— Смотрю не очень получается — нейтрально проговорил Чуу-ур.
— Ничего, немного времени, и я справлюсь — проквакал Рикар, не переставая водить руками по бокам. Меня так просто не взять, пока я помню, кто я и где нахожусь, мою волю не сломить.
— Чего он не нападает? — спросил Чуу-ур, снова смотря на застывшую змею.
— Думаю дело в тебе.
— Это почему?
— Потому что даже я, получив раны в этом месте, могу их залечить. Многим правилам научил меня Тобол Наво, но одно из них сейчас нарушилось.
— Какое правило?
— Посмотри на танлика. Он не может закрыть раны, полученные от твоего меча. Такого вообще не может быть, это его мир и только он один здесь хозяин.
— Видимо уже не один — задумчиво проговорил Чуу-ур — смотря на глубокие раны в чешуе змеи.
— Нам можно передохнуть пока он пытается найти решение.
— Какое решение?
— Решение как восстановить целостность себя, если он не сможет залечить раны он не станет с нами сражаться.
— Почему?
— Это очень опасно для него, так он может погибнуть.
— Думаю дело в "единой" технике — задумчиво проговорил Чуу-ур.
— Я слышал о такой, причем здесь она?
— Я уверен что танлик думает что я ее использую, а следовательно он уверен что я могу причинить ему здесь вред. Поэтому раны и не заживают. Он сам себя поймал в ловушку.
— Может и так. Но тогда нам нужно воспользоваться этим и покончить с ним — воодушевился нейтер — давай я его прижму к земле, а ты кромсай его в куски.
— Да он и сам хорошо это делает — Чуу-ур показал лепестком в сторону лысого.
Змея стремительно меняла цвет, становясь пепельно-серой. На ее теле возникла набирающая черноту сеть.
Через мгновение эта сеть разрезала змею на малые части, скатившиеся все вместе.
— Что это он сделал? — удивленно проговорил Рикар Мь"нтош.
— Видимо он не смог залечить раны. И его решение в том чтобы не залечивать их, а совсем наоборот. Он разделил себя на части и, кстати, линии сетки как раз прошли по ранам. А теперь он снова себя собирает, но во что-то другое.
И действительно развалившиеся куски начали склеиваться, формируя нового зверя. Чешуя у него огрубела, превратившись в костяной панцирь, а вместо одной, появились еще две головы на длинных шеях.
— Потолще кожу выбрал — досадливо проговорил нейтер, бессильно опустив руки — а у меня не выходит.
— Что не выходит?
— Да раны убрать, еще его яд заморозил мне все внутренности, этот танлик совсем не прост.
Тем временем лысый вязал в узлы окружающее, и Чуу-ур никак не мог понять, что ожидать от противника. Заключительным действом, представшим перед ним, стал подъем трехголового зверя на задние лапы.
— Что он делает? — нейтер выглядел обеспокоенным.
— Не знаю, все вкруг перевито так сложно, что не разобраться.
— В битве, я тебе больше не помощник — прошептал нейтер, садясь на свои толстенные ноги. Его живот стал постепенно темнеть приобретая вид загнивающей плоти — не знаю что он сделал, но я уже не чувствую ничего ниже груди.
— Его яд рвет связи твоей искры, еще немного и от системы каналов ничего не останется.
— Тогда я совсем не смогу сопротивляться — констатировал нейтер.
— Яд очень искусно воплощен, нейтрализовать его не задев твою искру очень сложно, поэтому я атакую танлика — Чуу-ур рванулся в сторону трехголового чудища, оставляя парализованного нейтера.
— Не так быстро — прошелестело в его голове, и танлик с грохотом опустился на передние лапы, замыкая тем самым созданное плетение.
На мгновение пропал свет, а потом, земля под ногами, темное подернутое кляксами грязи небо и неожиданно возникшие стены стали одновременно приближаться и удаляться с колоссальной скоростью, полностью нарушая правильное восприятие окружающего.
