Солнце Халоны тлело над горизонтом, давая очень удобные тени — по таким здорово ориентироваться в рукопашном бою. Оружие у парней для ближне-среднего боя, сплошь ударное, как у обормота. У одного сцинтианина запястные клинки.
"Не о том думаешь. Не будут они драться, пока не кинут как-то нас. Думай, как могут кинуть".
Все выглядело честно. Аж противно.
— Млиихан хлер, курьер.
Сцинтианин слегка поклонился. Я оценила их построение и поняла, что если встречающие не боевые энергетики, то нарываться не планируют: из своих ракетных стволов они больше друг другу щитов снесут, чем нам.
— Доброго времени, — сказал Синдзи. — Забирайте.
Он отошел в сторону, и подвешенный над землей бокс двинулся навстречу людям заказчика. Я безучастно смотрела на погибель биосферы целой планеты и — вот новости — меня больше волновало, где нас кинут, а не то, что я еще неделю назад грудью бросилась бы на эту сделку. Во имя спокойствия Империи, и все дела.
Риск неплохо лечит рефлексии, как выясняется. Надо же, никогда не замечала.
— Забирайте "движки", — произнес сцинтианин, проведя сканером по боксу.
— Они оплачены.
А Синдзи и впрямь не первый раз товары возит, весь контрабандистский этикет выдержал, до интонации.
— Спасибо, доброй изнанки, курьер.
— И вам доброй пустоты.
Так, ложное прощание.
Сейчас один из уходящих должен вернуться и "напомнить" об активации счета. Или с "ишака" начнут стрелять — и так бывает.
— Курьер.
— Да?
Черт, Синдзи не так уж плох. Как удачно пропадает его заикание.
— Твой код.
Трехпалая лапа протянула Синдзи карточку. По этикету он должен сейчас ее просканировать. Да и по здравому смыслу — тоже, но бывают такие актив-карты, которые сбривают голову получателю уже на корабле, и хоть триста раз проверь — карта как карта.
Нано-технологии порой беспощадны к людям и доверию.
В небе уже отпылал закат, и кровь уже будто свернулась там, и поля фиолета почернели, а я все искала подвох и не могла найти. Огромной цены товар, курьер на быстром и крутом транспорте, всего двое противников — огромный соблазн, огромные деньги можно сэкономить и себе и боссу.
"Ну что же вы, а?!"
"Ишак" взревел двигателями и поднялся в воздух. Сейчас заложит петлю — и...
Легкий челнок превратился в точку на фоне черного неба, а потом пропал.
— Аска, идем.
Я развернулась и пошла к кораблю. Нас не обманули — обманули меня.
* * *
Халона осталась в десятках тысяч километров позади, а я узнала только наш предварительный маршрут. Я валялась в каюте и хандрила. Для восстановления настроения пришлось затребовать у "Сегоки" запись побега от "Тени".
"Что такое, а? Чистая грязная сделка, целая задница. Откуда эта фигня?"
Сцинтианская релаксация помогла собраться, зато заныли восстановленные суставы, и почему-то стало щипать под левой грудью, будто оттягивали кожу пальцем.
"Ну что за дрянь".
Синдзи вон только что "Сегоки" не драил на радостях — такой куш отхватил.
"Ага, и какая-то планета непременно это вскорости оценит".
Это стоило прекратить. Я, конечно, не надеялась на легкую адаптацию, ведь дезертирство — это травма не только для начальства, тем более, босс мне сам карт-бланш выдал. Жить да радоваться. От "Тени" сбежала? Корабль свой пережила? В долю к контрабандисту вошла? Добавлю еще для настроения, что меня не убила Аянами, а это вообще обалдеть как повезло.
Я пнула стену пяткой и встала. Срочно надо забыть уже, что чертова сделка прошла по плану доверчивого Синдзи, а не по моему плану — плану параноика и оперативника. Везение против опыта — да сколько ж будет длиться этот разгромный матч?
Вспомнив, как мне повезло в моем великолепном триумфе над "Тенью", я застонала.
Мне критически необходимо общение, раз уже оно доступно. Надо надеть скафандр и кого-то унизить. С дерьмом перемешать, пусть даже словесно. "Мне бы только пережить это все начало. Только бы не сорваться, потом будет проще".
