Ледяной Отшельник. 1

Никто из гостей не сказал ни слова. Поначалу думая, что они опускаются в царство жестоких призраков и их мертвых тел, четверка оказалась в священном месте, где дух победил плоть. Эти мастера пришли сюда, чтобы погрузиться в глубокую медитацию, и до сих пор сохраняли в телах жизнь.

Гном подошел к соседу, сидящему на втором камне. Здесь Эрдела ожидало не меньшее потрясение — достаточно было одного взгляда на замысловатую прическу и темную кожу, чтобы понять, где родина этого шамана.

Наконец, все четверо обратили внимание на мертвеца. Тот стоял у дверей и, казалось, только и ждал, когда гости о нем вспомнят. Он покопался в складках одежды, вытащил черный продолговатый предмет и протянул его гному. Это оказался старый нож с изогнутой рукояткой. Обойдя постамент, мертвец исчез в темноте, а через несколько секунд вернулся с широкой плоскодонной чашей. Установив ее между постаментами, он склонился над ней и сделал вид, будто разрезает себе руку, после чего выпрямился и жестом пригласил к чаше гнома.

Грондоллион не торопился выполнять указание мертвеца. Тогда тот вытянул руки в стороны, указав на сидящих шаманов, и медленно поднял их над головой. Куда уж яснее, подумал Эрдел. Он потянулся к ножу, но гном и тут решил быть первым. Опустившись у чаши, он закатал рукав и сделал надрез. Следом за ним все выполнили то же самое, пожертвовав немалой частью крови, чтобы наполнить чашу.

Мертвец забрал нож и привел их в небольшую комнату по соседству, после чего вернулся к медитирующим и закрыл за собой дверь.

Гном затянул раны на руках своих спутников и уселся у стены. Дрожа от потери крови, Эрдел полез в мешок за едой. У Менкалиана кружилась голова, и он лег прямо на пол. Ашур остался стоять, посматривая на закрытую дверь. Вскоре Грондоллион погасил свет. Эрдел расслабился, решив немного отдохнуть, улегся на пол, подложив под голову мешок, и быстро уснул.

Когда он открыл глаза, вокруг была все та же тьма.

— Эй, — осторожно сказал Эрдел, не поднимаясь с пола.

Тишина и темнота.

— ЭЙ! — заорал Эрдел, вскочил, однако тут же обо что-то споткнулся и чуть не упал.

— Что еще случилось? — откуда-то снизу пробормотал гном, и в помещении стало светлее. Грондоллион сидел рядом, прислонившись к стене. Ближе к входу спал Ашур, которого крик Эрдела не разбудил. Неподалеку лежал Менкалиан.

— Что с охранным заклятьем? — ответил Эрдел, успокаиваясь. — Кажется, оно начинает меняться.

— Молодец, — ответил гном и поднялся с пола. — Давай-ка сходим наверх.

— Нет! — Менкалиан немедленно вскочил. — Я в темноте не останусь. И неизвестно еще, где мертвец.

— Мертвец там же, где и был, — сказал гном. — Он нас сюда не для того приглашал, чтобы на клочки порвать.

Разбуженный их разговором, Ашур поднял голову.

— Вставай, пойдем наверх, — сказал эльф.

Ашур что-то пробормотал и нехотя начал подниматься.

Возвращение заняло значительно меньше времени — Грон успел сориентироваться и теперь не сворачивал в обходные коридоры. Наверху было раннее утро. Солнце еще не встало, но небо уже светлело. От охранного заклинания не осталось и следа. Над курганами больше не было потоков, и камни ничего не удерживали. Теперь это была степь, такая же, как и везде.

Ашур и Менкалиан отправились на поиски лошадей, а гном с Эрделом остались у входа.

— Что мы вчера видели? — спросил Эрдел.

— Скоро узнаем, — ответил гном.

— Они действительно живые?

— Полагаю, да. Я читал истории о таких шаманах, что скрывались в глубоких пещерах и впадали в особый транс, правда, не более чем на несколько десятков лет. А эти сидят сотни. Придумали себе охранное заклятье, которое питает их... Очень остроумно.

