Последнее Поколение. Цена ошибки

Болдырева Ольга

Последнее Поколение.

Цена ошибки

Аннотация:

Платить приходится за все. За что-то меньше, за что-то больше. Всё зависит от того соразмерны ли товар и цена. Дороже всего нам обходятся ошибки: от не поставленной запятой в годовом диктанте, до уничтожения целого мира. Но можно ли назвать выбор ошибочным, если не известен его конечный результат? Честно ли требовать плату за боль? Как освободить себя от этого бремени? Чем выше забирается человек, тем большую плату требует от него Время. Они всего лишь подростки: наивные, злые, гордые, отчаянно мечтающие о лучшей жизни. Им дали всесилие, но не научили пользоваться. И забыли объяснить, что плата за него может оказаться слишком высокой.

Мы остались вдвоём судьбою,

Что дана нам одна на всех.

Слышишь этот безумный смех?

Мы смеёмся так над собою.

Фотокарточки тонут в пыли...

И на них вроде те же мы.

Перед временем все равны.

Кроме нас.

Мы одни. Мы одни.

...вместо вступления

От жизни к смерти. Вечное рано или поздно стирается пустотой, а что было прахом уходит в прах. И так всегда будет. Ведь крайности всегда притягиваются... Только жизни с жизнью нельзя соприкасаться — может настать конец.

Всему.

И был создан порог, и были созданы хранители. И было сказано: пока есть хранители, есть порог: конец и начало. Проходили тысячелетия, добро существовало рядом со злом, лёд с пламенем, свято оберегалось межмировое равновесие. Возникало и исчезало в пучинах хаоса бесчисленное множество миров и реальностей. И лишь хранители скитались между жизнями, не замечая времени.

А оно подходило к концу...

Свет и Тьма, в своих вечных сражениях вряд ли заметят, что что-то изменилось. Лёгкий привкус страха в воздухе не остановит их, не заставит оглянуться. Беспокойство, разлитое в пространстве, не поможет разобраться в грядущем. Даже судьба более над собой не властна. Что-что случиться. Миры готовы к перерождению, и ждут его. Кого-то новое затронет, заставив ужаснуться, кто-то ничего не заметит.

Время... Они забыли, что оно может повернуться против них. Непостоянное, великое Время, играющее с судьбами всего, словно с тряпичными куклами. Прокручивающееся то в непостижимые дали, то возвращающиеся к концу. Что ему несколько чьих-то жизней? Время может вознести их на вершину счастья и славы, и сразу же опустить на дно отчаянья и бессилия. Не желая зла, одним прикосновением, случайно отнимет самое дорогое, а потом за порогом боли, вернёт надежду и желание жить. Жестокое и милосердное, любопытное и равнодушное, текущее в разных мирах по-разному... Время знает, что его власть скоро закончиться. И судьбы всего окажутся в руках тех, кто не смогли исправить свои собственные...

Время не боится, они должны научиться управлять дарованными им силами. А кто, как не время лучший учитель? Пусть, иногда, чересчур суровый и требовательный, но только через боль, и потери они смогут понять свою суть. Время готово к перерождению, готово к тому, что могут случиться ужасающие ошибки, такие как гибель целых миров...высокая цель — высокая цена, без случайных жертв не обходиться никогда.

Но готов ли ты? Стать случайной жертвой во имя блага? Доверить свою жизнь и жизнь тех, кто тебе дорог тем, кто пренебрежительно относятся к своим собственным и не обращают внимания на чужие. Они не понимают своей ответственности, и играются с мирами, как дети с песочными замками. Вдруг следующим разрушенным станет твой дом?

Но всё же...

Отдохни путник, в тусклом свете настольной лампы перелистни страницу и окунись в этот мир. И кто знает? может быть именно здесь, ты найдёшь часть себя. Всё просто...

...только начни...

Пролог

Здесь не было ослепительного, всепоглощающего света. Не было чего-то возвышенно-прекрасного, несущего в себе спокойствие и добро... Здесь не было мягкой осязаемой тьмы. Не было чего-то мрачного, таинственно-манящего. Здесь не было привычной скучной серости. Не было чего-то низменного, людского. Только тени... бесплотные, безликие, бездушные...

Здесь повсюду была разлита боль... беспросветное отчаянье и бессилие.

— Значит, мы уходим? Так быстро... и просто, слишком просто.

— Просто? Нет. Мы все уже чувствуем эту пустоту, что пробирается к сердцу. Будет больно, но у нас получится.

— Уходить всегда легче, чем возвращаться.

— Конечно, именно поэтому мы не вернёмся. Покорность делает нас слабыми, но...

— А когда-то мы считали, что всесильны. Как глупо...

— Нужно время. Много-много времени, чтобы простить наши ошибки. Когда раны исчезнут, став шрамами, память подарит надежду на милосердие.

