— Ничего, держись, пресса! — подбадривающее хлопнул Андрея по плечу Иван Иванович. Он, как всегда, совершенно бесшумно подошёл откуда-то сбоку — во всяком случае, до самого момента его появления Новиков и не догадывался, что "геолог" перемещается поблизости, двигаясь параллельным курсом. — Осталось совсем ничего. Да, чуть не забыл тебя предупредить: когда мы вернёмся...
— Если вернёмся! — скептически хмыкнул Андрей, но Сидорова смутить было не так-то просто, он лишь осклабился и уверенно заявил: — Вернёмся-вернёмся, и не из таких командировок возвращались! Поверь мне на слово. Так вот, дома о нашем путешествии ничего писать не надо. И с кем-либо — в том числе с друзьями, девушками и со своими начальниками, обсуждать его тоже не стоит. Я, конечно, мог бы содрать с тебя подписку о неразглашении, имею на то все полномочия, но положусь на твой долг советского гражданина и, в некотором роде, коллеги по ремеслу...
— Это вы о чём? — прикинулся Новиков тугодумом, хотя прекрасно понял своего собеседника.
— Да ладно тебе! — откровенно ухмыльнулся Иван Иванович. — Как будто народ не знает, кто от твоих изданий в проблемные точки ездит.
Удивительно, но под свой отдел лейтенант Секейра выбрал в Сан-Сентро самый обычный дом — пусть и выбивавшийся на фоне большинства наличием довольно просторного патио * (см. примечание N 67) и высокой ограды, остроконечные металлические прутья которой преграждали попосторонним подступы к нему, но тем не менее, это был простой дом, а не вычурный особняк из немногочисленной группы себе подобных, что принадлежали местному "обществу" и компактно обосновались на восточной окраине городка. Хотя как представитель новой власти и начальник всесильной сандинистской "сегуридад" вполне мог позволить себе подобрать "для нужд революции" и более респектабельное строение. Но однако не стал. А взял то, чей хозяин, ярый сторонник сомосовцев, сбежал в Гондурас.
А может всё обстояло совсем иначе, подумал падре Джанаделио, подходя к отделу DGSE и с любопытством рассматривая его. Может, парень просто не захотел ссориться со здешним бомондом — в конце-то концов, он тут чужак, и лишние проблемы ему не нужны. Хужой мир, он, как известно, всегда лучше доброй ссоры.
У входа падре остановил часовой — совсем ещё молодой парнишка, в "верде оливо", с большой белой повязкой на рукаве и с буквами "S. E." * (см. примечание N 6
на ней, вооружённый автоматом — МАТ-49, как профессионально отметил про себя священник.
— К кому?
— Мне нужен лейтенант Секейра, — мягко проговорил падре Джанаделио.
— По какому вопросу?
— А вот это, сын мой, я сам ему скажу.
И приветливо улыбнулся.
Часовой недовольно фыркнул, но потом, хотя и с видимой неохотой, вызвал старшего — такого же молодого парня, с открытым и добродушным лицом, и тот, вполне удовлетворившись простым объяснением, что посетитель к лейтенанту, сразу повёл падре к нему. Поразительная беспечность этих ребят поразила Джанаделио. Подобного не допускали даже в самом недисциплинированном подразделении ANSENIK * (см. примечание N 69), с которым ему доводилось сталкиваться ещё при старом режиме. Ну что это, в самом деле, такое? Как будто не служба безопасности, серьёзное и уважаемое ведомство, а площадка для детских игр! Падре покачал головой. Но вслух ничего не сказал. Не его это дело и не его это люди. Пусть сами разбираются в своих проблемах.
Лейтенант Секейра принял священника в своём кабинете — к слову, аскетично обстановленному, кроме письменного стола, пары стульев и сейфа, в нём ничего не было. Даже портретов вождей революции на стене. Наверное, не успели обзавестись, подумал Роза, а может не придают этому знавчения. Пока не придают.
— Слушаю вас, падре.
— Моё имя Джанаделио Роза, — сказал священник. — Мне передали, что вы хотели меня видеть, сын мой.
