Ага, как же! Чувствительный нос, уже восстановившийся после нафталинового удара, уловил четкий и свежий след, ведущий куда-то вглубь дома. Как?! Проклятая доха осмелилась налезть на кого-то из слуг, которых пес уже считал членами своей стаи?! Или — спаси и сохрани нас от этого Мерлин — пробралась на кухню?!
Воинственно гавкнув, Такс встал на след, который привел его к неприметной двери в небольшую комнатушку, где обычно ночевал рядовой Дрымба. Прикрыта она была неплотно, и оттуда доносились странные звуки — то ли сдавленное хрипение, то ли шарканье лопаты.
Жизни и здоровью садовника при этом вроде бы ничего не угрожало, но Такс уловил знакомые нотки ментального воздействия. Это стало для него сигналом к атаке. Он подался вперед, но тяжелая и плохо смазанная дверь едва сдвинулась с места, а потом стало поздно. Кончик толстого мохнатого рукава стремительно метнулся в щель под ней и заклинил в прикрытом положении.
Несколько секунд продолжалась борьба, но затем пес отступил. Ему опять не хватало массы, чтобы продавить себе дорогу.
"И что ты так всполошился?! — послышался в голове Такса ненавистный вкрадчивый голос. — Ну, решил я вложить в нашего охламона немного усердия и трудолюбия. Вам же от этого лучше будет".
"А с моим хозяином что ты делаешь?!" — огрызнулся Такс.
"Твой хозяин умный, но мямля и тряпка, каких поискать. Надо добавить ему смелости и уверенности. А то взрослый мужик, а от девиц бегает — куда это годится?! Нужно, чтобы он не от них, а за ними бегал! А потом — чтобы они за ним!"
"Да что ты творишь?! — совсем рассердился Такс. — Ты же его расшатываешь! Он же маг хаоса, для него равновесие важно! А с тобой у него даже магия меняется! А ну, немедленно убирайся из моего дома! А то я из тебя мигом сделаю лоскутный коврик!"
"Но-но! — осадил пса беззвучный голос. — Не замай! Я тоже кое-что могу, знаешь ли! Или ты вдруг решил, что зеленый мех плохо подходит к моей цветовой гамме?! Так ошибаешься!"
Таксу хотелось ответить чем-то не менее резким, но перегавкиваться с дохой из-за закрытой двери не имело смысла. Тем более, что долг требовал его присутствия в другом месте. В доме начало что-то происходить. Чувствительный нос пса улавливал сгущающиеся потоки стихийной дикой магии, идущие от спальни хозяина.
Снова во сне что-то наколдовал! И когда же это кончится?!
Пес перешел на рысь, потом на скачущий бег, но все равно опоздал. Материализация уже свершилась. Из столовой послышался треск и грохот. Такс вылетел на порог, но тут же испуганно отпрянул, инстинктивно поджав хвост. Перед ним дергался, сердито расталкивая в стороны не желающие расступаться стулья, его самый жуткий кошмар — массажное кресло со второго этажа туристического комплекса. Сейчас оно пыталось встать во главе стола, но, завидев противника, грозно развернулось в его сторону. Такс отчаянно заскулил.
— А ну, кто тут моего Таксика обижает?! — влетела в столовую кофеварка Изаура, брызжа кипятком из воинственно задранного краника и потрясая электрическим шнуром.
Подскочив к креслу, она отважно ткнула вилкой в массивную подставку для ног. Раздался треск, проскочила искра, но на взбесившийся предмет мебели это не оказало никакого воздействия. Наоборот, кресло стремительно развернулось к кофеварке и надвинулось на нее, намереваясь прижать к стене и раздавить.
— Ой, ну прямо такое страшилище! — не растерявшись, Изаура проворно отскочила в сторону. Крылышки на ее навершии затрепетали. — Таксик, давай, миленький! Я отвлеку его, а ты действуй!
Пес попытался сосредоточиться. Кресло еще можно было вытолкать обратно, но мешал страх, который никак не проходил. Такс понял, что не справится в одиночку. Надо было прорываться в спальню, срочно будить хозяина и звать его на подмогу. Но грозный противник перекрывал проход. Он уже разобрался, кто здесь представляет наибольшую опасность.
