— Мальчики, а ваша мама не говорила вам, что ножик детям — не игрушка?
— Уйди, нечисть! — это старший из царевичей, с горящими глазами и нехорошими намерениями.
— Сам ты нечисть, — обиделась я. — Небось, неделю не умывался, а туда же, обзывается!
— Сейчас я тебе голову снесу! — это уже второй, таким волчьим рыком. Сопляк! Куда ему до нашей завка-федрой. Та как рявкнет — бумаги со стола сметает!
— Ой, сколько обещаний, — вздохнула я. — Не гони пургу братан, понты корявые!
Не уверена, что я правильно употребила эти слова, но очень захотелось. На ребят это подействовало убой-но. Они забыли о родственниках и с ревом бросились ко мне, размахивая отточенными мечами. Салатом мне быть не захотелось. Я бросилась драпать по залу, как раз между ними. Братцы — за мной.
— Вышеслав, помоги!!! — заорала я так, что в ушах зазвенело. Да, будь я еще в человеческом теле, я бы по-пробовала потягаться с этими парнями. У меня за спиной хватает всяких секций. Но я на четырех ногах и в волчьей шкуре. Одного загрызать буду, а другой меня угробит. Для заклинаний тоже время требуется. Тем более мне, я-то ни одного из них толком не помню, вообще заклинания — это гораздо хуже классификации позвоночных на латинском языке. Вышеслав, хвала Высшим Силам, отвлекся от отца. Сунул тому в руки мешок с птицей, вытащил меч и направился к нам. Я как раз удачно запустила братцам под ноги тяжелую вазу. Старший ее перепрыгнул, а среднего она сбила с ног. Я тут же развернулась и придержала его лапой.
— Дернешься — глотку перегрызу, — предупредила я. — Дернись пожалуйста, а то твой братан меня второй день на салате держит!
Врала я внаглую. Очень охота было такую дрянь в рот брать! Он же год не мылся, воняет как помойный бак. Предупредила для очистки совести, чтобы не дергался. Куда там! Средний брат побледнел, как смерть и заткнулся. Только руки и ноги дрожали. Какое там дергаться! Я сама вскоре задергалась, потому что за-пах от него пошел, как от общественного туалета. А Вышеслав тем временем расправлялся со старшим братом. Мечи так и мелькали. И тут Славка споткнулся. Я завизжала так, что посыпались осколки витража, каким-то чудом оставшиеся в раме. Получилось очень впечатляюще. Это нас и спасло. Вышеслав еще па-дал, его брат отвлекся на мой визг — и тут царевич, еще в падении, достал его концом меча поперек живота.
Дальше все было даже скучно. Сперва вызвали стражу, убрали труп и заключенного, предъявили царю птичку, и тот приказал собирать народ для важной церемонии. Надо же было провозглашать Вышеслава царем. Среди этого шума мы и попрощались.
— Даже на коронацию не останешься?
— Не могу. Времени нет совсем!
— Но хоть потом приедешь?
— Постараюсь. Если жива буду.
— Обязательно приезжай. В человеческом облике. Мужа привози...
— Кстати! Ты Катерину-то на коронацию пригласи, свинтус! Девушка тебя об опасности
предупредила, а ты, небось, и забыл?
— Сей же час слуг пошлю!
— Вот-вот, пошли. И я пошла. Мне еще к яблоне надо.
— Давай провожу.
— Проводи.
До выхода из дворца меня Вышеслав довел. Там попрощался за лапу, нагрузил на меня мои сумки, и я от-правилась к яблоне. Там мне дорогу преградили двое стражников.
— А ну пшла отсюда, псина!
Второй, не говоря дурного слова, запустил в меня подобранным камнем. Ну и хамье!
— Пропустите, козлы позорные! Пасти порву, моргалы выколю, запорю на конюшне!!!
Я бы еще добавила, но куда там! И того хватило! Стражники заорали, как покусанные и бросились бежать. Слабонервные! Вот с моими студентами хоть крокодил заговорит — они не удивятся! Зато могут споить в мгновение ока и продать в зоопарк за хорошие бабки в евро. Я нагло пнула ворота передней лапой и про-шла внутрь. Яблоня уже меня ждала, открыв свои древесные глаза.