Чтобы побороть мысли о ругани, я выудила из холодильника бутылку кафтиана и отправилась к рубке.
"Все равно этот обормот наверняка пошел свою любовь размораживать, а я честно выпью за начало новой жизни. За приборами, лежа на ложементе".
Мысль об алкоголизме, анекдоты и статистика о спившихся капитанах синглов — это уже веселая компания. Завтра с утра встану, водя языком по пересохшим губам, и буду думать, как все глупо прошло накануне. Завтра я проанализирую эту ерунду и выставлю себе диагноз.
Да, человек хандрит, но куда хуже то, что он хандрит внезапно.
Дверь в рубку оказалась открыта, и там было странно темно. Я облизала горький кафтиан с губ и притормозила.
Все обзорные экраны выводили картинку звездного неба. Яркие блестки двигались едва заметно, а по разные стороны от ложемента стояли Синдзи и Рей. Просто стояли, держа в руках высокие стаканы с какой-то, кажется, синеватой пакостью. Черно-белый скафандр Аянами со спины и над плечами щетинился какими-то наростами — я их не разглядела в прошлый раз.
Просто звезды, просто две фигуры.
Я тихо поднесла к губам бутылку и отхлебнула, любуясь неожиданно успокаивающим зрелищем. Похоже, я ошиблась. Не только я не умею радоваться победе.
Глава 5
— Нет, — сказал Синдзи.
Свет, который вот-вот станет приближаться, свет, из которого никто уже не вернется. Как иронично: свет в конце туннеля, и такой беспросветный мрак в мозгах у этого обормота.
— Неправильный выбор, Синдзи.
— Мы должны победить, Аска! Это единственный путь...
Я уже слышала гудение голосов, вой толпы, и оставалось слишком мало времени. Ну что же, ты не оставляешь мне шансов, мой капитан. Я слишком хочу выжить.
Церемониальная одежда — это всего лишь ткань. Я сложила за спиной пальцы: безымянный крюком и словно бы в ладонь, мизинец подогнуть, а остальные, как учили, - "артритным скрутом".
Прости, Синдзи, ничего личного.
Он натянул на себя верхнюю рубашку, "рясу Обреченного", обернулся, и я всадила ему скрученные пальцы в грудь. Черт, хорошо тебе, ты даже ничего не чувствуешь, а вот мои пальчики...
— Что ты...
Он еще ничего не понимает. Еще бы. Когда "печать Инквизитора" останавливает сердце, это доходит далеко не сразу.
— Нам двоим не победить, понимаешь?
Он дышит, дышит тяжело. Я его только что убила, и он наконец все понял.
— Н-нет...
Да. Еще как — да.
* * *
Это все началось, когда Синдзи проснулся.
— Вставай, обормот.
"Сегоки" тихой сапой пробрался к окраинам Империи и теперь висел у крупной планеты-улья X67. Мы здесь должны были то ли принять новый заказ, то ли чем-то закупиться — Синдзи уже сутки стоически терпел мои подначки, но сдавать планы не торопился. И вот теперь горе-капитан дрых прямиком на ложементе, а я болтала ножкой, сидя на прицельных консолях.
— Хы-аых... Д-доброе утро.
Он протер глаза, будто стараясь размазать их по всему лицу. Он сел, поправляя эластичную безрукавку. Он вел себя как пародия на позорище космофлота, в то время как я уже до блеска зашлифовала все программы автоматического прицеливания, и виртуальный интеллект начал произносить мое имя с отчетливой уважительной интонацией.
Ну, а еще я проснулась с мыслью, что в определенных вопросах фраза "Я подумаю об этом завтра" больше не прокатит.
— Что-то н-не так, Аска?
Синдзи старательно приглаживал воронье гнездо на голове и окидывал взглядом приборы.
— Слюнку вытри.
— А, ч-черт...
— Пора уже объясниться, да?
Все еще пряча рот за кулаком, он поднял на меня взгляд. Нормальный такой взгляд, проснувшийся, но все равно еще отдающий сладкой дремой, — вот это я и называю "брать тепленьким".