— Кому как не нам знать, как иногда болят старые шрамы? Мне уже больно. И страшно... как же мне страшно! Ты даже не представляешь. Я всегда боялась уйти что-то забыв сделать, сказать, вернуть. Не дописать письмо. Просто забыв выключить свет. Я не могу себе представить, что меня больше не будет. Мысли, фразы, память, знания, мои самые сокровенные мечты, страхи в один миг исчезнут, станут необязательными и лишними. Ты же знаешь, я веду дневники, записывая туда самое важное. Что станет с ними? Ведь важны они были только для меня. Вот так запросто всё перестанет существовать, мне так не хочется в это верить. Последние дни я хожу по дому, словно тень и боюсь заглядывать в зеркала, потому что не вижу в них ничего. Наши отражения покинули нас так же так чувства... души... судьбы. Я слышу, как наверху плачут дожди, захлёбываясь слезами. Не жалобно или истерично — просто плачут, будто уже смерились с нашим уходом. И снова спрашиваю себя: "Зачем?". Всё это... эта идея, замысел... всё так похоже на какую-то игру, фарс. Партию в шахматы. Что-то совершенно несерьёзное. И это неприятно осознавать. Но уже неважно. Я помню, что голосовала на совете "за". Но скажи, а тебе не страшно вот так уйти, даже не обернувшись? Пожертвовать своими идеями и мечтами в надежде на призрачное прощение?. Ты можешь представить, что в один момент от твоих размышлений, сомнений, желаний... от тебя самого не останется ничего даже тени, жалкого отражения?

— Страшно... очень. Так же как и всем. А, что ты хотела бы жить вечно?

— Да, было бы не плохо. Можно, успеть переделать всё дела... А ты разве нет?

— Конечно, нет. Ведь это так скучно! Во все времена и люди и маги, даже боги тянулись к вечной жизни, боясь смерти или просто желая сделать её своей рабой. Тот же алхимик пытающийся изобрести философский камень проводя для этого страшные ритуалы, ни чем не отличается от многих тысяч похожих. Мы тянемся ко всему, что не понимаем, ведь для нас вечность всего лишь слово. Что значит тысяча лет, для тех, кто считает каждый год или день? А век? Это слово понятно, оно не так уж и не достижимо, даже многие обыкновеннейшие смертные доживают до этой цифры, лишь переступив вековой порог, становясь историей. Даже тысяча — это не так страшно, через каждые одиннадцать — двенадцать поколений кто-то встречает новое тысячелетие. А миллион? Домыслы историков, учённых, кого-то ещё сделанные по археологическим находкам, теориям или чему-то подобному. Даже для нас это всего лишь скупые факты. Не то, что для людей. Заученные сведенья, которые не имеют смысла. А ведь вечность это не миллион и даже не миллиард лет. У неё не было ни начала, так же как не будет конца. До нашей вселенной были другие, ничуть не лучше и не хуже. После смерти одного мира возникает другой. А мы не можем да же образно представить — это понятие, "Вечность". Что значит бессмертие, для того, кто никогда не рождался, кто всегда был тут, и всегда будет. Будет смотреть на могилы наших прапраправнуков и их потомков, на пепел, что останется от всего, что было когда-то, и когда-то будет. А ведь для нас все начинается с рождения, и мы просто никогда не сможем понять слово "вечность". Хотя иногда так хочется. Да, и как не старайся невозможно успеть всё. Что-то забудется, что-то сотрётся, что-то покажется ненужным. Нам предоставили привилегию уйти, самим выбрав день, час, минуту. Успеть попрощаться, навестить любимое место, уделить больше оставшегося времени любимому. Хотя прекрасно известно, что мы никогда не будем к этому по-настоящему готовы. И тянуть больше нельзя. Вот такой дар, а может проклятье. Страх — это так естественно. Так же как все наши желания. Вот только мы заигрались. Заигрались в Творцов и властителей времени, забыв что мы всего лишь пешки... Забыли, что запреты есть всегда. Так что нам пора. Но за нами придут новые. Через десять лет, двадцать... через несколько веков или тысячелетий. Это уже не важно. Время само решит, что оно готово. Что оно готово простить нас. Что оно опять устало быть всесильным. И тогда они придут. Кто? Не имеет значения. Зачем? Просто так... Я знаю, что они легко могут повторить нашу ошибку... наши ошибки, но у них будет шанс начать пусть не с совсем чистой, но всё-таки, практически не заполненной страницы.

...А ведь страниц в этой тетради так много...

Часть I

Хочешь я спою тебе песню

о звёздах и их мирах?

И мы туда прогуляемся вместе,

Увидим что в тех городах...

