— Я действительно ничем не могу заслужить ваше прощение?
Я коротко рассмеялась.
— Можете. Но не сделаете.
— Скажите мне ваши условия — и я скажу, могу ли я принять их. Верю, что вы не предложите мне ничего недостойного.
Ну, ты сам напросился. Я подняла руку с вытянутыми пальцами.
— Первое — загибается большой палец. — Вы возвращаете мне мужа. Второе, — ему следует указательный, пальцы смыкаются в кольцо. — Орланда должна быть выдана вместе с ним, в качестве приложения. И ее жизнь должна оказаться в моих руках. Слишком часто она пыталась убить меня, чтобы я спустила ей.
Вообще-то я не собиралась убивать эту паршивку. У меня была идея похуже. Я собиралась обрить ее маги-ческим путем, так, чтобы она пару столетий проходила лысой. И как следует выпороть. Чтобы эта стер-вочка неделю на зад сесть не смогла. Но ее отцу я об этом не сообщила. Еще чего не хватало!
— Разумеется, — я загибаю еще один палец, средний, — вся эта чушь о рождении ребенка от моего мужа и вашей дочки должна быть немедленно отменена. Хотя это и так произойдет. Не сомневаюсь. Четвертое. Я должна немедленно получить грамоту, в которой вы признаете меня полноправной волшебницей, со всеми правами и обязанностями. Есть еще и пятое условие, но о нем позже, если вы согласны на остальные четы-ре.
— Госпожа Тина!
Я очаровательно улыбнулась. Блеснули клыки. Смешно, но по возвращении домой, то есть в эльфийский мир, я решила слегка отрастить их. Не до вампирских размеров, конечно, у тех клыки по три сантиметра бывают, а так, слегка, сантиметра на полтора. И заострить. Для стиля.
Лирин одобрила, показала мне заклинание — и уже сейчас моя улыбка производила впечатление на непод-готовленных людей. К ним же отнесся и верховный волшебник. Он онемел на несколько секунд — и я по-лучила возможность закончить свою речь.
— Вообще-то стоило бы поднять на совете вопрос о лишении вас титула верховного волшебника. Я отлич-но знаю, как проходит эта церемония и знаю, что вы даже отказались от имени и от всего прошлого, кото-рое оно символизировало. А вы все равно остались больше отцом, чем верховным волшебником. Да если бы кто-нибудь другой посмел натворить то же, что ваша дочка! Вы бы его гвоздями к стене прибили, а мне бы руки целовали, умоляя не гневаться на болвана! Миара мне многое рассказала! — Я на миг отвернулась от зеркала и потрясла головой, чтобы успокоиться. Бешенство не входило в мои планы. Хотя когда я по-вернулась, физиономия верховного волшебника с лихвой вознаградила меня за все, что я претерпела от визажиста. У него были такие выпученные глаза! Еще немного — и они бы на стол выпали. Я невольно за-фыркала.
— Кажется, вам понравилось мое платье, монсеньор?
Надо отдать должное волшебнику, он мгновенно пришел в себя.
— Ваше платье очаровательно. Хотя и вполовину не так очаровательно, как его хозяйка.
— А вы умеете говорить комплименты. Мне платье тоже понравилось. Особенно вырезы. Так что насчет моих условий?
— Я готов согласиться на все условия кроме второго, — тут же откликнулся волшебник. — На второе тоже, если получу гарантии безопасности для моей дочери. Без физических или психических неизлечимых уве-чий. Если вы пообещаете, что будете держаться в рамках, я отдам вам Орланду на любой срок. — Верхов-ный волшебник глядел на меня — и я вдруг увидела в его глазах глубокую, неподдельную тоску. — Я хотел, чтобы моей дочери принадлежали все миры, Тина, но она так и не поняла, что у других может быть свое мнение по этому поводу и свои возможности его отстаивать.
Я бы даже пожалела несчастного, но это было не в моей роли. Я — стерва, стерва, стерва, черт побери!!!
— Никаких гарантий.
Но что-то все же промелькнуло у меня на лице.