Чуу-ур еще как то держался, видя силовые линии что приводили все это в действие, в отличии от потерявшегося нейтера, сидящего с широко раскрытыми застывшими глазами.
Голова полуоборотня налилась свинцовой тяжестью, образовавшаяся воронка в области живота начала свой безумный танец, вызывая приступы головокружения. Неодолимое желание закрыть глаза и упасть, приложившись распухшей головой к земле, стало настолько сильным, что Чуу-ур опустился на одно колено, с трудом борясь с наваждением.
Тихий смех дошел до его сознания — хватит сопротивляться, ты проиграл — я искуснее тебя в единой технике. Пожалей хотя бы старика, он будет мучиться здесь столько же, сколько и ты.
И снова тихий довольный смех с примесью легкого сумасшествия.
Подняв голову, на миг потерявший контроль и распластавшийся на земле Чуу-ур, услышал жуткий непрекращающийся крик нейтера. Окружающее растворяло Рикара, разъедая его плоть. Перерабатывая и вмораживая в землю, на которой он сидел. Уже четверть его почерневшего отвратительного живота ему не принадлежало, став единым целым с элементами окружающего. Яд, попавший в организм нейтера, и воля танлика делали свое дело, причиняя неимоверные страдания буквально вживую перевариваемому Рикару Мь"нтошу.
Чуу-ра стошнило. Облегчение, принесенное исторгнутым комком слизи, позволило немного яснее мыслить. Горечь во рту напомнила о словах нейтера, что это всего лишь техника танлика, а не реальность.
Поэтому, закрыв глаза, он двинулся в сторону танлика.
— И куда ты собрался? — прозвучал в его голове удивленный вопрос.
— Дойду, сразу узнаешь — выдохнул полуоборотень, стараясь скрыть возникшую слабость.
— Не дойдешь — довольный голос лысого вызвал у Чуу-ура приступ бешенства, и он почти побежав в сторону танлика, со всего размаха, наткнулся на прозрачную стену.
— Говорю же, не дойдешь — сумасшедшие нотки, в голосе лысого, стали более различимы — восьмигранную стену, никто и никогда не проходил.
— Я пройду.
— Нет. Это невозможно. Стена что возводиться для разделения разумов никак не может быть пройдена, это совершенно чуждый объект для твоего сознания, и не поддающийся никаким воздействиям. Хорошо, что мне хватило времени для ее возведения. Теперь я смогу насладиться криками "Кровавой горы". Жаль что никто кроме тебя и меня, их не услышит.
— Оставь старика, и дерись со мной — Чуу-ур попытался воткнуть в прозрачную стену свой нож, но он с легким звоном отскочил он нее, словно от прочнейшего монолита.
— Я же говорил, так что даже не пытайся. Лучше давай вместе наслаждаться криками "старой легенды".
Рикар Мь"нтош уже не кричал. Под слабый непрекращающийся ровный вой нейтера, Чуу-ур испробовал все что мог. Налетев на барьер, словно смерч, ощетинившийся клинками, он бессильно отступил. Лепесток и нож со звоном отскакивали от стены, не причиняя ей никакого вреда. Через этот барьер не проходят никакие силовые линии, отстраненно заметил он, словно он был создан по какому-то другому принципу, чем все окружающее. Все внимание Чуу-ура переключилось на его сторону от барьера. Представив и сформировав из вырванной силовой линии большую глыбу, он перехватил лепесток так, чтобы камешек в рукояти оказался внизу. Закрыв глаза и представляя в своей голове рисунок асуры, что был на хвосте у терпа, он вонзил нож, в ближайшую силовую линию забирая в себя ее энергию и передавая жгучую беснующуюся силу по каналам искры в правую руку с зажатым лепестком. Вой нейтера подстегивал безжалостным хлыстом, заставляя не думать о возможных последствиях.
