— Честно говоря, я так ничего и не поняла. Но я разберусь на месте?
— Все как-то разбирались, — лицо Миары было совершенно пустым и безразличным. — Хотя некоторые так и оставались в нашем саду, удобрением для корней неправильно выбранных деревьев.
Вот спасибо, утешила!
— Я могу войти?
— Можешь. Как ты думаешь, если мы сделаем предложение твоим спутникам, согласятся они провести с нами несколько ночей?
Я посмотрела назад. Тесей с тоской смотрел на меня. Геракл — с восхищением на девушек.
— Один точно согласится. Только поосторожнее с ним, он еще девственник.
Лицо Миары вдруг стало живым и проказливым.
— Знаешь, обожаю девственников! Они такие стеснительные, такие лапочки...
Я подавилась коротким смешком. И вошла внутрь. Девушки расступились, пропуская меня. Я больше не оглядывалась назад. Мы уже попрощались с друзьями, смотреть еще — зря сердце трепать. Я хорошо знала, что уже никогда их не увижу. Даже если я вернусь сюда через несколько дней по моему счету, для моих приятелей пройдет несколько лет. Они станут старше, у них буду семьи и другая жизнь. А я останусь такой же. Мы ничего не сможем сделать, просто будем сидеть, и смотреть друг на друга. И вспоминать минув-шие дни. И это будет до того мучительно, что мне захочется умереть. Я никогда не вернусь в этот мир. Прощайте, ребята!
Сад был прекрасен! Хотя прекрасен — это не то слово! Восхитителен! Неповторим! Божественен! Если Эдем когда-нибудь и существовал, то он был именно таким! Хотя Адама и Еву я тоже понимала. За не-сколько столетий эта красота так осточертеет, что и со змеями заговоришь!
Я таскалась по этому прекрасному месту уже три часа, внимательно приглядываясь к каждой яблоне на своем пути. На мой взгляд, все они были одинаковы. Честно говоря, я уже готова была сожрать яблоко с первого попавшегося дерева и рискнуть здоровьем и жизнью. Кстати, может это и есть причина всех не-счастных случаев? Надоело волшебнику шататься по саду, проголодался, цапнул яблочко — и объяснял, что он не хотел и не думал и вообще у него другие планы уже местным богам!? Я бы тоже попробовала так поступить. Останавливало только одно. Вот Орланда-то обрадуется! Охотилась за мной, охотилась, столь-ко сил и нервов потратила, а я сама угробилась! Абыдно, да?
Еще через два часа я дошла до противоположной стены сада — и присела возле нее под каким-то деревом. Вроде бы это была ольха. Хотя кто их знает в другом-то мире? Ноги гудели, голова тоже, я вся вспотела и жутко хотела искупаться. Но ручья мне не попалось и оставалось только расслабляться в тени, когда я увидела яблоню. Точнее это была яблонька. Совсем маленькая, не выше меня, оплетенная до половины ствола какой-то ползучей дрянью и задушенная сорняками. А еще говорят — Эдем! И в раю сорняки были! Да еще ветер обломил одну из основных ветвей, и теперь по коре стекали прозрачные древесные слезы.
Я никогда не была огородником. Наоборот, я — чисто городской ребенок. Но сейчас что-то дрогнуло внут-ри меня. Я вздохнула, кое-как растерла гудящие ноги, помянула тихим незлым словом девиц во главе с Миарой — и приступила к прополке. Сорняки были безжалостно выдраны, земля разрыхлена с помощью столовой ложки, ползучее растение с длиннющим корнем срезано со ствола и выкинуто куда подальше, корни выдраны, а обломанную ветку я кое-как подвязала своим поясом (все равно больше не понадобит-ся). А потом, вспомнив давно полученные от одного из отчимов уроки, замазала разлом выкопанной из-под стены глиной. Последним шагом стала вкопанная возле яблоньки подпорка в виде найденной непода-леку здоровой палки. Я привязала к ней деревце и довольно улыбнулась.
— Ну, так-то лучше, — произнесла я, вытирая руки об окончательно испорченную эльфийскую тунику и кое-как поправляя волосы. — Ты уж теперь поосторожнее, а то пока эти балбески на тебя внимание обратят, тут и засохнуть недолго. Ладно, бывай, здоровенька, а мне надо свою яблоню искать.