— Вы не убьете ее, Тина. Вы не жестоки. И даже сейчас она вам не нужна. Это просто... тяга к справедли-вости. Я согласен на все ваши условия.
Я скрипнула зубами. Это ж надо — так проколоться! Ну, ничего! Я сейчас возьму реванш!
— И на последнее тоже?
— На последнее? Я пришлю вам грамоту немедля!
— О нет! Сейчас я не о грамоте! Помните, я говорила, что скажу о пятом условии только после того, как вы согласитесь на четыре предыдущих.
Лицо волшебника оставалось безмятежным.
— Да, я слышал вас. Что же это за условие?
Я запустила руку в карман платья и достала тяжелый черный медальон.
— Это!
Волшебник даже дышать перестал, впившись глазами в черную железку.
— Простите, Тина?
— Не прощу! Мое пятое условие, — я продемонстрировала зеркалу крепко сжатый кулак, — так вот, мое пятое условие — свобода и жизнь для этого волшебника!
Наши глаза встретились — и мы словно читали мысли друг друга. В голове верховного волшебника была каша из мыслей и чувств. Он так надеялся, что я не знаю, или не придаю значения, так хотел получить эту игрушку, так многого хотел, — а теперь я грохнула ногой по его планам. А в моих глазах было только тор-жество. Я все рассчитала правильно! Он не посмеет отрицать! Он и не стал.
— Тина, а вы знаете, о ком вы просите?
— Да, разумеется.
— И о ком же?
Я широко улыбнулась.
— Вчера я применила заклинание разговора с вещью. Этого волшебника зовут Рон Джетлисс.
Йес! В десятку!! В яблочко!!! Верховный волшебник выглядел так, словно я его касторкой напоила и кое-куда затычку вставила.
— А вы знаете, ЧТО он совершил?
Нет, но все равно не сознаюсь.
— Да!
— И вы просите за него?!
Ну, надо же мне как-то с тобой погавкаться, чтобы потом с невинным взглядом заявить: "Дяденьки, это была чистая самооборона!" А лучше предлога и не найдешь!
— Но вы же просите за свою дочь?
— Этого не будет!!! — сорвался несчастный.
К общению со мной не может приучить никакое волшебство! Валерьяночки бы ему!
— Да?
Я смотрела на него невинными глазами.
Неровный волшебник с огромным усилием взял себя в руки.
— Простите, Тина, я сорвался. Но вы должны понимать, что если четыре первых ваших пожелания были приемлемы...
— И вы согласились на них только для того, чтобы вытащить у меня эту игрушку...
— То это уже ни в какие ворота не лезет! Я не могу освободить государственного преступника!
— Но можете покрывать его? Чем одно лучше другого?
— Тина!
Я запрокинула голову и расхохоталась.
— Вы не согласны на мои условия? Хотя, что я спрашиваю! Да, но не на пятое! А оно для меня важнее все-го! Итак — сделка не состоится!
Верховный волшебник побледнел. Глаза его стали злыми и холодными. Я не испугалась. Я улыбалась по-прежнему. Теперь мой враг сбросил маску — и я могла не церемониться с ним.
— А может сделка состоится на моих условиях? — процедил верховный волшебник. — Тина, я предлагаю вам немедленно прибыть в мой замок и вернуть мне медальон с заключенным в нем преступником. В этом случае я соглашусь выполнить ваши четыре условия. Так уж и быть! В противном же случае я объявлю вас такой же изменницей, как и Рона Джетлисса. И каждый волшебник на вашем пути вынужден будет убить вас. И сразу же направлю послание к эльфам. Между нами до сих пор действует соглашение о выдаче и взаимоуничтожении преступников. Вы могли воевать с моей дочерью, но не со мной. Кишка тонка!
Я покусала губы. То, что он говорил, было разумно, но сдаваться я не привыкла. А было и еще кое-что. Нечто, в чем я не хотела сознаваться даже себе.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Сколько?
— Десять минут хватит, — пожала я плечами. — Хотя нет, лучше пятнадцать!
— Хорошо. Десять минут.
Я резко хлопнула в ладоши, обрывая связь, и сошла с круга. И тут же бросилась к Лирин.
