Перед проморгавшимися участниками экспедиции, на фоне почерневшего луга и таких же стен строения, стояли две изменившиеся девушки. Они стояли обнявшись. Левую половину лица черноволосой от виска до скулы украшала черная татуировка, а ее руки были сильно обожжены.
— Да это же дарк тёмный! Клан Мягко Ступающих, клан убийц! — громко и с ужасом прошептал магистр эл Минэтэйнион.
— Пустите! Пустите! — Сквозь расступающихся участников экспедиции протолкалась Милисента. — Листик! Ирэн! С вами всё в порядке? Ирэн, тебе срочно нужно смазать руки и перевязать их!
У кинувшейся к девушкам Милисенты произошедшие с ними изменения не вызвали не то что страха, а вообще никакой реакции.
— Да! Целители! Где вы там? Бзырр пупырчатый! Срочно сюда! Надо перевязать Ирэн! — закричала Саманата, к ней только что вернулось зрение после ослепления огненной вспышкой, устроенной Листиком. — Сюда, бегом! Да скорее же вы, чего встали?!
Вслед за Милисентой к Ирэн подбежала еще одна девушка, целитель. Она стала смазывать руки Ирэн какой-то мазью и бинтовать чистыми бинтами, при этом она ворчливо приговаривала:
— Ирэн, ты же сама целитель! Как можно так подставляться!
— По-другому нельзя было, Миримиэль, — ответила Ирэн, — Лосс могла бы захватить Листика!
— Какая такая Лосс? Кто это? — спрсила Миримиэль, не прерывая оказания медицинской помощи, она не только бинтовала, а еще и пыталась магически лечить.
— Лосс, верховное божество дарков, обычно являющееся в виде гигантской паучихи... — пояснил магистр эл Минэтэйнион. Он подошел к девушкам, но встал так, чтобы между ним и Ирэн находилась Саманта. — Миримиэль...
— Да, я вижу, что она тёмный дарк, ну и что? Она спасла меня от паука, и сейчас она помогла Листику! — перебила магистра эльфийка.
Остальные магистры тоже подошли поближе, а эл Минэтэйнион сконфуженно замолчал. Милисента обняла плачущую Листика и стала утешать ее. Девочка приобрела свой обычный вид, золотистая чешуя исчезла. Но вид плачущей девочки поразил всех гораздо больше, чем появлявшаяся на ней чешуя. Всегда веселую и жизнерадостную Листика еще никто и никогда не видел плачущей.
— Ну что ты, что ты, — стала гладить по голове девочку Милисента, они вдвоём с Самантой пытались утешить плачущую Листика, — всё уже хорошо, ты их всех сожгла!
— Они вот так убили мою маму, — всхлипывая, ответила девочка, — напали неожиданно, их было много...
— Кто напал? — спросил магистр Захарус.
— Луввоки, — продолжая всхлипывать, ответила девочка, — эти твари!
— Гм, Саманта, а тебе не кажется, что это было не гнездо чундру? А что-то гораздо серьезнее, а? Хотя пауки и похожи, — проговорил магистр Захарус, покачал головой и добавил: — Неизвестное проявление нежити... надо было парочку оставить, для изучения.
— Да, коллега! Вы совершенно правы! Саманта, надо было хоть одного оставить! Это же не известный науке вид нежити! — поддержал магистра Захаруса магистр Вайлент.
— Да, господа магистры, ваш исследовательский энтузиазм просто не знает границ! — усмехнулась Саманта. — Вы напомнили мне шутку про профессора, который исследовал редкий вид укропа, когда его варил в котле людоед. Мы столкнулись со смертельной опасностью и чудом ее избежали, а следуя вашим советам нам надо было всё тщательно изучить, а потом уже отбиваться!
— Что будем делать дальше? — спросил магистр Захарус.
— Надо проверить здание постоялого двора, если там всё чисто, то там и переночуем, — ответила Саманта. По команде магистра Захаруса, в здание отправились тройка "охотников" и два "боевика".
