Он, обормот, все понял — и таким образом вынудил меня к диалогу.
— И какие будут предложения, умник?
Тишина, тяжелое дыхание, он только что слюну не сглатывает. "Да что ж ты за слабак?"
— Але, ты там жив?
Говорить с излучателями у головы — затея не из приятных, как и ему с квантовым ножом у горла. Но говорить придется.
— Жив, — сказал голос. Хриплый от напряжения и невыразительный.
— Молодец. Говорю, что предлагаешь?
— Ну... П-предлагаю мир.
— А смысл?
— Оба останемся в ж-живых.
— И что мешает мне убить тебя, едва мы опустим оружие?
— После этого ты п-проживешь не очень долго.
"Допустим. Мина на корабле. Сообщники... Хм, сомнительно, на меня бы уже напали. Значит, мина с датчиком его пульса, например". В принципе, если он так все хитро сложил с разговором и боем, то мина может быть и не одна.
— У меня есть подозрение, что я тебе зачем-то нужна.
Тишина.
"Он что, дурак?"
— Ва-обще-то нет. Я просто не рассчитывал, что ты н-настолько хороша.
Ба-бах. Еще один удар "Тенью" по темечку.
— Чего? Да ты что, охренел? А резак?..
— Контактный ск-кафандр сожгло при попадании. Ты как раз в-влезла через тот отсек.
— Но...
— Если бы я знал, что ты спецназовец, я бы просто раздавил тебя силовыми переборками.
Х-хах... Ха. О господи ты боже мой. Какой идиот.
— Ты дурак? В полу тоже есть переборки?
— Н-нет.
Меня сейчас разорвет. В груди будто скакали черти, будто искрились десятки искорок, мне никогда еще в жизни так не хотелось захохотать в такой идиотской ситуации: с резаком у головы вися в невесомости, с дураком чуть ли не в обнимку.
— Убирай оружие. Я тебе верю.
— Н-насчет чего? — осторожно спросило забрало. Видимо, я все же слишком весело это сказала.
— Насчет того, что твоя смерть мне ничего не даст. Давай на счет "раз".
— Д-давай.
"Интересно, откуда ощущение, что я схожу с ума?"
— Раз!
Я втянула клинок, он убрал руку, мы дали друг другу в грудь и разлетелись, а потом он громко сказал:
— "С-сегоки", статус гражданский. Г-гравитацию.
И уже падая на пол, я услышала приятный женский голос:
— Принято, Синдзи.
Глава 3
Стол был блестящим, красивым и большим. Причем последнее особенно важно, потому как по ту сторону сидел этот Синдзи, и мне бы очень хотелось иметь между нами существенное препятствие. Это чтобы было время подумать, а так ли я хочу его придушить.
Балбес сбросил скафандр и теперь неловко ежился в летном комбезе с широким круглым воротом. Комбинезон был сер и в паре мест пропален, а уж чем в быту можно прожечь эту ткань, я не в курсе. Синдзи оказался парнем эдак моих лет, худым — ключицы аж торчат. Личико не сказать, что прямо выдающееся, но в целом вполне милое: весь такой гладенький, чисто выбритый и нос умеренной курносости. Я мысленно поставила ему тройку с плюсом, плюс накинула за глаза. Пальцами пианиста парень сейчас нервно отстукивал по столу.
Блестящему, красивому и широкому.
"Mein Gott, как бы удержаться?"
— Прекрати.
Он едва заметно вздрогнул.
— Что? А, да...
— Итак. "Синдзи", значит?
— Д-да.
Поначалу я списала заикание на шок, но с каждой новой его репликой крепла уверенность, что это просто дефект речи. Видимо, его выращивали на планете, где перебили логопедов.
— "Синдзи" — а дальше? Фамилия как?
— Просто "Синдзи".
Я пожала плечами: тоже мне еще, партизан. Среди крупной рыбы таких юных симпатяжек не было, а мелкие преступники ничем не рисковали, называясь по фамилии. Опять же, болван, кто тебе не дает наврать? Так нет, надо всенепременно показать, что ты скрываешься.
Надо ли добавлять, что он меня бесил?
— Хорошо. Что ты мне скажешь?
