— На колени собака! И проси прощения!
Но стражник вместо того, чтоб выполнить приказ Вейрин, натравил на неё своих подчинённых. Эти дюжие парни были, пожалуй, немного слабее Угрима, и если бы с каждым из них, даже с двумя-тремя, Вейрин справилась бы, то все вместе они могли бы одолеть девушку. Но стражники действовали крайне бестолково и, как выяснилось, совсем не умели драться. Если сначала они пытались схватить девушку, навалившись гурьбой, при этом мешая друг другу, то потом старались её ударить, делая широкие замахи. Вейрин, используя силу этих же молодцов, вложенную в бестолковые замахи, без труда валила их, ударяя об доски. В итоге все они, ощутимо ударившись, не смогли подняться, хотя... двое сумели это сделать и выхватили свои длинные ножики с явным намерением воткнуть в девушку или порезать её. Понятно, Вейрин такого позволить не могла, эти парни не только драться не умели, но и медленно двигались! Немного напрягшись, девушка забрала у них большие ножики (и как только они дерутся этими тяжёлыми и неудобными железяками?), чем очень смутила этих увальней, потом, повернувшись к посеревшему старшему стражнику, поинтересовалась:
— Ну, будешь извиняться или?.. — Вейрин замялась, она сама не знала, что делать, если этот толстяк откажется извиняться. То, что оставлять оскорбления безнаказанными нельзя, она понимала, но как за это наказать, если оскорбивший не раскаялся и продолжает упорствовать? Но вопрос решился сам собой, вернее, его решил сам старший стражник. Его так впечатлила расправа, что учинил этот боярин со стражниками (их старшему тоже досталось, конечно, его специально Вейрин не била, но когда вокруг идёт драка, то достанется и тому, кто в ней не участвует, а просто находится среди дерущихся), что он сам упал на колени и заголосил:
— Пощады прошу, пощады! По скудости ума не признал вашу милость! Не лишайте живота! Всё отдам! На коленях вас умоляю!
Вейрин с брезгливостью смотрела на этого человека, недавно он, чувствуя себя хозяином положения, её по-всякому оскорбляя, а сейчас стоит на коленях, при этом ещё умудряясь низко кланяться, чуть ли не ударяя лбом по доскам настила. Девушка не удивилась бы, если бы он начал целовать ей ноги. Вейрин на всякий случай отступила на два шага, чтобы этот человечишка не обслюнявил ей берцы. Воткнув мечи в настил, Вейрин поманила тех двух стражников, у которых эти мечи отобрала, и, вспомнив, как Малк называл её корабль, приказала им:
— Будете охранять мой драккар. Чтоб на него никто не лазил, охранять будете не потому, что там можно что-то украсть, а потому что забравшийся туда, живым не выберется, понятно? Будете хорошо сторожить — не обижу.
Подтверждая свои слова, Вейрин забралась в рубку и включила ревун. Громкий вой, прокатившийся над рекой, был настолько жутким, что некоторые, присев, зажмурили глаза и заткнули уши. Вейрин, не глядя, взяла из мешка пригоршню монет и сунула их в карман, спрыгнув на пристань, девушка махнула своим дружинникам, чтоб шли за ней. У Малка один из стражников успел спросить:
— Что это было? Что это такое?
— Видал, как наш драккар против ветра плывёт? — вопросом ответил Малк и пояснил: — Внутри драккара демон сидит, изловленный и покорённый боярином Вейрином. Вот этот демон и движет наш драккар. А сейчас ему наш боярин приказал сторожить, он и подал голос, понятно?
Малк поспешил за Вейрин и Угримом, уже отошедшими на значительное расстояние, а стражник почесал в затылке и, глядя на своих товарищей, некоторые из них поднялись на ноги, а некоторые ещё лежали на земле, задумчиво произнёс:
— Какой махонький, а какой витязь! Как он нас? Даже не запыхался!
