http://itaka.pw/forum/viewtopic.php?t=508
Фанфик по Звягинцеву.
Автор: Дервиш ака Жданов Сергей. http://samlib.ru/s/serzh_z/
НАД ВСЕЙ АМЕРИКОЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО.
ПРОЛОГ.
"Тихо было. Но в тишине этой большие
гады шевелились..."
("Слово и Дело". Валентин Пи-
куль).
"Из щелей выползали гады,
Любви и солнца тризне рады
И, попирая жизни новь,
Невинную лакали кровь..."
("История дурака". Пимен Кар-
пов).
"... Некоторые события, как снежная
лавина, приводят к последствиям,
которые становятся очевидными толь-
ко задним числом..."
("В стране слепых". Майкл
Флинн).
— — — — — — — — — — — — — — — — — —
Италия. Начало ноября 1980 года.
Ярко-красная, вызывающе бросавшаяся в глаза своей дороговизной и окраской, новенькая "мазератти" стремительно пожирала пространство.
Водитель — плотного сложения мужчина в элегантном тёмно-синем костюме от Кардена, очень нервничал и не снижал и без того сумасшедшей скорости. Видно было, что вперёд его гнало что-то весьма для него важное, причём настолько, что он не обращал внимания на правила движения, временами позволяя себе даже выскакивать на "встречку".
Проскочив таким образом на север от Рима почти на двести километров, "мазератти" свернула с автострады дель Соле в сторону Ареццо, пронзила город насквозь и снова вырвалась на простор.
С двух сторон от машины промелькнули и остались далеко позади великолепные оливковые рощи, а затем "мазератти" сбросил скорость и плавно подкатил к огромным металлическим воротам. За ними виднелся густой сад и беломраморная трёхэтажная вилла. Медная табличка на воротах всех, что здание носит имя "Ванда". В определённых кругах это было достаточно известное место.
Водитель "мазератти" нетерпеливо посигналил — раз, другой. Какое-то время ничего не происходило, но прошло буквально несколько секунд и к воротам вышел охранник — шкафоподобный малый в белой рубашке с короткими рукавами и чёрных брюках. На поясе у него висела расстёгнутая кобура с пистолетом, а в правой руке был зажат "воки-токи".
Очевидно, хозяина "мазератти" здесь хорошо знали, потому что охранник не стал задавать ему никаких вопросов, а сразу же распахнул ворота и пропустил автомобиль на территорию виллы.
Охранник захлопнул створки ворот и поднёс "воки-токи" к губам:
— Это Гвидо, экселенц. Приехал синьор Торелли. Один.
— Я у себя, — пророкотал в ответ из аппарата приятный баритон. — Пусть поднимается на второй этаж, в "Жёлтую гостиную"...
— О*Кей! — охранник вернулся к машине и, наклонившись к опустившемуся вниз боковому стеклу, передал водителю слова патрона.
Тот кивнул, благодаря, и выбрался из кабины. Был он поджар, слегка седовлас и находился в прекрасной форме — окружающие, кто не знал его, давали мужчине при первом впечатлении лет эдак сорок пять-пятьдесят. Не меньше. Хотя на самом деле ему было гораздо больше.
Гость энергично вбежал по широким ступенькам на крыльцо и толкнул от себя массивную дверь, изготовленную из толстого и прочного стекла. Она легко распахнулась, пропуская мужчину в просторный холл.
Всё здесь было выполнено в псевдо-древнеримском стиле и буквально кричало о богатстве и большой значимости владельца виллы: много мраморных статуй, огромных, тяжёлых зеркал и зелени — каких-то вьющихся кустов, деревьев и куртин с цветами. Пожалуй, даже слишком много лишнего, что человеку знающему без всяких слов говорило о несколько вульгарном вкусе хозяина "Ванды". Точнее, о полном его отсутствии.
Синьор Торелли, знакомый с экселенцем не первый год, привычно усмехнулся — что он невольно делал всякий раз, когда приезжал сюда: воистину, его друг и старший соратник по ложе, неисправим! И даже не собирается меняться.