Внезапно из коридора послышались частый топот и скрип колесиков. В дверной проем просунулся горячий обогреватель, за его спиной гарцевала Тузька, а сзади всех тяжело переваливался с боку на бок отставший чайник Арифметикус.
Встав на дыбы, обогреватель начал наступать на кресло. Оно и в самом деле вначале чуть отступило, но затем, оправившись от неожиданности, контратаковало, чуть не повалив противника и заставив его отступить в коридор. Однако на выручку обогревателю откуда-то появился его брат-близнец, только что не горячий, а холодный. Тузька издала резкое стакатто, выбив ножками быстрый тревожный ритм. Тогда зашевелились и стулья. Кресло расшвыривало их в стороны, но они не сдавались, помогая зажать незваного гостя в угол и мешая ему атаковать слаженную парочку обогревателей.
Увидев подмогу, воспрянула духом и Изаура. Она снова начала биться током и плеваться кипятком, оставлявшим потеки на кожаной обивке.
Отступив в угол, кресло словно съежилось и перестало бросаться на окружающих. Похоже, ему хотелось лишь поскорее убраться отсюда. Такс, подскочив к нему, коротко пролаял, взмахнул хвостом, и оно начало таять, проваливаясь в межмировое пространство, а затем и вовсе исчезло. Пес еще интенсивнее завилял хвостом, развеивая остаточные следы магии, а заодно и благодаря своих многочисленных соратников.
Если бы он был человеком, то облегченно утер бы пот со лба. Прогнав кресло с помощью друзей, Такс наконец перестал испытывать перед ним панический страх. Тявкая, он помог стульям вернуться на свои места, попутно снимая с них магическое воздействие. Тузька незаметно пропала с глаз, уведя за собой обогреватели. Но Такс чувствовал, что она продолжает слегка следить за ситуацией — так, краем глаза или, если можно так сказать, одной из кистей подушечки.
"Может, пойдем с нами, на кухню, — приподняв шнур, предложила кофеварка. За ней робко топтался Арифметикус. — Посидим втроем, коф... кисельку попьем..."
Такс прислушался. В доме снова стало тихо. То ли намаявшихся за день людей вообще не разбудил шум битвы в столовой, то ли никто не решился выходить из своих комнат, опасаясь неконтролируемой магии хозяина. А Монбазор спал. Однако неспокойным и тревожным был его сон.
"Извините, — вздохнул зеленый пес, обращаясь к друзьям. — Останусь здесь. Надо присмотреть за хозяином".
"И сам не забудь отдохнуть, — посоветовал сердобольный Арифметикус. — Завтрашний день, небось, тоже будет не легким".
Глава 5. Сюрпризы ходят табунами
ТАКС
Гр-р-р! То есть, бр-р-р! Такое впечатление, что с каждым днем становится все холоднее! Совсем заиндевевший, я переступил порог восхитительно теплой кухни, встретившей меня моими любимыми, такими уютными запахами... И был буквально оглушен шумом мысленных голосов — обсуждение ночных событий было в самом разгаре.
"И почему я не была в том славном деле хотя бы перочинным ножиком?! — громче всех сокрушалась Первоконница. — Такое героическое сражение!"
"Особенно отличилась Изаура", — заметил я.
Отважная кофеварка даже порозовела от гордости. А в мисочке киселя, которую, не глядя, поставила мне Менузея, вдруг обнаружились какие-то незнакомые, но приятно будоражащие осязание нотки. Интересно, чего она туда сыпнула? Очень похоже на куркуму (если я еще не совсем забыл ее запах). Но добавлять эту пряность в кисель?! Видно, наша "барышня" не на шутку смущена всеобщим вниманием, раз учудила такое. Как-нибудь позже надо будет ей сказать, чтобы не увлекалась специями — так и нюха можно лишиться.
Признаться честно, мне тоже было неловко выслушивать похвалы. Ведь ночью, что и говорить, поначалу я сильно сплоховал. И, если бы не помощь друзей, нипочем бы не справился! Кстати, больше всех мне помогла Тузька.