— Что мы будем делать дальше? Гони план.
— П-план? Х-хорошо. Давай п-поедим и обсудим.
Не пойдет, засранец.
— Сейчас, — я мягко воткнула кулак ему в плечо, останавливая уже готового подняться парня. Ты смотри, скрытный какой.
Он сел на место и пожал плечами:
— Д-да ничего особенного, — слегка раздраженно сказал он. — П-просто на X67 есть доктор, работавший в обслуге Аянами. М-может, он что-то зн-нает.
Я нахмурилась: ничего особенного, да? Перспектива общения с медиком из проекта Его Тени — сомнительное удовольствие само по себе. Вдобавок, люди, работавшие на канцлера, редко покидали такого шикарного работодателя, а если и уходили, то это либо покойники, либо съехавшие с катушек, либо беглецы под очень хорошей крышей. Первые две рубрики — я искренне надеюсь — Синдзи не нужны, а значит...
— Ну и сколько ты слил за информацию об этом Докторе Смерть?
— С-семь с половиной.
Ох, все еще не так плохо. Всего-ничего, я бы сказала.
— Понятно. И как ты надеешься общаться с врачом? Что-нибудь в духе: "Не взглянете ли на редкий экспонат"?
Синдзи поерзал и посмотрел на меня снова, но теперь уже вполне осмысленно и даже как-то жестко:
— Разумеется, н-никто не собирается везти Рей на п-планету. Я продумал п-прикрытие для беседы. Если буду уверен, что д-доктор знает, что делать — д-договорюсь.
Хм, на первый взгляд недурно, совсем даже. Вот только, во-первых, я сейчас пройдусь каточком по этому самому прикрытию, во-вторых, попахивает чем-то на подобие "главное ввязаться, а дальше посмотрим".
— И что ж за легенду ты себе придумал?
— П-писатель-документалист. Изучаю б-бессмертную гвардию Его Тени. История и все т-такое.
— Ха, оригинально. И что ты скажешь? Мол, заплатил уйму денег за встречу, раскройте тайны?
Синдзи пошевелил пальцами, вызывая сенсорную панель. Глаза он старался не показывать.
— Аска, что ты знаешь об Аянами?
Надавать бы ему, обормоту, по шее. Я сгорю в аду за свою нетерпимость вот к таким дешевым эффектам: дескать, я здесь умный и знаю все, а вы подвиньте самомнение прямо и немного направо.
— Много я знаю. Жила себе планета, жила и горя не знала. Ну, кроме того, что она враждебна Империи. А потом — бах, небо темнеет, в атмосферу входит "Тень", ноосфера целой планеты исчезает, и остается на всем шарике одна единственная девочка. Мертвая. Концентрат, так сказать. Продолжать?
В свое время меня это поражало: семь планет ушло, чтобы появилось семь бессмертных гвардейцев Его Тени, семь Аянами. Вся Империя знала об этом, а потом как-то приелось: там инициировали взрыв сверхновой, испепелив сверхукрепленную систему баронианцев, тут изобрели генные бомбы, а от сцинтиан к нам прикочевала привычка пускать неугодные миры на питательный холодец для квазиорганических боевых и не очень единиц.
На фоне этого Аянами и их происхождение как-то меркли.
— П-правильно, — спокойно сказал Синдзи. — Вот это — м-мой личный архив. А вот здесь — к-колекция роликов о боевом применении Аянами. Д-даже раритет есть — телеметрия г-гибели второй Аянами в черной д-дыре.
На экраны "Сегоки" выплескивались все новые окна, на которых мелькало и вспыхивало, на некоторых люди разлетались на части, а вот здесь справа в чудовищно замедленном темпе даже видно было едва заметную тень, которая огненным бичом пластала посадочную зону. Легкие штурмовики сгорали и лопались.
— Я собрал даже отчеты очевидцев и к-кое-что из лабораторий Его Т-тени. На уровне слухов.
"Да ты чертов псих, — подумала я, слегка обескураженная основательным подходом. — Как там у нас по науке такое помешательство называется?" Вопрос об отношении Синдзи к замороженному чудо-оружию больше не стоял.