По-прежнему, кичится немалым своим достатком, что, к слову, в их ДЕЛЕ — особо не приветствуется. Поскольку БРАТЬЯМ подобает смиренная скромность и внешняя неброскость, как в быту, так и в мирском поведении. К чему хвастаться перед СВОИМИ, им и так прекрасно известно, кто из сподвижников чего в жизни стоит. Что до ПРОФАНОВ, то их мнение никого из ПОСВЯЩЁННЫХ никогда и не интересовало. Слишком много чести для тех, кого следует вести за собой.
Торелли поднялся на второй этаж и прошёл в "Жёлтую гостиную".
Наименование "Жёлтая" она получила из-за того, что в ней преобладали предметы интерьера именно такого цвета спектра и разнообразных его оттенков. Так, в частности, здесь наличествовали золотистая мебель, стены (кстати, обитые тёмно-желтоватыми обоями) были украшены большими картинами в массивных, исполненных под тусклую бронзу рамах, окна скрывались за светло-пшеничными шторами и, наконец, довершала композицию хрустальная люстра под потолком, в подвесках которой янтарно отблёскивал яркий электрический свет.
Впрочем, гостиная это было сказано громко. Скорее всего, её можно было назвать кабинетом, поскольку хозяин "Ванды" использовал данное помещение для работы с документами и для приёма здесь особо доверенных лиц. Вот как сейчас.
Вошедшего в гостиную синьора Торелли, экселенц встретил, стоя посреди помещения.
Мужчины обнялись, пару раз вежливо похлопав друг друга по плечам. После чего проследовали в дальний левый угол и присели на находившийся в нём мягкий кожаный диванчик. Излишне, наверное, будет говорить, что его обивка также была жёлтого цвета!
Торелли откинулся на спинку диванчика и позволил себе слегка расслабиться, а хозяин виллы тем временем подкатил поближе к себе сервировочный столик. На нём находились бутылка "кьянти" (жест в сторону гостя, поскольку Торелли не жаловал крепких напитков) и два бокала. Экселенц наполнил бокалы вином и приглашающе кивнул гостю на ближайший к нему:
— Прошу, дорогой друг!
— Спасибо, коммендаторе* (примечание 1), — поблагодарил тот, с сожалением разводя руками, — Но вынужден отказаться: мне ещё нужно возвращаться в Рим, а я прибыл к вам без водителя и даже без охранника, который мог бы на обратном пути вести машину...
— А что же так?
— Поостерёгся. Во-первых, лишние свидетели того, куда я выехал и к кому, в свете внезапно вскрывшихся обстоятельств нам совершенно ни к чему, а, во-вторых, ни к чему дразнить дорожную полицию запахом алкоголя...
Хозяин виллы "Ванда", он же — "Экселенц", "Доктор" и плюс ещё десяток прозвищ, под которыми он был известен среди различных влиятельных политических и финансовых группировок в Европе, а на самом же деле звавшийся Личио (Личо) Джелли* (примечание 2), глава скандальной масонской ложи "Проп-Ту" ("Пропаганда-2")* (примечание 3), сочувственно покивал головой. Действительно, полицию сегодня зря дразнить не стоило!
В последнее время её сотрудники тормозили и подвергали тщательному досмотру все показавшиеся им подозрительными автомобили. "Стратегия напряжённости", будь она неладна, и совершенно распоясавшиеся "бригадисты"* (примечание 4), которых раздразнил генерал Далла Кьеза* (примечание 5).
