Ушастая ведьма с Ласкового Змея
Хроники необычной попаданки
Пролог
Младший лейтенант Вейрин Сабана вела свой малый истребитель экономичным ходом не потому, что берегла заряд накопителя, а потому что такой ход давал минимум излучения и истребитель невозможно было засечь. К тому же накопители истребителя были полны, а такой заряд позволял находиться в походе не менее года, при этом не только двигаться на полной скорости, но и вести непрерывный огонь из двух носовых излучателей. Именно непрерывный, а не короткими импульсами, как предписывали все уставы и наставления. Турель излучателей, приведенных в походное положение, чуть выступала над палубой, не мешая обзору из ходовой рубки. Вообще-то, и в боевом положении спаренные стволы излучателя не мешали обзору, но так было положено по уставу, к тому же сейчас целей для стрельбы не было. Этот двуствольный маломощный излучатель был штатным вооружением истребителей и для боя даже с малыми дозорными кораблями не совсем подходил. Основным оружием истребителей были две ракетоторпеды, лежащие в кормовых направляющих коробах. При атаке эти направляющие короба поднимались и ракеты уходили к цели. На более старых моделях истребителей такие направляющие были неподвижны, и чтобы выстрелить, надо было развернуться к цели кормой, на что уходило некоторое время, и атакуемый корабль успев либо выставить защиту, либо уничтожить маленький катер огнём своих излучателей, превосходивших по мощности слабенькие пушки истребителей в несколько раз. Такая конструкция запуска ракет привела к увеличению размеров новых истребителей почти в полтора раза по сравнению со старыми. Вейрин посмотрела назад на острые конусы головок ракетоторпед, выступающие из направляющих коробов и почти упирающиеся ей в спину, её нервировало соседство с этими длинными смертоносными цилиндрами, занимавшими две трети истребителя. Рубка и турель излучателей занимали оставшуюся треть длины небольшого судёнышка. Рубка была бронирована только спереди и по бокам, но эта так называемая броня была очень слабой. Эта броня, пробиваемая пулями среднего калибра и не выдерживающая импульсы даже малых излучателей, была предназначена не для того, чтобы защитить экипаж, состоявший из трёх человек, от обстрела, а для того чтобы уберечь его от выхлопа стартующих ракет. Открытую сверху рубку и находящийся в ней экипаж истребителя во время запуска ракет защищала специальная, выдвигающаяся пластина, служившая крышей в непогоду.
Вейрин поёжилась, но не ракеты были этому причиной, похоже, что ей, как и её товарищам по отряду, был выписан билет в один конец. Командование, решив свести потери личного состава до минимума, послало на это задание отряд истребителей только с пилотами, а остальные члены экипажа этих сверхмалых корабликов остались на базе. Вообще-то, с управлением такого кораблика мог справиться и один человек, ведь всё было автоматизировано. Но по уставу, который командиры требовали неукоснительно выполнять, экипаж должен состоять из трёх человек, а тут такое нарушение! И не от подчинённых, а от командования! Понятно, что это неспроста, да и то, что на задание пошли молодые, ещё неопытные недавние выпускники курсов пилотов, говорило о смертельной опасности этого задания! Среди этой, можно сказать, зелёной молодёжи, Вейрин была ветераном. Она и ещё несколько пилотов имели почти трёхгодичный стаж ведения боевых действий, может, потому их, имеющих хоть какой-то опыт, и послали на это совсем безнадёжное дело, что не надеялись на молодых. Ведь недаром инструктаж проводил командир всего отряда и присутствовал при этом адмирал, командующий сектором. Командир говорил:
— К нам приближается большая ракетно-артиллерийская платформа сухов, вы знаете — что это такое. Если она выйдет на позицию, то наш фронт будет прорван, да что там прорван — уничтожен! Большими кораблями атаковать этого монстра нам не удастся, они будут обнаружены сухами ещё на подлёте и уничтожены, это случится до того, как корабли выйдут на дистанцию, с которой смогут вести действенный огонь. Поэтому решено атаковать эту платформу истребителями с моря и штурмовиками, идущими на малых высотах. Ваши истребители с воды, штурмовики с воздуха. Есть большая вероятность, что ваши малые судёнышки не будут обнаружены и сумеют выйти на рубеж атаки.