— Саманта, ты опасаешься, что в лесу есть еще твари, и они могут на нас напасть? — спросил магистр Вайлент. Саманта посмотрела на Листика, девочка отрицательно помотала головой:
— Нет, не нападут. Здесь были все, луввок собрал здесь всех своих слуг.
— Листик, а вы знаете, почему слуги у этого луввока выглядели как чундру? — спросил, закончивший отдавать распоряжение, магистр Захарус. — И где вы сталкивались с ними раньше?
— Луввок подчинил себе гнездо чундру, они всегда создают себе свиту из разной нежити. А дралась я с ними раньше, там, где жила с мамой, — ответила Листик, видно было, что ей это тяжело вспоминать. И Милисента ее снова обняла.
— Не надо ее спрашивать, — тихо попросила Саманта остальных магистров. — Вы видите, ей не хочется это вспоминать, да и досталось ей сегодня... больше чем нам всем.
— Господин магистр, дом чист! — доложил Захарусу один из студентов, осматривавших дом. — На втором этаже мы нашли скелет и вот это! — "Охотник" передал магистру толстую тетрадь с пожелтевшими от времени страницами.
Захарус перелистал ее и протянул магистру Вайленту:
— Возьмите, коллега, это, судя по записям, лабораторный журнал некроманта. — И, повернувшись к студентам, стал командовать: — Отряд! Заходим в здание постоялого двора! Коней расседлать! Размещаемся на первом этаже. Ваример! Твоя тройка — первая стража!
Студенты стали заводить своих коней во двор. Началась обычная суета, суета отряда, остановившегося на ночёвку.
Прошло два часа после захода солнца. На первом этаже бывшего постоялого двора расположился весь отряд академической экспедиции. Почти все его участники, утомленные тяжелым дневным переходом уже спали. Поужинали сухим пайком, разбавленным горячим чаем, он был приготовлен из той воды, что была в походных флягах. Воды, как и дров, взять было негде, никто из магистров не решился посылать студентов в мёртвый лес за топливом. Огонь развела Саманта, она подожгла камни камина, и теперь там пылал пусть небольшой, но согревающий огонь. Это вызвало у магистров новые вопросы, что у них накопились за день, но задавать их Саманте они не спешили.
— Листик, Ыргиз, — тихо позвала Саманта, стоявшая у камина. Орк тут же поднялся, Листик тоже вылезла из-под одеяла, которым они укрывали вчетвером — она, Милисента, Ирэн и эльфийка Миримиэль. Листик потянулась, а Саманта, с улыбкой наблюдавшая за девочкой, сказала:
— Ыргиз, Листик, ваша смена.
— Ага, — тихонько подтвердила Листик, — Ыргиз, пошли службу нести.
— Пошли, — согласился орк, кладя на плечо свой огромный топор.
— А меня? — жалобно спросила девочка.
— Ага, — точно как Листик ответил заулыбавшийся орк, подхватил тоже заулыбавшуюся девочку и посадил ее на другое плечо. При этом он ворчливо сказал: — Ты будешь только службу нести, а я буду и службу, и тебя! За это мне полагается двойной паёк.
— Ага, — согласилась Листик, — вот доберёмся до гор, я тебя угощу фирменным блюдом — жареным седлом горного козла, со стременами.
— Нет, со стременами не надо, — снова улыбнулся орк. — Их обгладывать долго, да и в зубах они застревают...
Так перебрасываясь шутками, они вышли из здания, через некоторое время вернулся дозор, который они сменили. Подождав, когда студенты улягутся и заснут, Саманта, с улыбкой смотревшая во след ушедшим Листику и Ыргизу, кивнула магистрам, и когда те подошли к камину, сказала:
— Спрашивайте, я же вижу — вы не заснёте, пока не получите объяснений.
— Саманта, а ты уверена, что можно отправлять в дозор Листика? Ыргиза да, он очень сильный и выносливый, а вот Листика... — с сомнением сказал магистр Захарус.
