Ледяной Отшельник. 1

Эрдел уронил голову на траву. Прекрасно, подумал он, испытывая одновременно досаду и постыдное облегчение. Менкалиан был все еще бледен, но теперь, насколько мог судить Эрдел, совсем не из-за страха за свою жизнь.

К ним подошел Грон. Как ни в чем не бывало, он склонился над Эрделом и осмотрел раны.

— Жить будешь, — спокойно сказал гном и прикоснулся к его руке. Вскоре по ней до самой шеи распространилось онемение, и Эрдел вообще перестал что-либо чувствовать. Гном немного подождал и легко вытащил стрелу. Наконечник ее оказался самым что ни на есть простым, без зазубрин и хитроумных ложбинок. То же случилось и с ногой. Немного поколдовав, гном встал и молча отправился к пещере.

— Грон! — хрипло крикнул Эрдел. — Что там? Как остальные?

Гном молчал.

— Дай мне руку, — сказал Эрдел Менкалиану. Тот не откликался, неподвижно уставившись куда-то вдаль. — Руку дай! — заорал Эрдел и стукнул эльфа по плечу. Тот вздрогнул и непонимающе посмотрел на него. — Проклятье! — Он схватил эльфа и попытался встать. Менкалиан, наконец, понял, что от него требуется. Кое-как, на негнущихся ногах и опираясь о плечо эльфа, Эрдел развернулся к пещере и, увидев у входа два лежащих тела, издал невольный стон.

Стрела попала Гадзи в голову, убив на месте. Это была не простая стрела из лука, какие достались Эрделу. Тот, кто стрелял в орка, имел при себе мощный арбалет. Ашура настигло две стрелы — одна попала в ногу, и рана была не опасна, вторая же прострелила грудь, правую сторону ближе к плечу. Гном вытащил первую и сейчас размышлял над второй. Эрдел приковылял к нему и встал рядом.

— Скорее всего, он поправится, — ответил гном на незаданный вопрос. — Нужно время. Не сегодня и не завтра. Придется ждать. — Он посмотрел на Эрдела. — Если, конечно, ты решишь ждать.

— Да за кого ты меня принимаешь! — разозлился Эрдел. Он не стал смотреть на Гадзи. Хорошо, что Ашур без сознания. Грондоллион не отреагировал на его возмущенный тон и обратился ко второй стреле.

— Пошли внутрь, — сказал Эрдел эльфу. Тот послушно повел его внутрь.

Старика они обнаружили в дальнем закоулке — он сидел и тихо плакал.

— Вы не ранены? — спросил Эрдел.

— Простите, простите меня... — сквозь слезы проговорил Дарган. По спине Эрдела пробежали мурашки — ему вдруг подумалось, что старик их выдал. — Не помог, не защитил, — причитал охотник. — Стар стал, какой из меня проводник. Ничего не слышу, не вижу...

— Да не могли вы этого видеть и слышать, — с досадой произнес Эрдел. — Даже Грон ничего не заметил... и мы еще выясним, почему, — чуть тише добавил он. — Тоже мне, великий виринун...

Он не стал говорить охотнику, что, вероятнее всего, прогулка Ашура тем утром, когда он нашел гриб, вывела на них искателей Проклятого.

— Помогите лучше, — продолжил Эрдел. — Надо быстрее собрать костер для Гадзи.

Пока гном занимался Ашуром, Дарган и Менкалиан собирали все, что требовалось для костра. Найти здесь сухие ветки и стволы не представлялось возможным, а рубить деревья Черного Леса охотник запретил. Эрдел сидел у пещеры, и его нога и плечо постепенно обретали чувствительность. Одежда вымокла от крови, которая больше не текла, но привести себя в порядок он пока не решался. Постепенно его охватывала злость. Адресат этой злости был ему неизвестен, и он перебирал всех, кто только попадался ему на глаза и приходил на ум. Он злился на собственную глупость и беспомощность — что толку от его меча перед невидимыми стрелками и южным колдуном, с которым не стал связываться даже гномий шаман? Он злился и на гнома, который решил не драться. На Менкалиана, зачарованного своим южным предком. На старика, отсидевшегося в пещере. На пославших его сюда жрецов. Но это была тщетная и бессмысленная злость; он понимал, что все они не виноваты, и злится он не на них. Тогда на кого? Он так и не смог в этом разобраться.