— Ты слышала?
— Да.
— И что ты мне посоветуешь?
— Отдать ему медальон. Если бы не пятое условие, вы бы уже поладили. И потом, у тебя действительно не хватит сил, чтобы справиться с верховным волшебником.
— У меня — нет. А у Рона?
— У него хватило бы и на большее.
И в этот миг я приняла решение.
— Лирин, у меня к тебе большая просьба.
— Да?
— Мне нужно заклинание вывода человека из талисмана. И мои книги, и мои вещи. Я ничего не разбирала. Ты можешь приказать принести их сюда?
— Могу. Что ты хочешь сделать?
— А ты не догадываешься?
— Даже ты не можешь быть так глупа!
— Могу, подруга. И не надо меня осуждать. Я и сама знаю, что дура.
Я ждала упреков и возмущения, но Лирин вдруг рассмеялась.
— Знаешь, может ты и дура, но пока что вся твоя глупость приводит только к положительным результатам. Я уже приказала слуге принести твои вещи. Он будет здесь через минуту.
— Отлично.
— Сейчас доставят книгу из библиотеки, в которой подробно описан весь процесс ревоплощения человека из предмета, — произнес Лефроэль, глядя в потолок. — Я буду ждать весточки от тебя. Я приготовил для те-бя еще кое-какую литературу, но полагаю, что после ревоплощения Рон с удовольствием даст тебе парочку уроков.
Я тоже так полагала. Кстати, о книгах...
— А меня нельзя будет найти по этим предметам? — забеспокоилась я.
— Можно. Но если ты сделаешь все достаточно быстро, ты сможешь отправить их обратно и телепортиро-ваться в другой мир.
— Разумно.
Я бросила взгляд на часы. Восемь минут. То есть уже семь с половиной. Шесть. Передо мной материали-зовались мой рюкзак и большая сумка. Рядом из воздуха появились три книги. Мой родной Междумири-анник и два учебника из эльфийской библиотеки. То есть один из библиотеки, а второй — непонятно отку-да.
— Это мой собственный, — пояснил Лефроэль. — По нему тебя отследить не получится, так что пользуйся.
— Основы магии, — прочитала я, запихивая знания в сумку. — Спасибо.
Я чмокнула эльфа в щеку, крепко обняла Лирин и подхватила баулы.
— Счастливо оставаться, ребята. Совет да любовь. Вообще-то я собираюсь вернуться к вам в гости, но если что не так — я вас обоих очень люблю. Знаете, никогда у меня таких друзей не было! Вы просто прелесть. И пара отличная. Отвернитесь, чтобы потом не знать, куда я направилась.
— Как прикажешь.
Лефроэль и Лирин отвернулись и взялись за руки. Я зажмурилась и начала заклинание перемещения.
* * *
*
Верховный волшебник ждал пятнадцать минут. Потом еще полчаса. Потом — час, боясь поверить в по-добную глупость. А потом решил отправить послание эльфам. И на экране появилось лицо эльфийской королевы.
— Лиреанделон рэ-Аллиерэн кавэрэ Меарилэннон, — произнес он. — Рад вас видеть.
— Я тоже рада, — ответила Лирин. — Что вам угодно, сеньор?
У верховного волшебника захолонуло в груди. Неужели эльфы решили не выдавать ему эту мерзавку!? То-гда он вынужден будет или смириться или начать войну! Но начать войну он не сможет! И прощать остроухим такое оскорбление нельзя! Как же быть!?
— Меня интересует непризнанная волшебница по имени Тина, которая находилась в вашем мире, — наконец решился он. — Ваше Величество, я хотел бы поговорить с ней.
— Клянусь Вечным Лесом, что женщины, которую вы называете Тиной в моем мире нет, и я не знаю где она находится, — с самым невинным видом откликнулась Лиреанделон.
К ознобу в груди прибавилось покалывание в кончиках пальцев.
— Вы хотите сказать, ваше величество, что она ушла?
-Тина не была пленницей в нашем мире. Она была гостьей и могла прийти и уйти в любой момент.
