Моё мнение в расчёт, конечно, принималось, но как-то слабо. Полагали, что уболтать меня на новую работу будет не трудно. Ну-у-у, что да, то да, обследовать внутренности какого-нибудь ядерного реактора — оно как-то лучше, чем убегать от отряда наёмников, весело постреливающих в твою сторону. Так что уговорить бы у них меня вышло бы на раз. Да и мою заинтересованность в последнее время в материальном вознаграждении знали все. Полагаю, что с вознаграждением за ударный труд в особо тяжёлых условиях меня бы не обидели. А учитывая, что тут бы была полная монополия — цены можно было бы выставлять самые драконовские, заказчики платили бы и радовались, что так дёшево.
А ещё тут на горизонте появились и китайцы. Хитрые узкоглазые азиаты тоже умели думать, и вероятность того, что меня можно припахать в таких местах, где любое другое живое существо загнётся от уровня радиации, они тоже просчитали. И начали зондировать почву на предмет моего сотрудничества. И когда вышли на нужных людей, то сделали щедрое предложение, суть которого состояла в том, что Китай большой, ядерные реакторы он купит в Российской Федерации, всё, что к ним причитается — тоже. И пригласит на обучение своих людей спецов из Украины и Белоруссии, но только при условии, что уже работающие ядерные реакторы и те, что будут запущены, будут проверяться на предмет повреждений с моей обязательной помощью. Но по оплате за мою работу — скидка 50%. Возражений такое предложение не вызвало — Китай сходу собирался заключить контракт на поставку и запуск сразу пяти реакторов типа ВВЭР-1200 и двух БН-800 в течении ближайших лет, а это многомиллиардная сумма. То, что в стратегической перспективе китайцы очень здорово экономили на оплате моей возможной будущей работы, никого не пугало, ограничиваться только этими реакторами Поднебесная Империя не собиралась. Топливо для реакторов они и сами могли производить. То, что меня можно было пригласить поработать и в других местах Китая без отрыва от производства всеми осознавалось тоже, но отторжения не вызывало. Американцы и французы кусали локти от зависти, но поделать ничего не могли. А ведь на очереди были ещё индусы, суровые последователи идей чучхе из Северной Кореи, вежливые японцы(шутки о Фукусиме уже вовсю гуляли по Зоне Отчуждения, самая распространённая была о том, сколько сталкеров поедет в командировку в Японию передавать опыт по отстрелу мутантов), бразильцы и ещё парочка стран помельче.
Но поделить возможную прибыль до сих пор всё никак не могли. Не смотря на это, к Сахарову прибыли несколько людей из разных ведомств трёх стран — Украины, России и Белоруссии на предмет обсуждения аккуратного зондирования о моём желании перейти на работу в атомную промышленность.
Все эти разговоры носили пока предварительный характер и ни к чему никого не обязывали. Пока не обязывали. А вот потом, когда основной вопрос решился бы, началась бы более плотная работа. А сейчас всё зависло на стадии переговоров, и ни одна из сторон уступать не хотела.
Китайцы тоже приняли участие в разговоре, препятствовать этому никто не собирался. Как пояснил мне Лин, к нему тоже приходили ответственные товарищи и дали ему задание прощупать мои настроения на предмет работы по контракту на их атомных объектах. Я сказал, что не против, мне всё равно где работать, но сдуру ляпнул, что мол, буду ли я хорошо защищён от товарищей из Тайваня? Слишком уж они сильно хорошо дружат со своим заокеанским покровителем, представители которого меня недавно гнали по Зоне Отчуждения как дичь во время охоты.
Лицо Лина посторожело, остальные увидев его реакцию на мои слова тоже подобрались. Его коллега что-то спросил, Лин ответил, длинно и развёрнуто, отчего его молодой коллега аж дёрнулся. Интересно, что он ему сказал? И с чего такая реакция на мою шутку про Тайвань? Тайваньцы ему что, в тапки насцали?
Лин меня заверил, что охрана будет как у председателя компартии Китая, если не лучше. Я кивнул, и спросил, а зачем их, китайцев, вообще интересует моё мнение? Всё равно вопрос работы, согласование графика посещений и всё прочее будут решаться не со мною напрямую, а с другими людьми.
— Этот вопрос надо задавать не мне, Син. — Ответил китаец. — Меня просто просили узнать твоё мнение. И как оказалось — не зря.
Дальнейший наш разговор прошёл скомкано, и вскоре я откланялся. Всё что нужно, все узнали.
Придя домой и лазая по интернету, я обдумывал сегодняшний разговор. До сих пор я плыл по течению, никуда не влезая и не высовываясь, довольствуясь ролью сначала подопытного, а позже — сотрудника научного лагеря. А теперь моя судьба готовится делать крутой поворот — я могу стать ценным высокооплачиваемым специалистом. Если те, от кого это зависит, смогут преодолеть свою жадность и договориться.
