запах, подолгу принюхиваясь перед выходом из пещеры. У каждого Чура был балахон, похожий на грубую тряпку с отверстием для головы, и небольшая каменная дубинка. По громким шлепкам босых ног можно было определить, что опасности они не чуют и по тишине при передвижениях о том, что их что-то беспокоит. Как оказалось старшего звали Чуур, среднего — Чурр, а младшего — Чуурр. Язык их отдаленно напоминал слышанный раньше, но будто из слов была выброшена треть букв.
Постепенно раны затягивались, и гость стал медленно передвигаться, помогая братьям по их скромному хозяйству. Собрать принесенных улиток, очистить от раковин, перебрать мох, выбрасывая начавшие плесневеть частицы, перетереть все в определенной пропорции на большом камне с углублением, орудуя каменной дубинкой с закругленным концом. Разложить полученное на четыре горки: одну большую — для старшего, три поменьше и ждать возвращения Чуров. Так проводил время постепенно оживающий и набирающийся сил человек.
— От кого прячетесь? — немного окрепший и начавший разбираться в мешанине звуков своих спасителей, Джек наконец решил заговорить.
— От многих — Чуур выглядел удивленным — почему раньше молчал?
— Раньше не очень понимал, что говорите. Пытался понять. Теперь понимаю — Джек был почти горд — что вы сделали?
Он не представлял, кому могли помешать эти три безобидных существа.
— Ничего не делали — почесав мохнатую голову, Чуур присел рядом с Джеком — мы с детства тут живем, вокруг много плохих. Прячемся от нагов, от жиашей, от лортов. Много плохих. Надо быть осторожными. Мы хитрые долго живем, соседи сгинули давно.
— Кто это наги?
— Наги — ползающие, очень опасные, шипящая смерть. Они за долиной Жиашей, редко приходят к нам. Если увидел нага, значит скоро умрешь. Выследят и прикончат. Никогда не оставляют добычу, всегда возвращаются — Чуур надолго замолчал. Джек тоже молчал, чувствуя в словах скрытое горе.
— А жиаши? Кто это?
— Жиаши — они на шести ногах в броне с большим рогом на морде. Они глупые, мы их всегда обманываем. Вот лорты, они похожи на тебя. Всегда охотятся стаей, но и им нас не поймать. Много раз пытались — кряхтенье, очень похожее на смех, удивило Джека
— Нас некому не поймать — подытожил Чуур — как тебя зовут?
— Похоже что Джек, но не уверен.
— Джек? Странное имя. Сюда давно никого не сбрасывали, на этот раз мы успели — Чуур погладил предплечье гостя — много пропало таких как ты, наги и жиаши постарались. Еще больше увели лорты, рабы им нужны, мы знаем.
— Что там за горой, расскажи?— попросил Чуур.
— Я не помню ничего, только пытки и все. Нечего рассказывать — сказал правду Джек.
— Да... видели, чуть выходили, все мох помог — Чуур выглядел расстроенным — ничего, вспомнишь. Время все лечит. На меня сегодня не готовь еду, проверять ассуры буду. Чуур, захватив дубинку и тряпку свернутую конвертом, шлепающей походкой ушел в туннель.
Поговорить с младшими не удалось. Односложные предложения, брошенные в ответ, недоумение и непонимание остановили расспросы. Через сутки старший вернулся, обошел пещеру, постоянно принюхиваясь. Тряпку, все также свернутую конвертом, положил в расщелину в самом темном углу и заложил камнями.
— Хорошо сходил? — Джек все хотел попрактиковаться в языке.
— Не очень — Чуур выглядел усталым — поесть дай.
Джек стянул тряпку прикрывающую еду с большого столового камня. Чур набросился на горку перетертых Джеком улиток со мхом.
— Что такое ассуры?— Чуур пристально с подозрением поглядел на Джека и вдруг широко зевнул.
— Спать надо, силы надо. Ни к чему тебе, все равно не поймешь — развернувшись, Чуур сразу завалился спать.
Раны почти совсем зажили и Джек, чтоб прийти в форму, стал делать простейшие упражнения. Тело помнило отжимания, приседания прыжки и занятия по растяжке. Как только появлялось свободное время, а его было хоть отбавляй, он снова и снова начинал тренироваться, помня желание отомстить.
— Ты воин? — в который раз, Чуур садился на камень и наблюдал за Джеком.
— Нет. Отомстить хочу — у Джека свело челюсти так что зубы заскрипели.
— Всех найду — подытожил он и снова начал занятие.
