Показываю написанное Семецкому, тот озвучивает вслух.
— 'Я уколов боюсь'
Секундное замешательство на лицах, а потом взрыв хохота. Ладно-ладно. Я добрый. Ещё подкину.
— 'От разной дури, я за себя не отвечаю.'
А вот теперь абсолютное недоумение на лицах. Ну да... сложно в отношении кровососа слово "дурь" понять как наркоту.
— 'Тех кто себе уколы делает, я не выпивал — мозги выносят.'
Вот тебе, добрый доктор! Мучайся догадками. И строй всякие теории по воздействию психотропных и наркотических веществ на нежную психику кровососов. Может быть, даже твои работы войдут в науку под номером 1! А может быть станут тупиковой веткой и её подкинут вражеским шпионам, дабы те пугали своё руководство тем, что орды злобных кровососов, обколотые суровыми челябинскими докторами всякой химией и обутые в кирзовые сапоги попрут завоёвывать Европу! А что, раньше Европу пугали казаками, что питаются сырым мясом младенцев, потом ордами монгольских солдат, что насилуют всех особей женского рода от восьми до восьмидесяти лет, а теперь буду пугать кровососами из радиоактивных просторов Чернобыля! Ведь двадцать первый век на дворе, надо бы сменить декорации!
Я чуть было не захрюкал и не зашипел, когда представил заметки в какой-нибудь "Таймс" — "Кровожадные монстры на службе у русских!", "Кровосос — новая порода солдат будущей орды Советов!", "Новая угроза с Востока — кровососы в кирзовых сапогах, которым даже оружие не нужно!", "Русские Чернобыль взорвали, что бы создать сверхсолдат!". И пофиг что Чернобыль на Украине, и Советский Союз почил в бозе больше десяти лет назад. Мы ж все для них на одно лицо!
Мне даже жалко стало натовских генералов! Это ж теперь ломай головы, как остановить толпу кровососов, которым радиация не страшна, сами сильны, быстры, выносливы, обладают регенерацией, не требуют еды и зарплаты. Таких солдат выпускай сразу за ядерным взрывом в атаку, и со своим ускорением те пробегут до вражеских окопов расстояние за секунды. А учитывая силу кровососа, исход рукопашной схватки предсказать нетрудно.
О, вижу, что хорошие мысли приходят многим людям в голову одновременно!!! Вон Сахаров лыбу тянет, и Тополь заулыбался, и Семецкий успокоился, и Тариев явно смех сдерживает.
А мне моё воображение подкинуло кадры из возможного боевика, что когда-нибудь снимут в Голливуде. Так и вижу сцену: поле боя, окопы, взрывы, где-то бахают пушки и генерал в кирзачах, в шапке-ушанке и с маузером на поясе, на плечах погоны с кучей пятиконечных звёзд, вышагивает перед строем кровососов, а те смотрят на него голодным взглядом, а тот вещает, что впереди еда и бабы, тьфу ты, вкусная здоровая пища, которая быстро бегает, но вы ж её, соколики мои кровожадные, догоните, и пленных можно не брать! И после артподготовки кровососы редкими цепями бегут в сторону натовских окопов, а солдаты НАТО отстреливаются, и всё бесполезно; и вот кровососы в окопах, кипит рукопашная схватка и здоровенный перекачанный негр душит кровососа, но ничего не получается, и кровосос сильнее; и вот показываю как натовцы отступают под давлением кровожадных монстров, оставляя за собой выпитые тела и переполненные памперсы...
Так, что-то меня не туда понесло! Наверное, это на меня так второй "Rеd Alert" подействовал, в который я когда-то играл! Это ж надо додуматься — кровососы на службе в армии, причём участвуют в Третьей Мировой Войне.
— Идём, Син! — командует Сахаров. — Уколов он боится, юморист хренов!
