Я вздохнула и подвинула бокс к пневмоприемнику ФЛАКа. Все свои прикидки ни о чем можно заканчивать, придумать себе еще что-нибудь и убрать капельки пота, которые уже черти сколько висели на бровях. Сдернув перчатки, я провела ими по лбу. Это было приятное ощущение: тянущая боль в теле, трудовой пот, перспектива душа и кучи вещей, о которых еще можно так классно подумать. Я облокотилась на кассету, внутри которой зачмокал насос, досылая первый снаряд в затвор картечницы.
— Думаешь, скоро снова п-понадобится?
А вот и сочувствующие. Надо медленно повернуться и принять какую-нибудь небрежную позу — так всегда проще смотреть в глаза. Я зевнула и вяло улыбнулась Синдзи:
— Ну, я все разрядила. Держать пушки разряженными — скверная примета.
— Еще бы н-не скверная, — с сомнением сказал Синдзи. — Аж сорок ч-часов вкалывать.
— Ну, раз мы согласны, то я пойду.
— П-погоди.
В изнанке все выглядит серее, чем есть на самом деле: будто ты настраиваешь в глазах какой-то фильтр, и он обесцвечивает тебе картинку. Свет кажется блеклым, корабль — сумрачным и недовольным, а люди... Люди кажутся несчастными. Впрочем, от изнанки это уже не зависит. Капитан-обормот Синдзи казался расстроенным: я явно его избегала. Явно, успешно и уже третьи сутки. В принципе, не отказалась бы продолжать — или отказалась бы, потому что на самом деле хочу, чтобы меня остановили. Ну что взять с безумной?
— Аска, что с т-тобой?
Я остановилась и села на контейнер. Кажется, контейнер был с кристаллами для противоракетного лазера.
— Что со мной? Со мной ничего. В смысле, ничего особенного, — добавила я, подумав.
— Ммм... Х-хорошо.
Синдзи кивнул, подошел к раскрытой сервисной системе пушки и отстучал там что-то на всплывшей голографической панели. ФЛАК свернул панель и перешел в режим ожидания. Я, в некотором смысле, — тоже.
— Я п-просто что хотел сказать, — протянул Синдзи не оборачиваясь. — Если ты по поводу того б-боя, то просто забудь. Я же сказал, что п-понимаю тебя, и Яуллис...
— А я сказала, что мне все равно.
— Т-тогда в чем дело?
А вот теперь ему срочно надо на меня смотреть — а у меня перед глазами стоит это же лицо, покрытое тонкой корочкой льда, и по нему уже бегут трещинки. "Эх, знал бы ты, в чем дело..." У меня дернулся уголок рта. В голову пришла занятная мысль, вернее, не мысль даже — так, вопрос: а почему это он не знает, и что мне мешает рассказать?
— Я чокнутая, Синдзи.
Он еще не понял: улыбается. Думает, я сейчас расскажу о какой-то шалости своего сознания. Больно уж преамбула хороша и фривольна.
— В самом прямом смысле. Уж не знаю как, но это вылезает из меня все дальше.
Вот так и стой — растерянный, убитый и сожалеющий.
Я как-то вытесняю свое безумие в кошмары — поглубже, подальше, но это такие ребята, что им там тесно, им хочется гулять на широкую ногу, и я раз уже проснулась в коридоре корабля на полпути к каюте капитана, а второй раз отрубилась, не выходя из синхронизации. Я даже не знаю, где наступит следующий случай — в душе, на вахте, за едой. Я не хочу снова в череду нескончаемых снов, где мозги проскакивают реальность — глупые неразборчивые гениальные мозги. Не хочу, но, по всему видать, придется.
Вот так вот, мой капитан. Вот таким вот образом.
— Я... Я м-могу чем-то помочь?
Я нахмурилась, разглядывая его. Нет, конечно, я едва ли верила, что он проникнется отвращением ко мне, но чтоб столько боли? И заботы, и участия? А еще ему стыдно за свой вопрос, потому что он сказал банальность. "Черт, — подумала я, изучая этот эмоциональный коктейль, — на каких верфях строят таких парней, а?" Аж самой неприятно огорчать его.
— Вряд ли.
— П-почему?
Как бы тебе так объяснить?
— Ну, смотри. Во-первых, психодинамика не сработает. Я настолько привыкла общаться с этими господами на профосмотрах, что сама не смогу перестроиться и начать выкладывать правду. Это на подкорке уже — все эти реакции на стандартные и нестандартные техники. А без раскрытия... Ну, ты ведь понимаешь?
Он подумал и кивнул — понял, значит. В принципе, представить этот порочный круг не слишком сложно. Вот проникнуться ужасом положения значительно тяжелее.
— А л-лекарства какие-нибудь?
— Не пойдет. Даже если допустить, что я захочу лечить частности... — я представила себе размер этих "частностей" и поморщилась. — Все, что глушит симптомы, неизбежно будет влиять на синхронизацию с кораблем.
А теперь Синдзи отвел глаза, потому что снова все понял, и в этом уже нет ничего сверхъестественного: он, в конце концов, тоже капитан сингл-класса. Не знаю, что для него значит возможность сливаться с кораблем, но недаром синхронизационный порт на флоте называют "иглой". Обормот сидел на полу напротив меня, и я его беззастенчиво рассматривала — статус записной дуры позволяет. Тем более что парень вроде как брезгливости не проявил.
Он похудел за последние дни — то ли баронианская подстава дорого ему обошлась, то ли он все еще не мог примириться с тем, что ушел от шанса получить свои ответы. В любом случае, щеки у него были почти синие, и изнаночные причуды здесь ни при чем.
— Можно, конечно, избирательно память стереть. И я даже знаю временной отрезок, который надо вытереть, — сказала я, чувствуя себя последней сволочью. Синдзи предсказуемо дернулся и опустил взгляд.
— Но т-тебе становится хуже, так? — произнес он наконец.
— Вроде да. После последнего боя — совсем страшно.
Вот я и сдалась, во всем призналась. Где бы еще испытать свою ушибленность?
— Мы что-нибудь п-придумаем, — сказал Синдзи и встал. — Ты г-главное держись. И если вдруг захочешь п-поговорить...
— Ну-ну. Это работа у тебя такая? Спасать неизлечимых девчонок?
Синдзи пожал плечами. Он только сейчас заметил, что на запястном модуле у него мигает вызов. С полминуты уже, между прочим. Он поднял руку к глазам, что-то там посмотрел, и тускло подсвеченное лицо выглядело решительным.
— Я п-пойду. Если тебе помогает работа, м-можешь откалибровать лазеры ПРО с левого борта.
Уходя, он слегка коснулся моего плеча, и я поняла, что все правильно. Опять до обидного правильно: тебе не надо со мной сюсюкать, тебе нет смысла нарываться на грубости. Надо сказать что-то твердое, уйти по делам. А заодно между прочим показать, что на самом деле тебе не безразлично.
Я оттянула ворот футболки и в раздумье шлепнула себе резинкой по шее.
"Вот ведь проницательный обормот. Интересно, как он собирается меня лечить? И что там, черт возьми, не так с лазерами?!"
* * *
— Сигналов точно нет?
— Нет, база молчит.
Ничей космос, пустые сектора. Я вглядывалась в стереограммы энергетического профиля базы и зевала. Если верить статистике, каждый день один корабль уходил в пустые сектора — прочь от бедности, долгов, крупных тюремных сроков, казней, законодательных ограничений. Корабли уходили, и, честно говоря, я не знаю, куда они все девались, потому что каждый раз, когда Юго-Восточная Империя аннексировала еще кусочек нейтральных пространств, там никогда еще не находили людей.
Поселенцы всегда рассчитывают найти, урвать и через "ну что ты, я всего на полгодика, дорогая" вернуться домой на белом корабле. Что может быть проще, чем сдохнуть, имея такое отношение к пустым секторам?
Базу "Ируил" основали умные люди из серьезной корпорации. Зачем им понадобилось загоняться так далеко в Рукав Стрельца, нам никто не сообщил: надо — значит, надо. Но по-хорошему, всю эту корпу следовало бы оштрафовать, потому как они нашли терраподобную планету и не уведомили власти Империи. Ах, какой это был мирок, чудо просто: девяносто восемь сотых "же", вода — не дейтериевая, не тритиевая, а самая настоящая питьевая вода, причем вроде как пресная. А вот фон там оказался паршивый: раза так в полтора выше нормы, и газовых изотопов в атмосфере тоже навалом.
Впрочем, люди и худшую дрянь заселяют.
— Давайте активными сканерами пощупаем, — предложил Нагиса, отирающийся у нас за спинами.
— Предлагаешь их оглушить? — поинтересовалась я через плечо.
— Д-да что там глушить? — буркнул Синдзи. — И так как в м-могиле.
Я поморщилась: сравнение было так себе, даже если отбросить суеверия. Мы уже сделали половину суточного оборота вместе с планетой, заняв стационарную орбиту над тропосферой. Внизу загадочно молчала база, с которой нам надо быстро снять образцы и забрать данные, чтобы на полной скорости лететь назад.
Разбросанные посреди степной равнины корпуса выглядели невинно и свежо, периметр вокруг тоже вроде как никто не помял, и вообще — кто-то разложил красивые новые игрушки и пошел по своим делам. Слишком красиво и чисто, слишком правильно. Я бы обстреляла эту идиллию или сбросила туда бомб.
— Н-не похоже, что на них напали, — задумчиво сказал Синдзи. Он ввел последовательность активного сканирования и теперь снова отодвинулся от приборов.
— Если ты имеешь в виду больших чудовищ, то и впрямь не похоже, — ответила я, чувствуя растущее раздражение. Для колониста столкнуться с плотоядным монстром — это что-то из серии фантастики, куда вероятнее местные яды, сочетания изотопов, микроорганизмы, сжирающие фильтры очистки, вспышка жесткого излучения на звезде. И даже если ты видишь следы стрельбы, то чужие опять-таки стоят в конце списка ее причин.
Космос — он, конечно, без вариантов безбрежен. Но глупость людей уверенно его нагоняет.
— Значит, среда, — крякнул Каору, теребя взъерошенную шевелюру. — Есть данные о враждебных факторах?
— Н-нет, — ответил Синдзи. Безо всяких колебаний ответил, а значит, он прямо спросил Яуллиса и получил прямой ответ. По крайней мере, кот ничего не знает об опасностях этого мира — что уже радостно.
— И что предлагаешь делать, капитан? — спросила я. Синдзи изучал содержимое экрана и очнулся, только услышав прямой вопрос.
— К-корабль сажать не будем. Высаживаешься ты и Рей. "С-сегоки" прикрывает из атмосферы.
Это, хм, называется "удар шокером из положения лежа". Я проглотила пару вопросов общеругательного свойства и перешла сразу к основному:
— Это почему еще?!
— Вот п-поэтому.
Он развернул экран ко мне. Данные активного сканирования показали, что на базе куча проблем: внутренние помещения были сильно повреждены, туда проникал активный воздух снаружи, подтекал реактор, что-то шевелилось в лабораторных оранжереях.
Но хуже всего оказалось то, что на базе оставались люди.
* * *
Трофейный штурмовик с Х67 трясло безбожно: в нижних слоях бушевало самое настоящее безобразие пополам с плохой видимостью. Я шла по очень крутой траектории, почти пикировала, обстоятельно скрипя зубами и стараясь не смотреть на свою спутницу. Участие последней из Аянами автоматически превращало высадку в очень короткое мероприятие, потому что даже после всех ухищрений Майи Рей могла оставаться в строю очень недолго — что-то около пяти часов.
С другой стороны, живое супер-оружие за спиной вселяло уверенность. Ледяную такую уверенность.
— Заходим на посадку.
— Я поняла.
Отплевываясь от обмена банальностями, я вырвала штурмовик из плотных облаков и включила маневровые двигатели. Отрыжки пламени задергали машину, а я только крепче вцепилась в штурвал. Меня прямо трясло от желания выжечь все вокруг места посадки — чисто по инструкции. "В случае враждебности территории осуществления бла-бла-бла, нанести много вкусной и высокоэнергетической благодати по площадям". Увы, флотскими правилами я руководствоваться не могла — по крайней мере, пока не найдены данные для хозяев этого бардака.
Штурмовик завис над посадочной площадкой, и я описала носом машины полный оборот в поисках потенциальных целей. Так мне эта база очень нравилась — сквозь прицельную рамку, когда пальцы лежат на спусках ударных авиапушек. Безымянная звезда, у которой были только координаты на карте, серо-голубым диском торчала в мареве густых туч, скоро наступала ночь, а по равнине за периметром бегали тревожные порывы ветра. Серые степные травы то опадали, то вздымались, и казалось, что степь встает на дыбы.
Выдох — и толчок. Я отстегнулась и выкарабкалась из пилотского кресла.
— Рей, готова?
Последняя из Аянами кинула и захлопнула поляризованное забрало. На случай контактов с местными аборигенами Рей засунули в скафандр — в смысле, в обыкновенный камуфляжный скафандр десантника с хорошей теплоизоляцией. Таким образом мы выигрывали и в конспирации, и по времени активности Аянами.
— Дай мне таймер, — попросила я, отворачиваясь.
— Четырнадцать триста семьдесят один, четырнадцать триста семьдесят, четырнадцать... — монотонно отозвались наушники.
Я закрыла свое забрало, ставя воображаемый "будильник", и проверила крепления оружия. Два скорчера, "флоганеф" и маленький квантовый нож — хороший стартовый капитал для усмирения особо буйных. Я не могла даже примерно представить, почему молчал "Ируил", так что никакое оружие не казалось лишним. Могла бы — и турбоплазменный излучатель прихватила.
Ноль следов инфекции снаружи, радиационный фон в пределах местной нормы, только у протекшего реактора повыше. Хаотично передвигающиеся люди. Куча биомассы в дендрариях. И нет связи с командным центром базы, где нам должны были передать данные.
Черт, этого хватит на отличный приступ паники.
— Работаем, — сказала я, вышибая пинком люк.
Снаружи уже темнело, ветер дребезжал в сетке периметра, а серая степь прерывисто гудела на одной ноте. Я висела в проеме и осматривалась: из планеты словно высосали все цвета, и мне представился полдень в этом мире — мерзкое, должно быть, зрелище. Очень рада, что не увижу.
— За мной.
Под подошвами скафандра что-то противно зачавкало, и я включила нашлемное освещение.
— Эм, Синдзи?
— Да, что т-такое?
— Полюбуйся, какая прелесть.
Я прикинула: подошва с форс-пакетами — сантиметров пять, значит, от земли до щиколотки все пятнадцать, и эти самые "все пятнадцать" оказались сплошной толщей клейкой дряни, которая сверху выглядела как покрытие посадочной площадки.
— Ч-что это?
— Протобионт.
Аянами, склонив голову, изучала студень, который у ее ног потихоньку покрывался тонкой корочкой льда. Фонари она не включила.
— А если конкретнее?
— Доорганический "суп" с примитивной мембраной, — сказали в наушниках с хорошо слышной дрожью в голосе. — Рей, а ты уверена...
— Она уверена. Майя, заткнись, — посоветовала я и осмотрелась. Этот самый "суп" покрывал всю площадку, уходя и к периметру, и к зданиям базы. Перепадов высоты здесь не было, то есть, конечно, могли быть участки ниже, но уровень протобионта их сглаживал.
— Аянами, где заканчивается этот кисель?
— Я не вижу.
Хм, я думала, моя оптика ошиблась. Степное серое разнотравье росло прямиком из целого моря соплей. У меня начали появляться скверные предположения насчет рода деятельности базы "Ируил". Заодно становилось ясно, почему поселение засунули так далеко.