— Ну, впечатляет, — осторожно сказала я. — Можешь сойти за документалиста. Схему я поняла. Ты упомянешь радиационное заражение и начнешь расспрашивать в этом ключе?
— Ага, — Синдзи кивнул. — Слушай, ну д-давай поедим уже, а? Очень хочется.
Я кивнула и пошла из рубки. Черта с два я подарю тебе спокойный завтрак, но пусть будет так. Потому что впереди у нас вылазка — и, говоря "у нас", я имею в виду именно "у него и у меня", и причин на то много.
Пожалуй, главная, — мне интересно. То, что он не оставит на меня корабль — это просто очевидность, а не причина.
Я выдавила на тарелку синтезированного десерта и прикинула, что крутой корабль, который на меня не оставят, вредно влияет на мою сущность. Мне уже, видите ли, "интересно". Я прибегла к запрещенному приему и вызвала воспоминание об утерянной Красной, о нелепом курсе бегства, о том, что вот внутри этой обормотской головешки находится причина моих бед...
— Что-то н-не так, Аска?
А, да. От моего взгляда, наверное, у него даже это желе в горле застряло.
— Да так. Думаю вот, зачем это все надо.
Синдзи отложил ложку в сторону и хмуро сказал:
— Я д-думал, что мы договорились. Это мой п-приоритет, и ты с ним согласилась.
— Да согласна, согласна, — я для убедительности поводила ложкой в воздухе. — Но мне хотелось бы понять мотивы. Один корабль, один путь, как-никак. Только деньги порознь.
— М-мотивы?
Синдзи ковырялся в тарелке, и я готова была поклясться, что он не так уж редко задавался этим вопросом. Или наоборот: слишком уж часто задвигал его подальше.
— Я п-просто хочу, чтобы она жила нормально.
Я помотала головой.
"О, боже мой".
Он точно псих.
— Нормально? А это возможно? Она мертвая квинтэссенция своей планеты, ее доработали в лабораториях. Как такая может жить нормально? Какие гарантии, что она не вспомнит свой последний приказ?
— Х-хороший вопрос. Именно это я и хочу узнать.
Синдзи дохлебал свою здоровенную чашку кофесинта и встал. Мне ответ понравился — он невольно восхищал, этот дурацкий ответ. Ответ дурацкий, и автор его дурак, а я умная, но все равно преследую ту же цель, попутно над ней подсмеиваясь.
"Денег хочу. Стартовый капитал. И пошел он вон, этот обормот со своей ненаглядной".
Значит, было бы неплохо выжить и затребовать себе честную прибыльную миссию. У меня были нехорошие подозрения, что если я и останусь в живых, то захочу еще одну миссию на этом корабле. Потом еще одну. Потом еще.
Десерт я, короче, так и не доковыряла.
* * *
Этот улей был вполне стандартным для фронтира: сорок ярусов, минимум декоративной отделки, сплошь голографическая реклама и претензия на деловитость. Одно слово: "пффф". В подобных планетах-городишках впечатляют только пропасти, разделяющие отдельные районы: таких каньонов в природе не увидишь. Остальное — дрянь.
Х67 — это все же граница. Ну, почти что. А что у нас является непременным атрибутом границы? Верно, бардак. Спецслужбы здесь скорее поддерживают иллюзию своего присутствия, чем на самом деле кишмя кишат. Настоящие Инквизиторы, штурмовая таможня, Черный трибунал и прочие и прочие — все они пасутся между фронтиром и первыми нормальными колониями, а сама граница превратилась в буферную зону.
Конечно, когда здесь начинают борзеть культы или сепаратисты, дело, бывает, доходит и до карательных эскадр, но большие деньги любят тишину, поэтому буйных споро разбирают на органы свои же. Имперская власть чисто символична, обороты денег отменны, а фривольность в толковании законов поражает воображение — это и есть суть фронтира. Проблема в другом: честный бизнес здесь не приживается, он хиреет от соревнования с демпингующими нелегалами, захлебывается и воет на три оранжевые луны, привлекая внимание мафии. А когда только и остается сигануть в каньон, наконец приходит здравая мысль: "А чего это я, хуже других, что ли?"