А китайцы — хитрые бестии! Поняли, что я могу в потенциале, и сразу застолбить решили участок. Реакторы они и так закупают, своих мощностей по их созданию и так не хватает, вот и решили подсуетиться, купив всё и сразу. И им пойдут навстречу — пять реакторов типа ВВЭР и два на быстрых нейтронах(посмотрел в Википедии что это за звери) дадут хороший доход стране-производителю. А потом можно приглашать меня и платить вдвое меньше, по сравнению с остальными, за мои услуги по обследованию их атомных объектов. Похоже, что китайцы решили, что выгоднее иметь дело с партнёрами с просторов СНГ, у которых есть всё — от реактора до мутировавшего специалиста по их обследованию, чем с американцами или французами. Такими клиентами разбрасываться не будут, а потому им сделают запрошенную скидку. А если учесть что у них более сорока уже действующих реакторов, то работы там хватит с головой. И вот тут им будет на руку экономия, которую они выбивают сейчас. А ведь есть ещё реакторы на всяких крейсерах и подводных лодках. Может быть, меня и туда пустят.
Но вот реакцию остальных предсказать несложно. Обидятся и очень сильно. А во что может вылиться обида людей, мимо которых прошли огромные по любым меркам деньги — лучше не думать. А ведь это и потеря прибыли, и рынка сбыта, и усиление позиций конкурента. А значит появление киллера не за горами. А скорее всего — целого отряда киллеров.
А с другой стороны — не преувеличиваю ли я свою значимость для атомной промышленности?
Ликбеза и учёбы со мной ещё никто не проводил, вся информация только из интернета, а название "всемирная помойка" ему дано не зря. Нужную информацию далеко не всегда можно найти с первого раза в интернете, и возможно что я слишком высоко взлетел в своих мечтаниях.
То, что я оказался очень нужен — это хорошо, пусть даже за меня и решили о новом месте работы, я не против, высокооплачиваемая работа, пусть труд в очень тяжёлых для человека условиях, мне не страшна. Но такая работа выставляет и жёсткие требования к уровню знаний. А у меня этот уровень ой как низок, можно даже сказать "в районе нуля по шкале отрицательных чисел". А значит, меня должны будут обучить хотя бы основам. Тому же строению реактора или, может быть, контейнера с ядерными отходами. А то отправят с проверкой в помещение со смертельно высоким для людей уровнем радиации, а я что-то недосмотрю, потому что не буду знать, на что именно в первую очередь нужно обращать внимание, вернусь, скажу, что всё в порядке, а оно потом как бахнет, и конец моей репутации и нужности.
И потяну ли я эту учёбу? Понятно, что мне будет отведена роль не директора атомной станции, но по любому знать мне нужно будет не мало — как минимум строение разных реакторов, отличие новых моделей от старых, известные "слабые места", методы ликвидации утечек и прочее. И это только по промышленным реакторам! А ведь наверняка есть ещё источники радиации, не учтённые мною — в медицине, например, или где-нибудь в экспериментальном НИИ.
М-да, это не с автоматом по Зоне Отчуждения бегать, тут думать нужно будет. Как бы моя шутка с поступлением на заочное отделение в какое-нибудь учебное заведение пророческой не оказалась!!! Не в меру ретивое воображение подкинуло картинку, как жмущаяся в углу экзаменационная комиссия принимает у меня вступительный экзамен, поскуливая от страха, а взвод автоматчиков распределился по аудитории и следит, чтобы я не списывал. А Сахаров в это время отпаивает валерьянкой ректора, утешая его, что это только всего на пять лет, а со мною он рядом проработал столько же, и ничего, жив ещё. Так, что-то меня не в ту степь понесло...
Так что пока я не выучу на достаточном уровне матчасть, никто меня ни к каким источникам радиации не пустит, разве что случится что-то экстраординарное, и ситуация станет безвыходной. И то не факт, вдруг я только ещё хуже сделаю. И появится ещё один пейзаж на лице планеты Земля, аналогичный тому, что за оградой периметра научного лагеря "Янтарь".
Но раз интересуются моим мнением, то учиться придётся. И учится хорошо. И сдавать экзамены, и вникать в работу, и быть в курсе всех новинок мирного и военного атома. Но ведь и зарплата будет соответствовать! И отношение людей будет иное! Плюс за мною будет стоять государство, а то и не одно! А кровосос, являющийся источником прибыли в валюте для государства — это совсем иной ранг, нежели кровосос, являющийся источником материала для исследований. И когда меня будет прикрывать вся мощь силового аппарата государства, и тогда риск быть убитым от имени конкурентов значительно снизится.
Наконец-то в моей жизни появится смысл и цель, к которой можно и нужно стремиться! И когда я смогу работать на вредном производстве, и смогу зарекомендовать себя как необходимого работника(на счёт специалиста загадывать пока не буду!), то можно будет жить полноценной жизнью. И оставить позади эту рискованную жизнь в Зоне Отчуждения! Жди меня, мирный атом, твой блудный сын(вернее гость из иной реальности... или мира...) возвращается к тебе!
Разговор неких, обличённых очень немалой властью, лиц
— Хорошая новость! Я полагал, что с этим существом будет больше проблем.
— Судя по тому, что он старается интегрироваться в человеческий коллектив, и при этом ни разу не торопил события, навязываясь или угодничая, он понимает, что рано или поздно рамки научного лагеря станут ему тесны. И то, что у него наличествует материальная заинтересованность...