Наконец, костер был собран, а Ашура положили на шкуру в пещере недалеко от выхода. Грон вынул стрелу и теперь не отходил от орка, периодически касаясь его в процессе работы. Эрдел, изнемогший от жары и болевших конечностей, наконец, расстался с одеждой и вымылся благодаря Менкалиану, который сходил к горному ручью и принес ему воды. Гном лишь раз отошел от Ашура, когда вместе с охотником и эльфом положил Гадзи на собранные ветви.

— Какой у орков похоронный обряд? — спросил гном у Менкалиана. Тот поморщился.

— Здесь он не играет роли.

— Череп они не оставляют?

— Череп? Нет, не оставляют, — ответил эльф без удивления. Гном посмотрел на Эрдела, опиравшегося на плечо эльфа, но тот молчал. Ему нечего было сказать, да и смысла в посмертных речах он не видел. Несмотря на трагичность момента, его охватывало все большее раздражение. Гном отошел подальше и, произнеся формулу, запалил костер. Пламя с ревом взметнулось вверх, мгновенно скрыв лежавшее на сучьях тело. После этого гном удалился в пещеру к своему пациенту. Дарган поклонился, глядя на огонь, и ушел вслед за ним. У костра остались только Эрдел и эльф.

— Я сяду, — сказал Эрдел. Они с Менкалианом отошли к входу, и Эрдел сел, скривившись от резкой боли в ноге. Менкалиан опустился рядом.

Минут через двадцать огонь погас, оставив после себя лишь черную выгоревшую землю. Эрдел размышлял, как же теперь быть. Еда у них практически закончилась, и лучше всего им было бы вернуться в монастырь. Когда из пещеры показался Грон, Эрдел спросил:

— Почему ты не предупредил?

— Потому что не знал, о чем, — ответил гном.

— Но ты ведь сам говорил: будем считать, что рядом кто-то есть, — едва сдерживая гнев, продолжал Эрдел.

— Говорил, — спокойно сказал гном. — Но я не знал, кто. Он гасил заклинания поиска. Между прочим, это Ашур навел их своими грибными прогулками.

— Проклятье! — Эрдел в досаде стукнул кулаком по земле. — Нам надо возвращаться в монастырь! Надо сделать носилки!

— И как мы его понесем? Нас только трое. Ты не в счет.

— Так сделай что-нибудь!

— Я уже сделал, — гном тоже начал терять терпение. — И хватит злиться. — Он помолчал, но видя, что Эрдел не отвечает, добавил:

— Есть кое-что еще. Съеденный гриб не прошел для орка бесследно.

— Час от часу не легче, — пробормотал Эрдел и неожиданно для себя начал смеяться. Отчего-то его развеселила мысль о том, что гриб поделился своим сознанием с Ашуром. Грондоллион и эльф недоверчиво смотрели на него, и гном продолжил:

— Не знаю, что веселого ты в этом нашел, но последствия непредсказуемы — я не знаю, как этот гриб влияет на организм.

— Это мы скоро увидим, — ответил Эрдел. — А можно сходить к болотникам и спросить об этом их.

— Очень даже разумная мысль, — серьезно сказал гном. — Им ли не знать.

Он вернулся в пещеру. Эрдел, улыбаясь, смотрел перед собой. После смеха ему полегчало, но гнетущее ощущение не оставляло. Впрочем, сейчас он все равно не мог понять его причин.

41.

Поскольку гном занимался только орком, раны Эрдела в условиях постоянной влажности и жары снова начали кровоточить. На следующий день он отправил Даргана и Менкалиана в монастырь за продуктами, и те неохотно отправились в путь, обещав вернуться через двое суток. Целый день Эрдел провел у входа в пещеру, краем глаза следя за гномом, колдовавшим у неподвижного Ашура. Ближе к вечеру гном сделал перерыв и вышел наружу.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что здесь нет ночи, — сказал Эрдел. — Тебе, наверное, проще.

— Слушай организм, — ответил гном и сел рядом. В отсутствие охотника стряпней занимался Эрдел. Гном принюхался к тому, что кипело в котелке, и критически покосился на Эрдела.

— Прикажешь это есть?

— Можешь не есть — мне больше достанется. Это остатки. Наша последняя еда. Если эльф и Дарган не вернутся, будем есть грибы. Как там Ашур?

— Скоро придет в себя. Может быть, завтра. Что мы ему скажем?

— Пока ничего. Лучше объясни, как проявляет себя гриб.

— Продолжает встраивать в него свои энергетические структуры. Все только начинается. Возможно, к тому времени, как мы вернемся к дороге, орк уже не сможет нигде жить и вынужден будет остаться.

— Ого. — Эрдел не ожидал, что все окажется так серьезно. — Этот гриб такой сильный? А почему ты сказал, что болотники могут что-то знать?

— Ну... — гном поколебался, — это только гипотеза.

— Что еще за гипотеза?

— Темный эльф сказал "марраан". Это составное слово. "Мар" означает человек, "раан" — гриб.

— Человек-гриб, — проговорил Эрдел. — Значит, болотники едят грибы, а те овладевают их сознанием?

— Нет, — ответил гном. — Это означает, что они — грибы.

Эрдел расхохотался, хотя гном был серьезен. Грондоллион продолжал:

— Скорее всего, это древний симбиоз, когда сознание местных племен было вытеснено сознанием грибов. Думаю, теперь они вряд ли едят грибы... с их точки зрения это каннибализм.

— С ума сойти! — со смехом проговорил Эрдел. — Ходячие грибы!

Гном похлопал Эрдела по плечу.

— Не расстраивайся, — сказал он. — Когда орку станет лучше, я займусь тобой.

— Мной?

— Тобой. Залечу твои раны, чтобы мы убрались отсюда в монастырь.

— Кстати, когда ты успел узнать язык южных эльфов?

— Я учился, — ответил гном, словно это было очевидно. — Нас учили разным языкам. Откуда, по-твоему, я знаю человеческий, если живого человека в первый раз увидел, когда мне было почти тридцать?

Эрдел вздохнул и спросил:

— Ну так что, будешь есть? Или мне страдать одному?

— Не надо страдать одному, — сказал гном. — Я тебе помогу.

Менкалиан и Дарган вернулись следующим вечером. На их пути не встретилось болот, и они быстро дошли до монастыря, обнаружив в нем следы недавнего пребывания южного эльфа. Почти все запасы эльф забрал с собой, но, по словам Даргана, при экономном расходовании еды им хватит недели на две. Ашур так и не пришел в себя, и большую часть времени гном посвящал ему.

— На сколько тебя еще хватит? — спросил Эрдел, глядя в усталое лицо гнома, который за последние дни заметно осунулся.

— Хватит пока, — кратко ответил тот.

Лес не позволял Грондоллиону работать в полную силу. Ашуру не становилось лучше, а раны Эрдела заживали плохо. Спустя неделю Менкалиан вновь ушел за продуктами, а Эрдел тренировался ходить, сперва опираясь на палку, а потом уже безо всякой опоры.

— Не переусердствуй, — недовольно сказал гном, глядя на его упражнения. — Таким темпом мы до монастыря будем неделю добираться. А носилки ты вообще не удержишь.

Всё это Эрдел прекрасно понимал, но проводить дни в безделье ему было тягостно. Он сказал Даргану, что тот не обязан сидеть с ними и волен вернуться к себе домой, но охотник так на него посмотрел, что Эрдел решил не продолжать.

К вечеру второго дня все ожидали Менкалиана с продуктами, однако он не явился, и Эрдел забеспокоился.

— Что могло произойти? — спросил он Даргана. — Вы говорили, что болот на пути нет, но ведь Лес может устроить эти болота?

— Может, — ответил Дарган. — Болота или что похуже. Но я бы не стал волноваться. Дождемся утра. Если он не придет, я пойду навстречу.

К утру эльф не вернулся, однако гном остановил начавшего собираться в дорогу охотника.

— Не надо никуда ходить, — сказал он. — Сегодня он придет.

— Ты его чувствуешь? — спросил Эрдел. Гном кивнул, хотя не слишком радостно, и вечером стало ясно, почему.

Менкалиан вернулся не один, а в сопровождении трех болотников. Эльф снял с плеч сумку и положил у входа в пещеру, после чего указал на остановившихся неподалеку аборигенов.

— Я встретил их в монастыре. Когда пришел туда, они сидели на кухне. Наверное. меня ждали, — он усмехнулся. — Я их, конечно, поспрашивал, но они молчат, ничего не говорят, головы замотали... В общем, ночь отдохнул, утром выхожу — они стоят у ворот. Я стал собираться, уже пошел, а они преградили путь и не выпускают. В общем, день потерял по их прихоти. Еще и со мной увязались.

Менкалиан сел у костра и жестом пригласил болотников. Эрдел, мгновенно вспомнив слова гнома о грибах, внимательнее всмотрелся в этих существ, не зная, на что обращать внимание. Один болотник, чья сухая кожа свисала с рук, словно большие полупрозрачные листья, нерешительно подошел к костру и сел, не слишком приближаясь к пламени. Двое других повернулись к гному. Тот хлопнул себя по бокам.

— Ну конечно! — воскликнул он. Эрдел поднял брови. Гном быстро скрылся в пещере, оба болотника отправились за ним. Менкалиан спросил:

— Что "ну конечно"?

— Возможно, они пришли к нашему Ашуру, — предположил Эрдел. — Если, конечно, его еще можно назвать "нашим".

— Думаешь, он действительно стал грибом? — недоверчиво спросил эльф.

— Он до сих пор не пришел в себя. Грон говорит, что физически он вполне готов к тому, чтобы потихоньку вставать, но его сознание борется с сознанием гриба. Его энергии перестраиваются. Вероятно, они это ощутили, — Эрдел покосился на болотника.

— Тогда почему они меня не пускали? — недоуменно спросил эльф.

— Понятия не имею, — сказал Эрдел. — Может, в это время в лесу что-нибудь происходило?

Менкалиан удовлетворился таким ответом, бросив взгляд на сидящего рядом болотника.

Отчего-то Эрдел думал, что болотники пришли вылечить Ашура, но все оказалось иначе. Через несколько минут гном вышел из пещеры и сказал:

— Надо сделать носилки.

— Замечательно, — пробормотал Менкалиан. — Значит, я зря таскался.

— Как это зря! — сказал Эрдел, улыбаясь. — Ты привел людей-грибов.

— Я целый мешок еды принес, последнее, между прочим, что там было, — недовольно проговорил эльф, поднимаясь.

— Ничего, — гном тоже позволил себе улыбнуться. — Твой мешок не пропадет.

Сделать носилки оказалось не так-то просто. Сперва пришлось отыскать в смешанном лесу две подходящие для перекладин сосны, а потом придумать, как сделать ложе для Ашура. Они корпели над этим много часов, не имея никаких подручных средств, кроме нескольких ремней и толстых стеблей травы, но в конечном итоге носилки были готовы. На вопрос Менкалиана, как он узнал, чего хотят болотники, Грон только отмахнулся, а когда они сообща переложили Ашура на носилки, сказал:

— Мы пойдем вчетвером. Надеюсь, они не собираются к себе в деревню, а пойдут в монастырь. Ты, — взглянул он на Эрдела, — не геройствуй и не торопись. Меня рядом не будет. Иди как идется. Встретимся там.

Он закинул за спину сумку с продуктами, вместе с болотниками поднял носилки, и они скрылись в лесу. Дарган, Менкалиан и Эрдел, опирающийся на кривую палку, последовали за ними.

Эрдел рассчитывал идти вровень с эльфом и стариком, но уже через пару часов начал отставать, и его спутники сбавили темп. В результате до монастыря они добирались с двумя ночевками и вошли в монастырские ворота вымокшие до нитки от неимоверной жары. Видимо, с приходом весны температура в Черном Лесу повышалась. Проще всего было эльфу — он так и не переоделся в свою одежду, оставаясь в монашеском одеянии. Усталые путники заглянули на кухню, никого там не обнаружили и разбрелись по зданию в поисках гнома и орка. Эрдел решил оставить эти поиски здоровым ногам, с радостью расстался с верхней одеждой и растянулся на циновках. Он успел задремать, когда к нему заглянул Менкалиан.