По кроне деревца пробежал ветерок.
Листья чуть раздвинулись — и перед моими глазами повисло невероятно спелое, сочное и аппетитное ябло-ко. Как будто деревце говорило мне: "Зачем что-то искать? Ты помогла мне, я помогу тебе! Мы же теперь друзья?"
Конечно друзья, об чем речь!?
Ну и потом, мне ничего и никогда не хотелось сорвать так, как это яблоко.
Я протянула руку, и спелый фрукт свалился мне прямо в ладонь. Даже дотрагиваться до него не пришлось. Сам упал. Он был тяжелый и ощущался у меня в ладони как живой пульсирующий сгусток прохладной магии.
Я погладила теплую и какую-то бархатистую кору.
— Что ж, спасибо, подружка. Даже если я сейчас сгорю, за такое — не жалко!
А мне и, правда, жалко не было. Да и не верила я, что яблоня мне причинит вред, после того, как я ей сде-лала столько добра. Я медленно поднесла фрукт ко рту — и впилась в него зубами, прямо в румяный бочок.
Ничего вкуснее я в жизни не ела. Яблоко было невероятно сочным, вкусным, ароматным и даже немного с кислинкой, как я и люблю! Я ела его медленно и со вкусом, наслаждаясь каждым кусочком мякоти, каж-дой капелькой сока. Я даже косточки проглотила и руки облизала. Хотя с косточками я не нарочно, просто они оказались очень маленькие и мягкие, я обнаружила их только когда раздавила зубами, а выплевывать хотя бы крошку яблока на землю мне показалось святотатством. Странным образом, яблоко утолило и жа-жду и голод. Я погладила деревце по тонкому стволу.
— Спасибо еще раз, подруга! Ты — прелесть! И яблоки твои тоже прелесть!
Показалось мне или нет? Деревце легонько шевельнуло листвой, и я готова была поклясться, что услыша-ла в ответ: "Ты тошшшшшшшшеееее...".
Я подмигнула яблоне и направилась в противоположную сторону. Ужасно грустно было оставлять новую подругу, но расставания — обязательная часть жизни. Не успела я сделать и трех шагов, как передо мной появилась Миара.
— А вы уже закончили? — удивилась я.
— Ну что ты, мы еще и не начинали, — улыбнулась женщина. — Кстати, могу сообщить, что оба твоих парня пожелали разделить с нами ложе. И с удовольствием останутся здесь на десять дней.
— Эй-эй-эй! — запротестовала я. — А как у вас время идет в саду?
— Так, как мы пожелаем, — не стала отрицать Миара. — Но мы пообещали, что десять дней здесь будут рав-носильны десяти дням их мира. Они вернутся в свой год и в свой век. Мы не хотим им зла.
— Тогда ладно, — согласилась я.
— А ты не ревнуешь? — прищурилась Миара.
— Кого и к кому?
— Ну, того, второго парня, к нам? Который не девственник?
Я фыркнула.
— Тесея? А я должна? Если он и правда любил меня, пусть он развеется с вами. Я думаю, что через десять дней я стану для него просто сном. И мне это нравится. Я не хочу, чтобы ему было больно.
— Ты не эгоистка. Ты сделала выбор, так?
— Да.
— Я поняла, что ты съела какое-то яблоко — и пришла посмотреть на тебя. Ты покажешь мне СВОЮ ябло-ню?
— Покажу. А вы пообещаете за ней ухаживать?
— Мы ухаживаем за всеми яблонями в нашем саду! — Миара выглядела искренне возмущенной. Я поверну-лась, чтобы показать ей на мою яблоньку и ткнуть носом в недостатки ухода, но почувствовала, что слова застряли у меня в горле.
Крошечной яблони-подростка уже не было! Было здоровенное, невероятно мощное дерево, нижние ветви которого начинались примерно на уровне моей головы. И оно было сплошь усыпано яблоками. Крупными, спелыми, красными... Точь-в-точь как я слопала! Я икнула и уселась прямо на землю. Примерно на высоте трех человеческих ростов одна из веток была подвязана моим поясом. Я бессмысленно ткнула пальцем в направлении дерева, не в силах сказать ни слова.