— Да уж куда нам супротив него? Он демонов ловит и себе служить заставляет! — поддержал стражника его товарищ, оба эти стражника переглянулись и гордо подбоченились — сослужить такому витязю службу совсем не зазорно, тем более что эта служба не такая уж и обременительная, да и награда за неё обещана.
Малк Шустрик, старший воин дружины заморского боярина Вейрина
Малк догнал Угрима и Вейрин, стоящих на улице перед лавкой, где торгуют готовой одеждой. Если Угрим, как всегда, сохранял равнодушный вид, то Вейрин с интересом рассматривала выставленный товар. Повернувшись к подошедшему Малку, девушка поинтересовалась — чем тут торгуют, не одеждой ли? Бывший скоморох стал пространно объяснять, что в таких лавках торгуют готовой и уже почти готовой одеждой. Вообще-то одежду заказывают у портных, а обувь у сапожников, но шить долго. Если кто-то ждать не может, то покупает в таких лавках. Если что-то понравилось, но не совсем подходит, здесь могут быстро подогнать под нужный размер. Такие лавки бывают разные: где продают дешёвую одежду, а где и подороже. Товар из дешёвых лавок сразу видно и таких лавок довольно много, а вот эта лавка самая дорогая, здесь продают хорошие и добротные вещи, неотличимые от пошитых на заказ. Вейрин выслушала, поинтересовалась — хватит ли тех денег, что она взяла на покупки в этой лавке. Малк сначала не понял, что Вейрин имеет ввиду под словом — деньги, не арабские ли монеты? А потом догадавшись, что девушка так называет все монеты (деньги или деньга, она же таньга — большая серебряная монета, ходящая в странах Турана), сказал, что всего взятого Вейрин хватит, чтоб купить всё, что есть в этой дорогой лавке. Девушка выслушала, кивнула и, решительно толкнув дверь, шагнула вовнутрь, Малк и Угрим последовали за ней.
— Шустрик, чего пришёл, да ещё этих голодранцев с собой привёл? — недовольно спросил сидящий за прилавком человек. Он рассматривал что-то, выложенное на прилавке, и звон колокольчика отвлёк его от этого занятия. Шустрик уже было собрался ответить, но Вейрин, шагнувшая вперёд, указывая на разложенные вещи, спросила:
— Это что?
— Это не про твою честь, голодранец, — раздражённо ответил человек и снизошёл до пояснения: — У тебя никогда и сотой доли стоимости этого не было. Так что иди отсюда, а то я стражу позову.
Вейрин нахмурилась и шагнула к торговцу, но её опередили. Резко звякнул дверной колокольчик, показывая, что кто-то очень спешит, этот кто-то, неброско одетый и невысокого роста, обогнул девушку и что-то зашептал на ухо торговцу, очень быстро и тихо. Лицо торговца посерело и сменило выражение с брезгливого на подобострастное. Расплывшись в улыбке, скорее, испуганной, чем дружелюбной, торговец быстро заговорил:
— Прошу меня простить, ваша милость, не признал сразу! Что изволите? У нас самый лучший товар! Вам сюда принести или посмотрите на складе?
Вейрин, немного обескураженная таким напором, но вспомнив, что армейские интенданты всегда норовят всунуть то, чего у них больше всего, а всякие редкие вещи, в том числе и размеры, норовят попридержать, чтоб потом извлечь из этого выгоду. Вообще-то интендант должен выдавать то, что положено, по первому требованию (если на это выписан наряд или есть накладная), но ушлые снабженцы стараются получить взамен что-нибудь полезное для себя. Вейрин не была в числе тех счастливчиков, которые имели что-то, что могло заинтересовать тыловую крысу. Обычно такими счастливчиками были разведчики или трофейщики, а у простого пилота истребителя не было возможности что-нибудь этакое заполучить. А сейчас представилась такая возможность — посмотреть, что хранится в обычно недоступных для неё закромах. Вейрин кивнула и решительно сказала:
— Пошли на склад.
