Я навострил уши. Если люди начинают говорить о цене, жди подвоха, предупреждал Учитель Мерлин. Желтому точно что-то нужно от моего хозяина!
— ...Большую силу имеет Братство в вашем мире, но мало в том хорошего, ибо сильно отличаемся мы от вас. Не должно такого быть, чтобы нас бояться начали, потому как чувство это — заразно весьма и для нашей магии опасное...
— Понял! Ваша магия черпает силу в эмоциях! — воскликнул Монбазор, почти прервав собеседника. — Но страх, ненависть, злость... преобразуют ее нежелательным образом?!
Мой хвост непроизвольно дернулся. Вот выбрал же хозяин время и место демонстрировать свою догадливость! Или это все доха на него воздействует?! Р-разор-рву!
"Да не мешай ты слушать! — донесся до меня раздраженный вопль. — Ничего здесь твоему хозяину не угрожает, он уже принятый! А колобок на ножках дело говорит!"
— Нельзя не отдать должного проницательности вашей, — страж тем временем с уважением кивнул Монбазору.
Метнувшись к шкафчику, он вынул оттуда высокий запотевший бокал, от которого остро пахнуло мятой и лимоном. Внутри оказалась зеленоватая жидкость, в которой плавали листья, кусочки плодов и, кажется, ледышки. Взяв из воздуха длинную полосатую трубочку, он воткнул ее в бокал и сунул в руку ошеломленному от такого напора Монбазору.
Шо, опять?!!
Мысленно орать в этом странном месте я побоялся, только глянул на хозяина. Наверное, взгляд получился очень красноречивым — Монбазор вздрогнул и растерянно посмотрел на бокал.
Затем иномирянин сотворил себе нечто похожее, только малинового цвета. Чокнулся с моим хозяином и приложился к трубочке. Раздался мощный всасывающий звук, и бокал мгновенно наполовину опустел. При этом глаза триерарха Коца вдруг выросли в размерах, сделавшись чуть ли не шире очков, а их ушей вырвались струйки холодного пара. Монбазор, не сдержавшись, хрюкнул от смеха.
— Вот, в таком роде. Пусть смеются, лишь бы не боялись, — желтолицый маг с задумчиво-комичным видом поболтал трубочкой в остатках напитка, подцепил на нее какой-то плод и некоторое время безуспешно пытался его стряхнуть. — Поэтому нам нужны в вашем мире... со-общники. Или, если хотите, со-шутники, которые помогали бы нам оставаться смешными и... м-м-м... достаточно безобидными в глазах обитателей вашего мира.
— Но почему я?! — задал Монбазор классический вопрос.
Свой бокал он держал немного отстраненно, словно боясь глянуть на него лишний раз.
— Потому что вы пришли к нам первым. Потому что наша магия вас не оттолкнула. Потому что вы не боитесь. Достаточно?
— Однако у меня есть... э-э-э... обязанности, — мой хозяин уже, похоже, начал думать, как бы отпереться от дополнительной работы.
— О, вы будете не один! Да и не так много забот налагает на вас просьба.
Страж попытался еще глотнуть из своего бокала, но тот отказался пустым. Зажатая в его рту трубочка вдруг удлиннилась, протянувшись к еще полному бокалу Монбазора, но словно случайно наткнулась на слабо дернувшийся рукав дохи и скользнула обратно. Мой хозяин, очнувшись, сам сделал глоток, однако трубочка у него забилась листьями, поэтому кроме жалкого сюпающего звука ничего не вышло. Я не выдержал и довольно ухмыльнулся. Но Монбазор машинально сотворил себе еще одну трубочку, пошире, и воткнул ее в бокал.
— Редок дар ваш, и не можем просто так пройти мимо, — полосатая трубочка в руке стража снова шевельнулась. — Пока знаем мы близко лишь одного человека из вашего мира, который нас сюда пригласил. Но не здесь его родина, и не всегда чисты его помыслы, потому не подходит он нам. И вообще, разве вам не интересно?
На последний аргумент моему хозяину было нечего возразить. Он решительно отставил бокал в сторону и кивнул головой. Соглашение было заключено — страж немедленно отпраздновал это напитком из бесхозного бокала. По-моему, он даже обрадовался, что Монбазор не захотел пить.