Сила наполняла, вначале согревая, а потом начала разрывать естество полуоборотня, не находя для себя выхода. Чуу-ур терпел, концентрируясь и представляя ассуру, от чего она стала четче и объемнее. Дойдя до своего предела, когда закаченная сила грозила разорвать его на части, он опустил руку с лепестком на валун и направил всю собранную энергию в ладонь с зажатой рукоятью. Словно молот ударил по его руке, пробивая четыре вытатуированных кольца на ладони. Струящаяся энергия впитывалась, словно в губку, в рукоять лепестка от чего камень на ней ярко засветился. С закрытыми глазами Чуу-ур стал повторять рисунок, что витал в его сознании, формируя ассуру. Энергия, стальным ершом, обдирала его каналы искры, доставляя жгучую боль. Закончив, он с трудом выдернул, онемевшей рукой нож из силовой линии, прекращая подпитку силой. Его раскрывшимся глазам предстала странная картина. Все вокруг него, что было отделено барьером, высохло и сморщилось. Небесный свод исчез, вместо него проявился полукруглый потолок пещеры, на расстоянии от земли, в три его роста. Образовавшиеся стены пещеры, как и пол и свод были покрыты переплетенными богровыми венами с сеткой капилляров. В нескольких местах вены, покрытые высохшей коркой, были перебиты и под ними образовались лужи с грязно бурой жидкостью. Все место, где находился Чуу-ур, сотрясалось крупными толчками, отчего свод пошел крупными трещинами, грозя обвалиться.
— Что ты наделал? — воскликнул преобразившийся в свое человеческое обличье танлик. Он прижал ладонь к правой части своей головы и по виду испытывал боль, как в голове, так и в ставшем абсолютно черным левом глазу.
Подняв за сформированную длинную рукоять, валун с начинающей гаснуть ассурой, Чуу-ур широко замахнувшись, ударил невидимый барьер камнем. Грохот лавины разнесся по окружающему, но барьер выстоял. Одновременно выдыхая и словно выплевывая слова, Чуу-ур стал произносить с каждым ударом валуна в барьер.
— Я — удар, и он чуть удержал свой созданный молот в руках.
— НЕ ДАМ — удар, и мелкая трещина пошла вниз по стене.
— УБИТЬ — удар, трещины стали расти в разные стороны.
— НЕЙТЕРА — удар, и небольшой кусок стены откололся, порождая сеть уже крупных трещин расходящихся веером во все стороны.
Танлик поднял вверх левую руку, призывая противника к вниманию. Правую он так и не убрал от лысой головы.
— Стой! — воскликнул он, усилив свой голос в разы, от чего громкое эхо не сразу замолкло в сознании Чуу-ура.
— Я отпускаю старика. Смотри, он еще жив — танлик взмахнул рукой в сторону вросшего наполовину в землю нейтера.
Чуу-ур взглянул на Рикара Мь"нтоша. Запрокинутая голова с бессильно открытым ртом, из которого текла слюна, ввалившиеся щеки, выпученные застывшие глаза, слепо смотрящие вверх, и половина тела, изменившаяся и ставшая элементом небогатого ландшафта показывали, что нейтер если и не мертв, то находиться в маленьком шажке от нижнего мира.
— Верни его обратно — Чуу-ур замахнулся валуном.
— Если ты разрушишь барьер, то мы все умрем. Вернуть старика не так и просто подожди, и я восстановлю его.
— Сколько ждать?
— Не так и долго, учитывая, что я его почти переварил. Оставшееся придется собирать по кусочкам.
— Так собирай — Чуу-ур опустил созданную булаву, настороженно всматриваясь через треснувший барьер в искру лысого. Ему не давало покоя, что танлик так быстро сдался.
Тем временем лысый, справившись с болью терзавшей его голову, стал, словно паук перебирать силовые линии, шедшие в сторону нейтера. То что видел Чуу-ур с грани сна отличалось от того что хотел ему показать танлик. Театральные пассы руками еще больше насторожили севшего в позу лотоса и положившего на колени булаву, Чуу-ура. Только то, что по силовым линиям танлик действительно восстанавливал структуру нейтера, не давало ему броситься на стену, чтобы разнести ее в мелкие осколки.