И разворачивается, шагает в сторону двери, толпа перед ним расступается. Я за ним, за нами следом остальные. А народу-то собралось!!! Неужели на меня вчера вечером не насмотрелись? Или тут те, кто только слышал про меня, но в живую не видел? И реакция на лицах разная — страх, отвращение, интерес. И все меня стараются осмотреть с головы до ног. Да насмотритесь ещё! Я ж тут не на один день, уважаемые пани и панове! Каждый будет иметь возможность поработать с материалом.
Вот мы идём дружной толпой в направлении выхода из здания, выходим, и Сахаров ведёт меня к другому зданию. Я оглядываюсь. О, похоже, что толпа уменьшилась, наверное, посмотрели на зверя страшного и ушли.
Подходим к зданию, тут Сахаров короткими энергичными командами разгоняет толпу. Сразу видно, что у мужика не зря звание академика! Явно талант организатора и командира. Ни слова мата, ни слова пустых уговоров, чёткие, по делу команды, и все рассасываются кто куда. Остаются Сахаров, Левенталь, Тариев, Семецкий и двое сотрудников, парень и девушка, наверное из команды Семецкого. Похоже, что именно они будут сейчас ассистировать, или как там называется помощь при таких работах, профессору. А может Семецкий не профессор? Может у него другое звание в научных кругах? Да какая в принципе разница!
Дверь уже открыта, и Сахаров жестом показывает следовать за ним. Входим, идём по корридору, выходим комнату. Где стоят шкафы с халатами и прочей медицинской ерундой. Ого, даже два каких-то скафандра есть! На те оранжевые костюмы, в которых учёные ходили в игре они не похожи. Хотя если эти скафандры для медицинских работ, то ясно, что они должны отличаться от тех, которые используются для прогулок по Зоне Отчуждения. Интересно, а какие работы в них проводятся? А может это и не скафандры, всё же тут не космонавты работают? Хрен с ними, потом поинтересуюсь.
Сахаров приказывает всем одеть спецодежду. И сам подаёт пример, облачаясь в бахилы, халат и перчатки, заодно и респиратор натянул себе на лицо. Остальные следуют его примеру, никто не стал проявлять гордость и смелость. Хотя такие тут наверное недолго работают. Не то место!
Теперь на главную роль выходит Семецкий. Он достаёт какой-то ключ из шкафчика на стене, открывает дверь, мы проходим, он кладёт ключ на место, заходит следом и закрывает дверь. Ясно слышен щелчок замка. Интересно, а к чему такие сложности? Почему используется именно механика? Неужто электронные замки тут не прижились? Похоже на то!
Идём далее, проходим парочку дверей и Семецкий останавливается напротив третьей. Открывает её, входит первым сам, оборачивается и жестом приглашает меня входить.
Я грешным делом ожидал увидеть тут кабинет сходный с теми, что есть в обычной больнице. Но это было не совсем так. Какой-то неведомой мне аппаратуры тут хватало. Были и пара шкафов с неведомыми мне снадобьями, и стол с микроскопами, и пробирки какие-то на столе с неведомой ерундой, и какие-то бумаги на том же столе, стулья. В общем, логово учёного, ещё не безумного, но делающего нужные шаги в правильном направлении.
Венцом всему был стол среди кабинета, привлёкший моё внимание. Уж очень он мне напоминал столы из фильмов, на которых в морге трупы вскрывают.
— Не бойтесь, Син! — Мягко заговорил со мною Семецкий, видимо поняв по моему взгляду на стол, что я могу немного понервничать. Голос, чуть приглушённый респиратором, звучал немного неестественно. — К вам этот стол не имеет никакого отношения. Просто в этой лаборатории у меня есть всё необходимое, чтобы обследовать...тебя... вас.
Ага, похоже, что именно в этой лаборатории и кромсали во благо отечественной и не очень науки тела мёртвых кровососов. А я первый живой кровосос, попавший, так сказать, в это чистилище. Причём добровольно, хоть и без песни. Но сказанное Семецким радует, меня явно не будут потрошить.