А она ничего не оставила? — в последней надежде поинтересовался верховный волшебник.
Красивые губы эльфийки тронула легкая улыбка. Само совершенство! Стерва остроухая!
— Она просила кое-что передать вам на словах, сеньор.
— И что же, ваше величество?
— Кто с мечом к нам придет, того мы мордой об стенку. Оревуар.
— Простите?
— Это я цитирую дословно. Что именно имела в виду Тина — я не знаю. Хотя и могу предположить. Но вам, наверное, лучше проконсультироваться с ее мужем.
— И вы, ваше величество, даже не знаете, куда она могла направиться!? Я же помню, что на границе вашего мира стоит специальное заклинание, которое отслеживает все перемещения!
— А я даже помню, сколько сил затратили наши маги, чтобы его установить, — пожала плечами эльфий-ка. — Но вам это не поможет. Видите ли, Тина отправилась в другой мир по блуждающему вектору.
— Ох!
Верховному волшебнику стало по-настоящему плохо. Блуждающий вектор!? Да он сам на такое не ре-шится! Только самые безбашенные волшебники пробуют так перемещаться! И то далеко не все.
Для такого перемещения нужна огромная сила. У молодых волшебников ее просто нет, а у более взрослых появляется любовь к жизни. Они не станут так рисковать. Да и незачем им! А эта клятая девчонка ри-скнула! И может быть, даже выиграла!
— Так она мертва?
— Что вы! — искренне возмутилась Лирин. — Как это — мертва!? Я бы почувствовала!
— Ваше величество? Так вы можете чувствовать, где она и что с ней?
— Нет.
— Но вы же сказали...
— Я сказала только то, что сказала. Тина жива, и я в этом твердо уверенна. И не более того.
— Но как же так, ваше величество?
От Лирин веяло поистине аристократическим холодом. Льда в голосе Эльфийки хватило бы на пару ми-ров. А надменности — и на всех волшебников планеты. Королева до кончиков ногтей, Лирин отлично знала, как и с кем себя поставить.
— Она моя гостья. Вы хотели что-нибудь еще узнать, сеньор?
— Нет, ваше величество, — ответил совершенно деморализованный волшебник.
Лирин одарила его надменным и равнодушным взглядом.
— Тогда прощайте, сеньор.
— Прощайте, ваше величество.
* * *
*
Лирин отключилась.
Лефроэль смотрел на нее с восхищением.
— Лирин, а с Тиной, правда, все в порядке?
Эльфийка улыбнулась и выудила из кармана несколько темных волосков.
— Это осталось на расческе. Тина была немного неосторожна во время своего первого визита. Она, безус-ловно, жива.
— Получается, что ты можешь найти ее?
— Могу.
— И не сказала верховному волшебнику!
— А он меня не спрашивал!
Лефроэль рассмеялся, подхватил эльфийку на руки и закружил по помещению.
— Лирин, какая же ты у меня!
— Какая? — поинтересовалась эльфийка, обнимая своего любимого за шею.
— Восхитительная! Умная, красивая, обаятельная, просто самая лучшая женщина всех миров и народов! — честно ответил эльф. — И я тебя очень-очень люблю!
— Я тебя тоже люблю, — призналась Лирин.
* * *
*
Верховному волшебнику в этот момент было гораздо грустнее.
Сперва он немного побесился в кабинете. Кабинет после этого переделке уже не подлежал. Проще было разрушить и построить новый. Все равно половины стен не было.
Ну, куда, черт возьми, куда могла улетучиться эта клятая ведьма!? Да еще и с Роном Джетлисом! Одна надежда, что она его освободить не сможет! Хотя какая там надежда! Слезы горькие! Смогла же она как-то освоить самую сложную телепортацию из всех возможных! Значит и все остальное сможет. Стерва!
Что же теперь делать!?
Решение пришло в ту же минуту. Надо было поговорить с Ником. Должен он знать свою жену!? Обязан! Показать ему запись разговора — и выслушать комментарии. Верховный волшебник прищелкнул пальцами — и в один миг оказался в камере у Ника.