— Я свое обещание выполнила, — честно сказала я. — Вышеслав к коронации готовится.
— Я тоже свое обещание выполню, — согласилась яблоня.
Тонкая веточка медленно наклонялась ко мне. Я протянула руку и дотронулась до нее. Щелк! Яблоня чуть поморщилась, если это выражение применимо к древесной коре. В моей лапе осталась веточка толщиной с мой большой палец и длиной где-то двадцать-двадцать пять сантиметров. С одного конца она была укра-шена тремя зелеными листочками.
— Я тебе очень благодарна, — сказала яблоня. Ты сейчас отправляешься домой?
— Да. Кстати!
Я вспомнила про Катерину и объяснила яблоне, кто это такая и зачем она нужна. Яблоня выслушала меня и зашелестела листвой.
— Надо подумать.
— Надо, — согласилась я. — Она отличная девочка. И умница, каких мало. Хорошая была бы пара. Ну, мне пора. Можно прямо от тебя отправиться?
— Можно.
Я зажмурилась. Представила себе эльфийку, как живую, и громко позвала:
— Лирин! Ты бы не могла переправить меня обратно!?
* * *
*
Та же комната, те же люди. Мужчина поворачивается к Орланде ан-Криталь.
— Ну что, дочка, тебя обставили?
— Но кто же мог знать! В волчьей шкуре она не смогла бы открыть проход! Она осталась бы там навсе-гда!
— А она этого не сделала! Ее вытащила эльфийка!
— Папа! Ты можешь как-нибудь наказать эту дрянь!?
— Которую? Тину? Извини — нет. Правила ты знаешь не хуже меня.
— Я не о Тине! Я об эльфийке!
— Милая, ты с ума сошла? Если мы только выкажем свое неудовольствие эльфам, они нас в порошок со-трут! Ты не смотри, что Лирин — женщина, да еще и совсем молоденькая.
— Ничего себе молоденькая — пятьсот лет с хвостиком!
— Для эльфов это даже не молодость, а так. Мелочи. Как и для нас. Но характер у нее — будь здоров! С ее отцом и то легче было дело иметь, чем с этой акулой! Она своего не упустит! Если я сейчас скажу, что недоволен, она мне мигом припомнит твою ящерицу, добавит попытку отравления подруги, приплюсует нападение тех трех кретинов, залакирует похищением подружкиного мужа и стребует с меня компенса-цию за моральный ущерб этой девушке. Тине.
— И мы ничего не можем сделать?!
— Что я могу сделать, если эльфийка совершено права? Тут хоть из кожи вылезешь, но ничего ей не предъявишь!
— А помощь вэари при прохождении инициации?
— Глупости! Это не запрещено.
— Но что-то же можно сделать!? — взвыла Олечка, не хуже отечественной бензопилы. Маг поморщился.
— Потише, пожалуйста! Хорошо, что ты предлагаешь? Штурмовать мир эльфов? Лучше, поди, с башни бросься. Это будет быстрее и безболезненней.
— Пап, не издевайся!
— Я не издеваюсь, я говорю о фактах. Операцию ты успешно провалила, Тина в безопасности, материал для волшебной палочки она достала, теперь остается только ждать. Она должна сделать кое-что еще. Интересно, из чего она захочет сделать медальон?
— Не знаю!
— А я рискну предположить. Тина не разменивается на мелочи, все предметы в ее обиходе должны обла-дать максимально возможной СИЛОЙ. Она очень хочет поквитаться с нами за похищение мужа. Очень.
— Но ты же этого не допустишь, правда, папа!?
— Но и запретить не смогу. Если она вызовет тебя на поединок — отдуваться будешь сама, дочурка. А СИЛЫ и таланта у тебя гораздо меньше, — взгляд чародея остановился на манипуляторе силовыми пото-ками (в просторечии — волшебная палочка), висящем на поясе Орланды. Самый обычный рог единорога. Такой — у каждого второго мага. Дилетантство. Орланда, отлично поняв, на что именно намекает отец, в ярости вылетела прочь и хлопнула дверью, едва не сорвав ее с петель. Маг грустно покачал головой.
— И в кого она у меня такая бестолковая!? Да, то, что я делаю руками, получается гораздо лучше.
