К отряду экспедиции вышел еще один суровый воин-норвей, постарше, чем те, что появлялись перед ним, он лишь обозначил поклон и произнес:
— Приветствую вас на земле баронства Дрэгис! Надеюсь, что ваш путь сюда был не труден? Ваших коней разместят в восточной конюшне, юноши, как и положено воинам, разместятся в казарме. Вас, господа, — воин обратился к преподавателям, — приглашаю в замок. Девушки тоже будут размещены в замке. Помещения для вас уже готовы!
Выскочившие опять непонятно откуда молодые воины, или скорее оруженосцы, подхватили коней под уздцы и предложили студентам мужского пола следовать за собой. Те сперва насторожились, но после разрешения магистра Захаруса пошли в восточную часть огромного замка.
— Здравствуй, Гуго! — поприветствовала старшего воина-норвея Ирэн. Тот, прищурившись, посмотрел на девушку, потом спросил:
— Ирэн?! Это ты? Что с тобой произошло? Как странно ты изменилась!
— Попала под магический удар, вот маскировка сущности и слезла, — ответила девушка.
— Ох, и заругает тебя Марта, это же она тебя маскировала? Что ж ты так неосторожно? — укорил девушку воин.
— Листика выручать надо было, вот и пришлось подставиться, — пожала плечами Ирэн.
— Ладно, что сделано, то сделано. Проходи, твои комнаты всегда тебя ждут, — кивнул норвей.
— Пошли, Миримиэль, у меня там и ванна есть! И скорее всего, уже подогретая, — позвала эльфийку с собой Ирэн.
— Ванна? Здесь? — Аж подпрыгнула эльфийка, а потом недоверчиво спросила: — Откуда тут такая роскошь в этом захолустье?
— А ты что, думаешь, раз приграничье, так мы здесь в пещерах живем? Хотя пещеры у нас тоже есть, и в некоторых пещерах комфортнее, чем в иных столичных домах, — ответила Ирэн, увлекая Миримиэль в какой-то боковой переход.
— Прошу вас, господа, — пригласил старший норвей и, указав на девушек горничных, которые подошли к женской части отряда, и юных оруженосцев, приготовившихся проводить преподавателей к выделенным им апартаментам, сказал: — Вот ваши сопровождающие, они покажут вам ваши комнаты. Там вы можете привести себя в порядок с дороги. А к восьми часам их милости, баронессы Дрэгис, приглашают вас на торжественный ужин, который дадут в вашу честь!
— Вроде никого не было, замок выглядел совсем безлюдным, а нас, оказывается, ждали, — удивленно произнес магистр Вайлент, когда они с магистром Захарусом с проводниками шагали в глубь замка. — И замок какой-то очень уж огромный!
— Это приграничье, — произнес магистр Захарус, как будто этим всё объяснил, но, видя недоумение на лице коллеги, пояснил более подробно: — Мы проезжали заставу, помните? Вот оттуда и сообщили в замок о нашем отряде.
— Но как?! — еще больше удивился магистр Вайлент. — Там же не было ни дымов, ни каких-либо других сигналов?
— Скорее всего почтовые голуби, — сказал магистр Захарус, — а дымами и огнем тут обычно оповещают о нападении, дублируя голубиную почту. Ведь голубей могут подстрелить нападающие. Поэтому здесь существует целая система различных сигналов, причем знают эти сигналы все: воины, селяне, женщины и даже едва начавшие соображать дети. Это вопрос выживания. Вы обратили внимание на размеры замка? Когда подойдут ваши студенты, поинтересуйтесь у них о размерах конюшни, где разместили наших лошадей, и размерах помещений, им выделенных.
— Да, я вижу, этот замок просто огромен! Непонятно, зачем такой! Ведь, чтобы его оборонять, надо иметь такой же огромный гарнизон! А, насколько я знаю, баронские дружины не так уж и велики?