— Роза?! — лейтенант аж вскинулся из-за стола. На лице — смесь радости и облегчения. Правда, парень тут же взял себя в руки и быстро опустился обратно в кресло. Кашлянул, принимая солидный вид большого начальника и проворчал: — Ну, наконец-то, падре, а то из Манагуа меня просто достали, требуя немедленно организовать ваши поиски. Присаживайтесь! — он энергично кивнул на стул. Подождал, пока Роза не спеша усядется, потом взял со стола какой-то снимок (мой, догадался священник — и не ошибся), мельком глянул — сначала на него, потом на гостя, и, оставшись удовлетворённым, положил на место. Деловито проговорил:
— Большие начальники в столице, — Секейра не уточнил кто именно, но Роза догадался и так — кто, — хотели бы прояснить судьбу одних людей. Они, как и вы, должны были в эти дни находиться в сельскохозяйственном кооперативе "Нуэва Бавариа". Итак, падре, вы готовы с нами сотрудничать?
"О, Боже, и этот туда же!" — вздохнул про себя падре. Но вслух, разумеется, недовольства своего выражать не стал. А лишь согласно кивнул и осведомился у лейтенанта:
— О каких именно людях идёт речь, сын мой? Нельзя ли поточнее? Там ведь было много гостей.
И выжидательно посмотрел на Секейру.
— Отчего же, падре, можно и поточнее, — не стал возражать тот. — Манагуа интересуют советские геологи, которые должны были заниматься в том районе весьма важными изысканиями — это, во-первых, и ещё одна группа иностранцев — итальянцев, они везли для колонистов гуманитарную помощь. Миссия, — он заглянул в свои бумаги, — доктора Личио Джелли. Известный благотворитель! Во как, — со значением произнёс лейтенант. — Вы, случайно, не сталкивались с ними в кооперативе ?
Он испытующе поглядел на Розу. Падре выдержал взгляд контрразведчика. Спокойно молвил:
— Сталкивался, сын мой. Скажу больше — я даже сопровождал доктора Джелли и его людей до "Нуэва Бавариа"!
— И?..
— И ничего, — развёл руками священник. — Доктор остался в колонии, у него там были свои дела, а я отправился дальше, в посёлок — собственно, именно туда и лежал первоначально мой маршрут. — Объяснил: -Надо было посетить тамошний приход — церковные, знаете ли, дела!
— Да-да, понимаю, — покивал лейтенант, делая вид, что не сомневается в словах священника, но, естественно, ни на йоту ему не поверил. Роза это понял, но из образа выходить не стал.
— И с того дня я доктора больше не видел, — закончил он. — Из посёлка, не заезжая в колонию, сразу отправился сюда. Вот и всё.
Он замолчал.
— А геологи?
— Были какие-то, но геологи или нет — утверждать не берусь, сын мой, они проживали отдельно от нас. Так, видел мельком.
— Понятно, — пробарабанил пальцами по столу Секейра. Задумчиво сдвинул брови, какое-то время помолчал. Потом рещительно хлопнул ладонью по столу и твёрдым голосом распорядился сказал:
— Вот что, падре! Я, конечно, понимаю, что вы очень торопитесь обратно в Манагуа, но боюсь — вам придётся задержаться здесь на какое-то время.
— Но позвольте! — возмутился было священник, совершенно не ожидавший такого поворота событий. — Меня ведь ждут в столице!..
— Потерпят! — отрезал лейтенант. — Я привлекаю вас и ваших людей к розыскам геологов и итальянцев! Готовьтесь, через час мы выезжаем в "Нуэва Бавариа".
— А связаться с ними никак не нельзя? Чтобы зря не ездить? — уже смирившись с неизбежным, падре всё же попытался хоть как-то отвертеться от столь "лестного" для него предложения. Вот уж чего ему меньше всего хотелось, так это выручать Джелли и русских. Могли возникнуть неприятные вопросы к нему, Розе. Но с лейтенантом не поспоришь. Он здесь — ВЛАСТЬ!