Началось всё довольно предсказуемо. Меня поставили рядом со стенкой, Семецкий вытащил откуда-то огромную раскладную линейку, или как там она тут правильно называется, не иначе замерял рост тел предшественников, сунул мне её в руки, сказал держать, а сам начал двигать что-то на этой линейке. Но так как я довольно высок, то он не мудрствуя лукаво, взял стул и став на него, наконец-то смог замерить мой рост.
— Не самый высокий экземпляр! — сообщил он Сахарову. — Всего лишь 2 метра 07 сантиметров. Были и повыше ростом кровососы.
— Герр профессор! — вдруг задал вопрос Левенталь. — Может это из-за того что он немного...согнут?
Ага, вот и есть понимание, кто такой Семецкий в научных кругах. Хотя возможно для Левенталя тут все, кто имеет в подчинении больше одного человека и носит соответствующую спецодежду, является профессорами. А обращение "герр", что с немецкого, как я помню по фильмам про Великую Отечественную войну, переводится как "господин" и может указывать на германское происхождение Левенталя. Хотя возможно он никакой не фриц, а добропорядочный швейцарец или австриец. Или... Да какое мне дело, кто он — немец или австриец! Чего это в голову всякая фигня лезет? Неужели мне не о чём больше думать, как о национальности командира охраны научного лагеря? Вечно мозги на всякую ерунду переключаются!
— А это, господин Левенталь, у всех кровососов так! — ответил ему Семецкий, ставя на место стул. — Они все сгорблены немного. Есть несколько теорий, почему у них так обстоит дело с осанкой и строением тела, но полагаю, что вам это не сильно интересно. Хотя, вы правы — если бы он стоял прямо, как обычные люди, наверное прибавилось бы ещё сантиметров десять-пятнадцать.
После этой тирады Семецкий забрал у меня линейку из рук, сложил её, и, закинув туда, где она лежала до этого, подвёл меня к какому-то прибору, от которого отходили в стороны множество проводов с датчиками. Он случайно не собирается мне кардиограмму делать?
Семецкий защелкал кнопками на этом приборе, потом перебрался на клавиатуру, а когда рядом загорелся экран монитора, по которому побежали какие-то надписи(явно сработал какой-то скрипт или батник, слишком уж похоже на командную строку "винды"), снова занялся мною, начав облеплять меня этими проводками с датчиками, припахав для этого ещё и молодую сотрудницу. Та немного нервничала, видно что ей не по себе рядом со мной, но глаза боятся, а руки делают. Остальные просто молча смотрели на нас.
Интересно, а кого он мог этим прибором ещё обследовать? Вряд ли тут были живые кровососы! Потому что если бы в этой комнате побывал бы живой кровосос, то меня бы обследовал не Семецкий. Может быть, они прикрепляли эту трахомундию к мертвому телу кровососа, пропускали через тело электрические разряды, и получая данные, пытались проверить какие-то теории? Бог его знает...
Я повернул голову к монитору. Там уже было окно программы, которое приветливо запрашивало нажатие клавиши "Ввод", о чём извещало диалоговое окно с соответствующей надписью. А что это окошечко программы с таким нестандартным оформлением? Тут что, увлекаются всякими украшательствами "винды"? А не боятся, что из-за этого в самый неподходящий момент глюканёт аппаратура и всё пойдёт малость вразнос? Или тут не винда, а бессмертное детище Линуса Торвальдса, в народе именуемое "линуксом"? Если так, то можно понять, почему тут другое оформление. Скорее всего, так оно и есть, всё же тут не домашний комп.
Но вот, наконец, Семецкий закончил на мне лепить всю эту электронную фигню, а его подчинённй сел за клавиатуру, уставившись на экран и начиная водить курсором от менюшек до кнопок, что-то включая, подстраивая и отменяя. Но вот, наконец, он ткнул курсором куда-то, и по экрану начали медленно ползти какие-то кривые линии, подозрительно похожие на линии кардиограммы сердца, какие-то счётчики начали менять свои показания, на приборе замигали какие-то индикаторы.
