Я все сделала круто и даже больше, чем круто, только результат-то не меняется.
"В кошмар, Аска. Давай сходим в забытье, а? Так проще", — предложил сто первый голос. Он ошибся, этот милый вкрадчивый голос. Ошибся всего на одно слово, потому что я даже на фоне этого ужаса хорошо помнила, что такое "проще".
* * *
Я проснулась от того, что стена, на которую я опиралась, исчезла.
Ощущение падения было коротким, захват — цепким и мощным, а сон снесло в мгновение ока.
— Лучше не дергайся.
Коридор с одинаковыми створками был не очень большим — метров пятьдесят. Видимо, на огромном линкоре не очень любили брать пленных или запирать под замок нарушителей устава. То же тускло-красное освещение, что и в камере, тот же мертвенный аскетизм. По обе стороны от меня стояли солдаты войд-десанта в полном снаряжении. Все стандартно: один держит на мушке, второй упаковывает в энергетические кандалы.
— Вперед.
Два десантника, и снова один с Легенды. Все так обыденно и предсказуемо: стандартные угрозы-предупреждения-приказы, привычные процедуры. Ах, ну да. Это же я часто так выволакивала из камер нужных для допроса людей.
Я шла, стараясь поменьше думать, и как-то само собой получалось больше смотреть по сторонам. Интерьер корабля менялся: он становился светлее и светлее, мы прошли мимо зарядных камер батарей, мы проходили посты, и людей становилось все больше, нашивки и шевроны — все жирнее, и вообще: все говорило о том, что мы идем к мостику.
— Налево.
"Странно".
Широкие ворота капитанского мостика едва показались после очередного поворота, и тут же скрылись. Зато мы пришли — куда-то в носовую часть жилого офицерского блока, — а у меня честно получилось не думать. Честно-честно.
— Войд-коммандер, разрешите! — отрапортовал один из конвоиров, нажав на кнопку вызова у одной из дверей.
— Да.
Я даже почти не удивилась, услышав женский голос. В общем, оказывается, я давно уже была готова к встрече с примечательным командиром.
— Это блокмастер Адлунг, войд-коммандер! Заключенная Сорью Ленгли по вашему приказу...
— Впустить.
Каюта за дверью оказалась простой, чтобы не сказать простецкой. Для спартанской простоты ей не хватало опрятности: войд-коммандер явно без особого почтения относилась к чистоте и поддержанию порядка.
— Подождите за дверью, офицеры, — сказала сидящая за столом женщина, выключила голо-панель и обернулась.
Мисато-сан. Карманный стратег канцлера была высокой, слегка сутулой женщиной: по крайней мере, сидя, она гнула спину. И еще — ей не шел китель, даже при всей властности лица и при всем ее жестком взгляде. Сейчас этот взгляд очень уверенно снимал с меня стружку.
— Аска. Интересно, — сказала Кацураги и сняла очки. — У тебя довольно удачные фотографии.
Что? Какого черта?!
— Взгляд они не передают, а так — все удачно, — подвела итог войд-коммандер. — Даже глупо говорить, что я тебя такой и представляла.
— Представляли? — тупо переспросила я.
Кацураги встала, и тут обнаружилось, что она почти на голову выше меня и вообще — женщина видная, во всех выдающихся смыслах. Заодно сдуло сутулость. Войд-коммандер застегнула верхнюю пуговицу кителя и указала на койку:
— Садись. Я выпросила свидание с тобой не для тупых вопросов.
"Выпросила". Я села, отметив, что Мисато-сан не любит перин: мне было твердо и неудобно даже после черти скольких часов на полу камеры.
— Мне очень хотелось посмотреть на человека, который ушел от "Тени". Пусть даже на "Сегоки", но ушел.
Кацураги оперлась спиной на стену напротив койки и сложила руки под грудью:
— Ты в некотором роде знаменитость, знаешь ли.
— Знаменитость?
"Проклятье. Я повторяюсь".
Войд-коммандер вдруг сделала широкий шаг вперед и щелкнула у меня перед носом пальцами. Я дернулась — но только мысленно. Но черт, это было быстро — не поспешно, а именно быстро.
— Молодец, — удовлетворенно сказала женщина, так же быстро вернувшись на место. — Так чего ты так тупишь?
— Прошу прощения, войд-коммандер.
"Я в плену. Я в плену. Она не мой командир. Аска, что ты творишь?!" Мисато Кацураги была живым магнитом чудовищной силы: к ней влекло. Просто так. Как на Его Тень не хотелось смотреть, так хотелось говорить с войд-коммандером — необъяснимо, алогично, но так бывает. Готова поклясться, экипаж ее боготворит, и каждый почтет за честь по ее приказу выйти в космос без скафандра.
Знаешь, Аска, а ты ведь уже поняла, кто стоял на мостике линкора, правда?
— Из-за тебя аннигилировали капитана, рулевого и еще около десятка офицеров "Тени", — удовлетворенным тоном сказала Мисато-сан. — Это был первый случай массовой казни офицеров на сверхдредноуте за последние сто лет. Так что можешь не сомневаться, тебя многие хорошо знают — пускай даже заочно.
Это был чистопородный бред, и мне не хотелось даже вникать в произнесенное. Что-то шло совсем не так: или тон Мисато-сан, или сама суть ее рассказа, или мои мозги.
— А откуда вам стало известно, что это я?
— Хороший вопрос, — сказала Кацураги. — Наконец-то. Мы не смогли выяснить, какой корабль тогда попал под случайный огонь "Тени". Очень уж мало от него осталось...
"От него — это от "Нигоки"".
— ... А потом был этот чудесный маневр, — сказала Кацураги. — Он был великолепен, и я еще тогда заподозрила, что Синдзи подобрал кого-то с подбитого судна.
— Синдзи? Подобрал?
— Ну да, — буркнула войд-коммандер. — Малыш — классный пилот, один из лучших, но этот маневр... Это не его стиль, совсем не его. Я, во всяком случае, его плохому не учила. А уж когда на Х67 мы нашли твой скафандр, вопросы отпали сами собой.
— М-мой скафандр?
— Да, — ответила Кацураги. — Неприятная история. Исчез наш осведомитель, исчезла Гончая, потом этот цирк на казни... Город пришлось уничтожить, опять же.
— Что?!
— А что тебя удивляет? — изумилась Кацураги. — Чего ты хотела? Беглая инквизиторша — это ерунда, но вы, засранцы, применили Аянами! Вся сеть полнилась снимками и роликами с камер.
Дрянной был улей, решила я. Да и хрен с ним, не жалко. Мне вспомнилась какофония сцинтианских похорон, вспомнились бездомные под стенами улицы-каньона, и я решила, что просто толком не верю в слова Мисато-сан. Они не умещались в моей маленькой рыжей голове.
Тесно им там оказалось.
— Так вот, я отвлеклась. Когда я узнала о тебе, сразу поняла, кто рулил "Сегоки" в бегстве от "Тени". И с тех пор ждала возможности встретиться с тобой лично.
Наверное, это была большая честь. Опять же, слишком большая для меня.
— Хочешь что-нибудь узнать? — спросила войд-коммандер.
"... у победительницы", — закончила я мысленно. Да, Мисато-сан, вы встретились со мной, и вы меня сделали. Вы не составите компанию безымянному капитану "Тени" и десятку его подчиненных.
Честно говоря, я боялась что-либо спрашивать: мне казалось, что следующая порция информации просто физически перешибет мой и без того непрочный хребет.
— Как вы поняли, что надо делать? — спросили мои губы, и — о чудо, — Кацураги меня поняла.
— Все просто, Аска. С того момента, как ты на трехстах "же" заложила противоторпедную спираль, я знала, что ты у руля. Дальше был вопрос техники.
— Техники?
— Техники, Аска, — слегка улыбнулась женщина. — Из всех решений ты выбираешь самые эффективные, а из самых эффективных — самые... ммм... Безголовые.
Я замерла. Одно предложение — и весь мой боевой опыт вкупе с психологическим портретом. Все и правда просто: она меня просчитала.
— Что случилось с Синдзи? Чего ради это все?
Ох, черт, это снова я. Снова мне неймется.
— Это тебе без надобности, — спокойно ответила Кацураги.
И не сомневалась. Я встала.
— Мой приговор уже известен?
— Приговор? — удивилась Кацураги. — Технически мы обязаны передать тебя Черному Трибуналу, а они озаботятся приговором. Практически это лишено смысла.
— Почему?
— Мы должны знать все о времени твоего пребывания с Синдзи, поэтому ты пройдешь через "Араил".
Я терпеливо ждала: мне уже надоело переспрашивать. Опротивело, пускай это и касается моей судьбы.
— Это личностный сканер, — сжалилась Мисато-сан. — Читает память, рефлексы, эмоции — все. К сожалению, побочный эффект — психодеструкция. Если, конечно, повезет, он сразу нащупает нужный пласт... Но для тебя разницы нет, как ты понимаешь.
Конечно, нет. Черный Трибунал или слюнявый идиотизм — дайте-ка подумать, что лучше.
— И когда?
Вместо ответа Кацураги посмотрела на стол, где бледно светилась выключенная голо-панель. Я не надеялась на ответ "через полгода", но взгляд на часы едва не вышиб из меня дух.
— Через двадцать минут.
Я кивнула. В принципе, ничего особенного. Честь оказана, меня представили довольной победительнице, и осталось только сказать спасибо. Надеюсь, ваш гребаный "Араил" обломается об мои больные мозги.
— Пойдем.
— Что?
Не удержалась. Опять натупила.
— Идем, я пойду с тобой, — сказала Кацураги. — Провожу тебя лично к лаборатории "Араил".
— Любите смотреть, как уничтожают ваших врагов?
Мисато-сан улыбнулась уголком рта:
— О, даже так? Я думала, ты до предсмертной бравады не опустишься.
— Ну уж простите.
— Да ради бога, Аска, — отмахнулась Кацураги. — Хотя ты ошиблась.
— Неужели?
Кацураги натягивала тяжелый церемониальный плащ и как-то очень по-домашнему возилась с наплечными застежками.
— Я тебе обязана в некотором роде, — объяснила Кацураги, оборачиваясь. — Благодаря твоему мастерству флот Империи снова прошелся по галактике — пускай и гоняясь за "Сегоки". Нас уже много где позабыли.
Лучше молчать. Молчание — золото и кратчайший путь к безболезненной смерти, меня уже и так занесло порядком. У меня оставалась тысяча вопросов, и даже с половиной их было бы дьявольски обидно умирать, но иногда не получается по-другому. Конвоиры в коридоре однозначно на это намекали.
Коридор — видимо, осевой на линкоре — был широким и просторным, и, наверное, прежней мне даже польстило бы идти по такому к собственной смерти. Прежняя "я", нынешняя "я" — что за детский сад? Я приосанилась. Боевой линкор Империи людей, в качестве провожатого — сама Мисато-сан, за мной — пусть и косвенно — так долго бегал звездный флот Первого гражданина...
"Не можешь избежать — прими достойно".
Спасибо, мама, это та мудрость, которой мне сейчас не хватало.
Встречные офицеры вытягивались в струну, тяжелыми складками покачивался плащ моей спутницы, а потом откуда-то сбоку налетел вихрь.
— Простите, Мисато-сан, мои извинения, — бормотала девушка, собирая с пола разбросанные карты.
Кацураги наклонилась и, ухватив недотепу за шиворот, встряхнула:
— Мана! Ты меня позоришь. Могла бы и похитрее придумать.
Взлохмаченная девушка сделала страшные глаза и затараторила в духе, никак нет, Мисато-сан, и в мыслях, Мисато-сан. Я отвернулась, изучая броню конвоиров. Блокмастер скучающе смотрел в потолок, а его спутник по уставу глядел перед собой, и фарса словно бы не замечал. Броня у обоих была тяжелая, щиты активированы, а поясные захваты скорчеров раскрыты в положение "быстрый хват".
"Любят меня. Любят и ценят".
— ... Да иди уже, чудовище, — буркнула за спиной Кацураги.
— Эээ? Аска?
Я повернулась на каблуках. Темно-русое каре, огромные зеленые глазища — и остренький подбородок. Вечная девочка, хотя она вряд ли младше меня.
— Киришима Мана, капитан Сорью, — сказала девушка, явно сдерживаясь, чтобы не начать тарахтеть. — Я только хотела сказать, что я рада познакоми... Ну, то есть мне жаль, что так все получилось. Эээ... Горжусь встречей с вами, Аска.
Девушка кивнула, взглянула на Кацураги и исчезла. Только глядя ей в спину, я сообразила, что на нервной девчушке форма космофлота Империи, причем, если я еще что-то соображаю, — форма летного офицера.
— Это моя ученица, — сказала Мисато-сан, жестом показывая, что нам пора дальше. — Взяла ее, когда прежний подопечный подался в бега.
— Бумажки перекладывать?
Кацураги покосилась на меня и снова улыбнулась. Меня опять передернуло: все представлялось, что я веду кого-то на казнь и вот так мило и светски улыбаюсь.
— Бумажки? Ты тоже купилась, Аска. Забавно. Она капитан сингл-класса "Йонгоки" и вдобавок — боевой энергетик. Таких вот парней, — Кацураги указала большим пальцем себе за плечо, — пачками швыряет.
А вы ведь любите своих учеников, Мисато-сан. Гордитесь ими — Синдзи, Маной этой малахольной. Наверное, у вас самой какая-то несовместимость с сингл-классом, вот и компенсируете изо всех сил. Я едва сдерживала неожиданную улыбку: иду вот на стирание личности и устраиваю психоанализ карманному стратегу Его Тени.
— Пришли, — сказала Мисато-сан, останавливаясь у широких двустворчатых дверей. Оттуда выкатывали какой-то бокс, и мы посторонились. Дурацкая какая-то ситуация, и пауза дурацкая: ну что мне, "до свидания" ей говорить? Я подумала и решила спросить напоследок:
— А он и правда его сын?
Кацураги оттянула пальцем воротник кителя и кивнула. Плащ тяжело плеснул, конвоиры вытянулись на прощание, а я даже смогла недолго посмотреть в спину уходящему войд-коммандеру. Странная она. Прощаться вот не стала.
— Вперед, — кивнул блокмастер.
В лаборатории "Араил" царило оживление. У десятка голо-панелей суетились люди, они обменивались какими-то отрывистыми фразами на своем птичьем языке — ненавижу жаргон научников, и вот теперь это, наверное, последние слова, которые я услышу.
И что-то мне так по барабану, что аж самой противно.
Совсем рядом с массивной внутренней дверью, разукрашенной всевозможными "запрещено" и "соблюдайте", за отдельно стоящим столом сидела женщина и смотрела видеозапись, в отличие от остальных бездельников, ковырявших цифры, графики и прочую высшую математику.
Женщина в наглую курила — самые обычные сигареты — и терла висок.
Я даже не стала удивляться, когда меня повели именно к этой странной блондинке.
— Доктор Акаги?
Блондинка выковыряла из уха микро-динамик и подняла глаза:
— Да?
— Вы уже закончили? Это отступник Сорью Ленгли.
Доктор Акаги втоптала сигарету в пепельницу и зло сказала:
— Вы бы ее еще к вечеру привели поближе. У меня еще Червяк на сегодня.
— Извинения, доктор, — сухо сказал блокмастер. Вояки не любили ученых отродясь, а уж курящих ученых, которым устав почему-то не писан, — просто ненавидели.
— Сейчас. Надо прогнать тест.
Женщина встала и хлопнула в ладоши. Бардак в лаборатории тотчас же затих.
— Господа, еще один образец, всем внимание! Стэн, проверьте кинематику, Такуя, — низкоуровневые настройки, Мия — уровень сигма...
Она сыпала и сыпала распоряжениями по организации моей казни, а я скучала. Так и хотелось поторопить эту нудную беловолосую дуру. Я проглотила "образец", проглотила дерущие горло вопросы, на которые так и не получила ответов, — я все проглотила и теперь с интересом изучала лабораторию. Мне было интересно, сколько я успею тут поломать, прежде чем сработает охрана.