Миара уселась рядом со мной. Глаза у нее были такие же бессмысленные, как и у меня!
— Эт-то он-но!?
Я молча кивнула. И едва успела поймать мадам, отправившуюся в глубокий обморок.
Пара пощечин сделала свое дело и Миара открыла глаза. Я пощелкала пальцами перед ее носом.
— Эй, очнись, подруга, и объясни мне, что такого особенного я сожрала!
Миара затрясла головой.
— Это, — она ткнула пальцем в дерево, — одна из самых крутых яблонь в нашем саду.
— А подробнее? — попросила я.
— Могу и подробнее, — согласилась Миара. — Тебе рассказывали об особенностях строения ДНК вэари?
— Да. И что?
— А ты знаешь, что дети, рожденные от двух вэари, не обязаны приходить к нам.
— Почему?
— Их ДНК и так находится в нужном виде. А вот ты, или кто-то другой, вэари, рожденный от волшебника и смертного — у тех ДНК не соответствует силе и начинает разрушаться. Вообще, ты задумывалась над об-рядом инициации?
— Вообще нет. Не до того было.
— Тогда я попробую объяснить. Людей, которые могут подчинить себе силу вэари не очень много. Но они находятся. Два первых испытания — медальон и палочка — это только чтобы определить твои способности. Это для тебя самой. Если ты умеешь колдовать, если ты достаточно сильна, а мерилом силы служит воз-можность попадать из одного мира в другой по собственному желанию. Если ты преодолеваешь свои трудности, ты, в конце концов, приходишь к нам. И получаешь яблоко, которое начинает генетическую перестройку. То есть перекраивает твой организм на уровне ДНК и РНК. А выбор.... Каждое яблоко дела-ет это быстрее или медленнее. Все они здесь — потомки одной яблони. Кстати, именно твоей. Иногда вэари выбирают не ту яблоню — и умирают, не в силах справиться с начинающейся перестройкой. Яблоко заби-рает у них слишком много сил или позволяет им пропускать через себя такую мощь, с которой они физи-чески не могут справиться. И вэари сгорает. В переносном и буквальном смысле. Несчастный случай. Бы-вает.
А вот ЭТА яблоня — она универсальна. Мгновенная перестройка организма, дополнительная сила, раскры-тие твоей сущности навстречу вселенным. Вот что делает конкретно это деревце. Теперь ты сможешь управлять самими потоками магической энергии. Напрямую. Хотя и после долгой практики. То, что ты нашла именно эту яблоню — огромный — тебе пока просто не оценить, насколько огромный — подарок судьбы. Это великая честь и великая ответственность. И, кстати, эта яблоня убила не одного волшебника. Большинство волшебников даже ее и не нашли. А те, кто нашли... Я помню двенадцать случаев причаще-ния волшебника такой силы. Кстати, было и две женщины. Но сейчас уже почти никого нет в живых. Ма-гия — опасное занятие.
Я фыркнула.
— А кто есть в живых?
— Нынешний глава волшебников, например, — ответила Миара. — Кехар Неворм. И Рон Джетлисс. Теперь еще и ты.
— Забавно, — я уже взяла себя в руки и поднялась с земли. — Что-то часто при мне Рона Джетлисса помина-ют. Не иначе как мы должны пересечься!
Лицо Миары вдруг стало по-детски шаловливым.
— Передавай привет, когда увидишь! От меня и моих сестер! У нас с ним связаны очень приятные воспо-минания...
Мы переглянулись — и расхохотались.
ГЛАВА 16.
Мы весьма удобно устроились в креслах. Лирин свернулась на коленях у Лефроэля, я уселась напротив них и принялась тихо завидовать. Ну, до того они получились гармоничной парой, что даже челюсти сво-дило! И они отлично это знали.
— Как тут у вас дела идут? — поинтересовалась я. — Ник не появлялся?
— Нет. Зато появились три письма от Верховного Волшебника. Уважаемый Магистр почтительнейше про-сит тебя связаться с ним, меня — обеспечить тебе всякое содействие, а потом опять тебя — связаться с ним. Причем в весьма изысканных выражениях.
Я пожала плечами.
— Интересно, что ему надо? Совесть прорезалась?
— Вот уж не знаю. А поговорить ты с ним не хочешь?