— А мертвец?

— Это действительно хитрая штука, — ответил Грон. — Мертвые могли проходить через охранное заклятие; возможно, оно их приманивало. Поскольку для ритуала возвращения нужна кровь, требовался провожатый и исполнитель ритуала.

— Значит, все это было рассчитано на опытного шамана вроде тебя? Кто сможет разобраться в заклинании и попасть внутрь?

— Вариантов не так уж много, — усмехнулся Грон. — В конце концов, они ведь не поставили того, что невозможно преодолеть. Рано или поздно ими бы обязательно заинтересовались.

— В Везене интересовались курганами, даже кого-то посылали... — Эрдел замолчал, поскольку толку от этих экспедиций не было.

Гном снова усмехнулся.

Скоро вернулись эльф и орк с лошадьми. За ночь никто их не тронул. Остановившись у входа, Ашур начал осматривать скромные запасы еды.

— Сколько нам их ждать? — спросил Эрдел.

— А зачем их вообще ждать? — недовольно бросил Ашур. — Мы их пробудили, пусть теперь сами разбираются.

— Думаю, Ашур прав, — сказал Менкалиан. — Нам надо уходить.

— Да как же вы не понимаете! — воскликнул Грондоллион, переводя взгляд с Эрдела на Ашура. — Мы же не просто так оказались здесь именно сейчас, когда творятся такие дела! Темный говорил — грядет великое колдовство. Эти двое могут о нем знать!

— Откуда? Судя по виду, они тут тысячу лет сидят, — сказал Ашур.

— Ашур! Уж ты бы помолчал! — окончательно разозлился Грондоллион. — Вы даже не представляете, на что способны такие шаманы! У нас сохранились о них легенды, но я всегда был убежден, что доля правды там ничтожна! Но сейчас я вижу, что эти легенды соответствуют действительности. И если это так, в мире происходит что-то очень, очень серьезное. К этому нельзя относиться так легкомысленно! — он указал пальцем на Ашура. — Мы должны их дождаться, чтобы потом не пожалеть!

Эрдел молчал, впечатленный неожиданной экспрессивностью сдержанного гнома. Ашур демонстративно отвернулся и занялся осмотром сумок с припасами.

Прошло не меньше часа, прежде чем те, кого четверка оживила ночью, вышли на поверхность и остановились у входа в курган. Эрдел с благоговением наблюдал, как стоя друг против друга, они творили одежду. Орчанка одевалась просто: серые штаны, рубашка до бедер и длинная темная безрукавка без украшений. Темный эльф предпочел черное — монашеский плащ с капюшоном за спиной. Простота одеяний только подчеркивала удивительную красоту и спокойную гармонию их лиц. Завершив колдовство, оба они повернулись к ложбине меж холмов, по которой сюда пришли путники.

Скоро из-за холма на полном скаку вылетели две лошади и остановились подле шаманов. Не озаботившись созданием седел, орчанка и эльф легко сели верхом, незаметными движениями развернули лошадей и, так и не взглянув на застывшую неподалеку четверку, умчались прочь.

45.

— Его зовут Аренос. Мы познакомились... — гном почесал подбородок, — давно, лет десять назад, когда я только начинал работать с третьим миром. Это что по-вашему? — спросил он Эрдела.

— Духи мучений, — ответил тот.

— Очень верно, — согласился Грондоллион. — Находиться в их мире — сущее мучение. Но он очень удобен для встреч, когда шаманы хотят пообщаться, обменяться опытом, что-нибудь вместе сделать. Вот там мы и встретились. Я видел, как он работает, и был весьма впечатлен. Он отрабатывал на этих духах такие заклинания, что их разносило в пух и прах! Сам я в то время мог в лучшем случае их отогнать и нейтрализовать жалящие потоки. Но Аренос был очень необщительным. Только спустя пару лет он ко мне привык — к тому же, периодически мы встречались и в других мирах. Я уже знал, что он специализируется на целительстве и поэтому уделяет столько времени духам третьего мира. Слово за слово, мы начали общаться, обменивались рецептами, заклинаниями, но потом с ним что-то случилось. Сперва он пропал, а потом, когда вернулся, я едва его узнал. Теперь он живет в Нижнем Кашиме и редко выходит в третий мир.