Моего мнения на этот счет никто не спрашивал. Впрочем, я подозревал, что отвертеться не было никакой возможности.
Однако горевал я недолго. На прощание Монбазору вручили... большую пачку сосисок! С чего бы это?! Если они хотят таким образом задобрить меня... у них это получилось! М-м-м, какой запах! И вкус!.. Нет, решительно, мы с ними дружим!
Выйдя на крыльцо, я остановился в нерешительности. А теперь куда? На дежурство или все-таки...?!
Как оказалось, на дежурство хозяин уже махнул рукой. Свободный экипаж, обнаружившийся у входа в здание ордена, повез нас домой.
Удовлетворенный, я лежал в кабинете, недалеко от двери в спальню. Монбазор давно уснул и, к счастью, его магическое поле было спокойным. Хорошо, что он взял себя в руки и не отпил из того бокала! Вот бы смесь получилась: местная самодельная настойка, заполированная экзотическим коктейлем. Да еще и помножить все это на его личную магию хаоса!
Какие все-таки у них чудесные сосиски! Жаль, ужин в ресторане немного испортил удовольствие. Надеюсь, не придется среди ночи бежать на улицу? Впрочем, оно и к лучшему, что мне не спится. У меня есть еще одно дельце.
Дом наконец затих. Все спали. Выждав немного для порядка, я поднялся со своей подстилки.
Вчера я ждал слишком долго, и проклятый балахон успел улизнуть от заслуженного возмездия. Но сегодня я не собирался повторять прежнюю ошибку. Пусть сосиски были вкусные (в животе раздалось довольное бурчание), но нельзя позволять, чтобы какое-то меховое недоразумение командовало моим хозяином!
* * *
И снова я не успел!
Дохи на месте не оказалось. Сбежала она, скорее всего, совсем недавно — ее неповторимый "аромат" еще витал в воздухе. Встав на след, я поспешил за беглянкой. Мало ли что она удумала!
Следуя за запахом, я выскочил во двор. И сразу же заметил странную полосу на крыльце, будто кто-то заметал выпавший поздно вечером снег. Видимо, доха опустилась слишком низко и "прошлась" по полу. Пряталась от кого-то или к ступенькам примерялась? Впрочем, сейчас это не важно.
На одном дыхании я пересек двор. Так и есть — калитка чуть приотворена. Да и найденный мною след подтверждал, что столь любимый Монбазором тулупчик сбежал.
Вначале я хотел мчаться за ней, но вовремя притормозил. А зачем она мне собственно нужна? Решила сбежать? Скатертью дорога. Надо только калитку на щеколду закрыть, чтобы не вздумала возвращаться.
Возня с калиткой позволила мне немного согреться. Ночью мороз был крепче, да и к своей уютной попонке я уже привык. Все-таки правильно сделал, что не помчался никого преследовать. Зимней ночью лучше дома сидеть, у теплой плиты. Кстати, а это идея! Пойду-ка я на кухню, погреюсь. Только не забыть бы и входную дверь запереть, а то мало ли что.
На кухне было темно, но отнюдь не тихо. Из угла, где стояла кофеварка, доносились негромкие всхлипывания. Я даже замер на пороге, прислушиваясь. Действительно, плакала наша Изаура. Неужели что-то случилось? Но я перед тем, как отправиться в спальню, забегал сюда — обстановка была спокойной. Может, у нее депрессия? Или ПМС?! Ой, о чем это я?! Что-то мои мозги не в ту сторону крутятся, видно тоже замерзли на улице.
Тихонько прокравшись к плите, я привалился боком к нагретой стенке. Все-таки день сегодня был утомительный. А здесь так уютно, тепло... хр-р-р...
Нет, не спать! По крайней мере, пока не выясню, почему кофеварка расстроена. Мало ли что...
Волна кофеварки включилась сразу, лишь только я подумал об этом. Наша девица что-то неразборчиво бормотала себе под нос — пришлось усилить громкость. Оказывается, они беседовали с Арифметикусом. Вернее, говорила одна кофеварка, чайник лишь сочувственно сопел в ответ.