— Я? — очень натурально удивился Синдзи.
— Ну не я же. По твоей милости я потеряла свой корабль, сволочь.
Очень хотелось выкричаться — очень-очень. Но истерить пока не стоило: я еще не решила, что мне делать, даже контактный скафандр не сняла. Опять-таки, пусть сидит и нервничает, изучая свое отражение в забрале.
А вообще, ситуация, конечно, аховая. Мы сидим за столом, пока что мирно общаемся, а за стенками корабля — железные астероиды, силовое поле камуфляжа и большая-большая смерть с навостренными ушами. И я, черт возьми, так и не знаю, чего хочу: убить сволочь, погубившую мою "Нигоки", улететь подальше от "Тени" или просто поговорить с якобы-фу-каким-таинственным капитаном.
— Я тут н-не при чем, — сказал Синдзи, сцепляя пальцы на столе. — "Сегоки" рассчитала оп-птимальную траекторию выхода из поля обломков. Мы п-просто шли одним курсом...
— "П-просто шли"? — передразнила я. — Мирно так себе шли, шли, и тут внезапно — "Тень", да?
Синдзи замолчал, глядя куда-то мимо меня. Я прикинула, каков шанс, что парень меня дурачит — в духе "оглянись, дура" — а потом поняла: это он просто от ответа уходит. Нет-нет, так у нас дело не пойдет, обормот. Я из тебя за "Нигоки" все вытрясу.
— Не тяни. Почему у тебя на хвосте сверхдредноут Его Тени?
Снова эта пауза, и стол кажется уже не такой уж крутой преградой — всего-то на полпрыжка.
— Але, придурок! — рявкнула я.
— Это, м-может, сначала уйдем от него, а потом...
"Мимо".
— Обшивка уже заросла? — спокойнее поинтересовалась я. — Нет? Тогда у нас еще есть время на полюбовное выяснение отношений.
— Еще надо выйти из поля астероидов...
Я хрястнула кулаком по столу:
— Прекрати зубы заговаривать! Почему вообще это дерьмо произошло? Откуда "Тень"? Кто ты такой, сволочь?
— Я Синдзи, — буркнул он, опустив голову. — "Т-тень"... Она привязалась.
"Трепло".
— Ну надо же?
— Д-да. У меня заказ. К-конфиденциальный, — тихо сказал парень, подняв честные глаза. — В шестнадцатой зоне я п-пересекся с "Тенью", те запросили мои данные и п-потребовали принять партию досмотра...
— Во-первых, гонево, — я нацелилась в него указательным пальцем. — Во-вторых, тупое.
— Но это п-правда! — вскинулся тот.
Я с сожалением смотрела на парня. Попытка была довольна неплоха, учитывая наивную рожицу и честный открытый взгляд, но, увы, ты сегодня встретился с инквизитором, обормот. Голосовые модуляции и микромимику от меня никуда не спрячешь, а твое лицо и голос прямо орут: "Я врунишка! Я сейчас тебе такого нагорожу!"
— Это "не" правда, Синдзи, — раздельно сказала я. — Выкладывай.
Он вдруг встал, и я напряглась: да, резака у него больше нет, но мало ли — корабль-то его.
— П-пойдем со мной.
"Что за новости?"
— Куда еще? — спросила я, поднимаясь.
— В т-трюм. Покажу груз.
— И на что он мне сдался?
— П-поймешь, почему я не пустил партию досмотра.
Это становилось интересно, к тому же взыграли инстинкты инквизитора, а если инквизитор и бывает бывшим, то инстинкты точно в увольнение не спешили. Я шла за худой сволочью, осматривала корабль и понимала, что здесь все не так. Странный контрабандист на неимоверно крутом фрегате напарывается на "Тень", пытается уйти от нее, и сверхдредноут вместо того, чтобы послать по его следу каких-нибудь мелких сошек, сам бросается в погоню. Оно, конечно, действия Его Тени неисповедимы... "И тем не менее, обормот врет мне, но надеется чем-то убедить. Это все странно, дико странно".
Я на всякий случай проверила оружие.
— Сюда.