— Уверена, это сейчас лучшая пара. Оба отлично видят в темноте. Ыргиз выносливый и сильный, а Листик уже пришла в себя, как вы поняли, ей восстанавливать — как остальным — свой магический резерв не надо. Если кто и попытается напасть... она просто расстреляет издали.
— Леди Саманта, — официально начал магистр эл Минэтэйнион, — вы знали, что студентка Ирэн — дарк? А кто такая студентка Листик? Кто такая студентка Милисента? И вообще, вы сама кто?
— Знала, и что это меняет?
— Но студентка Ирэн — убийца! Клан Мягко Ступающих — это же клан убийц! Сами дарки очень опасны и непредсказуемы, а уж те, кто из клана Мягко Ступающих...
— Магистр эл Минэтэйнион, — так же официально ответила Саманта, — Ирэн не принадлежит к этому клану! — И, видя недоуменные взгляды магистров, пояснила: — Она ушла из клана, да, она прошла полную подготовку воинов клана, но потом ушла из него. И заметьте, выбрала профессию целителя, и в академию поступила, уже имея опыт врачевания. То есть она лечила, а не убивала! Ее воспитывала и учила сельская знахарка, очень хорошая травница, впрочем, о знаниях Ирэн вы, магистр, должны иметь представление.
Эльф кивнул головой, действительно у Ирэн знания были, и очень хорошие знания, да и выбор девушкой профессии действительно говорил о многом.
— Хорошо, Саманта, — кивнул головой магистр Захарус, — а как объяснить твои способности и способности твоих учениц? Я за вами наблюдал во время перехода через лес. У вас совсем не истощался магический резерв! Как будто вы сами являетесь мощными накопителями! И потом, как объяснить метаморфозу, произошедшую со студенткой Листик? Кто она? Откуда? И где раньше сталкивалась с этими тварями?
— Как вы поняли, господа, Листик не человек. Да, да не человек, впрочем, вы, магистр эл Минэтэйнион, тоже не человек...
— Я эльф, чистокровный эльф! — важно и гордо сообщил магистр эл Минэтэйнион.
— В этом никто не сомневается, — улыбнулась Саманта, — так вот, Листик пришла к нам на Геллу из другого мира, она принадлежит к одной из рас, населяющей его. И, как оказалось, она не первый пришелец из того мира. Ее мать некоторое время жила здесь. Не знаю, где Листик родилась, но ее отец — барон Лэри Дрэгис, так что девочка его законная наследница. Листик некоторое время жила с матерью, но потом по какой-то причине ее мать направила девочку сюда...
— Причину понять нетрудно, если в том мире водятся такие твари, как та, с которой нам пришлось столкнуться сегодня, да и водятся они там в таком количестве, что даже детям приходится с ними сражаться... В общем, понятно желание матери обезопасить своего ребенка, — согласно кивнул магистр эл Минэтэйнион.
— Но если там все такие, как студентка Листик, это значит, что...
— Не волнуйтесь, магистр Вайлент, не все — только некоторые. К ним и принадлежала Ветикалинариона, это мать Листикалинарионы, Листика, — ответила Саманата.
— Вы ее знали?
— Да, знала, была очень хорошо с ней знакома. И то, что некоторые жители нашего мира обладают сходными способностями, говорит о том, что мама Листика была не единственной, кто здесь побывал.
— Но если жители того мира обладают такими способностями, то захватить наш мир... — начал обеспокоенный магистр эл Минэтэйнион.
— Не беспокойтесь, магистр, если бы они хотели, то уже бы захватили бы. И потом, насколько я поняла, то попасть на Геллу им очень трудно, практически невозможно, сделать это могут только избранные. Так что захват нам не грозит, — улыбнулась Саманта.
— Леди Саманта, а вы так тоже можете? Ну, как студентка Листик? — спросил магистр Вайлент.
— Да, я очень многое могу, — согласно кивнула Саманта, — но так, как Листик, покрываться чешуёй не умеем ни я, ни Милисента. Кстати, господин ректор знает о наших особенностях, и именно он выступил инициатором того, чтобы собрать нас в академии.