— Я уже сегодня вечером и так перед ним, и сяк... — всхлипывая, жаловалась Изаура, — И мокко ему предлагала приготовить, и его любимый капучино. А он — ни в какую. А когда рядом проходил... я поняла... ты не представляешь этот ужас...
Голос кофеварки дрожал все сильнее, паузы становились все длиннее, все драматичнее.
Нет, это никуда не годится. Надо ее успокоить, а то всю ночь будет рыдать, а утром кофе толком не сможет приготовить!
Уже не скрываясь, я громко процокал когтями к столику Изауры, заскочил на табурет, стоявший рядом, и потянулся к кофеварке. Боднул ее лбом и лизнул блестящий бок, успокаивая.
— Таксик... ы-ы-ы...
Так я и знал — прорвало. Ну пусть, прорыдается — быстрее успокоится.
Дождавшись, когда всхлипывания станут пореже, я бросил пробный камушек:
— Что все-таки произошло? Может, расскажешь?
Изаура так обрадовалась новому слушателю, что даже всхлипывать перестала:
— Та-а-аксик... От него чужим кофе-е-е пахло-о-о... — запинаясь, доложила она.
— От кого? — не сообразил я.
— От Монбазора... Какой подлец! Я сразу учуяла, что дело нечисто! — кофеварка уже не хныкала, наоборот, ее голос возмущенно звенел.
— Правильно, его иномиряне перед тем угостили. Куда ж ему столько кофе?
— Он пил чужой кофе?.. И ты так спокойно мне об этом рассказываешь?! — кофеварка даже замолкла от возмущения — ни всхлипа, ни горестного вздоха.
— А что в этом такого страшного? Главное, от выпивки нашел силы отказаться... во второй раз.
— От какой такой выпивки?! — лязгнула где-то за спиной Первоконница, — А я-то смотрю, какой-то он странный сегодня пришел. А ты куда смотрел?!
Я хотел было что-то сказать в ответ, но меня уже не слушали. К разговору подключился Арифметикус, и волшебные вещи загалдели-зашумели у меня в голове. Хорошо, они на мысленных общались, а то бы весь дом переполошили.
— Это он с первого дежурства такой пришел, — возмущался чайник. — А дальше что будет?
— А в Электрическом кафе есть кофе-автомат, — гнула свою линию кофеварка. — Для иномирянских туристов, только за валюту!!! Мне Первоконница рассказывала! И как теперь за ним уследить?!
— Сегодня утром Монбазор впервые не взял меня с собой, — дребезжала-возмущалась шашка. — И не известно, будет ли брать теперь. Знает, что я его в строгости буду держать. У меня бы он так не забаловал!
— А зачем ты ему там нужна? — удивился я. — От девиц отбиваться?
— Может, он меня вместо нее будет с собой брать? Я бы им кофе варила. И не надо было бы валюту тратить... — предложила Изаура.
— Тебя Менузея не отпустит, — вмешался чайник. — Ей целый день без кофе — никак.
Изаура лишь грустно вздохнула в ответ, признавая правоту чайника.
Я снова лизнул гладкий бок:
— Хозяин твой кофе очень любит. Его случайно сегодня угостили, каждый день предлагать не будут. Ты не расстраивайся так, он что-нибудь придумает. Он умный.
— Только он немного странный в последнее время. Ты не знаешь, что с ним? — спросила Первоконница.
— Это на него вредная доха влияет! — не сдержался я, чтобы не подгадить вредному артефакту. — Когда хозяин ее надевает, он сам не свой становится.
Вещи переполошились еще больше
— Хозяина надо защитить! — переполошилась Изаура. — Срочно! Пока он не привык к чужому кофе!
— Не получается, — огорченно ответил я. — Он меня не слушает. А объяснить как-то не получается. Может, она и на меня действует?!
— Я сейчас сама с ней разберусь! — воинственно взмахнула шнуром кофеварка. — Я ей покажу, как хороших мальчиков с пути истинного сбивать!
— Раздавить гадину! — поддержала ее шашка.
— Не получится, — вздохнул я. — Доха сбежала.
Пришлось рассказывать им, как я упустил эту прохиндейку.
Но остановить Изауру было не так легко. Еще бы! Наконец-то она выяснила, кто уводит у нее хозяина.
— Далеко не уйдет! Догоним! — кофеварка хотела даже соскочить со стола, но я ей не разрешил. Впрочем, удержать ее было не так просто.