Вейрин хмыкнула, она, как и её более опытные товарищи, прекрасно понимала — что имел виду адмирал, такая комбинированная атака могла принести успех. Истребители и атмосферные штурмовики — очень мелкие цели, на платформе их если и заметят, то просто отмахнутся, установив динамическую защиту, которую эта мелюзга просто не прорвёт. Не прорвёт, если бы атаковали только истребители или только штурмовики, а так кто-нибудь из них да и достанет бронированное чудовище. Ещё Вейрин была уверена, что платформу атакуют и из-под воды. Командир отряда об этом не говорил, простым пилотам ни к чему эта информация, но, скорее всего, так и будет. Вейрин посмотрела на экранчик радара, малый истребитель хоть и был самым маленьким судёнышком, но был оборудован разными приборами не хуже чем его большие собратья. Экран был пуст, хотя девушка знала, что её товарищи где-то рядом. Прибор пискнул, показывая, что он что-то обнаружил. Вейрин поджала губы — ну вот, цель выявлена, до атаки осталось меньше минуты! На экране радара стали появляться точки — это двигатели истребителей начинали работать на полную силу. Девушка покачала головой — слишком рано! До платформы сухов ещё далеко, Вейрин не последовала общему примеру, и её истребитель продолжил двигаться в прежнем режиме. На экранчике точки, обозначающие истребители её товарищей, стали вспыхивать и гаснуть, с платформы открыли огонь, не став включать защиту. Яркие вспышки взрывов как на поверхности моря, так и в воздухе означали попадание в цель, а это... да, там гибли её товарищи, бессмысленно гибли! Вейрин, решив что пора, закусила губу и двинула рукоятку управления двигателем вперёд, кораблик словно подпрыгнул и взлетел над поверхностью моря, в воде остались только водозаборники и сопла водомётов. Воя турбин, прокачивающих через себя воду, Вейрин не слышала, как и не чувствовала набегающего потока воздуха, от него её защищало бронестекло рубки, а от рёва форсированных турбин — наушники шлема. Девушка вела свой кораблик на полной скорости, но не по прямой, как это раньше делали её товарищи, а зигзагом, укрываясь за небольшими областями силового возмущения, возникающим на месте взрывов истребителей её группы. Эти возмущения мешали бы и ей, если бы она пользовалась радаром, но она использовала показания этого чуткого прибора только для определения областей наибольших возмущений, которыми прикрывалась. Переключившись на ручное управление, Вейрин сама вела свой кораблик, не пользуясь курсографом. Этот умный прибор пищал, показывая нарушения режима атаки, но девушка не обращала внимания на эти раздражающие звуки, она и так видела цель и куда надо выстрелить. А вот сухи, пользующиеся радарами для наведения своих излучателей (вероятно, стрельбу у них вёл искин), мечущийся истребитель не видели, а возможно, не посчитали опасным, поисковый радар истребителя работал на малой мощности, а радары, захватывающие цель и наводящие на неё ракетоторпеды, Вейрин отключила. Отключила как на истребителе, так и на ракетах, цель-то вот она, попасть в неё можно, просто запустив ракеты вперёд.
Но сухи, видно, что-то заподозрили, и бронеплиты на их боевой платформе раздвинулись, в открывшиеся широкие амбразуры начали выдвигаться решётки динамической защиты, их усиливающееся свечение показывало, что защита уже включена и через несколько мгновений сделает платформу неуязвимой для ракет истребителя. Раньше они этого не сделали, решив, что могут уничтожить истребители и сбить запущенные с них ракеты огнём излучателей. Всё-таки динамическая защита потребляла очень много энергии, её генераторы ставили только на корабли первого ранга или на такие гиганты, как эта платформа. Вейрин выругалась и вдавила клавишу пуска ракет, загудел подъёмник пусковых направляющих коробов, кораблик сильно тряхнуло. Девушка на несколько мгновений ослепла от яркого огня выхлопа стартовавших ракет, не помогло даже ставшее тёмным лобовое стекло рубки. Ещё ничего не видя, Вейрин крутанула штурвал, разворачивая истребитель, понимая, что это уже бесполезно, запустив ракеты, она себя обнаружила, и сейчас... Додумать Вейрин не успела, сознание покинуло её, яркий свет — это было последнее, что она увидела.