Отрывок 1

— > Fatum [Author:w]

...— Бесчисленное множество миров. Наверное, даже Создатель не знает, сколько их существует. А сколько существовало? И сколько будет создано?

Сначала миров было совсем не много. Создатель даровал своим лучшим творениям, тем, в чьих сердцах спустя много и много перерождений сохранился данный от начала первый огонь возможность самим создавать миры. Мечты, надежды, эмоции, желание... миров появлялось всё больше и больше. И запертые в своих измерениях, словно крошечных клетках люди и нелюди мечтали все больше о других неведомых ранее границах. И Создатель, сжалившись, открыл все границы, давая тем, кому хочется, простор для вечных скитаний мех мирами.

Вот только... как легко забыть, что вслед за мечтателями в другие миры кинуться в поисках выгоды, денег, славы, чего-то ещё и другие. Что бесчисленные армии пойдут завоёвывать новые земли. Как легко забыть о людской природе. О том, что не только люди будут искать себе место под бесчисленными солнцами миров. О том, что материя не любит материю.

Ткань миров начала расползаться под натиском хаоса. И Создатель понял, что допустил ошибку. Тогда он сотворил тех, кто должен был следить за порядком, не допуская меж мировых войн.

Подростки из разных миров, что не принимали жизнь такой, какая она есть, требуя от неё большего. Он даровал им бессмертие и почти всесилие, связав их воедино, скрепив сердца долгом.

Сначала они были счастливы — новые знания, новые возможности, новые открытья. Они исправно поддерживали порядок, латая ткань миров как хрупкое шелковое полотно. Они выбирали лучших из лучших и открывали им пути в иные миры. Они создали порог — место, куда ведут все дороги, что бы закончиться у двери в самый странный мир — его, назвавшие себя Стражами, выбрали в качестве дома. И у порога они решали, кто достоин, перейти черту, а кто нет. Были многие, пытающиеся оспорить право распоряжаться силами Создателя, но никому не удавалось.

А потом Стражам стало скучно. Дни стали серыми и похожими друг на друга, слившись в бесконечное сегодня, и долгожданное будущее обернулось опостылевшим настоящим, когда не хотелось уже ничего. Желание уйти стало пересиливать долг. Создатель уже давно исчез, оставив своих детей одних. И над Стражами больше никого не стало. Тогда они придумали игру — вмешиваться в естественный ход истории миров, перестраивая её так, как хотелось бы самим Стражам. Они устраивали войны и, наоборот, прекращали их. Они выбирали, кому править, а кому служить. Они карали непокорные миры смертью и создавали богов, что бы они стали наместниками Стражей.

Дети... глупые маленькие дети, так и не осознавшие своей силы. Они допустили ошибку, которую уже не возможно было исправить, решив поиграть в Создателей. А когда они это поняли, было уже поздно. Время собралось уходить, не вынеся вмешательства в своё течение.

Все имеет свою цену. Даже призрачная надежда на прощение и возможность снова вернуться. Они заплатили — отдали всё, что у них осталось: души, судьбы, отражения, чувства. Потом — свои жизни.

Закрыли двери во все миры, давая возможность времени залечить свои раны, что бы когда-нибудь миры снова открылись для тех, в чьих сердцах продолжает гореть Первый Огонь... Но уходя успели передать крошечную каплю знаний и способностей нескольким ученикам.

Итак, какие мы можем сделать из этого выводы?

Кристин, не стесняясь, зевнула. Иногда наставники превосходили самих себя, рассказывая что-то совсем уж мутное.

Молодой мужчина на секунду оторвался от рассказа, обвёл укоризненно— проницательным взглядом собравшихся подростков, чуть задержав его на Кристин, и снова вернулся к рассуждениям, теперь больше внимания уделяя отдельным моментам, указывая собравшимся на логические не состыковки легенды.

Сколько Кристин знала его, Тим Джессон всегда любил сначала под завязку напичкать их сказками, а потом проведя сложный глубокий анализ доказать, что все что он только что рассказал ничто иное как полная чушь. Хотя, по мнению девушки это было ясно с самого начала, безо всяких анализов. Кристин ещё раз зевнула и обвела собравшихся в небольшом уютном полукруглом зальчике с сухим запахом пыли, что царил здесь всегда, и духов — что принесли собой подростки, совсем ещё дети, обвела изучающе-брезгливым взглядом...

Сначала их было много. Больше пятисот детей от десяти — одиннадцати лет до, практически взрослых людей старше двадцати, собранных из разных стран. Пришлось даже разделиться на группы. Через два — три дня отсеялось больше половины.

Сейчас осталось только двадцать.

— В каждом поколении нас всё меньше и меньше. — Тутже вспомнились слова одного из наставников. Высокий, очень изящный мужчина с уже седыми волосами, не смотря на то, что больше тридцати дать ему было не возможно.