Малк не мог понять, почему Вейрин приняла такое решение? Проще же сказать — что надо и приказчики всё принесут, если не понравится, то принесут другое. А самому идти на склад... там только купец и его приказчики разобраться могут — где что лежит. Но делать нечего, и он, скрывая недовольство, пошёл за девушкой, следом потопал и Угрим, вот ему-то всё равно. Малк начал подозревать, что если Вейрин пойдёт топиться, то и этот верзила, не задумываясь, пойдёт вслед за ней. Хотя... вряд ли Вейрин утонет, вон сколько она под водой сидела, когда ныряла за монетами. Малк вздохнул, вспомнив про монеты, Вейрин забрала их все, не поделившись с ним и Угримом, тому-то, похоже, всё равно, а вот ему, Малку, обидно! А она вон с каким интересом всё перебирает, понятно, бабья натура проявилась — пока всё не перещупает и не выберет себе обновки, не успокоится. Малк ещё раз вздохнул, в этот момент Вейрин повернулась к нему и предложила выбрать что-нибудь из одежды для себя и для Угрима. Малк понял, что за всё заплатит Вейрин, и расплылся в улыбке, если она хочет, чтоб её дружинники выглядели прилично (а она так сама сказала), то он перечить не будет. Но шерстить товар так, как девушка, не будет, он-то точно знает, что ему и Угриму надо. Малк поманил приказчика и с удовольствием стал выбирать себе обновки, а что? Если выпала такая удача, то почему бы и не прибарахлиться? Раньше ни Малку, ни Угриму никогда не удавалось побывать в такой лавке, они покупали только самое необходимое там, где было подешевле, а это всегда не лучшего качества и очень часто — с чужого плеча.
Вейрин, ушастая ведьма
Глаза разбегались, столько здесь всего было! А главное — это всё было доступно, по дороге в эту лавку, Вейрин выяснила, что на монеты, прихваченные с истребителя, она может купить весь этот шикарный универсальный магазин, который Малк назвал лавкой. В представлении девушки лавка — это что-то мелкое, и ассортимент в ней должен быть соответствующий, а тут!.. Вейрин скомандовала Малку, чтобы он подобрал себе и Угриму что-то более приличное из одежды, после чего с головой окунулась в восхитительный мир шопинга. Прежде всего она выбрала себе кожаный костюм (штаны и рубашку), чем-то похожий на её комбинезон пилота, тот тоже был чёрным и блестящим, но не таким мягким и приятным на ощупь (он ведь был не из кожи). Мужская верхняя одежда была больших размеров и из грубой ткани, это всё Вейрин сразу забраковала, заприметив несколько рубашек из тонкой мягкой ткани, сгребла их все. С того же стеллажа девушка взяла несколько пар мягких сапожек, берцы тоже хороши, но всё время в них ходить всё же утомительно, да грубее они выбранного. На замечание хозяина, а он сам пошёл с Вейрин, видно стараясь ей угодить, что это женская одежда и не совсем подходит парню, девушка ответила:
— Но что делать, если у вас нет подходящих для меня размеров, вот и приходиться брать, что есть.
Хозяин воспринял эти слова Вейрин как упрёк на скудость ассортимента его товаров, хотя выбор был более чем богатый, и начал извиняться. Девушка кивала и всё накладывала выбранное ею в большие сумки, которые тащили приказчики, молча следующие за ней и хозяином лавки. А разошедшаяся Вейрин всё выбирала и выбирала, среди того, что она взяла, было несколько шуб из натурального меха и с десяток таких же полушубков. Эти вещи у неё на родине стоили баснословно дорого, а здесь они лежали небрежно брошенные на большой стеллаж, который был просто завален подобными вещами! Вейрин, уже не стесняясь, брала не только мужские, но и женские вещи. Единственное, что ей не понравилось, так это полное отсутствие нижнего белья. Хотя мужское было, рубахи и штаны и всё больших размеров и из довольно грубой ткани. Решив с этим разобраться позже, Вейрин посмотрела на пять больших сумок и застыла в задумчивости — продолжить или уже прекращать пополнять свой гардероб. Из задумчивости её вывел Малк, увидев количество приобретённого своим атаманом, он, присвистнув, спросил:
— Вейрин, ты хочешь заняться торговлей мягкой рухлядью? Зачем тебе столько?