— Нужно немного подождать! — обратился ко мне Семецкий. — Тут сейчас прибор снимает с тебя показания по многим параметрам, но компьютер немного слабоват, и потому обработка информации идёт с небольшой задержкой.
Ага, ты мне ещё скажи, что тут у тебя раритет типа второго "Пентиума" или что оперативной памяти не хватает. Хотя может так оно и есть. Если предположить, что каждый датчик — это отдельный канал информации, который должен сбрасывать данные, которые в свою очередь должны обрабатываться в режиме реального времени, а не всякий компьютер тут может нормально работать из-за всяких неведомых причин, то возможно, что и вынуждены были подключить то, что работает, а не то, что хочется.
— Виталий Викторович! — Вдруг обратился Тариев к Семецкому. — А что вы именно хотите сделать сегодня? Я имею в виду план первичного обследования Сина.
— Да ничего особенного пока. — Задумчиво отозвался Семецкий, не отводя взгляда от экрана монитора, по которому программа рисовала свои загадочные графики и цифры. — Сейчас снимем показания на энцефалографе, электронейромиографе, кардиоинтервалографе, потом фотографирование, потом рентген, после рентгена хочу взять у него образцы крови и кожи для более глубокого исследования. Если свободен ультразвуковой сканер-диагност, попробую там его просветить, хочу проверить кое-какие мысли.
— И всё? — удивился Тариев. — Маловато что-то.
— Для первого раза хватит! — всё так же отстранённо отозвался Семецкий. — В первую очередь хочу получить ответы на давно заданные вопросы, а это, к сожалению, требует времени. А Син ваш никуда не денется, да и плохого ему никто ничего не сделает. Опять же аппаратура тут у нас не самая новая, что тоже не добавляет радости. К сожалению, на территории Зоны Отчуждения не всякий электронный прибор может нормально функционировать, что иногда вынуждает нас пользоваться слегка устаревшей техникой. Были случаи, когда присланная аппаратура просто отказывалась даже включаться, и приходилось отправлять её назад, и ждать замену. А ведь вне Зоны она работала просто отлично!
— Виталий Викторович! — вдруг заговорил молодой человек за компьютером. — Двадцать второй канал начинает показывать отклонение от эталона на 12%, при этом рост идёт равномерно и без скачков! Отклонение не сильное, но заметное и пока что держится стабильно.
— Да? — оживился Сахаров. — Может быть, это что-то с аппаратом? Возможна неисправность?
— Вряд ли! — возразил Семецкий. — Скорее всего, либо организм Сина начал какой-то процесс, либо это просто несовершенство эталона. Не забывайте, что значительная часть их была выведена путём теоретических изысканий. А тут прибор впервые снимает показания с живого организма.
— А до этого были только неживые? — блеснул своим чёрным юмором Левенталь. Похоже что герру командиру скучно, он наверное полагал, что меня тут же начнут толпой просвещать, препарировать, резать, вскрывать и складывать обратно, а тут всё так банально до скукоты и мало чем отличается от обычного медобследования поступившего больного.
— Именно! — не заметил насмешки Семецкий, прикипев взглядом к монитору, и явно обдумывая только одному ему понятные показания в виде графиков и цифр. — Володя, а покажи-ка мне восьмой канал! Вот, примерно это я предполагал! А теперь двенадцатый... Не понял! А тут вообще нули! Странно, странно...
— Виталий Викторович! — подключилась и девушка. — А если попробовать отключить часть каналов опционально, игнорируя их показания? Ведь тогда часть ресурсов оборудования освободится, и данные выйдут более точными?
— Это в следующий раз сделаем! Можно будет даже каждый канал в отдельности прогнать, без нагрузки на остальные. Времени это конечно займёт больше... Но это потом! Мне сейчас главное получить общую картину, а то, что некоторые моменты будут смазанные — это не так важно!