— Да, злость есть в тебе. Это плохо, это мешает правильно мыслить и правильно действовать. Ты не злись — Чуур сочувственно покачивал головой.
— Отомстить не сможешь, из горы никто и никогда не выходил. Не злись, смирись. И покой обретешь, и все хорошо будет. Как у нас с братьями — Чуур покачивался на камне из стороны в сторону.
— Нет — глаза Джека сверкнули огнем фанатика и он продолжил занятие — всех найду — слышал чуть различимый шепот Чуур и покачивал головой из стороны в сторону.
Множество извилистых ходов шло от пещеры, где жили чуры, постепенно Джек начал их исследовать, ненадолго покидая свое жилище. Далеко ходить старший Чуур запретил, настаивая на слабости гостя.
— Раны совсем заживут, пойдем вместе, все покажу, пока слаб нельзя, опасно.
Джеку ничего не оставалось, как постоянно слоняться вблизи пещеры. Все проходы были очень похожи друг на друга. И выйдя, как обычно через правый ход, он отвлекся от пути, раздумывая над своим положением, взял немного левее, чем обычно. Спустя какое-то время поняв, что идет неизвестно куда развернулся и пошел обратно. Не найдя прохода, снова развернулся, свернул и проблуждав довольно долгое время, окончательно заблудился.
Чуур нашел его пытающегося выбить что-то из стены, расцарапавшим руки в кровь, но не сдающимся и страшно злым.
— Что делаешь? — Чуур сидел, прислонившись к стене, и наблюдал за Джеком.
— Камень достать хочу, а ничего не получается.
— Чем тебе эти камни не нравятся? — Чуур собрал в ладонь валявшиеся рядом камешки и задумчиво высыпал их на землю.
— Но тот светится — показывая на стену пальцем, Джек удивленно смотрел на Чуура.
— Ничего не светится — Чуур казался озадаченным — точно видишь?
— Как тебя сейчас — махнул рукой в сторону чура Джек — этот камень, светится. Как достать?
— Сложно рушить стену. Как глубоко камень?
— Вот на столько — показал успокаивающийся Джек три пальца на руке.
— Можно царапать или выбить с помощью дубинки, но в обоих случаях нужен твердый камень. В пещере есть, пойдем — и Чуур не оборачиваясь, пошлепал по туннелю.
— Подожди, как же я его потом найду?
— Если светится — найдешь — Чуур не остановился, и Джек поспешил за ним, чтоб не остаться одному в незнакомом месте.
— Вот возьми — Чуур протянул Джеку закругленный камень с одной острой гранью — самый твердый в горе, не потеряй. Дубинку мою возьми ей по камню бить можно, может получиться — сразу потеряв всякий интерес к разговору и Джеку, он лег спать.
Теперь, чтоб не заблудиться в каменном лабиринте, невольный узник горы, делал отметки на стенах в виде стрелок с вертикальными полосами одна полоса путь к мокрым пещерам две полосы к месту, где его нашли чуры и так далее.
Горная порода оказалась очень твердой, и за сутки можно было продвинуться на пару миллиметров.
Достать камень. Пространство сузилось до стены и камня, с помощью которого он процарапывал прочнейшую породу, по микрону вгрызаясь в неподатливую стену. Почти сумасшествие овладело им, перед глазами стоял камень и ничего больше его не волновало. Прием пищи стал механическим и нерегулярным, перестав помогать чурам по хозяйству, Джек редко стал появляться в их пещере, засыпая около стены от усталости. Его мозг пытался сам себя защитить, уйти от реальности, отгородиться от окружающего мира. Камень стал маленькой дверцей в такое манящее и спокойное безумие. Никаких мыслей кроме камня не было в его голове, и он не хотел ни о чем другом думать. Окунувшись в процесс добычи так, словно от этого зависела его жизнь, словно если он достанет камень, то кошмарный сон сгинет навсегда.
В таком ритме прошло не меньше двух недель. Наконец настали последние мгновения, камень был почти освобожден из тела горы. В полукруглом отверстии на самом его дне сверкал голубоватым светом серый камешек с множеством граней. С горой его связывал небольшой перешеек, и Джек, устав царапать скалу дубинкой, с размаху отбил его. Подобрав камень из мусора, валявшегося рядом, у него подкосились ноги и, завалившись на бок, он судорожно сжимал скрюченными пальцами свою драгоценность, прижимая ее к груди и баюкая как младенца. Цель была достигнута и что-то внутри Джека переломилось.