Дверь в трюм открылась — и такого загаженного грузового отсека я еще никогда не видела. Здесь, похоже, не убирались отродясь: какие-то обломки органической тары, которая уже начала подгнивать, ворох странных тюков — об их закреплении никто не подумал, и они рассыпались по всему дальнему краю помещения. Еще здесь имелся высокий бокс биологической защиты — эдакая цистерна из непрозрачного стекла с кучей оборудования у основания — и один здоровенный ящик с военной маркировкой.
Короче, я бы поисковую партию сюда тоже не пустила. Стыдно.
— Да. Срач, — подытожила я вслух.
— Т-так трясло ведь, — буркнул Синдзи. — И это...
— А принайтовывать грузы ты никогда не пробовал?
Я была разочарована: у такого великолепного корабля — а даже ребра жесткости в трюме были великолепны — и такой убогий капитан. Он что, этот фрегат на мусорке нашел?
— Г-гляди сюда.
Я подошла ближе к большому ящику, куда меня и подзывал Синдзи. В голове проносились варианты: сейчас оттуда что-то бросится, какой-нибудь хищный актиноид; меня туда утянет — это, например, гравитационный компактор; там мина... Но обормот-капитан стоял рядом с приоткрытым боксом, и большую часть возможных каверз пришлось отмести.
Бокс был льдисто-серым, как камуфляж климатических войск с агрессивных планет, и маркировка оказалась абсолютно незнакомой, и вообще, я с трудом разбирала слова: там будто кто-то под трафарет набивал жаргонные словечки. А вот под толстой крышкой, которую сдвинул Синдзи, обнаружилась вполне узнаваемая вещь.
— Хм, это восемьсот шестая статья, обормот, — сказала я, изучая генную бомбу. — Ты в курсе, что ты офигенный мудак?
— М-мне заплатили, — сухо сообщил Синдзи.
Я покосилась на него.
— О, не сомневаюсь. И, полагаю, неплохо. А ты видел когда-нибудь планеты после таких штуковин?
Слетать бы на фронтир, я бы ему показала. Тамошние пираты любят колонистов такими пугать, и пару несговорчивых планет для острастки они обработали. Крайне выгодное оружие: и твои соседи становятся шелковыми, и ты получаешь планету уродов, биомассы, и вообще — торгуй не хочу такой кунсткамерой. Самое приятное, что уже через полгода использование генной бомбы не доказуемо: ну, пробудилась фауна планеты, покушала колонии.
Бывает.
Но это все лирика, а вот выводы — выводы просты: Синдзи — сволочь. На "Тени", видимо, знали о выкраденной генной бомбе (откуда отправители ее свинтили, кстати?), галактика очень жестока, поэтому мой фрегат погиб из-за беспринципного сукина сына.
Курс ему тот же понравился, видите ли.
— Видел, — неожиданно сказал Синдзи. — Его Тень сбросил такую на мою родную планету.
"Ни разу не заикнулся", — сообразила я, наблюдая за его профилем, и только во вторую очередь до меня дошел смысл сказанного.
— Ты что, с R6O?
Он оглянулся и с интересом в глазах посмотрел на меня:
— Ст-транно.
"Вот уж действительно".
— Что именно?
— Официально генная бомба Империей не п-применялась, — задумчиво сказал Синдзи. — Б-биосфера R6O якобы уничтожена взрывной м-мутацией. П-почему ты связала генную бомбу и м-мою планету? И откуда такой допуск?
Не работать мне под прикрытием — вот ей-ей. Я смотрела на Синдзи и понимала, что у обормота есть чудовищный недостаток: он расслабляет. И стоит привыкнуть к мысли, что это идиот, как он подмечает чертову мелочь. Ну, и везунчик он тоже, а я... А мне придется осваивать новые навыки.
"Говорить — не говорить? Если говорить, то насколько откровенно?" Я поняла, что судьба Синдзи уже определена. Где-то там, внутри, я на самом деле решила, что заключу с ним договор — пусть временный, но договор. Он мне лично отработает мою "Нигоки". И каждую капельку пота от ручной гребли к его фрегату. И каждую...
"Короче".
— Меняемся. Ты рассказываешь правду о себе, я — о себе. В довесок расскажу, что знаю о твоей планете.