— Очень хочется, а торговать я не собираюсь, не для этого покупаю, а для себя! — без смущения ответила девушка. После чего достала несколько золотых дирхемов и протянула хозяину лавки, тот, увидев эти золотые монеты, стал кланяться и предлагать девушке ещё что-то выбрать, так как стоимость того, что она уже взяла, была немного меньше той суммы, что она показала. Естественно, купец не хотел терять прибыль и стал ещё любезнее. Вейрин не стала отказываться и продолжила это восхитительное занятие — приобретение разных обновок. Набрав восемь сумок, Вейрин решила из лавки вернуться к истребителю, чтоб сложить там всё ею купленное, да и переодеться. Она поняла, что здесь в первую очередь обращают внимание на одежду и если человек одет богато, то и отношение к нему соответствующее. Она решила сама переодеться и приказала сделать то же самое своей команде, поэтому они вернулись к истребителю, в сопровождении четырёх приказчиков, тащивших каждый по две тяжёлые сумки.
На истребителе Вейрин заняла одну из крошечных кают, поместив туда свои покупки, потом приняла душ (крохотный санузел с душем находился тут же, а вот воду можно было не экономить, это не океан, за бортом вся вода пресная), потом оделась, предварительно перемерив половину купленных вещей. Поднявшись на палубу, она увидела, что её команда времени даром не теряла, они отгородили часть кузова истребителя, там, где был их временный навес из холстины, сделали теперь более капитальное сооружение, построив из откуда-то взятых досок капитальную стенку. Этой стеной они отгородили свою просторную каюту от остального пространства кузова, накрыли каюту крышей из таких же досок и обтянули всё это остатками холста шатра ушкуйников. Увидев это сооружение, Вейрин поцокала языком — с одной стороны самоуправство, а с другой — надо же ребятам какое-то укрытие, не сидеть же им на голой палубе, пусть и с высокими сплошными бортами. Эта импровизированная каюта была ниже боевой рубки, обзор назад она не загораживала, и там было два широких выхода: один в сторону рубки, другой в противоположную сторону, да и сделано всё было очень неплохо, похоже, ребята старались. Малк, заглядывая Вейрин в глаза, заискивающе сказал:
— Мы тут с Угримом чуток отгородили, нам же надо где-то от непогоды прятаться, там для груза ещё много места осталось.
Вейрин кивнула, похоже, эти ребята решили, что у ней грузовой кораблик, раз тут такой большой как бы кузов получился. Ну а что они должны были бы подумать? Истребитель в размерах не уступает местным большим лодкам, даже намного их превосходит, а эти лодки считаются вполне нормальными кораблями. Вейрин ещё раз кивнула и улыбнулась — вот пускай они, да и все окружающие, так и считают, что истребитель — это что-то вроде их ладей, или как они его потом назвали — драккар. Заглянув в эту каюту, девушка отметила, что там могут свободно поместиться не два, а человек восемь, а может, и больше, что же, пусть так и будет, вдруг придётся пассажиров брать, будет куда их определить.
Вейрин отвлекли громкие голоса на пристани, она выглянула из каюты и увидела там с десяток крепких парней, двух стражников, что охраняли истребитель в её отсутствие, она отпустила, как вернулась из лавки. Увидев Вейрин, один из этих парней закричал:
— Эй, пацан, а ну позови хозяина этой лохани! Быстро позови, а то мы сами это сделаем, но если мы на это корыто зайдём, будет хуже!
— Это кто? — поинтересовалась Вейрин у Малка, тот, немного испуганно, ответил:
— Это сам Косой! Смотрящий за пристанью!
— Похоже нас не поняли, — обратился Косой к своим дружкам, те загоготали. Косой продолжил: — Ну что же, не хотели добром, тогда придётся нам эту лохань посетить и проверить, что они везут, не хотели добром...