Табуретка стояла на своем обычном месте у стенки, неподвижная, как самая заурядная мебель. Однако, сегодня она ощущалась как-то по-новому. Заметив мой взгляд, она слегка качнула ближайшей ко мне кисточкой слева направо. Значит, не хочет, чтобы я сильно распространялся о ее роли.
Между тем, над столом — у людей — шли свои разговоры.
* * *
— Сегодня ночью так и громыхало, так и громыхало! — кухарка говорила очень громко, но все равно ее было еле слышно.
Менузея как раз стояла на табуретке возле плиты и снимала с крюков утварь, которая понадобится во время готовки. Шум стоял неимоверный: она швыряла посуду на стол с таким грохотом, будто хотела воссоздать звуки прошедшей ночи.
— Не иначе, хозяин снова во сне колдовал!
Брямс!!! Крышка звонко шлепнулась на кастрюлю, будто поставила точку. Фух! Наконец-то этот непрерывный грохот прекратился — кухарка слезла с табуретки.
Бум-м-м! На стол легла разделочная доска. Плюх! На ней умостился огромный кусок мяса.
— Мне даже вставать пришлось, чтобы двери комнаты проверить, крепко ли заперто? Он-то со своей магией, случись чего, и сам разберется, а у меня из оружия — только нож да скалка. И те на кухне остались!
Вж-ж-жик! Хрясь! Немаленьких размеров кухонный топорик со свистом разрезал воздух, и от мяса отделился приличный кус с огрызком косточки и хрящиком. Бульк! В кастрюлю Менузея всегда попадала, не глядя — хоть овощами швырялась, хоть, как сейчас, мясом.
На мгновение воцарилась пауза. Стряпуха примерялась, как ловчее поделить оставшийся кусок. Поскольку замурзанный топорик она из рук не выпускала, вид у нее при этом был такой... В общем, я бы не рекомендовал ночным творениям Монбазора соваться на кухню, а уж тем более — к Менузее в спальню.
— А я вот, что скажу, вот, что скажу! — наконец-то смогла вклиниться в ее рассказ Тамина.
Она уже давно подпрыгивала от нетерпения, и пахла так... щекочуще, свежими сплетнями. Так обычно пахнут крококошечки, когда шушукаются где-нибудь в уголке, думая, что их никто не видит.
Менузея наконец подняла на нее свой взгляд, и горничная обрадованно затарахтела:
— Представляете! Выхожу я сегодня в коридор, а там обогреватель наш стоит. Хотя мы его в коридор на ночь не выставляли — чего зря там греть, если все равно все вмиг выдует. Так вот, мало того, что он из комнаты сбежал, так еще и друга откуда-то привел! И теперь у нас два обогревателя! Ужас какой!!! Я так и не решилась ко второму притронуться. Мало ли что у него на уме.
— Так нам и второй не помешает, — задумчиво проговорил ее муж.
Безуарий еще пил свой утренний кофе, параллельно просматривая "Вольтанутенский Вестник". (Да-да, любой человек в этом доме со временем становится кофеманом. И это в мире, где энергетики совсем не приветствуются — сюда они попадают либо по контрабандным, либо по дипломатическим каналам. О чем только Монбазор себе думает, во всем потакая своим слугам, ума не приложу! Вот что значит, маман давно не приезжала, совсем распустились!)
— А я все равно боюсь немного. Магическое — оно такое непонятное! Пугает иногда, — Тамина одарила своего супруга ласковым взглядом и продолжила излагать свежие новости. — Вот вчера соседка говорила: наши холода — это все от магии! Где-то в море-окияне колдовали, да не так колданули!
— А я другое слышал, — дворецкий даже газету отложил, так заинтересовал его разговор. — Говорят, но — тс-с-с!... что это на нас горгомельцы холод напустили! Наши главные маги сейчас в столице собрались вместе с императорами и думу думают, как теперь на них засуху наслать!
— Ох, батюшки! — Менузея даже топорик на стол бросила от огорчения. — Никак снова война будет?!