Пятизвёздный адмирал долго рассматривал список фамилий, ползущий по большому экрану, он молчал, молчали и все находящиеся в штабе сектора, наконец он спросил:
— Наши потери — только бригада истребителей и две эскадрильи штурмовиков?
— Да, экселенц, — склонил голову четырёхзвёздный адмирал и уточнил: — Полная бригада истребителей и почти три эскадрильи штурмовиков. Спаслись только двое, в момент взрыва их машины только начинали заходить на цель. Оба пилота в тяжёлом состоянии доставлены в госпиталь, боюсь, они не выживут. Слишком сильным был взрыв, на платформе взорвались энергонакопители. Согласно информации, полученной с дальнего поста наблюдения, он, кстати, тоже пострадал, ракеты одного истребителя попали в амбразуру решётки динамической защиты, что вызвало возбуждение всего силового контура, а это привело к детонации энергонакопителей. Можно сказать — повезло, если бы не это, то ракеты истребителя не нанесли бы особых повреждений платформе сухов. Те их просто не заметили бы, броня платформы рассчитана на неоднократные попадания более мощных ракет, вот такая случайность, счастливая для нас случайность. Ведь торпеды, запущенные с подводных лодок, системе безопасности платформы удалось перехватить.
— Да, случайность, для нас счастливая и очень досадная для сухов, Вообще-то, случайности редко бывают случайными, — заметил адмирал и поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь: — Удалось выяснить — чей истребитель сделал тот выстрел?
— Так точно! — вытянулся капитан первого ранга и доложил: — Истребитель с бортовым номером двести два! Пилот — младший лейтенант Вейрин Сабана!
— Наградить большой золотой звездой и присвоить звание старшего лейтенанта, нет, капитана, — распорядился пятизвёздный адмирал. Немного подумав, добавил: — Выплатить тройное жалование соответствующее новому её званию. Родственники у неё есть? Нет? Сирота и воспитывалась в армейском приюте? Значит надо найти родственников, истинных патриотов, вырастивших дочь подобающим образом. Вот им и выплатить. Дать соответствующую информацию во все масс-медиа, страна должна знать своих героев! Поэтому надо, чтобы этот лейтенант, вернее, капитан выглядела как можно героически. Не только в момент совершения своего подвига, но и до этого. Мол, отличник боевой и политической подготовки, готовый в любой момент отдать жизнь во славу императора, всё вот в таком духе. Понятно?
Глава 1. Знакомство и выбор
Вейрин Сабана, младший лейтенант
Где-то пели птицы, журчала вода и пахло... Нет, не пластиковым покрытием стен и не металлом, как в коридорах и кубриках базы, а чем-то невообразимо вкусным и приятным, а ещё пахло духами, такими, о которых можно было только мечтать! Этот запах не шёл ни в какое сравнение с тем дорогим парфюмом, что удалось когда-то только лишь понюхать! А ещё это ласковое прикосновение к лицу и... тут Вейрин чихнула и открыла глаза, над ней были кроны деревьев с зелёными листьями, вернее, крона одного большого дерева, сквозь просветы в которой виднелось голубое небо с белыми облаками. Ещё сквозь просветы в ветвях пробивались лучи светила, вот его теплый лучик и коснулся лица девушки. Зелёные листья, голубое небо и белые облака?! Она уже в раю? Вейрин попыталась встать и больно ударилась о выдвижную стойку, поддерживающую наполовину выдвинутую бронированную крышу рубки. Ударилась потому, что попыталась резко вскочить? Но это как же надо дёрнуться, чтобы так высоко подбросило! Вейрин осторожно встала с кресла, куда упала после первой попытки подняться, и снова чуть не врезалась головой в крышу рубки. Она чертыхнулась, действуя автоматически, убрала крышу, после чего встала во весь рост, чувствуя необычайную лёгкость тела, помахала руками и засмеялась, всё это: воздушность ощущений, мелодичное пение птиц и изысканные ароматы — говорило о том, что она уже... именно