Впрочем, самому синьору Джелли никакая поездка в этот день не грозила, а если бы она и намечалась, то он бы отправился вместе со своим шофёром, только и делов-то. Поэтому отказываться от удовольствия выпить бокал хорошего вина он не стал. Сделал большой глоток божественного тёмно-красного нектара, посмаковал его, погоняв языком во рту две-три секунды, и не спеша проглотил. На мгновение зажмурился, точно сытый кот, и довольно причмокнул губами. И только после этого бросил на собеседника вопросительный взгляд. Тот заторопился:
— Коммендаторе, поверьте, я не стал бы отвлекать вас от более важных дел, да ещё вне рамок ранее определённых дат наших встреч, если бы, как я вам уже сказал, не чрезвычайные обстоятельства. В силу их же я не рискнул и воспользоваться телефоном, а явился лично, чтобы проинформировать вас о случившемся без лишних ушей.
Джелли понимающе прикрыл глаза: его собеседник (а им был никто иной, как Вальтер Пелози, первый глава и генеральный секретарь недавно созданной новой госструктуры ЧЕСИС* (примечание 6)) знал толк в подобных делах и если не доверился телефонной связи и самолично явился на виллу "Ванда" к великому магистру, то значит возникшая проблема действительно того стоила. И к ней следовало отнестись очень и очень серьёзно.
А Пелози продолжал свой доклад:
— Как вы знаете, коммендаторе, одной из функций моего комитета является проверка архивов наших специальных служб на предмет их возможного рассекречивания. Особенно это касается документов, относящихся к деятельности ОВРА* (примечание 7) и ряда подразделений Министерства обороны...
При последних словах с лица радушного хозяина мигом слетела вся его показная безмятежность и вежливое любопытство — магистр моментально напрягся, а в его глазах живо вспыхнули и тут же погасли злые огоньки. Тут и дурак бы сообразил, что затронутая Вальтером тема, с одной стороны, очень неприятна Джелли, а с другой — весьма его интересует. Но Перози если что и заметил, то никак не отреагировал на столь неожиданную реакцию хозяина виллы. Он был опытным политиком. И всегда держал нужные карты про запас. И поэтому продолжал, как ни в чём не бывало:
— ... И вот недавно нам попалась докладная записка одного из наших офицеров связи, который в годы второй мировой был прикомандирован к штабу кригсмарине. Датировано всё было сорок пятым годом, война фактически уже подходила к концу. Наш офицер сообщал о панике, которая возникла сареди "волков"* (примечание
Деница и сотрудников СД. Причина — прпажа одной из субмарин, занятой в операции "Огненная земля"* (примечание 9). Ну, вы помните, это вывоз функционеров НАСДАП, военной верхушки и руководства СД в безопасные районы Латинской Америки...
— Я знаю, что такое "Осенний маршрут"! — довольно грубо, с нотками плохо сдерживаемого нетерпения в голосе оборвал своего гостя Личо. — Конкретнее, дорогой друг, ближе к теме нашего разговора!
Перози послушно наклонил голову — мол, всё понял, и закончил своё повествование:
— Так вот, коммендаторе, по предварительной оценке писавшего докладную офицера, субмарина "У-112" перед своим таинственным исчезновением должна была доставить к берегам Центральной Америки около двух тонн золота в слитках Рейхсбанка, почти пятнадцать миллионов фунтов стерлингов и полтора десятка ящиков, в кготорых были упакованы картины русских мастеров живописи и прочие культурные ценности, вывезенные в начале войны немецкими войсками с советской оккупированной территории...
— Одна из коллекций штаба "эйнзатцгрупп" Розенберга! — с кривой ухмылкой покивал головой Джелли. — Знаем, знаем...
Но что он вкладывал в своё "знаем-знаем" пояснять однако не стал, а Вальтер на этом и не настаивал. Сказано ведь уже было, что он относился к опытным политикам. А те всегда тонко чувствуют, когда следует проявлять своё любопытство, а когда разумнее будет промолчать. Несмотря на своё довольно-таки высокое положение в иерархии итальянских секретных служб и членство в ложе "П-2", Перози являлся всего лишь одним из её "старших братьев". А вот синьор Джелли занимал пост магистра. И не простого, а "великого"! И, несмотря на давнюю дружбу, не дело было нижестоящему интересоваться знаниями и планами вышестоящих ПОСВЯЩЁННЫХ.