— Война — не война, но язык надо за зубами держать! — наставительно проговорил Безуарий.
Головы присутствующих дружно повернулись ко мне. Я поспешно спрятал вываленный было язык. А что я? Я ничего! Жарко возле печки и завтрак был сытный, да еще и с куркумой. До сих пор во рту чувствуется. Пойду водой прополощу, а то так и буду полдня отплевываться.
Пока я пил воду, на кухне появился Монбазор. К столу сразу не пошел, застрял у дверей, прозевываясь.
— Скажите, второй обогреватель это вы достали? — вместо "здрасьте" деловито поинтересовалась Менузея.
И снова головы присутствующих дружно повернулись в одну сторону — на этот раз все, включая меня, уставились на Монбазора. Тот даже поперхнулся на полузевке от неожиданности, так и замер с приоткрытым ртом.
"Та-а-акс, я ночью опять магичил?" — примчался ко мне мысленный запрос от хозяина.
Ага, значит, он снова "завис", а рот открытым держит, чтобы с глупыми вопросами поменьше приставали.
"Да", — мой ответ был предельно лаконичен. Не время вдаваться в подробности.
— А... мня... вня... — хозяин никак не мог совладать с собственными челюстями, которым отчаянно хотелось зевать. Ну и ответ заодно обдумывал. — А вам он очень мешает?.. Убрать лишний?
— Нет-нет, — Безуарий даже руками замахал. — Он нам очень даже не лишний! Оставьте.
— Тогда пусть будет, — довольно зевнул Монбазор. — У меня как раз накопитель для него есть.
Сегодня Монбазор пил кофе, завтракал и собирался с невиданной для него скоростью. Как-никак, с утра должен состояться пробный запуск, надо быть на работе пораньше.
Тузьку мы с собой не брали — народу будет полно, еще потеряется в толпе. Вдвоем быстро оделись, поспешно выскочили во двор. И замерли в удивлении. Кажется, это уже становится доброй традицией — с утра немного постоять на крыльце, поглазеть на работу Дрымбы. Пока я, вернувшись с газетой, отогревался на кухне и завтракал, наш садовник успел полностью расчистить от снега дорожку к калитке, убрать снежные заносы у ворот, а теперь, часто махая лопатой, проделывал широкую дорогу, ведущую за дом, к черному ходу.
Увидев нас (а точнее, Монбазора в дохе), он громко ойкнул и прибавил скорость. Лопата замелькала раза в два быстрее, прокапываемая дорожка стала раза в три уже, а Дрымба начал удаляться от нас раз в пять энергичнее. Убегал садовник недолго — до момента встречи с очень высоким сугробом, в который он зарылся, видимо, намереваясь прорыть туннель... Увы, ему это не удалось. Послышался звучный гул, свидетельствующий о столкновении с чем-то твердым. Дерево, торчавшее из сугроба, затряслось, с его веток посыпался снег. Через несколько мгновений Дрымба выскочил назад и начал все так же поспешно расчищать снег в обход сугроба.
— И что это было? — задумчиво спросил хозяин.
Я промолчал. Доха тоже не отзывалась. Гр-р-р... порву ее на мелкие кусочки!
Возле туристического комплекса, несмотря на ранний час, собралась почти вся орденская верхушка. Я в толпу не совался, не хватало, чтобы лапы еще оттоптали. Да и ароматы там стояли непередаваемые. Шубы, дубленки, куртки, в основном, из натуральных, не всегда хорошо выделанных материалов. Поэтому я сбоку подождал, пока Монбазор со всеми перездоровается. Совсем избежать аромоатаки, правда, не удалось — мимо меня то и дело кто-то проходил.
Вот промелькнул кто-то очень яркий, пахнущий джунглями и постоянной опасностью. Премьер-магистр Форальдегид Пропан в любом сезоне останется самым заметным. Его неимоверно лохматая шапка отливала концентрированной радугой, комбинезон был сострочен из небольших разноцветных кусочков. При этом одежда Пропана была чрезвычайно удобной: из меха каких-то диких экзотов, отлично пошитая, она комфортно облегала фигуру.
