Последнее Поколение. Цена ошибки

Кажется, она попала на выступление, одного из немногочисленных менестрелей, что скитались по городу, нигде подолгу не задерживаясь и зарабатывая на жизнь тем, что пели песни Древних, что удалось сохранить. Сам дар сочинения, казалось, исчез навсегда. Вот и оставалось, теребя струны, придумывать мотив для сочиненных стихов, давно уже ушедших в серость людей.

Наверное, всё то, что нам осталось -

Немного боли, крики чёрных птиц...

Плетёт узор печальная Усталость,

Стирая маски с этих серых лиц,

Голос у паренька был высокий и пронзительный, совсем не подходящий песне.

Пока хлипкий мальчишка разбирался с заказом и активировал грязный амулет, за столиком царила тишина. Не самое лучшее решение начинать даже дружеский разговор не убедившись, что скрыт от чужих ушей или глаз. К тому же хотелось дослушать песню неизвестного автора. Алив устроилась за столиком вполоборота, не сводя с менестреля внимательного взгляда.

Только после того как завеса была установлена, Алив решилась скинуть уже порядком надоевший капюшон, ее сосед последовал примеру девочки.

Улыбки, прорисованные тушью...

В глазах клубиться сигаретный дым.

Мы так хрупки — стеклянные игрушки.

Нас так приятно бить, не чувствуя вины.

Алив не знала, что такое "сигаретный дым", точнее слово "дым" было ей понятно, но вот как он может клубиться в глазах...

И пить вино из хрусталя бокала,

Не находя на дне причудливую суть...

Но почему-то звёзд на небе мало,

И зеркала показывают муть.

Вельз тоже внимательно слушал песню. Постукивая пальцами в такт мелодии. Казалось, он уже слышал эту песню и прекрасно знал слова. Хотя это было вполне возможно, не так уж и много песен сохранилось.

И так же восхитительно и пьяно

Ложиться эта музыка к словам...

На старом дряхлом фортепьяно

Дрожит минором нота "фа"

Что такое фортепиано — Алив представляла, даже видела маленькое выцветшее изображение. Но как на нём можно играть девочка не понимала. Наверное, Древние были действительно великой расой, что могли наслаждаться игрой на такой махине, к которой даже подойти было страшно. Так же как девочка никак не могла представить, как нота может дрожать?

Вельз что-то пробормотал, — у него была странная привычка всё комментировать. И причём очень ехидно. И тут же видно смутившись своего комментария, хмыкнул, опять повернувшись к певцу.

И эти руки почему-то в красном...

И дождь всё плачет с потолка...

А на душе томительно прекрасно -

Разбили куклу!.. Что ж, ликуй толпа! — > *[Author:w]

С надрывом закончил паренёк и, забрав выданные ему деньги почти тут же под аплодисменты посетителей, ушёл на улицу, возможно к другой таверне, что бы заработать ещё.

— Красиво, но он не почувствовал смысл. — Тихо проговорил Вельз. — Это надо было, и петь и закончить совсем по-другому, но он не почувствовал. А ты? — его взгляд обратился к девочке.

Она виновато помотала головой. Слова красивы, но больше она ничего кроме них не слышала. Хотя очень хотелось, почувствовать... услышать... Вельз слышал, но его сбивчивых объяснений не хватало. Наверное, способность видеть, слышать, чувствовать и творить "прекрасное" просто выродилась среди радиации и потрескавшихся стен лабиринта.

— А жаль, — просто констатировал мужчина.

Алив считала Вельза своим наставником, не в плане магии, владения оружием — это слишком для неё сложно, да и что скрывать девочка была не самой способной ученицей,... а в обычном понимании жизни. Он часто разъяснял её те или иные фразы, с непонятным смыслом, что остались от Древних, выслушивал обиды и жалобы, что-то рассказывал.

А ещё Вельз был мутантом.

На девочку чуть насмешливо, но так привычно смотрели жёлтые глаза, лишённые зрачков. Тонкие, слишком резкие черты лица с белоснежной кожей на скулах переходящей в желтоватую чешую, что спускаясь к шее темнела, становясь сначала бордовой, а потом и вовсе чёрной. Неизменная ехидная ухмылка, которая открывала замечательный вид на заостренные зубы. Как-то любопытная Алив выпытала у мутанта факт, что зубы у него растут в два ряда. На глаза Вельза длинными прядями спадала золотистая чёлка, которую он периодически заправлял за заострённые уши. Иногда девочка даже завидовала роскошной шевелюре мутанта.

Когда они в первый раз встретились, Алив безумно перепугалась. Маленькая, заблудившаяся в лабиринтах города девчушка и вдруг выпрыгивающее на неё из какого-то переулка чудовище, сложившееся пополам от хохота, после слезной просьбы не есть её. Продолжительное время Вельз в присутствии девочки даже не думал о том, что бы снимать капюшон. Но, как известно, привыкнуть можно ко всему, и теперь Алив находила внешность мутанта даже привлекательной. Так же Вельз был главой нескольких кланов проживающих в городе, эта власть перешла к нему от отца — мутанты, недолго думая, ввели у себя абсолютную монархию, и дальше он самостоятельно завоевал расположение ещё нескольких семейств.

Какое-то время они, молча ели, изредка поглядывая друг на друга. Но Алив всё-таки не выдержала первой.

— Меня сегодня чуть не съели на запретной территории. А ещё я познакомилась с теми странными людьми. — Гордо похвасталась девочка, отодвигая опустевшую тарелку и плотоядно поглядывая на ещё не доеденные Вельзом полоски вяленого мяса.

Мутант ограничился ещё одной ухмылкой чуть более кривой, чем обычно, не спеша доел свою порцию, всё-таки поделившись с девочкой и только после этого начал разговор.

— Они тебя спасли? — Сразу догадался он. — Ну, с твоей удачливостью — это был самый вероятный вариант знакомства. Расскажи. — У мутанта был тихий низкий голос. Вельз задумчиво вертел в руках вилку, касаясь металла почти ласково.

Алив прекрасно знала, насколько ошибочно считать на первый взгляд хрупкого мутанта слабым. С той же лёгкостью Вельз мог эту самую вилку завязать узлом несколько раз. Впрочем, не удивительно, что у нелюдя и сила была не людская.

— Последняя просьба явно лишняя, я и так собиралась. — Девочка постаралась придать голосу больше обиды, но не выдержала и рассмеялась, на Вельза просто не возможно было долго обижаться или сердиться. К тому же Алив знала, что мутант беспокоится о ней. И начала рассказ, стараясь не приукрашивать некоторые моменты, хотя она очень любила пересказывать все истории на свой лад. Но и о своём страхе перед неизвестным мужчиной умолчала — боялась, что мутант сочтёт его опасным для девочки или наоборот, назовёт Алив трусихой.

Но мутант, похоже, понял всё сам, молча выслушав историю девочки, продолжая вертеть в руках вилку.

— И ты, конечно, собираешься сегодня собрать вещи, чтобы завтра практически не думая уйти с этими людьми? Алив, тебе это точно надо?!

Алив сокрушено покачала головой, обдумывая такой вариант, что бы пару стукнуться лбом о столешницу, но, в конце концов, всё-таки решила не наставлять себе лишние шишки.

— Сколько можно начинать этот разговор?! Ты моей казни хочешь?!

— А сколько можно изображать из себя упрямого осла?! — Ехидно передразнил её Вельз, откидываясь на стул и обводя залу пристальным взглядом.

Алив тоже обернулась, пытаясь найти причины для беспокойства. За ближайшим к ним столиком неспешно о чём-то беседовала троица мутантов из кланов не принадлежащих Вельзу. Ещё за одним о чем-то оживленно спорили обычные люди: парень с девушкой, кажется законная пара. Дальше мутант одиночка прихлебывал из бокала что-то вязкое противного желтого цвета. И за барной стойкой громко посапывал мужичок обросшей наружности.

— Кто? — Тихо прошептала девочка.

Вельз тихо покачал головой и кивнул в сторону парочки. Потом чуть повернул амулет, меняя поле действия завесы, что бы Алив успела увидеть мелькнувший на плаще девушки знак младшего ученика.

— Она просто отдыхает. Но это не значит, что можно расслабиться. — Через какое-то время хмыкнул мутант, переведя взгляд на девочку, что резким движением снова накинула капюшон. — Итак, а теперь позволь мне в который раз продолжить наш разговор. Ты не знаешь кто эти люди. Ты не знаешь, какие они преследуют цели. Ты вообще ничего о них не знаешь. Может быть Старшие таким образом отлавливают таких как ты?! Куда они тебя отведут? Может это даже не люди... кто? Не знаю. Но у них есть свои цели, возможно заботы. Есть шанс, что они обрадуются твоей помощи, а есть что ты просто станешь неприятной помехой. Я прекрасно понимаю твоё желание стать магом. Но в тоже время этот риск не оправдан. Я уже не раз предлагал встать тебе под защиту своего клана. И никто не посмеет, тебя к чему-то принуждать. Поверь, в наших подземельях не так уж и плохо, а на поверхности я сам буду тебя сопровождать.

Алив грустно вздохнула.

— Вельз, пойми — я дура. Самая что ни на есть настоящая и круглая, потому что отвергаю помощь. Всё понятно, тут нет даже одного процента, что у меня действительно получится. Я понимаю..., как же я это понимаю! И как не хочу умирать! Мне так нравится эта жизнь! Пусть жалкая, полная страха и неудач, но я бы спешить не хотела с ней прощаться. Этот шанс возможно единственный путь к спасению, а может быть всего лишь дорога в серость. И чтобы там не было попробовать надо. Ты не представляешь, как я тебе благодарна за это предложение. Но из-за этого у тебя могут возникнуть проблемы. Да, и я... — Девочка, покачав головой, замолчала, не закончив фразу. Её слова были неживыми и напыщенными что бы продолжать говорить.

— Ты знаешь, что эти проблемы для меня ни что. — Мутант виновато поморщился, словно пытаясь оправдать столь ненужный пафос. — К тому же мы, мутанты, всегда относились к людям намного лояльнее, чем вы к нам. И принимая во внимание твои особенности... — Вельз криво улыбнулся и махнул слуге, что бы он принёс какой-нибудь десерт. — Я справлюсь с возникнувшими проблемами, а Старшие над нами практически не имеют власти. Так что не уходи от прямого ответа. Что тебя ещё волнует?

— Я устала скрываться, устала закрывать лицо, и со страхом ждать, когда нагрянет проверка старших. А то, что предлагаешь ты... да, жизнь без страха за себя, но за родителей. Когда всё раскроется, к ним обязательно придут. Конечно, казнить уже не смогут, но жизнь испортят как, что... ну, знаешь. Ты предлагаешь жизнь изгоя. Пойми, я всё-таки человек! Несмотря на все, как ты выразился "особенности". И твой народ меня так не оставит. Год, может два, а то и три я свободно буду ходить по вашим лабиринтам, а потом мне поставят ультиматум. И ты знаешь его содержание. А я хочу полной свободы. И... не смогу видеть презренье в глазах окружающих людей, когда мне всё-таки придётся согласиться.

— Которые будут спокойно смотреть, как тебя убивают. А если им прикажут, эти люди сами забьют тебя до смерти. — Холодно напомнил мутант. — Ну что ж, ладно, иди с этими твоими странными личностями, если они и, правда, за тобой завтра придут. Но не забывай о моём предложении. Вдруг их условия тебя не устроят?..

— Вельз ты, что, на меня обиделся?! Извини! Я не хотела...

— Нет, конечно, не обиделся. Ты просто ещё раз констатировала тот факт, что ты человек и всегда им останешься, а я мутант, так сказать производная от человека...

Алив сердито помотала головой, случайно скидывая капюшон.

— Я никогда такого не говорила и даже не думала! Глупости! — Она рассеянно убрала со лба непослушные пряди чёлки.

— Хорошо, тогда скажи мне, вот ты станешь магом — издевательски протянул Вельз, — и что дальше? Что ты будешь делать?

— Как, что?! — Возмутилась Алив. — Объявим войну Старшим! Разрушим их башни! Разрешим магию! Мы сделаем этот город лучше! Люди не будут бояться... и... —

Девочка начала повышать голос захваченная своим воображением.

— Нет... они все равно буду бояться — счастье для всех это глупые сказки. Для кого-то твой мир окажется кошмаром. Неужели ты не понимаешься этого? Что то, что хочешь ты — не обязательно хотят остальные? Почему ты думаешь, что им будет лучше? Почему решаешь за них?

Алив судорожно вздохнула, поняв, что на протяжении речи мутанта, забыла дышать. Не зная, что ответить привычным движением взлохматила чёлку.

— Вельз... я.

— Не надо. Все мы эгоисты. Просто показал, что Старшие, что кто-то другие — разница всё равно большой не будет. Одним будет хорошо, другим плохо. Всеобщее благо — сказка. Причём очень жестокая. Сражайся... за своё благо. Так будет лучше. Думать о многих действительно глупо. Я всего лишь попытался объяснить, что то, что покажется тебе светом, для других станет тьмой. Ты сделаешь добрый поступок, для одного, но он, же откликнется злом другому. Полная свобода одного — это рабство остальных. Всего должно быть в меру.

Девочка вздохнула, соглашаясь со словами мутанта.

— В любом случае это мой выбор. — Она попыталась закончить разговор. Вельз очень любил начинать такие беседы, что потом могли продолжаться по несколько часов. А сейчас Алив не хотелось с ним спорить, но мутант уже вошёл во вкус и поёрзав на стуле, устраиваясь поудобнее медленно ответил.

— Выбор? Алив, ты действительно считаешь, что у тебя был выбор? Идти или не идти? Остаться или продолжить путь?

— Конечно, — девочка удивлённо моргнула, не понимая, к чему Вельз пытается её подвести, — ты сам предложил мне пойти с тобой. А я отказалась.

— И ты думаешь, что могла бы согласиться? — Мутант засмеялся, явно оценив шутку. — Алив — увы, выбора не существует, нам только кажется, что у нас есть эта привилегия. Наша жизнь — тонкая цепь четко распланированных событий. Каждый шаг, что нам даётся с огромным трудом, каждый поворот, что мы выбираем, всё приходит к логическому концу. Любое, самое невероятное предположение вдруг оказывается истинной, а то, что вчера было не реальным, сегодня становится чётким и правильным законом бытия. Мы сколько угодно можем твердить, что выбор есть всегда, что судьба всего лишь придуманная людьми слабость, но это так и останется ничем не доказанными словами. Например, человек находит на улице кошелёк, какие могут быть варианты развития событий? Он может его забрать себе. Может пройти мимо. Или отнести ближайшему смотрителю порядка. Итак, великолепный пример, того, что выбор есть всегда, а если перевернуть всё с ног на голову? Для этого нам нужно разобрать каждый отдельный случай. Предположим, что человек нашедший кошель — богат, ну или, по крайней мере, состоятелен. Какой же вариант он выберет? Если он добыл свои деньги трудом и потом, он знает им цену. Значит, он вполне умён, и понимает, что не сможет найти настоящего хозяина кошелька, а служащий всё равно оставит деньги себе. Да, к тому же, кто откажется от лёгких денег? Итак, этот человек забирает кошелёк себе. Если человек богат и, предположим, деньги перешли к нему через наследство, он тем, более не подумав о выборе, забирает находку себе. А если наоборот, человек беден? Он прекрасно понимает, что возможно для того, кто потерял кошелёк — это страшная беда, и теперь ему нечем будет кормить семью, или самого себя. Да, получается очень не хорошо, и бедняк искренне жалеет потерявшего, возможно он бы и не взял этот кошелек,... но у него самого дома ждёт семья. Поэтому, не смотря ни на какие муки совести, он тоже забирает этот кошелёк. Возможно, человек нашедший кошелёк, будет приверженцем какой-то определённой веры, и попытка забрать себе эти деньги будет расходиться с нормами морали и принципами его религии. Тогда он пройдёт мимо. Но это тоже будет не свободным выбором, а поступком с чёткими опредёлёнными рамками, ещё одним звеном в цепи его жизни. И что же у нас получается в итоге? А то, что в любом из этих случаев человек имеет лишь иллюзию выбора. Хотя на самом деле его поступок давно уже определён. Конечно, существуют такие моменты, когда просчитать последствия и причины намного труднее, но опять же, дойдя до определённого порога, и обернувшись назад, можно увидеть, что перекрёсток был искусным миражём, постеленным на ровную дорогу жизни.