И ещё одно обстоятельство всегда учитывали люди, близко общавшиеся с синьором Джелли — он на дух не выносил тех, кто демонстрировал в его присутствии независимое поведение (её "великий магистр" почитал за строптивость) и острый ум (который соотносил с такими человеческими пороками, как высокомерие и склонность к интригам). И в первую очередь это касалось соратников по ложе.
Вальтер сделал паузу — совсем крохотную, чтобы не злить магистра затянутостью своего доклада, и полез в боковой карман пиджака. Достал из него стопку фотоснимков и с полупоклоном протянул Джелли. Тот, помедлив, бросил исподлобья на Пелози взгляд, наполненный подозрением. Но фото всё же взял. Брезгливо, двумя пальцами, за уголок поданной ему стопки.
— Что это?
— Копии того самого доклада из архива.
— Ага, — медленно проговорил Джелли и быстро, но внимательно просмотрел их. Потом небрежным жестом бросил их на сервировочный столик. И приняв про себя уже окончательное решение по данному вопросу, властно распорядился:
— Тогда вот что, дорогой друг, поступим мы следующим образом...
Перози подался вперёд, весь обратившись в слух.
— ... Означенное донесение и все прочие материалы, прямо или косвенно его касающиеся, из архива изъять! Это раз. Немедленно доставить их сюда. Это два. И никаких больше копий! — он скорчил зверскую рожу и сурово погрозил указательным пальцем своему собеседнику. — Это три. Кстати, тот офицер связи, автор документа, что с ним? Он жив?
— Нет, коммендаторе, — отрицательно покачал головой Вальтер. — В том же сорок пятом, сразу же после отправки донесения, он попал под бомбы английской авиации и погиб. Соответствующая отметка об этом в его личном деле имеется...
— А это не может быть?.. — невысказанный до конца вопрос повис в воздухе.
... — Быть операцией прикрытия? — догадливо подхватил Перози. — О, нет, коммендаторе! Парень был обычным офицером связи и никакого отношения к оперативному составу наших СЛУЖБ он не имел, это мы установили точно. Да и к чему было бы в таком случае нагромождать подобные сложности, будь он полевым агентом и проводи тогда его начальство операцию внедрения? Мы тогда с "бошами" были союзниками, а если и шпионили друг за другом, то интеллигентно и без всяких там заворотов! Какое ещё там внедрение, когда пара бутылок граппы, распитая совместно с людьми из ближайшего окружения гросс-адмирала, давала нам столько развединформации, сколько любой бы тайный агент не собрал бы и за полгода. Да и время неподходящее было для тонких агентурных комбинаций: война ведь заканчивалась...
— Ладно, ладно, вы меня убедили! — не стал дальше спорить с соратником Личо. — Меня интересует вот ещё что: куда могла в таком случае уйти эта лодка?
— Вероятно, погибла, — осторожно предположил Вальтер. — Конец войны, в Карибском бассейне не протолкнуться было от американцев и англичан. Могли обнаружить субмарину и затопить. И сейчас ведь в тех краях, на дне, лежит немало судов, не добравшихся до конечных точек своих маршрутов. Вполне возможно, такая же участь постигла и "У-112". И теперь она преспокойно лежит себе где-нибудь вблизи побережья МезоАмерики. Но, думаю, найти её будет сегодня несложно. Поработаем в архивах тамошних "КОНТОР", наверняка что-нибудь да отыщется.
— А сбежать они не могли? — всё ещё продолжал сомневаться хозяин "Ванды". — С таким-то грузом, да ещё в конце войны...
— А смысл? — пожал плечами Перози. — Экипажи для подобных рейсов отбирались весьма тщательно, так что риск предательства был практически сведён к нулю. Плюс во всех команды обязательно влючались ещё и сотрудники гестапо. Для дополнительной страховки.
— Хорошо! — прихлопнул ладонью по обивке диванчика "великий магистр". — Пожалуйста, постарайтесь тогда, как можно быстрее отыскать следы этой подводной лодки.