ГЛАВА 7.
— Тина, ты просто рехнулась! — выговаривала мне Лирин несколько часов спустя. Я, уже в нормальном че-ловеческом облике, отмытая и накормленная, сидела у нее в покоях в огромном и чертовски удобном кресле. Лирин с Лефроэлем расположились, напротив, на диване. Эльфийка облокотилась на будущего мужа, как на подлокотник, но ему это было только в кайф. Где-то сейчас мой Ники?
— Почему — рехнулась? — вяло возразила я. — Все же получилось!
— Да, но как?! Хорошо еще, что с птицей все ладно вышло! У нас она двоих разведчиков съела!
— Какой ужас, — посочувствовала я.
— Они были не эльфы, — отмахнулась Лирин. — Но все равно жалко! И тебя она бы съела!
— Я же ее детей спасла!
— Тебе просто очень повезло!
— Я тут осмотрел твой меч, — подал голос Лефроэль. — Отличная вещь. Тонкий, легкий, прекрасно сбалан-сирован! И с какой-то странной магией. Никогда такого не встречал! Ты здесь еще долго у нас пробудешь?
— В смысле?
— Как скоро ты отправишься за материалом для медальона и куда?
— Завтра на рассвете. Так что меч в твоем распоряжении только до вечера.
— А на ночь?
— А ночью в твоем распоряжении буду я, — улыбнулась Лирин.
Я фыркнула. Лефроэль покраснел. Судя по его бордовым ушам, ночью ему будет явно не до мечей. И пра-вильно! Я вот ночью буду "Междумирианник" листать, набираться опыта. А был бы здесь мой муж, книга бы осталась на столике у кровати. И я бы об этом ни минуты не жалела.
— Вернись на землю, Моисей! — грохнула по моим хрустальным мечтам Лирин.
— А откуда вы знаете о Моисее? — удивилась я.
— Чего я только не знаю, — фыркнула эльфийка. — Ты пойми, нельзя быть такой безалаберной! Один только компотик из сеавариллы чего стоит! Если бы мы тебя не расколдовали в течение трех дней, ты бы на пол-года осталась в волчьей шкуре! Я думаю, зоофилией твой муж не страдает!?
— Не страдает.
— Ну вот! Не говоря уже о том, что в том мире противоядия нет, а перебраться самостоятельно через ВО-РОТА из одного мира в другой ты в волчьей шкуре не сможешь. Не сумеешь! Уж извини, талант талантом, но кое-что приходит только с опытом!
Тут я была с ней полностью согласна. Оказывается, Олечка хорошо подготовилась. Хотя Олечка ли? Для такого нужны мозги покруче. А, ладно, пакостить можно с любыми мозгами! И даже вовсе без оных. Было бы желание.
— Тина, ты обязана быть осторожнее! Я дам тебе с собой хрусталик на цепочке, будешь определять нали-чие посторонних примесей в пище и в воде. Ясно?
— Ясно. Спасибо тебе.
— Да ладно, мы же подруги! А Олечку я никогда не любила.
— А волшебники не могут вам напакостить за то, что вы мне помогаете?
Лирин покатилась со смеху.
— Тина, во вселенной много народов. Если те же вампиры узнают, что волшебники наехали на эльфов, они обязательно встанут на нашу сторону. Как и мы на их. Вампиры, листэрр, оборотни, коены, фретусы, гно-мы, тролли, да мне недели не хватит, чтобы их перечислить! Если волшебники решат без веских основа-ний предъявить нам претензии, они за это поплатятся! И очень быстро!
— Но у них есть основания! Я, например!
— Ну и что — ты? Ты — моя подруга. Я тебе обязана за Лефроэля, если подходить к проблеме официально! Более того, ты пока не волшебница. Это они тебя предали, подсунув ту ящерицу, а потом еще попытав-шись отравить! Пусть только попробуют хрюкнуть — я их в порошок сотру!
— О! Кстати о вэари! Тебе пока ничего не известно о странном поведении Орланды?
— Пока — ничего. Но я надеюсь, что скоро мне все сообщат. А куда ты отправишься теперь?
— Я отправлюсь в мир "Латтераниан"! Я читала, что лучший материал для медальона — это чешуя дракона Краттохен, в просторечии — Змея Горыныча.