Неизвестно, чем бы закончилось наше противостояние, но в этот момент раздался глухой стук в дверь черного хода.
— Это она! — взвизгнула Изаура. — Назад просится, гадина! Не пустим!!!
Я соскочил с табурета вниз и на мгновение задумался. Идти к двери или сделать вид, что в кухне никого нет? Но табуретка Тузька меня опередила. Процокала к двери, подпрыгнула возле нее и сплясала свой коронный танец. Хм! Она думает, надо открыть?
Я подошел к двери, стал на задние лапы и принюхался. Дохой не воняет, но кто-то там определенно есть. Мгновение — и замки открыты. Я толкнул дверь вперед, а сам отступил в сторону, ожидая, что непрошенный гость сам войдет. Вот тут-то мы его и встретим!
В кухню закатился... еще один обогреватель! Точно такой же, как те два, что у нас уже есть. Вот только весь облеплен снегом. Он, что ли, своим ходом из того мира приехал?
В дверь немилосердно дуло, даже снег залетал. Но закрыть дверь я не мог — обогреватель остановился на пороге. Казалось, он осторожно заглядывает к нам, оценивая обстановку.
— Заходи уже! Кухню выстудишь! — лязгнула шашка.
Обогреватель проехал вперед, и я торопливо закрыл дверь. Бр-р-р! Ну и холодрыга!
Наверное, гость уловил мои мысли, потому что сразу же в ответ загудел, извиняясь. Маленькие красные лампочки на нем загорелись, замигали, и я сразу же почувствовал волну тепла, исходившую от него. Надо же, как хорошо греет! И совсем не воняет.
— Может, теперь эта вредная доха больше не вернется? — спросила Изаура уже своим обычным, спокойным тоном.
— Боюсь, мы не можем на это рассчитывать, — огорчил ее я.
За четверть часа до полуночи
Стоянка возле штаб-квартиры ордена Бездонной Чаши
Вокруг синего здания, всего за несколько часов выросшего возле резиденции ордена Бездонной Чаши, размеренно описывал круги часовой в темно-коричневом тулупе с надвинутым на очки капюшоном. Шагая, он так высоко задирал тонкие ноги в валенках, что они в верхней точке оказывались под прямым углом к коротенькому и толстому туловищу. Магический жезл охранник держал в положении "на плечо" как карабин, удлинив его почти до полутора метров. В результате жезл и в самом деле стал походить на винтовку с примкнутым штыком, но с продолговатой шишкой набалдашника на самом кончике.
Часовой двигался по протоптанной в снегу дорожке, переходя из одного пятна света под покачивающимися на ветру фонарями в другой. Вот он завернул за угол, ненадолго скрывшись из глаз. А когда снова показался из-за другого угла, за ним на отдалении в два шага следовала вторая фигура, похожая на него, как копия на оригинал.
Шагая точно в ногу и делая одинаковую отмашку свободной рукой, два часовых прошли вдоль фасада, на котором уже не светилось ни одно окно, завернули за угол и вынырнули на свет уже в тройном комплекте. Еще через круг их стало четверо. Затем пятеро. Затем шестеро...
Прошло не так много времени, и вокруг дома шествовали уже девять часовых. При этом последний в цепочке явно отличался от остальных. Вместо жезла он вертел в руках обломанную веточку и весело помахивал ею, с любопытством оглядывался по сторонам и даже подпрыгивал на одной ножке. На очередном круге он сорвал с кустика гроздь слегка побитых морозом темно-красных ягод и стал ее внимательно разглядывать.
Ветер сбил с верхушки одного из деревьев комок снега. Он полетел вниз, к подножию, по пути задевая другие ветки и стряхивая снег уже с них. Передний часовой застыл с поднятой ногой, настороженно прислушиваясь. За ним остановилась вся цепочка, кроме последнего. Тот, ничего, не замечая, продолжал идти, пока не врезался во впередстоящего. Потеряв равновесие, фигура с задранной ногой качнулась вперед и упала, задев предыдущую, которая в свой черед сбила стоявшую перед ней. За несколько секунд вся цепочка сложилась, как поставленные рядком костяшки домино, и рассыпалась в снежную крошку.