— Да, баронская дружина — это обычно несколько сотен, и то они в большинстве находятся не в замке, а на заставах. А гарнизоном этого замка в случае нападения становится всё население баронства. Если идёт набегом орда гоблинов или диких орков, то спастись можно только за крепкими стенами. И сюда собирается всё население баронства, люди сходятся со всем скарбом, который могут унести, со скотиной и живностью, которую можно увести. Ведь орда не пожалеет никого, да и всё съедобное съест. Поэтому замок — это не только оборонное сооружение, но и зернохранилище. И места здесь столько, чтобы все могли разместиться. И о сигналах я вам рассказал, поэтому о нападении всё население баронства узнаёт заблаговременно и укрывается здесь.
— Неужели это циклопическое сооружение построили местные жители?
— Нет, конечно. Баронские замки приграничья — это старые имперские пограничные крепости. Обычно в такой крепости квартировал легион, отвечающий за определенный участок границы. Хотя тогда тоже жители деревень, расположенных в зоне ответственности легиона, в случае опасности укрывались в замке. Как и теперь, — магистр Захарус улыбнулся, — но это не традиция, это необходимость.
— Но оборонять такой замок очень же тяжело! Ведь протяженность стен довольно велика, и нападающие могут организовать ложную атаку в одном месте, попытаться разрушить стену в другом. Подкопаться, наконец!
— Замок стоит на высоком холме, вернее скале, так что подкопаться под него невозможно. Высота стен в некоторых местах, вместе со скальным основанием, достигает сотни метров, а там, где можно подойти, очень много различных сюрпризов, если захотите, спросите у хозяев, они вам покажут стены. Впрочем, мы уже пришли к нашим комнатам. — Магистр Захарус остановился перед дверью, которую распахнул сопровождавший его оруженосец.
Приведя себя в порядок с дороги, участники экспедиции собрались в большом зале замка. Высота потолков здесь была в четыре человеческих роста, хотя в остальных помещениях не превышала полутора. В большом камине, в который, как в ворота, мог войти взрослый человек, пылало сразу несколько брёвен, что было нелишним, — хоть уже было лето, но с гор тянуло холодом. Столы уже были накрыты, дрэгисские дружинники помогли гостям рассесться, и как только все сели, мажордом, более похожий на воина, приготовившегося идти в атаку, провозгласил:
— Их милости, баронесса Листик и баронесса Милисента!
На девушках, вошедших в зал, были платья, вернее платье было на Милисенте, а на Листике был зеленый сарафанчик. Женская половина академической экспедиции вздохнула, они-то платьев не взяли, думали, что едут в совсем дикие земли, а тут различные блага цивилизации, даже ванны с горячей водой. А вот Ирэн и Миримиэль тоже были в платьях. Две подруги Миримиэль, тоже эльфийки, удивились такой ее предусмотрительности, они не знали, что с Миримиэль поделилась Ирэн, фигуры у девушек оказались одинаковы.
Баронессы заняли место во главе стола. Все встали, Милисента произнесла молитву Единому. Орки и норвеи, которые поклонялись своим богам, тоже выслушали стоя. Потом баронессы сели, сели и гости, но никто не стал приступать к еде, все выжидающе смотрели на Листика. Милисента незаметно толкнула сестру и тихонько сказала:
— Листик, он ждут, когда ты скажешь, — "Дорогие гости, разделите со мной трапезу, преломите мой хлеб..."
— Это, что? Вся эта толпа народа будет есть из моей тарелки? Да еще и весь хлеб поломают и покрошат? — громким шепотом возмущенно спросила Листик. Милисента хихикнула и тоже шепотом пояснила:
— Нет, им всем дали каждому по отдельной тарелке. Это просто так положено хозяину говорить, приглашать к трапезе.
— Ага, — понятливо кивнула девочка. И громко сказала: — Дорогие гости! Приглашаю всех разделить со мной трапезу! Очень вас прошу, пожалуйста, ешьте из своих тарелок! И хлеб преломите, только не весь поломайте! И сильно не крошите!