Секейра иронично усмехнулся:
— Неужели вы думаете, падре, что я бы не додумался до столь простой вещи? — и тут же став серьёзным, досадливо добавил: — У них есть рация и до этого дня с ними можно было всегда связаться. Но сейчас они отчего-то замолчали. Нет связи и с посёлком. Подозреваю неприятности. Какие? Да любые! Могли напасть "контрас"! Местные контрабандисты или браконьеры... Да мало ли кто?! Я ещё удивляюсь, как до сих пор здешние бандиты не разгромили наш город, да хранит его святой Юбер* (см. примечание N 70)! Пусть Сан-Сентро и далёк от границы, но это же важный стратегический пункт, контролируя который, можно держать в руках всю дорогу от гондурасской границы до Блумсфилда. Да что я буду вам об этом говорить? — махнул он рукой. — В общем, не могу я вот так просто взять и бросить всех своих парней на поиски интересующих Манагуа людей, город ведь останется без прикрытия. Поэтому ваш приезд оказался весьма кстати. У вас, как мне доложили, люди имеют оружие — и я даже не хочу спрашивать, а кто дал им на это разрешение...
Падре тонко улыбнулся: — Наверное, тот, кто приказал вам привлечь к поискам меня! Хорошо. Я согласен. Но у меня будет несколько условий...
— Если они не пойдут вразрез моим интересам!
— Ну что вы! — успокоил Секейру Роза. Он уже прикинул насколько возникшую ситуацию можно будет использовать в собственных целях. Тем более, что лейтенант был не в курсе того, что визит "гуманитарной миссии" проходил с ведома и согласия Пасторы. Конечно, можно было бы и сообщить о том лейтенанту, дабы поумерить его пыл или вообще послать куда подальше, но падре поостерёгся: кто его знает, как бы тот повёл себя в подобном случае? Ясно же видно, что парень из когрты "пламенных" революционеров, а такие ведь могут и наплевать на чины, если увидят, что дело — важнее.
— — — — — — —
— Хорошо! — тряхнул головой Хуго, принимая решение. — Я согласен, начинаем эвакуацию по варианту "Тангейзер". Только, старина, этим будешь заниматься не ты, — остановил он собравшегося было выбраться из своего кресла старика. — Пусть молодёжь разомнётся — да тот же Хемниц, к примеру, хватит ему жирок нагуливать на внутренней охране, пусть покажет на что способен и в более серьёзном деле. У нас же с тобой будет другое задание...
— Негри? — прохрипел Ранке. — Думаете, этот тип вернётся сюда, герр оберст?
Он с сомнением покачал головой.
— Не самоубийца же он!
— Не самоубийца, — согласился со стариком Альтманн. — Но зато алчен и честолюбив, спит и видит себя во главе какого-нибудь масштабного и прибыльного бизнеса. Более-менее относительно легального — он ведь у нас ещё и лицемер, хочет казаться большим католиком, нежели чем сам Папа Римский! А поскольку все подходящие вакансии давно уже заняты, то пытаться заставить их хозяев уступить свои места — значит, вызвать долгую и беспощадную войну. А её наш мальчик не выдержит, сил не хватит. И тогда ему ничего другого не останется, как обратить свои взоры на нашу колонию. Контроль за ресурсами, удобное расположение, связи с Гондурасом, наконец, готовый персонал и послушная обслуга... Где он ещё такое найдёт? — задал риторический вопрос самому себе Альтманн и довольно осклабившись, резко саданул кулаком по подставленной ладони. — Нет, старина, скажу тебе точно — он обязательно полезет сюда! И вот здесь-то, старина, мы его и встретим!
— Но мы же не можем здесь долго сидеть! — озабоченно проговорил Ранке. — Откуда нам знать, когда этот придурок решит сюда сунуться? А времени у нас — почти и не осталось.
— Я знаю, когда он сюда полезет! — уверенно заявил глава колонии. Поймав непонимающий взгляд помощника, снисходительно пояснил: — Среди его людей есть мой человечек — он вовремя отсигнализирует о любых телодвижениях нашего мальчика. Кстати, по последним полученным мною данным, Негри сейчас активно собирает силы.
— Ах, вот оно как! Что ж, тогда меняет дело, герр оберст! Встретим его достойно.