так девушка себе представляла рай. Всё это показывало, что она именно в раю, и это вполне заслуженно, она героически погибла, совершив небывалый подвиг — в одиночку подорвав ракетно-артиллерийскую платформу сухов, и вот заслуженная награда! Она в раю! Но тут взгляд Вейрин упал на панель управления, затем она огляделась — это был её истребитель! Это что же получается? В рай попадают вместе с вверенной техникой? Вейрин машинально глянула на подмигивающую огоньками приборную панель, показывающую, что всё исправно и накопитель полон. Может, так в раю и должно быть? Полная боевая готовность? Вейрин скосила глаза и увидела, что ракет нет, направляющих желобов тоже. Но индикатор показывал: носовые излучатели готовы к стрельбе. Похоже, что в раю запрещено тяжёлое оружие, только вот такое, кстати, ручной излучатель, обычно называемый — ручник, был в кобуре и тоже полностью заряжен. Вейрин привычно пробежала пальцами по клавишам панели управления истребителем, проверяя готовность систем, всё работало, только вот искин не отвечал. И это показалось девушке правильным — нечего в раю делать искусственному разуму, хотя... искин истребителя полноценным искином никак нельзя было назвать, он больше походил на старинные компьютеры, уж слишком была ограничена его функциональность. Рядом с бортом истребителя что-то сильно плеснуло, и Вейрин увидела спину большой рыбы, а пролетающая птичка оставила отметину на лобовом стекле рубки. Девушка, перегнувшись, мазнула пальцем по отметине, понюхала и кому-то сообщила:
— Могу с полной уверенностью в своей правоте доложить — это не рай. Очень похоже, но не рай. В раю таких сюрпризов не должно быть! Райские птицы должны петь, а не... Но эта лёгкость, откуда она? Скорее всего, это какая-то планета, совсем дикая с нетронутой природой, да ещё и уменьшенной силой тяжести. Да, именно так — сила тяжести меньше в два раза! Ну, может, не в два, а в полтора, но всё же меньше. Как я сюда попала — вопрос очень интересный, но боюсь, что сейчас на него ответа я не получу, может быть, потом. А чтоб тебя! Дикая планета с дикой природой и невоспитанными птицами!
Последние слова были произнесены громко и с возмущением, так как ещё одна птица оставила отметину на лобовом стекле. Вейрин вылезла из рубки и, сняв перчатки, прополоскала их в воде, набрав в пригоршни воды, побрызгала на стекло. Некоторое время понаблюдав за стайкой рыбок у борта истребителя, продолжила свои размышления вслух:
— Если судить по обилию здешней живности, от голода я не умру, когда сухпай кончится, а он очень маленький, поэтому надо попробовать связаться с командованием, хотя какое тут командование? Но, может, хоть кто-то тут есть?
Некоторое время потерзав коммуникатор (иначе назвать действия, что были проведены с этим прибором, нельзя было), Вейрин откинулась в кресле и прикрыла глаза — эфир был чист. Совсем чист, можно сказать — девственно чист! Это если не считать слабого треска дальних грозовых разрядов. Посидев так некоторое время, девушка осторожно встала на сидение ногами и стала осматривать окрестности. Истребитель, почти уткнувшийся носом в низкий берег, стоял в гуще каких-то высоких растений, растущих прямо из воды, видно, тут было совсем близко до дна. Там, где заканчивались эти растения, открывалась водная гладь широкой реки, судя по движению воды, течение в этой реке было довольно сильным. На берегу, в шаге от воды, росла густая зелёная трава, если сделать ещё шагов тридцать-сорок — начинались густые кусты, а за кустами, в некотором отдалении от них, росли высокие деревья. Такие же высокие деревья (не так густо, как за кустами, а поодиночке) росли между кустами и берегом, под одним из них и приткнулся к этому берегу истребитель. Сев в кресло, Вейрин достала галеты, открыла баночку с джемом и начала, смакуя, медленно есть, при этом опять кому-то сообщив:
