Арэсти подумал — и протянул ей навстречу свою ладонь.
— Меня зовут Арэсти Эрнальт.
— А меня зовут Тина-ви-элль. А что ты здесь делаешь?
— Мы пришли сюда поиграть.
— Ко мне?
— В башню. Потом мой друг испугался, а я остался.
— Понятно. Я рада тебя видеть, маленький принц. Пусть ты и пришел незваным, но ты мой гость. Кровью и пламенем клянусь, что не причиню тебе вреда. И приглашаю тебя в свой замок.
Некромант наблюдал за тем, как руки женщины и мальчика сомкнулись. Между их пальцами проскочила мгновенная вспышка — и спустя секунду они оказались перед огромным замком. Широкая лестница, по которой могли одной линией пройти двадцать человек, не касаясь друг друга плечами, вела к высоким во-ротам.
Женщина первая сделала шаг. Она поднялась на ступеньку и посмотрела сверху вниз на Арэсти.
— На эту ночь я приглашаю тебя в свой замок, маленький принц. Ты получишь все, что пожелаешь. Я знаю, что золото тебя не привлекает, но тебе всегда было интересно познать мир. Мы будем летать в под-небесье и опустимся на дно морское. Попробуем поймать звезду — и прокатимся на льве. Заберемся на са-мую высокую гору моего мира, устроим пикник на траве, а затем ты увидишь, что таится в самом сердце земли. Показать тебе мой мир — в моей власти. В эту ночь у тебя будет все, что ты пожелаешь.
— Почему? — удивился Арэсти. — Ты так добра ко мне?
— Ты пришел. Этого достаточно.
— А что будет утром, — мальчик не торопился шагнуть на лестницу, но женщина и не настаивала.
— А утром я верну тебя в твою комнату. Я обещаю, что ты будешь помнить все, что с тобой произошло. И меня, и этот мир. Но только если ты поклянешься никому обо мне не рассказывать.
— А...
— Никому, — женщина властно подняла руку. — И никогда.
— И тогда я смогу вернуться сюда?
— Нет.
Женщина опустилась на ступени замка, зеленое платье раскинулось вокруг нее озером мерцающего света.
— Ты не вернешься сюда, Арэсти Эрнальт. Твоя кровь открыла тебе проход один раз. Второй это может быть слишком опасно. Но я обещаю тебе другое.
— Что?
— Если ты никому обо мне не расскажешь, я оставлю тебе свой дар. В минуту, когда надежда, вера и сила покинут тебя — ты сможешь позвать — и я приду.
Некромант почувствовал что-то неладное. Позвать — прийти. Неужели он позвал? И она — пришла? Но кто!? И как!?
— А если...
— Это случается с каждым человеком. Рано или поздно приходит такой миг, в который он слаб, слеп и бес-помощен. Я приду, если ты позовешь. Но ты никому и никогда обо мне не расскажешь. Договорились?
Вместо ответа Арэсти Эрнальт сделал шаг вперед и протянул женщине руку.
— Разрешите вам помочь?
Женщина наградила мальчика ослепительной улыбкой.
— Я счастлива принять от вас помощь, мой принц.
Вспышка на миг ослепила сосредоточенного Некроманта. А когда он опять посмотрел в зеркало, там была совсем другая картина.
Помост. И разрушенный город невдалеке. Кстати, Некромант собирался пополнить его жителями свою армию. Позже, когда оставленная на свободе СИЛА выполнить большую часть его работы.
На истерзанное тело Арэсти прямо с неба лился мягкий золотой свет. Старая дверь открылась — и Некро-мант даже не удивился, потому что знал, кто оттуда выйдет.
Тина-ви-элль.
Он угадал. Женщина была в странном белом платье, обнажавшем одно плечо, с распущенными волосами и какой-то странной золотой игрушкой в руках.
Геракл мгновенно признал бы в ней лиру, но волшебнику эта вещь была незнакома. Его редко интересова-ли музыкальные инструменты. Все наблюдения Некроманта лежали немного в другой области.
Женщина спокойно и непринужденно спускалась прямо по воздуху, как по невидимым ступеням. Она опустилась на колени рядом с телом Арэсти, дотронулась рукой до его плеча — и заплакала.
— Что же с тобой сделали, мой принц!? За что!?
И столько боли и ненависти прозвучало в нежном голосе, что Некроманту стало не по себе. Даже он не умел ТАК ненавидеть. Нежный тихий голос обещал ему такое богатство пыток, что страшно было даже подумать об этом! Страшно! Это ему-то, обучение которого началось с ритуального мучительства!
Слезинка упала на эшафот, и сквозь дерево пророс белый цветок. Точь-в-точь как те, на лугу. Яркий и чис-тый.
А женщина взяла в руки инструмент, коснулась его пальцами — и зазвучала странная, но очень красивая мелодия. На глазах у остолбеневшего от бессильного бешенства некроманта, музыка творила — магию!
Пальцы женщины перебирали струны все быстрее и быстрее, музыка неслась по миру, как горный поток. Она звала и приказывала, вела за собой и держала на коротком поводке из золотых струн. И только сейчас некромант заметил, что пальцы у Тина-ви-элль изрезаны, просто изорваны в кровь. И уже не мелодию они выводят, а что-то другое тянут своей кровью и властью музыки. Да и струны-то уже не золотые, а вовсе даже алые. И платье ее покраснело от крови. С золотых струн на тело мужчины падала кровь.
И на глазах волшебника творилась магия крови. Он даже пожалел, что не может оказаться рядом и про-наблюдать все своими глазами. Все-таки в зеркале многого не увидишь. Ауры, следы заклинания, дета-ли...
Кровь сплеталась в одно целое с золотым сиянием, били алые молнии, собирались грозовые тучи. Небо над головой женщины вертелось, как будто его ложкой размешивали. Но на помосте так же лился ровный золотой свет. Казалось, все идет как должно. За несколько секунд, показавшихся некроманту тысячеле-тиями, чудовищная воронка из черного, золотого и алого собралась над телом Арэсти. И прозвучал неж-ный голос.
Женщина вплела свои речи в музыку. Сделались они ее частью, оплели, поработили — и грянули единым громом, имя которому — жизнь!
— Ты встань, пробудись, мой сердечный друг! Никогда я тебя не покину. По твоему зову я пришла в смерт-ный час. По твоей крови врата открыла. По твоей любви сердце потеряла. Не оставь меня, любовь моя не-наглядная.... Не бросай меня! Не уходи! Подождет тебя смерть-красавица. К ней прийти всегда успеем рука об руку. Возвернись ко мне, мой единственный! Никому тебя не отдам теперь...
И Арэсти зашевелился.
Медленно-медленно открылись голубые глаза.
— Тина-ви-элль?
— Да, любимый мой.
По лицу женщины катились слезы. И поле белых цветов раскидывалось от края до края.
— Неужели я сплю?
— Нет, любовь моя. Ты уже проснулся.
Женщина наклонилась и прикоснулась губами к губам Арэсти.
— Я пришла к тебе. И навсегда. Теперь мы уже никогда-никогда не расстанемся. Ни в жизни, ни в смерти. Ты мне покажешь Эрайну?
Некроманта ослепила вспышка. Он невольно зажмурился, а когда открыл глаза — зеркало было пустым и чистым. Только на столе рядом с ним лежал белый цветок. Из тех, которыми плакала женщина.
Тонкий аромат заполнил комнату и некромант почувствовал, что сходит с ума.
Сон? Явь!?
Неужели это правда?
И Арэсти жив?
Тогда...
А что, собственно, "тогда"?
Некромант бросился к своему рабочему столу. Потребовалось два голубя и один котенок, чтобы в зеркале отразился мертвый город. Некромант намеревался пополнить за его счет свою гвардию, но...
Что за демон?!
Города просто не было. Некромант еще раз проверил положение в пространстве, но — увы! Он не обманы-вался. Просто город мертвецов был уничтожен. А на том месте, где он был, росли странные белые цветы. И казалось, что он чувствует их аромат даже через зеркало. Или это был аромат того, первого, цветка? Этого Некромант не знал.
— Это глупости. Никакая ведьма не сможет вернуть то, что было уничтожено. Это просто бред!?
Некромант разговаривал сам с собой, но уверенности не испытывал. Ему так хотелось, чтобы разговор с зеркальной женщиной оказался просто галлюцинацией! Но это была жестокая правда.
ГЛАВА 19.
Я с удовольствием наблюдала за метаниями типчика в озере.
— Так тебе и надо, гаду!!!
— Именно, — поддержал меня Рон.
Мы переглянулись, и он заговорщически подмигнул мне.
Конечно, все, что Некромант видел в зеркале, было чисто конкретной брехней. Сценарий мы придумали вместе с Роном. Два часа изобретали, полдня снимали и ваяли. И только потом стали отлавливать этого ученого. Ведь и правда — ученый, сволочь! Таких бы на фонарях развесить! Я-то думала, что избыток силы оставлен по неопытности, ан нет! Избыток оставлен, чтобы трупы впитали его — и превратились в какую-нибудь прелесть, типа зомби. Ох, доберусь я до этого некроманта! Не то, что перья полетят, мясо попол-зет. Хотя, у Рона тоже есть свои планы на счет любителя трупов. Может, стоит довериться ему? За пару тысячелетий в заточении еще и не такое можно придумать! И потом. Моя ярость — костер. Быстро вспых-нула, быстро сгорела. Ярость Рона — море. Которое вроде
бы спокойно, но в любой момент может устроить тебе водоворот или Бермудский треугольник. И сейчас Рон именно его и устраивал. Он хотел сперва помучить свою жертву морально, и только потом перейти к физическим пыткам. И пока ему это удавалось.
Рон отлично знал главный принцип всех вешателей лапши. Берешь грамм правды, добавляешь килограмм лжи, поперчить мистикой, посолить романтикой — и подавать на стол. Сожрут, не подавятся!
Некромант и сожрал. Если расчеты Рона верны, некромант вызовет к себе Итвора и расспросит его о со-бытиях далекого детства. И получит подтверждение, необходимое нам для следующего шага.
На самом деле Итвор и Арэсти лазили в башню. И Итвор остался снаружи, а Арэсти — внутри. Но никакой женщины и никакого сада Арэсти, конечно, не видел. Рон сказал, что мальчишка просто прошел вокруг башни, нашел окно, вылез — и отправился в кровать. А Итвору ничего не сказал, потому что хотел заста-вить приятеля помучиться любопытством.
Ну а как прошло "воскресение" Арэсти вы и сами знаете.
Но картинку мы сваяли просто потрясную! Уолт Дисней со своими "красавицей и чудовищем" просто от-дыхают в уголочке. И даже обижаться не стоит. Те спецэффекты, которые может творить магия, ни одному режиссеру не снились! И сейчас наблюдали за типом в мантии, который потянулся к зеркалу. На минуту мне даже показалось, что этот козел всплывет у нас в озере.
— Он нас не почувствует?
— Нет.
— А если он тоже вэари? — поинтересовалась я, глядя, как маг делает какие-то пассы над зеркалом.
— Откуда здесь вэа... гехрат!!!
Слово было определенно ругательным. Рон схватил меня за руку, и я ощутила отток силы. Сейчас это было больнее, чем раньше, но я только стиснула зубы и тихо шипела. Пользуясь моей силой, Рон ставил засло-ны на пути у мага, запутывая все следы. Он тоже должен был поверить в существование Тины-ви-элль.
Кажется, ему это удалось. Или не это?
— Что ты делаешь?
— Этот козел — Рон уже успел перенять мое любимое ругательство — сейчас смотрит на эту местность. Я сделал так, что нас он не видит.
— Только розы?
— Именно.
Розы мы вырастили еще вчера. Это был какой-то особый сорт. С шипами, но растущие не кустом, а одной веточкой. Белые, огромные, чуть ли не с кочан капусты, воняющие так, что у меня едва аллергия не нача-лась. Впервые в жизни.
Нет, я, конечно, люблю розы. Да и пахнут они хорошо. Но не в таком же количестве. Кто пользуется духа-ми, тот поймет. Две капли — аромат, полфлакона — вонь, а пол-литра — газовая атака. Жаль, что многие это-го не понимают.
Но вырастили мы их от души. Все зарастили. И эшафот, и город. Растил, конечно, Рон, а я служила про-водником силы. Он ее просто черпал из меня на свои заклинания. Сам "Ужас Вэари" еще не настолько восстановился, чтобы колдовать в полную силу. Так, в пятую часть от прежнего. Поэтому пришлось вос-пользоваться мной. Я не возражала. Сама виновата. Хотя и косвенно.
Зато Рон меня ни в чем не винил. Какое там! Наоборот! Он меня готов был на руках носить. Конечно, мы разговаривали без особой вежливости, спорили и ссорились, но в глазах у "Ужаса вэари" иногда проскаль-зывало такое, что я просто краснела до самых ушей. Благодарность, тепло, доверие, дружба, благоговение — адская смесь. Рон успел меня изучить за эти несколько дней и знал, что я освободила его по своим, чисто эгоистическим причинам. А сложись все по-другому, я просто сдала бы его Верховному волшебнику, и плевать хотела на его боль и страдания. Он это прекрасно знал, но из песни слова не выкинешь. Хотела я там, не хотела, думала, не думала — неважно. Главное — сделала. И за это Рон готов был простить мне очень и очень многое.
Хотя это и не мешало ему дразнить меня, вышучивать и немилосердно издеваться над моими манерами и привычками, неподобающими истинной вэари.
Вот и сейчас, когда некромант закончил нас разглядывать, мы расслабились, и Рон наконец-то отпустил мою руку. На коже остались синяки.
— Извини. Я не хотел.
— Ты волновался. Знаю. Мелочи.
Рон широко улыбнулся.
— Как приятно встретить такую всезнайку!
— Мне тоже было бы приятно, — согласилась я.
Рон, не обращая внимания на мое ехидство, взял меня за запястье, поднес мою руку к губам и поцеловал каждый синяк. Я почему-то смутилась и покраснела. Особенно уши. Но вместо романтики, волшебник перешел к жестокой правде жизни.
— Пора сваливать.
— Согласна. А куда?
— Поближе к народу.
— Не поняла юмора?
По нашему плану явление Арэсти Эрнальта пока не предусматривалось.
— А что тут непонятного? Замаскируемся — и вперед.
— А ты сможешь?
Сомневалась я не зря. Рон, конечно, мог навести на нас иллюзии, но поддерживать их долгое время мы просто не смогли бы. Ни он, ни я. У него не хватило бы сил, а у меня — опыта.
— Я все смогу, если ненадолго, — пообещал Рон. — А надолго нам и не надо. Пройти в ворота и дойти до любого из сподвижников Арэсти. Потом я покажу тебе, как защищать дома от посторонних взглядов — и можно будет отдохнуть. До общего сбора.
— Скромно так...
— А у нас что — выбор есть?
Все правильно. Не фиг думать, прыгать надо. А, ладно! Что-нибудь мы придумаем на месте!
— Хорошо, хорошо, хорошо!!!
Рон пакостно ухмыльнулся.
— Все хорошо?
— Все, — отозвалась я.
— Тогда предлагаю тебе заняться уроками левитации.
Гад!!!
Не могу сказать, что я не любила левитировать, но не надо смешивать селедку и варенье! Одно дело — про-сто перелететь, продержаться в воздухе минут десять, попрыгать в высоту...
Другое — целый день плюхать под облаками. Я вам не Ариэль! Выдохнусь! И вообще, я пока еще малень-кая и недоучка.
На Рона все мои возражения просто не подействовали. Он быстро собрал все наши пожитки, навьючил на себя мой рюкзак — и обхватил меня за талию.
— Поехали, солнце мое. Без труда, сама знаешь...
— По морде не получишь. Знаю.
— И не надаешь. Вперед. Нас ждут великие дела. И не бойся так. Я буду контролировать наше заклинание.
Нет, вы слышали!? Наше заклинание?! Силы мои, головная боль моя...
А заклинание и правда — наше. Рон за время своего заточения составил столько новых заклинаний — на все темы, что у меня крыша ехала.