Магистры переглянулись, теперь им стало многое понятно, и то, что носители этих особых способностей собраны вместе, и их запредельные тренировки. Саманта не только гоняла девочек, она и сама точно так же тренировалась с ними.
— А Милисента, она такая же, как Листик? — спросил магистр Захарус.
— У Листика и Милисенты разные отцы и матери, но они сестры. Причем они даже ближе, чем могут быть родные сестры, — пояснила Саманта, но, видно, магистры ничего не поняли из этого туманного объяснения, и девушка, пресекая попытки дальнейших вопросов, сказала: — И поверьте, большего я вам не могу сказать, сами понимаете, я связана словом. Это не моя тайна. Примите всё как есть.
Саманта не открыла коллегам всей правды, ведь даже ректор Канвио не знал того, что знала Саманта о Листике. Об этом вообще мало кто знал, и открывать эту тайну Саманта не считала нужным. Девушка глянула на толстую тетрадь, которую нашли "охотники" в здании и которую не выпускал из рук магистр Вайлент, и перевела разговор на другую тему:
— Магистр, а вы что скажете? Что вы узнали из этого лабораторного журнала?
— Это не лабораторный журнал, это скорее дневник, в котором записаны происходившие события и мысли его автора, по поводу происходящего, — ответил магистр Вайлент. — Автор этих записок — мэтр Скаливари. Вы знаете, это был величайший ученый, без вести пропавший накануне Гринейских войн. Теперь понятно, чем он занимался и как погиб.
— Кажется, мэтр Скаливари был некромантом? — Поднял бровь магистр эл Минэтэйнион.
— Не только, — ответил магистр Вайлент, — это был величайший ум! Он работал во многих областях магической науки, не только в некромантии. Последняя его работа была связана с утерянными знаниями по телепортации. Он очень далеко продвинулся, но его исчезновение похоронило все его достижения. Вот в этом дневнике мэтр Скаливари описывает ход своих опытов. К сожалению, лабораторный журнал найти не удалось, похоже, перед своей гибелью мэтр его уничтожил. Так что, повторить его опыты не сможет никто!
— Получается, мэтр Скаливари понимал, что он натворил и кого вызвал? — возмущенно спросил магистр эл Минэтэйнион. — Зачем он это сделал?!
— Мэтр предполагал, что телепортация — это точечные, направленные проколы пространства. И он попытался осуществить такой прокол. Понимая, что это может быть опасным, местом своего опыта он выбрал эту таверну, стоящую в лесу. Лес, вернее его аура, магическое поле, должны были локализовать последствия в случае неудачи.
— Почему же мэтр Скаливари не ушел в лес, а остановился здесь? И здесь же проводил свои опасные опыты?
— Здесь был постоялый двор с трактиром, место ночёвки торговых караванов, следующих через лес...
— Понятно, — хмыкнула Саманта. — Уйти в лес и полностью отказаться от благ цивилизации и сопутствующего им комфорта было выше сил почтенного мэтра...
— Леди Саманта! Вы напрасно иронизируете! Мэтр Скаливари был гений и.... — возмутился магистр Вайлент, но Захарус не дал ему возмущаться дальше, он примирительно выставил руку:
— Да, да, магистр Вайлент, мы с этим согласны. Гениям и величайшим умам требуется комфорт даже больший, чем простым смертным. Вы расскажете, что произошло дальше?
— Во время проведения эксперимента что-то пошло не так. Прокол получился, но не туда, куда планировал мэтр, и в эту прореху прорвалась эта тварь...
— Луввок, — подсказала Саманта.
— Да, спасибо, леди Саманта, прорвался луввок. Мэтр мог бы с ним справиться, но произошла трагическая накладка — в этом лесу оказалось гнездо чундру, и этот луввок каким-то образом его подчинил, вернее, подчинил матку гнезда.
— Да, Листик говорила, что луввоки, как высшая нежить, подчиняют себе другие виды нежити, создавая из нее свою свиту.