— Да, кто бы мог подумать, что мутант станет мерить отношение к себе деньгами?
— Ну что вы, он ведь уже не один год общается с людьми, причём часть из них весьма и весьма умны. Так что ничего невероятного тут нет, что ему смогли помочь понять суть заработной платы и её зависимости от некоторых факторов.
— Но всё же, такое быстрое согласие...
— И что? Неважно, какими бы мотивами не руководствовался этот кровосос...
— Син! Его зовут Син!
— Ну, как будущий начальник, вы должны знать, как зовут вашего будущего подчинённого. Ещё коньяка?
— Да, будьте добры! Уникальное существо! Полностью неуязвимое для радиации! Мне уже поступают предварительные предложения о заключении контрактов по проверке некоторых объектов в разных странах.
— Надеюсь, вы никому не сказали "да"? Наши украинские коллеги упёрлись и не хотят и слышать о том, что бы пересмотреть условия договора. Будет неудобно, если вы пообещаете кому-то помощь, а вопрос не решится к тому времени. А вывезти его с нейтральной территории будет очень непросто, даже если он сам согласится.
— Зачем обещать? Время играет на нас. Ставки потихоньку растут. Те же китайцы очень заинтересованы в том, что Син осмотрел их объекты, которые они возвели в девяностые годы, особенно те, что они строили с опорой на свои силы. Я так полагаю...
— Возможно, возможно... Но я бы скорее поставил на европейцев, они имеют большее влияние на правительство Украины. Китайцы скорее пойдут как поддержка, когда наши европейские партнёры и конкуренты начнут ломать ту стену, что возвели бравые американские парни.
— Ну да, решение председателя Си о переориентации на наши изделия и заключение новых контрактов им здорово не понравилось. А уж такое приложение, как Син, способное здорово помочь в определении состояния любого фонящего радиацией объекта стоит того, что бы заключить контракт с нами.
— Но пока мы не решим вопрос о разделении прибыли и не заключим нужный договор, это всё остаётся в области теории. Китайцы, конечно, умеют ждать...
— Потому они и не торопят процесс. Они благородно предоставляют право принять на себя первый удар французам и англичанам. А сейчас они ждут. Когда те дозреют до необходимости вмешаться. И как бы этого не хотелось европейцам, первый шаг придётся сделать им.
— Надеюсь, что это не выльется в нечто больше? Син хоть и мутант, и у него потрясающая регенерация, но...
— Поверьте, на данный момент там он в намного большей безопасности, чем здесь. Мы отслеживаем суету вокруг него.
— Но тот подлог с документами наши спецслужбы проглядели. И пойди Син на поводу у руководителя научного лагеря, скорее всего, мы бы сейчас только сожалели об упущенных возможностях.
— Да, промашка тогда вышла. Но всё решилось к нашей пользе, а ниточка уже разматывается.
— Знаю, у меня в главке двоих уже арестовали.
— Но не будем о печальном! Син согласен, вопрос с украинскими коллегами решится рано или поздно. Вы уже прорабатывает вопрос с его обучением? Всё же неуязвимость к радиации — этого мало.
— Конечно! Уже и кандидатуры отобраны.
— Отлично! Наши товарищи из силовиков уже готовы сформировать подразделение охраны, у них всё готово.
— Им проще!
— Проще! Но ведь их дело — охранять нашего будущего специалиста, хе-хе! А вот нам предстоит решить не только вопрос его обучения, но и легализации. Вдруг он захочет себе китайское гражданство?
На следующий день мне нанесли визит вежливости по очереди Коннел и Тесак. Сначала припёрся британско-подданный, а за ним, спустя два часа, его коллега славянской принадлежности. Гражданином какой страны является Тесак я не знал, не поинтересовался у него раньше, да и сейчас мне это было как-то безразлично.
Джонни Коннел пришёл один, без товарищей. Я так понял, что его очень интересовала моя реакция на то, что большая часть его товарищей по службе ушла, и не буду ли я огорчён эти фактом. Он так прямо и спросил меня об этом.
— Джонни, мне глубоко насрать на то, что одни твои товарищи ушли, а ты и остальные — остались. Я рад тому, что этот затянувшийся конфликт наконец-то решился. К тебе у меня претензий нет, у руководства — тоже. Так что живи и дай жить другим. Если нужно что-то от меня, и я в силах оказать эту помощь — обращайся. Кстати, у тебя нет конфликтов с твоими русскими коллегами?
— Нет. — Коннел вопросительно посмотрел на меня. — Ты полагаешь, что...
— Нет, нет, Джонни. — Я выставил ладонь в жесте отрицания. — Просто те, кто ушёл, оставили о себе не очень хорошие воспоминания. А это автоматически ударит и по вам. Вы-то остались! И ты должен сам понимать, что реакция на вас будет самая разная — от лёгкого презрения до попыток подправить форму лица подручными тяжёлыми предметами.
— Пока что всё нормально. — Коннел задумался. — Нет, действительно всё нормально. Нас никто не задевает, проблем нам не создают. И мы тоже никому создавать их не торопимся.