Наконец, закрепив одну из основных линий, танлик остановился. Чуу-ур видел, что по ней тонким ручейком идет энергия начавшая преобразовывать и возвращать Рикару то, что уже стало частью окружающего.
— Вот и все. Теперь он вернется, в свое обычное состояние. Только надо ждать.
— Значит, будем ждать — Чуу-ур не отводил взгляда от танлика, ожидая подвоха.
Лысый медленно подошел к барьеру и сел напротив Чуу-ура, формируя большую подушку под собой.
Противники, молча, уставились друг на друга. Если танлик становился все спокойнее и увереннее, то Чуу-ура стало охватывать бешенство.
Смотря в глаза лысого, он чувствовал, что в его груди рождается странная волна грозящая подняться и выплеснуться на врага. Не понимая, что с ним происходит, Чуу-ур попытался успокоиться. Но грань сна уходила, заставляя рождаться жгучее безумие. Ненависть, абсолютная и перечеркивающая все доводы разума захватила Чуу-ура.
Добраться, разорвать, уничтожить — стучало в его висках, не давая нормально мыслить. Раздвоившись, его второе я, стало подниматься в сторону врага.
— Ты напоминаешь мне одного очень опасного зверя — голос лысого снял с Чуу-ура наваждение — не знаю, что и думать.
— Какого еще зверя? — рыкнул в ответ полуоборотень — догадавшись, что это не его, а заемная ненависть пыталась свести счеты с лысым.
— На нижних уровнях встречаются такие. Опасные твари, иногда их ловят, и мы отрабатываем на них свои техники.
— И что с ним происходит потом?
— Гибнут, конечно, раньше в первый круг допускали только тех, кто побеждал такого зверя.
— А сейчас? — Чуу-ур никак не мог понять, что его беспокоило.
— Сейчас это не обязательно, звери стали осторожнее и сильнее, отыскать их не так просто.
— Ты обознался.
— Возможно. Меня интересует еще одно, что это у тебя на коленях?
— Дубина.
— Интересная. Ведь ты создал ассуру на ней?
— Это мое дело — беспокойство не отпускало Чуу-ура, заставив быть внимательнее, на наконец-то появившейся грани сна.
— Гордики используют ассуры? — лысый никак не отставал.
— Лучше концентрируйся на восстановлении нейтера.
— Там не нужно внимания — отмахнулся лысый — как ты общался с жуками?
— Это мое дело — упрямо заявил Чуу-ур, рассматривая странную энергию, сложно переплетающуюся с основной линией силы шедшей к Рикару.
— Мне кажется, что ты не восстанавливаешь нейтера — поднявшись, прорычал он — я вижу, что ты хочешь сделать из него послушную твоей воле куклу.
— Гордики тебя не зря учили — злорадно заметил лысый, усиливая поток, шедший к нейтеру — он почти мой.
— Ну уж нет — Чуу-ур замахнулся собираясь разнести своей булавой треснувший барьер.
— Остановись, иначе ты тоже умрешь.
— Я же сказал, что не оставлю нейтера — с этими словами он ударил булавой в стену, от чего все вокруг содрогнулось.
— Да что он тебе сдался — в голосе танлика чувствовалось непонимание и испуг — старик убил столько, что его давно надо отправить в нижний мир.
— Не тебе решать, кого и куда отправлять — с этими словами Чуу-ур снова ударил в стену.
Осколки брызнули в разные стороны, и Чуу-ур снова оказался стоящим рядом с нейтером.
— Ты чего делаешь? — эхом отразились в его голове, последние слова хамелеона, делавшего шаг в его сторону.
Нейтер застонал, опускаясь на колени и держась обеими руками за живот.
Танлик, согнувшись в поясе и прижав ладонь к глазу, поспешно начал отступать от места схватки.
— Они ваши — бросил он короткую фразу в сторону нахмурившихся хамелеонов, провожающих его недобрыми взглядами.
Лысый быстро удалялся, давая Чуу-уру небольшую передышку.
Хамелеоны переглянулись.
— Что будем делать? — произнес Тонг Коч.
— Пока не знаю, ситуация не в нашу пользу.