— И как ты собираешься ее добывать? Он же тебя сожрет!
— Подавится. А не то отравится!
— Если он отравится, тебе это будет глубоко безразлично! В драконьем желудке, знаешь ли, как в мона-стыре — мирские проблемы уже не волнуют!
— Но я должна попробовать!
— Как мило! Ты, подруженька, вконец рехнулась!
— Наверное. А что поделаешь? Я же должна выручать мужа?
— Хотела бы я посмотреть на твоего Ника. Знаешь, ему просто неоправданно повезло!
— Знаю. Но думаю, что Лефроэлю повезло не меньше.
— Гораздо больше, — заверил меня Лефроэль. Я не стала уточнять, что он имеет в виду. Мы еще немного потрепались за жизнь, потом Лефроэль и Лирин отправились активно бодрствовать, а я, за неимением му-жа, улеглась спать. М-да, замужество плохо влияет на человека. Сколько лет спала без Ника — и все путем, даже не чувствовала, что мне чего-то не хватает, а стоило прожить в законном браке около двух лет — и здрасте, пожалуйста! Грущу, тоскую, плачу.... Хотя нет, не плачу! Это уже потом, когда мы с мужем оста-немся одни, я устрою ему истерику. И пусть только попробует меня не утешить! Я его...
Так я и уснула в приятных мечтаниях.
А утро началось с сюрприза.
* * *
*
— Папа, ну хоть что-нибудь мы можем сделать?! Я не отдам ей Ника! Я его люблю!
Маг с отвращением покосился на дочку. Нет, ну сколько можно! И так ей уже все условия. Просто бочка меда! Так извольте ей теперь ложку, салфетку и английскую сервировку стола! Но родственные узы были превыше.
— Кое-что мы можем сделать, дорогая. Я направлю твоей сопернице письмо...
— Она мне не соперница! — возмущенно перебила Орланда ан-Криталь.
Маг сверкнул в ее сторону глазами.
— Спроси у Ника, кто кому соперник.
Подтекст был ясен. Как Орланда не пыталась соблазнить Ника, тот был непоколебим, как скала. И как-то раз даже весьма нелицеприятно высказался о внешности, уме и СИЛЕ Орланды, сравнив ее со своей женой — и далеко не в пользу колдуньи.
Орланда надулась, но ненадолго.
— И что это будет за письмо?
— Прочти.
Орланда пробежала глазами по листу плотной бумаги и расплылась в довольной улыбке.
— От такого она не откажется! Я дам прочесть Нику?
— Делай, как знаешь. Сама отправишь?
— И немедленно!
Орланда вылетела из комнаты, как наскипидаренная. Маг протянул руку к бокалу с вином, с удовольстви-ем отпил несколько глотков и улыбнулся. Если эта женщина, Тина, откажется от его предложения, то это и вправду нечто. Но вряд ли, вряд ли... Он бы точно не отказался. Не такое уж великое сокровище этот Ник, чтобы из-за него идти и в огонь и в воду.
* * *
*
Я уже успела принять душ, оделась и завтракала, когда ко мне влетела Лирин. Волосы развеваются, глаза горят, в руках — письмо? Да, письмо. Такой симпатичный конвертик цвета лаванды.
— Что это? — удивилась я.— Сводки с фронта?
— Почти, — фыркнула Лирин, элегантно опускаясь напротив меня и наливая себе какого-то
сока в хрустальный бокал. — С ясновидением у тебя все в порядке. Это печать Верховного колдуна. Стан-дартное магическое послание.
Я помотала головой.
— Моя твоя не понимай. Почему магический? Это же конверт?
Лирин хлопнула конвертом об стол.
— Я и забыла, что ты пока еще новичок в магии. Значит так. Все послания бывают шестнадцати типов. Пе-речислять не буду, тебе оно и на фиг не сдалось, — земные афоризмы быстро приживались и у эльфов, — А это восьмой тип. Как только ты взламываешь печать, появляется изображение верховного колдуна — или того, кто писал это письмо и популярно объясняет тебе, что ему нужно. После этого, в течение десяти ми-нут ты можешь дать ответ. Тот, кто прислал письмо, мгновенно узнает его.