— Пока — не хочу! Потерпит пару деньков.
— Это неразумно. Тина, тебе лучше сразу узнать чего он от тебя хочет, и обезопаситься, — заметил Лефро-эль.
Я еще раз пожала плечами.
— До завтра все равно перебьется! А больше ничего интересного не было?
— Рутина, — улыбнулась мне Лирин. — Лучше расскажи мне о своих приключениях.
— Да у меня тоже сплошная рутина, — пожаловалась я. — Орланда вконец озверела. Покоя не давала, стерва гидроперитная! Хотя было и кое-что интересное...
Мой рассказ, разумеется, со всеми подробностями, затянулся часа на два. Эльфы только покатывались со смеху над моими похождениями. Но когда дело дошло до минотавра, талисманов и моих ощущений, я вручила Лирин черный медальон — и эльфийка вдруг посерьезнела.
— Лефроэль, посмотри, это — то?
Эльф внимательно разглядывал медальон.
— Не знаю. Если только наложить заклинание речи вещи! Если там есть человек, то он отзовется!
— А мне вы не объясните? — зло поинтересовалась я.
— С удовольствием, — Лирин вернула мне украшение и теперь тщательно отряхивала руки, словно от грязи. Теперь я знала, что это — от чужой магии. Но у меня-то медальон никаких неприятных ощущений не вызы-вал? Почему так?
— Потому что ты сама волшебница. А я — эльфийка. Наши виды магии принципиально различаются.
— Я что — вслух говорю?
— Нет. Просто ты сперва посмотрела на мои руки, потом на медальон, а потом о чем-то задумалась. Иногда ты бываешь прозрачней стекла.
— Для друзей — не жалко, — отозвалась я, пристально разглядывая свои ногти. Почему-то очень хотелось вырвать медальон из рук Лефроэля и надеть на себя. Странное такое желание. Я озвучила его — и эльфы переглянулись.
— Тина, я думаю, что верховный волшебник хотел поговорить с тобой именно из-за этого медальона. От-веть ему, а потом мы примем решение.
Я закатила глаза.
— Лирин, это нечестно! Я устала и хочу спать! Ну не то чтобы хочу, но общаться на ночь с этим скорпио-ном... Но если ты считаешь, что так будет лучше...
— Хорошо, — уступила Лирин. — Но мы ничего не будем делать с медальоном до завтра. Пока ты не отве-тишь на письмо.
— Договорились.
Лефроэль протянул мне цепочку и остаток вечера, где-то полчаса прошел под знаком юмора. Мы шутили, смеялись, рассказывали анекдоты, а я смотрела на Лирин с Лефроэлем — и в душе у меня была маленькая такая, черненькая такая зависть. До того они были хороши вместе! Как я им завидовала! Раньше и ухом бы не повела, а сейчас челюсти сводило от зависти! Потому что Лефроэль всегда бы вернулся к любимой! Ни на кого другого он просто не смотрел. А если и смотрел, то не видел. Судя по его глазам, для него в мире существовала одна только Лирин. И все! а я так надеялась, что и у меня с мужем будет что-то похожее! Куда там! Щепотка барутты — и Ники предал меня с потрохами! Ну да ладно, мы еще свое наверстаем!
Еще через полчаса эльфы откланялись. Я осталась одна, но вместо того, чтобы уснуть, протянула руку к Междумирианнику. Раньше я бы не рискнула использовать это заклинание, но сейчас — сейчас я могла по-зволить себе гораздо большее! Моя сила наконец-то была со мной. Вот уж правда как в сказках — семь пар сапог железных сносила, семь посохов железных истоптала, семь караваев железных изгрызла. Всякое бы-ло. И смех, и слезы и даже любовь.
Я невольно вспомнила Тесея, но растечься киселем себе не позволила. Полагаю, девушки из сада помогут ему забыть о несчастной любви. А там — кто знает? Может быть, он даже женится на Аридене. Малышка смотрела на него с очень знакомым мне выражением. Будет королем, приютит Геракла, повоюет с соседя-ми — и когда-нибудь, лет через тридцать вспомнит ведьму, ради которой пошел в пустыню, оставив своего царя и свою прошлую, уютную и спокойную жизнь.... ох, что-то меня на лирику потянуло!