Сидящие за столом и не слышавшие разговора баронесс, в недоумении переглянулись, а те, кто сидел поближе и слышал разговор сестёр, захихикали, чем еще больше вызвали удивление остальных.
— Мне кажется, что вашим студенткам надо не только боевые искусства преподавать, а и немного знаний по этикету им бы не помешали, — тихонько сказал Саманте магистр эл Минэтэйнион, как и все эльфы он очень строго относился к вопросам соблюдения этикета.
— Да, магистр, но, сами понимаете, очень плотный учебный график... У меня просто нет времени, если бы вы оказали мне такую любезность — заняться обучением девочек, я была бы вам очень благодарна, — тихо ответила Саманта и усмехнулась. Слышала бы ее сейчас Листик, точно бы надулась. Однако Саманта ошиблась, девочка всё слышала, но сейчас она была занята другим — она зорко следила за тем, чтобы гости не крошили хлеб, ну и, естественно, своим вкусным пирогом.
В зале были не только воины дружины баронства, студенты и преподаватели академии, а и другие гости, оказавшиеся по каким-то своим делам в замке. В уголке, за дальним концом стола, сидела группа гномов. Еще присутствовал сосед Листика — барон Крэгинс с капитаном своей дружины. Сосед барон приехал по очень важному делу, он хотел, чтобы его просьбу баронессе Дрэгис передал Гуго Норек. Естественно, когда та появится в баронстве, но тут такая удача! Можно будет эту просьбу изложить непосредственно самой баронессе. А просьба была очень важная: кто-то или что-то стало нападать на крестьян барона Крэгинса. И поскольку крестьян у барона было мало — всего две деревни, то он послал десяток своих дружинников разобраться. Дружинники не пропали, они были просто убиты. Это нечто как будто предупреждало барона, чтоб он и не пытался ему противодействовать. Кто-то из его дружинников посоветовал обратиться за помощью к Хозяйке леса. В приграничье люди и необычный народец жили бок о бок. В лесу встретить лешего, а на озере или реке русалку было обычным делом. Не все из необычного народца были для людей безопасны, водяницы вполне могли утопить зазевавшегося селянина, а кикиморы заманить в непроходимое болото. Да и лешаки, в отличие от леших, могли заставить неосторожного путника долго блудить по лесу. Лешие тоже так озоровали, но от них можно было откупиться каким-нибудь подарком, или просто задобрить их уважительным поклоном. Тогда леший мог помочь понравившемуся ему человеку. В общем, это было довольно мирное существование. Но все — и необычный народец, и селяне — уважали Хозяйку леса. Селяне потому, что Хозяйка заступалась за людей, но и необычный народец она не давала в обиду, особенно безвредных и беззащитных его представителей. На чем держался ее авторитет перед необычным народцем, люди не знали, ведь это была совсем юная девушка, почти девочка. Но ее слово было закон! И никто — ни люди, ни лесные, ни озёрные и речные жители — не смели его нарушить, даже горные тролли, для которых вообще не существовало авторитетов, слушались ее беспрекословно.