Он некоторое время изучал меня, и в черноволосой головешке сейчас происходило что-то страшное. Ну, давай, обормот, не может контрабандист быть тупым-тупым дураком, давай, сделай правильный выбор.
— А п-потом?
О, а он и впрямь не так чтобы очень глуп.
— Потом? Поглядим. Ты мне вообще-то должен очень хороший фрегат.
— З-за что это?
— А ты, парень, наглец. Стреляли вообще-то не по мне, я мирно себе летела.
— Ты почему-то п-пряталась. Я до па-пальбы тебя не видел, — парировал он.
"Туше! Так, это становится уже скучно".
— Не борзей. Я заметила твой выхлоп и включила камуфляж. Откуда мне знать, кто ты?
— А по-потом ты убегала от "Тени". М-могла включить экраны и б-бросить в эфир свои идентификаторы.
"Ах ты ж мелкий паразит", — подумала я. Этот малый сейчас явно торговался, чтобы сбить цену уже вполне очевидной сделки, и он очень ловко прикинул, что мои проблемы с законом могут оказаться лишь чуток лучше его собственных.
— И все же предлагаю не борзеть, — сказала я. На моей стороне были поставленный голос и непрозрачное забрало шлема. — Ты мне только что сам показал генную бомбу, или это аппарат для газировки? Может, мне тебя повязать и сдать Его Тени?
"Ого". Это оказалось неожиданно. В глазах контрабандиста на какую-то долю секунды появился самый настоящий дистиллированный страх: то ли родная R6O ему вспомнилась, которую превратили в инкубатор разросшейся биомассы, то ли еще что, — но это был отличный страх. Черненький и глубокий. Возможно, я бы его разглядела, даже не будучи инквизитором.
— Д-договорились.
Отлично. Голосок — то, что надо: тихий, слабый, неуверенный. Я уже поняла, что расслабляться с ним не стоит, но сейчас этот обормот явно и честно принял нелегкое решение. Я знала, что это победа, знала, что теперь надо расширять плацдарм и бросать сюда еще десант, брать в руки этот отличный корабль и до поры — этого недо-капитана. Это все прекрасно, неожиданно прекрасно, мне нравится развитие событий, только вот почему непременно должно быть некое "но"?
Генная бомба ужасна, настолько ужасна, что просто вау, но говоря о причинах бегства от "Тени", этот маленький паршивец мне наврал. Значит...
— Славно. Идем общаться в каюту, что ли? Или остальной груз настолько же крутой, как генная бомба?
— Н-нет, — сказал Синдзи, энергично помотав головой. — Мелочевка.
— И я могу это все посмотреть?
— Д-да ради бога.
"Дин-дон", — это только что была еще одна ложь. Я осмотрелась: тюки, разбитые волосатые контейнеры, еще какой-то хлам, бак биологической защиты... Я искоса наблюдала за тем, как Синдзи отслеживает поворот моей головы. И — стоп: значит, бак.
— Это что такое?
— Это? Бак. Д-для перевозки существ в анабиозе.
"Хм. Да ты просто гений". Я подошла и положила руку на непрозрачное стекло.
— Крио-бокс. Старье. Он активен?
— Н-нет.
Сзади шаг — ко мне. Я нащупала в перчатке триггер запястного клинка и резко обернулась к нему:
— А ты чего такой дерганый, а? Что там такое?
— Д-да нет там ничего! — воскликнул Синдзи. — Так что с договором?
О, да. Это оно. Ты паникуешь, "просто Синдзи", мощно паникуешь, давай, оближи губы еще, потому что твой пульс я слышу даже отсюда безо всяких усилений сенсоров. Любопытно и, честно признать, страшно: в этом баке находится что-то, что куда хуже или куда ценнее, чем генная бомба.
— Ну-ну. Договор? Хорошо, я поднимаю ставку. Хочу семьдесят процентов с этой твоей доставки.
Синдзи замер, и плотно сжатые кулаки определенно были куда красноречивее физиономии обормота. "Ты жалок, приятель. Как же ты торгуешься с заказчиками? Как блефуешь, уходя от жадных курьеров нанимателя, которым жаль рассчитываться с тобой?"
