— Ну что вы, леди, — вмешался распорядитель бала, — у нас достаточное количество различных сладких закусок, пирожные более чем пятидесяти сортов, мороженое тоже пятидесяти видов.

— Вот! Видите! — возмутилась Листик, — пятидесяти сортов! А мне дали не всё попробовать! И пирожные тоже!

— Листик, — укоризненно сказала Милисента, — ну как так можно!

— Да! Как так можно! Столько видов, а вдруг я пропустила самое вкусное? Я же не все попробовала!

За окном было еще темно, Листик потянулась и осторожно выпуталась из теплых шкур, так чтоб не разбудить Кузю, соскочила со своего "драконьего" ложа и тихонько прошлепала босыми ногами в ванную комнату. Там, открыв кран, присела на край большой ванны. Сегодня первый день второго семестра. Листик вздохнула — вот и закончились зимние каникулы, балы, большие и малые, приемы, танцы и угощения. Листик облизнулась, вспоминая мороженое. Особенно ей понравилось на балу у эльфов, там не было такого изобилия сортов, как на балу в купеческом собрании — всего-то каких-то десять видов. Но мороженое было настолько вкусное! А пирожные! Прямо так и таяли во рту! И опять же, тактичные эльфы не приставали к девочке с нудными вопросами о таможенных льготах, снижении тарифов и прочей галиматье, а сразу позвали танцевать, а потом угощали мороженым, пирожными, а потом снова танцевали. Листик не знала, что у эльфов тоже был свой интерес, но со своими просьбами они сразу обратились к Милисенте.

— Если уважаемая леди Милисента уделит мне толику своего драгоценного времени, — вкрадчиво начал Илисарионианэль эль Велинатэлиэнион, полномочный представитель Светлого Леса, и старейшина эльфийской общины в столице королевства, — я бы хотел обсудить некоторые аспекты нашего будущего взаимовыгодного сотрудничества. Насколько я понимаю, все экономические и хозяйственные вопросы дрэгисского баронства вы взяли в свои руки, тем самым оградив свою сестру от крайне необдуманных и скоропалительных решений. Вам делает честь такое бескорыстное участие в жизненно важных делах баронства. Хотя вы достойны гораздо большего. И я абсолютно уверен, что эти большие дела вы будете вершить со столь же непринужденной легкостью, как и решаете проблемы маленького приграничного баронства!

Милисента поняла, что этот умудренный эльф знает, кто она такая, но сохраняя улыбку на лице, она ответила:

— Светлейший Илисарионианэль, я безмерно рада помочь вам. Но давайте не будем упоминать о столь отдаленных перспективах, когда на мои хрупкие плечи лягут те большие проблемы, о которых вы изволили упомянуть. Это никоим образом не повлияет на наше взаимовыгодное сотрудничество сейчас.

Эльф понимающе склонил голову, показывая Милисенте, что он всё понял — уступок не будет, и ему рекомендовали сохранить тайну девушки. А та продолжила:

— Но сейчас я — как не наследная баронесса Дрэгис — стараюсь, по мере моих скромных возможностей, помогать моей младшей сестре...

Едва заметная улыбка тронула губы эльфа, но Милисента ее увидела и повторила с нажимом:

— Листик действительно моя сестра, и стараюсь, чтоб ни ей, ни ее владению не был нанесен ущерб. Поэтому давайте перейдем к сути дела...

Переговоры с эльфами закончились к обоюдному удовлетворению, но в конце Милисента озадачила эльфа своей фразой:

— Светлейший Илисарионианэль, когда будете говорить комплименты Листику, а вы же обязательно будете, постарайтесь говорить попроще, а то она вас точно покусает!

Удивленный эльф посмотрел туда, где в окружении эльфийской молодежи, весело смеясь, танцевала Листик, покачал головой и на всякий случай пожал плечами, потом перевел взгляд на Милисенту. Та, улыбнувшись, кивнула головой, мол, так и будет, если старейшина эльфов ее не послушает.

Вообще-то Листик догадывалась, что у эльфов тоже был свой интерес, да и Милисента ей рассказала о результатах переговоров. И Листик была очень благодарна своей сестре, что та избавила ее от этого крайне нудного и неинтересного занятия.

Ванна наполнилась, и Листик с удовольствием туда плюхнулась. Погрузившись с головой воду, девочка замерла. Пролежав так минут десять, Листик почувствовала, как ее кто-то дергает за ногу. Резко высунувшись из воды, девочка услышала визг обрызганной Милисенты:

— Ай! Листик! Вода же ледяная! Как ты можешь в ней лежать!

— А мне нравится! И если я не полежу в воде, то буду всю первую пару спать, если конечно это не будет фехтование!

— Вылазь давай! Нам с Ирэн тоже надо умыться!

Листик выметнулась из воды, вновь обдав холодными брызгами Милисенту и заодно заглянувшую в ванную Ирэн.

— Ай-и-и! — завизжали девушки в два голоса, а Листик рванула мимо них — одеваться.

— Ну чего так кричать, да еще в такую рань! — Высунула из шкур на "драконьем" ложе свою сонную мордочку Кузя.

Глава 11. Что такое кабаре, и как стать его владельцем

За столом сидели Милисента и Ирэн, а Листик устроилась в своем гнездышке. Девушки молчали, они были заняты делом — кто читал свои конспекты, кто учебники. С начала занятий прошла уже неделя, новогодние праздники с их балами и приемами отошли в прошлое, теперь же шли суровые трудовые, в смысле учебные, будни. Милисента и Ирэн были примерными студентками, конспектировали все лекции и готовили все домашние задания. И если Листик пыталась отлынивать, раньше только одна Милисента призывала ее к порядку, то теперь к ней присоединилась еще и Ирэн. Нет, Листик не была лентяйкой, но почему бы не отложить скучные занятия на потом, когда можно поиграть с Кузей или повозиться с маленькими брауни. Вот и сейчас девушки время от времени строго поглядывали в сторону Листика, а та читала учебник и громко сопела, выражая этим свое усердие. На раздавшийся стук в дверь первой отреагировала Листик громким — "Войдите!"

В комнату осторожно вошел Масин фон Крунув, конечно он дружил с девушками, но мало ли что? Вот и теперь, явно обрадованная Листик соскочила со своей кровати и подбежала к студенту:

— Масин! Как хорошо, что ты пришел! Я тут к завтрашнему занятию готовлюсь, ты мне поможешь?

— Я бы рад, но наши профессиональные профили несколько различаются, — тактично начал студент, но, увидев начавшую обиженно надувать губки девочку, быстро согласился. — Конечно, Листик, чем смогу, помогу!

— Ага! — Повеселела девушка. — Вот скажи, Масин, если надо узнать важную информацию, которую скрывает противник, что надо сделать?

— Ну, даже не знаю, — пожал плечами студент. — Я бы его поднял и допросил, если он конечно уже мёртвый.

— Интересный подход, — засмеялась Милисента. — Сначала умертвить, а потом допрашивать!

— А что, можно по-другому? — удивился Масин. — Мы такого не изучали.

— Ага! Мы как раз изучаем! — Кивнула Листик. — Сейчас я тебе покажу!

— Это как? — спросил студент, стараясь подальше отодвинуться от загоревшейся энтузиазмом девочки, та, наоборот, шагнула к нему поближе, приперев его к стенке.

— Сейчас я тебя буду допрашивать, а ты будешь мне отвечать!

— Что? Что отвечать?! — Уже серьезно испугался Масин.

— Правду, чистую правду и только правду! — грозно ответила Листик, закатывая рукава.

— Это за... зачем? — начал даже заикаться Масин, настолько был грозный вид у девочки. — За-зачем?

Фон Крунув уже совсем прижался к стене и показал на закатанные рукава девочки, та, прищурив, глаза ответила:

— А вдруг ты не всю правду скажешь? Или вообще врать начнешь? Тогда я буду вынуждена применить к тебе воздействие!

— Какое воздействие! — почти закричал Масин, пытаясь то ли вжаться в стенку, то ли на нее залезть.

— Трёхступенчатое! — пояснила Листик. — Сперва призываем тебя к добровольному сотрудничеству, потом применяем физические меры принуждения, а потом и магические...

— Э-э-э, я не согласен! — завопил студент.

— Ага! — Обрадовалась Листик. — Злостно запираешься! Значит, первую ступень пропускаем, сразу переходим ко второй.

— Я вообще не согласен! Вообще не согласен принимать в этом участие! — Масин круглыми от ужаса глазами посмотрел на очень серьезную девочку. И шепотом добавил: — Убивают!

— Ну что ты так волнуешься! Ты же некромант, потом сам себя поднимешь! — утешила перепуганного студента Листик. Масин поднял глаза и увидел хихикающих Милисенту и Ирэн.

— Листик, магистр Клейнмор, если бы это видел, точно поставил бы тебе зачёт по этой теме! — Засмеялась Милисента.

— Э-э-э, — сказал Масин, — вы что, меня опять разыгрываете?

— Не мы, это Листик! — Тоже засмеялась Ирэн.

— Ну, я бы немножечко, совсем чуть-чуть, — заявила Листик и, обратившись к Масину, обиженно спросила: — Ну что, тебе жалко было, да? Немножечко подопрашиваться?

— Фух, — выдохнул студент. — С вами не соскучишься. Говорят, самые большие юмористы — "некроманты"! Но со всей ответственностью заявляю — "некроманты" с вами и рядом не лежали!

— И правильно, я не позволю всяким "некромантам" тут лежать! — грозно сказала Листик. — А ты, Масин, ладно, можешь сесть! Вон туда, на стул, он вроде чистый.

— Спасибо! — серьезно поблагодарил студент и обернулся, чтоб посмотреть, что впивалось ему в спину, когда он прижимался к стенке. Повернулся, посмотрел и восхищенно охнул:

— Что это? Какая красота! Кто это?

— Это я! — гордо ответила Листик.

— Это Листик сделала! — быстро поправила сестру Милисента.

— Красивый какой! — еще раз повторил Масин, разглядывая вырезанного на камне дракончика. — Только вот таких драконов не бывает.

— Как это — не бывает? — возмутилась Листик и показала на стену с барельефом: — А это тогда откуда?

— Действительно, откуда? — переспросил Масин. — Листик, неужели эту красоту ты сама придумала и сделала? Да? Ты талант! Тебе надо не на боевого мага учиться, а на художника! Да что там — учиться! У тебя и так замечательно выходит!

Листик, покрасневшая от удовольствия, загордилась, а продолжавший ее хвалить Масин уже явно что-то прикидывал в своем авантюрно-коммерческом уме.

Грымыхыр Уралам сидел за столиком в самом углу зала трактира и грустил. Мечта всей его жизни накрывалась медным солдатским котелком. Тяжело вздохнув, Грымыхыр обвел взглядом большое помещение, которое должно было быть главным залом его кабаре, но...

Уралам был полуорком, а куда податься полуорку? Только в наёмники. И тридцать лет своей жизни из сорока он был наёмником, хорошим наёмником. Поэтому он сумел, правдами и неправдами, скопить достаточную сумму денег, чтобы выкупить в столице большой трактир. Прежний хозяин этого трактира находился на грани разорения, поэтому он с радостью продал свое убыточное заведение. Почему убыточное? Потому что этот трактир не блистал ни интерьером, ни изысканностью кухни, и гостиницы при нем не было. А находился этот трактир в крайне неудобном месте — на границе района, где жили аристократы, и района купцов. Понятно, что аристократы ходили в рестораны, которых было даже слишком много в их районе, а купцы ходили в таверны и другие подобные заведения в своем районе. А в это пограничное заведение общепита ходила в основном молодежь, и то только для того, чтобы подраться и побуянить. Понятно, что такие клиенты много прибыли не принесут. Кроме того, эта территория между районами, как и всякое приграничье, контролировалась третьей силой — криминальной группировкой, подчинявшейся ночной гильдии. И вот только Уралам вступил во владение, как к нему явились накачанные мужички и потребовали плату за "охрану"! А от кого они будут охранять? От самих себя, что ли? Бывший наёмник был неробкого десятка, он мог постоять за себя в любой драке. Но молодцы из ночной гильдии не устраивают честных поединков — обычно нож под лопатку, и всё. Грымыхыр снова вздохнул, а какие были планы! Ведь он всегда любил музыку! Пусть наёмнику и не часто удавалось ее послушать, но когда это случалось, Грымыхыр блаженствовал. Бывший наёмник даже знал ноты, правда, не все, вот например — нота соль. Хорошая нота, нужная, и название у нее подходящее, к ней бы идеально подошла нота "мясо", но такой ноты, к сожалению, не было. Зато была нота ре — очень непонятная нота, и непонятно что означающая, так Грымыхыр думал до последнего времени. Пока не услышал это благозвучное название — кабаре! Первая часть, понятно, происходит от слова "кабак", а вот вторая — это точно нота! А нота это песня! Значит, кабаре это кабак, где поют или слушают песни. Слушают выступающих певцов. И вот мечта о своем кабаре гибла на корню. Ведь мало было купить помещение, надо было его еще и оформить в соответствующем стиле! Да и название придумать подходящее, тут фантазия полуорка дальше "Пьяного тролля" или "Дырявой кастрюли" не шла, он все-таки воин, а не менестрель! Пока кабак, так и не ставший кабаре и не имевший названия, работал в прежнем режиме, режиме питейного заведения средней руки. Благо, повара и официантки перешли по наследству к новому хозяину от прежнего. Заходили в него в основном пьяньчуги и местная голытьба, правда, третьего дня зашел благородный, как оказалось, студент, из неподалеку расположенной, вроде как, магической академии.

Тренькнул колокольчик на двери, и в безымянный трактир (старую вывеску Грымыхыр снял, а новой еще не повесил) вошел давешний студент. Бывший наёмник сразу подобрался — нет, студент его не впечатлил, а вот его сопровождающие четыре девушки... Если черноволосая была обычной, то три других... По тому, как они двигались, Грымыхыр сразу опознал в них бойцов, и очень опасных!

— О! Друг Грымыхыр! — Вскричал увидевший Уралама студент. Подойдя ближе, он проговорил: — А я тебе нашел художника-оформителя, вот познакомься, Листик! А это ее подруги — Милисента, Саманта и Ирэн!

Саманта, когда узнала о том, что предлагает студент Масин фон Крунув девушкам, решила их обязательно сопровождать, при этом строго приказав Масину никому не говорить ни о том, куда они идут, ни о ее статусе преподавателя академии Магических Искусств.

Орк немного расслабился, если девушка — художник, то, может, сразу в драку не полезет и сильно бить не будет. Грымыхыр велел принести кувшин вина и предложил девушкам. Масину не предложил, потому как знал, что тот может выпить много, тем более на халяву, а от много выпившего — толку не дожешься.

Поскольку девушки не пили, а обиженный Масин (а как же — выпивкой не угостили!) попрощался и ушел, при этом, правда, не забыв получить с полуорка свое вознаграждение за найденного художника, за разговором Грымыхыр один выпил весь кувшин. И хмелеющий полуорк рассказал девушкам всё: и про свою жизнь наемника, и про свою мечту, и про трудности, у него возникшие. Девушки оказались хорошими слушательницами, они внимательно слушали Грымыхыра, сочувственно кивали в нужных местах, а полуорк всё говорил и говорил, видно, ему просто надо было выговориться. Когда Грымыхыр закончил, младшая рыженькая девушка протянула ему платочек — у полуорка по щекам текли слёзы.