Каково же было удивление барона Крэгинса, когда он узнал, что лесная Хозяйка — это его соседка, баронесса Дрэгис. Сначала он хотел возмутиться, ведь Дрэгисский лес занимал половину и его баронства, а тут появляется какая-то самозваная Хозяйка! Но, поразмыслив, барон пришел к выводу, что подобный авторитет не возникает на голом месте. Вот барон и приехал к соседям, но каково же было его удивление, когда баронесс оказалось двое! Сомнения барона рассеял его капитан, он указал на младшую, рыженькую, и сказал, что именно ее называют Хозяйкой леса. Но она слушалась старшую сестру, и именно эта старшая заправляла всеми хозяйственными делами баронства, в этом Крэгинс тоже убедился. Еще один вопрос смущал барона, ведь женой Лэри де Гривза была одна из его младших сестёр, правда, они не общались. Она умерла после родов, но, видно, не после первых, — думал барон Крэгинс. Первенца старого Дрэгиса, богатыря Тэрика, барон знал лично. А вот младших дочек граф Лэри де Гривз никому не показывал, он объявил младшую наследницей только спустя три года после гибели старшего сына. Именно младшую, а не старшую. Хотя, если верить слухам, обе девочки воспитывались в монастыре у сестёр карротинок. Известно, что в монастырях святой Карроты готовят из девушек именно воинов, а то, что теперь эти девочки учатся в академии Магических Искусств, тоже о многом говорит. Но сколько барон не всматривался в черты лица девочек, сходства со своей сестрой у баронес он не обнаружил.
И вот теперь барон ёрзал на своем месте, с нетерпением ожидая окончания торжественного ужина. Он надеялся, что разговор с юными баронесами и разрешит все его сомнения. Наконец официальная часть ужина закончилась, подали сладкое, и обстановка стала более непринужденной. Барон Крэгинс встал и решительно направился к баронессам. Капитан Норек наклонился к старшей баронессе и что-то ей тихо сказал, указав на подходившего Крэгинса. Старшая приветливо кивнула барону. А вот младшая была сильно занята, она решала трудный вопрос: с какого из сладких пирогов начинать, с лесными ягодами или с клубникой. Увидев решительно двигавшегося к ним барона, Листик быстро запихнула себе в рот пирог с ягодами, а второй схватила руками. Кто его знает, этого барона, может, он действительно решил попробовать, что лежит в тарелке у девочки, а делиться пирогами Листик решительно не хотела. Барон поклонился и поприветствовал хозяек.
— И вам здравствовать, — вежливо ответила Мелисента и указала на освободившееся место. — Присаживайтесь, барон.
— Угымымм, — тоже очень вежливо сказала Листик, она еще не успела прожевать кусок пирога, который засунула в рот, а второй держала в руках, на барона она смотрела уже благосклонно, тот явно на ее пироги не покушался. Барон же начал подробно рассказывать, что привело его к соседям.
— ...Моих воинов нашли на опушке леса, там, где он вплотную подходит к скалам. Все десять дружинников лежали в ряд, как будто кто-то специально их так положил. Все их доспехи пребывали в полном порядке, никаких следов схватки! И ран на телах не было! Но все мои люди были какие-то высохшие, словно этот неизвестный выпустил из них кровь, а потом еще подсушивал их неделю на солнце, — закончил свой рассказ барон Крэгинс.
Мелисента и Саманта удивленно переглянулись, они и представить не могли, кто бы это мог быть. Листик, справившаяся за время рассказа с обоими пирогами, кивнула каким-то своим мыслям, а Саманта спросила:
— Вы говорите, барон, что не заметили никаких следов борьбы, а не могли эти неизвестные подкрасться к вашим дружинникам, когда те спали?
— Это совершенно невозможно, леди, мои люди — опытные воины. Вы же знаете, что в приграничье все, в ком есть хоть какая-то слабинка, гибнут в первую очередь! А это были ветераны, каждый провел на границе не менее пятнадцати лет. На привале всегда выставляются часовые, как минимум двое. А на марше внезапно напасть... Нет, это совершенно невозможно! — ответил, горячась, барон.
— Тем не менее ваши люди убиты. Убиты очень странным образом, они не оказали нападавшим никакого сопротивления! Может, те, кто напал, были знакомы вашим дружинникам? — сделала предположение Милисента.
— Тела обескровлены, гм, возможно, на ваших людей напали упыри? — тоже сделал предположение магистр Захарус.
— Десять хорошо вооруженных воинов, да еще и ожидающие нападения, да они бы отбились от любой стаи упырей! — возмутился барон таким предположением.