— Я и не сомневался! — сухо обронил Альтманн. — Но меня больше волнуют наши недавние гости — званые и незваные. Зачем они прибыли к нам? Почему за них просили столь влиятельные персоны, которые в обычной жизни соотносятся друг с другом, как вода с огнём? Не с их ли приездом связаны наши последние неприятности? И ещё. Глянь-ка на это, старина, — он расстелил на столе карту, подозвал Ранке подойти поближе и стал хорошо отточенным карандашом помечать на ней отдельные места. — Господа "топографы", от которых за километр несёт "джи-ай", отправились вот в этом направлении. "Гуманитарная миссия" вроде бы избрала прямо противоположный маршрут, но потом изменила его и теперь движется в ту же сторону. Наш мальчик сейчас находится вот здесь. Если решится двинуться к нам, то другого пути, кроме как вот этого, — карандаш прочертил толстую линию от точки, где пребывал Негри, до второй, обозначавшей место расположения колонии, — у него нет. Сам видишь: тут — болота, а тут — лес, значит, пойдёт вот так, по относительно ровному пространству. А теперь, смотри внимательно, проводим векторы от каждого из этих субъектов и что получаем в итоге? — Альтманн распрямился и торджествующе взглянул на Ранке. Тот, подслеповато щурясь (в последнее время старика стало подводить зрение, но из-за какой-то непонятной то ли гордости, то ли ещё по какой причине, но от ношения очков он категорически отказывался) склонился над картой.
— Линии пересеклись! — мгновением спустя воскликнул он. — И все — в одной точке. Это неспроста, герр оберст!
— И я так думаю, — кивнул довольный собой Хуго. — В этом месте, — он постучал карандашом по отметке на карте, — явно находится что-то важное и очень ценное, раз все эти люди, невзирая на потери, рвутся за ним. Как думаешь, старина, мы сможем составить им компанию?
Ранке задумался. Альтманн не торопил старика, терпеливо ждал его вердикта. Конечно, он, Хуго, главный здесь, в колонии, и может никого ни о чём не спрашивая, самостоятельно принять любое решение. Но только не в этом случае. Глава "Нуэва Бавариа" никогда не обольщался насчёт своих воинских талантов и всегда, когда требовалось провести операцию войскового характера, предпочитал полагаться на советы бывалых "профи". Таких, каким, к примеру, в его "хозяйстве", являлся Ранке.
Наконец старик очнулся от размышлений, поднял на шефа глаза и твёрдо сказал: — Мне кажется, герр оберст, эту возможность нам упускать не стоит. Я сейчас срочно соберу людей и распоряжусь о подготовке вертолётов — слава Всевышнему, машины от налёта бандитов пострадали не слишком...
— — — — — —
По саванне они двигались уже четвёртый час, по пути сделав лишь две короткие остановки, только чтобы дать небольшой отдых ногам и перевести дыхание. Как ни странно, но ни Джелли, ни его люди обузой для "геологов" не оказались — невзирая на возраст, а самому младшему из их компании перевалило за пятьдесят, шли они, тем не менее, ходко, будто отличники боевой и политической подготовки, на усталость не жаловались и вообще держались весьма бодро. Явно народ не одним только умственным трудом занимался, судя по хорошей физической форме. Да ещё и ящики свои перли — правда, вместе с людьми Иван Ивановича, сами бы всё не утянули.
Главный "геолог" слово сдержал, в помощи Джелли не отказал, но великий магистр не обольщался на сей счет — и не потому что был циником, нет, просто Личо в силу здорового прагматизма своей натуры трезво смотрел на вещи. И справедливо полагал, что так просто никто никому помогать не станет. Значит, был у Сидорова свой интерес, был! Раз он пошёл навстречу итальянцам. Но вот какой — великий магистр не знал. Однако уже то обстоятельство, что магистра с архивом в лесу не бросили и не пристрелили, говорил пока что в пользу добрых намерений русского. Но вот насколько далеко эти намерения будут распространяться? Джелли тряхнул головой, отгоняя прочь дурные мысли, и нервно оглянувшись на Сидорова, снова возникшего неподалёку от своего соотечественника-журналиста, ускорил шаги.