— Ты решил его навестить? — с некоторым удивлением спросил Эрдел. — Он тоже темный эльф?

— Понятия не имею, — сказал гном. — Я видел только его второе тело.

— Как же ты его узнаешь?

— Узнаю, — усмехнулся гном.

— То есть он тебя ждет?

— Надеюсь, — Грондоллион поворошил костер. — Нам есть что обсудить. Тем более теперь.

— Надо же, — сказал Менкалиан. — Не знал, что шаманы могут встречаться друг с другом в иных мирах.

— Запиши, — хмыкнул Ашур. Все рассмеялись.

Уже два дня они ехали по лесу, приближаясь к горам, за которыми начиналась Щель. Деревья здесь были по большей части им незнакомы; даже ели выглядели как-то иначе, не говоря уже о птицах и зверях, которые водились здесь в большом количестве. Людей и иных разумных обитателей видно не было.

Менкалиан наловчился охотиться, но несмотря на всю его ловкость, продуктов было в обрез. Эрдел мечтал привести себя в порядок, лицо Грондоллиона от обилия солнца приобрело голубоватый оттенок, Ашур боялся прикасаться к своей спутанной гриве, а монашеская одежда Менкалиана протерлась до дыр. Все они устали и были вечно голодны, однако мысль о Щели вселяла в них бодрость.

Наконец, на четвертый день лесного пути они въехали на вершину пологого холма и впервые в жизни увидели Щель. До самого горизонта расстилалась сверкающая в лучах солнца зеленоватая гладь воды. Столько ее никто никогда не видел, кроме Ашура, несколько раз бывавшего у северного моря.

— И никаких тебе молний, — пробормотал гном. Эрдел ни разу не видел Щель из других миров, а потому не понял его реплики.

Под горой виднелись людские жилища. Ближе к берегу стояла небольшая деревня. Здешние жители говорили на незнакомом языке, но название "Кашим" поняли, указав путникам в западном направлении.

Это был благодатный край. Люди здесь занимались рыбной ловлей, и четверке то и дело встречались рыбацкие деревни с длинными причалами, одномачтовыми лодками и развешанными на берегу сетями. Наконец, они смогли вдоволь наесться, отведав рыбы, вкус которой позабыли за месяцы путешествия.

Каждый день все четверо останавливались, чтобы искупаться. Вода была довольно холодной, но это никого не отпугивало. Ашур недоумевал, где гном научился плавать.

— У вас там что, подземные реки? — спросил он, когда впервые увидел, как Грон резво плывет от берега. Тот перевернулся на спину и, отфыркиваясь, крикнул:

— Моря! Подземные моря!

— Вот и пойми, — недовольно буркнул Ашур, — шутит он или нет.

Эрдел был склонен поверить в подземные моря, чем в шутящего Грондоллиона. Время от времени он тренировался под руководством гнома и немного продвинулся в своих упражнениях. Гном настаивал, чтобы тот учился активировать второе тело внутри первого, не поднимаясь в иные миры, поскольку такой метод давал преимущество не только в тревожных ситуациях, но и в бою.

— Что тебе делать в мирах духов? — говорил Грондоллион. — Сперва изучи этот мир, а потом поднимайся или опускайся в чужие. Но без активизации второго тела изучить его невозможно.

— А заклинаниям ты тоже будешь его учить? — как-то раз поинтересовался Менкалиан.

— Посмотрим, — ответил гном. — До заклинаний ему еще далеко. Пусть сперва научится управлять собственными энергиями.

Через три дня они въехали в Нижний Кашим. Слово "городишко", которым охарактеризовал его гном, до такой степени не соответствовало действительности, что Эрдел мог бы подумать, что гном завидует, если б не знал, что Грон здесь тоже впервые. Располагаясь между берегом и горами, Кашим вытянулся вдоль Щели на много миль, уходя в нее пристанями и доками. В гаванях стояли роскошные торговые корабли, разгружающие или загружающие товары, и по ним можно было судить, сколько народов и стран торгуют с этими землями. Здесь были длинные желтые галеры с серыми парусами; темные трехмачтовые корабли с белыми парусами и причудливыми фигурами, украшавшими нос и корму; небольшие парусники, приплывавшие из соседних с Кашимом городов. Вдалеке стоял на якоре гигантский корабль, который не мог подойти к берегу из-за своих размеров. Его паруса были черными.

Улицы Кашима оказались настолько переполнены, что после этого Везен трудно было назвать "великим". Кашим был намного грязнее, но белые стены, соленый запах моря и яркое солнце смягчали впечатление. На всадников никто не обращал внимания; лишь пару раз на гнома указывали дети, но родители немедленно осаживали их, чтобы те вели себя прилично. Небольшие дома, густо налепленные у берега, постепенно сменились роскошными виллами, располагавшимися ближе к горам, среди высоких хвойных деревьев. Однако в этом районе Грон не задержался, и они вновь спустились к берегу. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, и крыши домов приобрели густой красный и желтый оттенок.

— Откуда ты знаешь, где нужная улица? Здесь даже вывесок нет, — сказал Эрдел, озираясь по сторонам.

— Вывески не нужны, — ответил Грон. — Я помню, где. Он показывал.

Каменные дома сменились деревянными. Под ногами лошадей захрустел щебень, а потом исчез даже он, оставив голую землю. Люди вокруг одевались бедно, трактиры выставляли столы и лавки прямо на улицу, заборы отсутствовали, а кое-где висели сети.

— Ну и дыра, — пробормотал Менкалиан.

Наконец, Грондоллион остановился и спешился. Остальные последовали его примеру. Гном свернул в один и проулков, такой же грязный и пропахший рыбой, однако странно пустой. Сюда не выходила ни одна дверь, не забредал ни один пьяный.

Проулок заканчивался единственной дверью, у которой стояла длинная покосившаяся лавка. Большой двухэтажный дом оказался старым, но довольно крепким. Только Грон собрался постучать, как дверь резко отворилась, и на улицу выскочил небольшой человечек. Он казался невероятно испуганным и прижимал к себе какой-то сверток. Увидев перед собой Грондоллиона, а затем и всех остальных, человечек припустился по улочке и быстро исчез за поворотом. Гном придержал дверь ногой, но для порядка все же постучал. Из глубин дома послышался глухой недовольный голос, однако навстречу им никто не вышел.

— Аренос! — крикнул гном. — К тебе гости!

Спустя несколько секунд в темном проеме возник мужчина с бледным лицом и длинными черными волосами. Он мельком взглянул на гнома и значительно больше внимания уделил остальным путешественникам.

— Да, — сказал гном нарочито бодрым голосом, что не ускользнуло от внимания Эрдела, — нас оказалось несколько больше, чем планировалось.

Надо же, подумал Эрдел. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь увидит Грона таким нервным. Мужчина тем временем уже исчез в недрах дома.

— Заходим, — сказал гном и начал расседлывать лошадь.

— Мы что, оставим их прямо здесь? — удивился Ашур. — Чтобы утром остаться безлошадными?

— Лошади нам больше не понадобятся, — сказал гном. — Завтра их продадим.

— Продадим? — поразился Ашур. — Как это понимать?

— Так и понимать, — ответил гном. — Если вы намерены продолжать путь, он ведет через Щель, а ее лошади точно не переплывут.

— За ночь их уведут, — не сдавался Ашур.

— Никто их не уведет. Здесь никого нет. Если хочешь, я наложу на них заклятье, — отрезал гном и бросил седло на лавку.

— А еда?

— Дадут тебе еды! — раздраженным шепотом ответил гном. — Давайте же быстрее!

— Не мне! Им! — Ашур указал на лошадей.