Волчица и пергамент. Том 6

Исуна Хасэкура

ВОЛЧИЦА И ПЕРГАМЕНТ

Том 6

Перевод с китайского — GOOGLE

Интерпретация перевода — О.М.Г.

Иллюстратор: Дзю Аякура

Пролог

В этой маленькой часовне, кроме алтаря, едва хватило бы места для нескольких прихожан. Окон в стенах не было, если не считать слухового окошка под крышей, и даже ясным днём здесь оставалось довольно темно. Но через это окошко на короткое время свет попадал на алтарь, и именно этот момент застал стоявшего на коленях у алтаря человека, залитого солнечными лучами. Это была девушка с серебристыми волосами, ещё более яркими и прекрасными в золотом сиянии.

Перед ней висел ярко-красный полотняный герб с вышитым золотой нитью изображением сидящего волка. Волк держал в правой лапе Священное писание, левой прижимал к земле пшеничный колос, взгляд его был устремлён в сторону и куда-то вдаль.

Ещё одна женщина шагнула к алтарю и встала между девушкой и гербом, цвет её волос был подобен солнечному свету. Поклонившись алтарю, она повернулась к девушке и положила руку на рукоять меча, висевшего у неё на поясе. Миг — и меч взлетел над алтарём, ярко засияв на свету и разрезав мрак часовни.

— Клянёшься ли ты всегда быть верной этому гербу?

Остриё меча быстрым движением было перенаправлено на голову девушки.

— Клянусь.

Женщина легко кивнула, приподняла меч и снова опустила, коснувшись его остриём теперь плеча девушки.

— Тогда я по праву, дарованному властью короля, свершаю таинство посвящения тебя в рыцари.

С этими словами остриё меча приподнялось и вновь коснулось плеча девушки.

— Рыцарь Миюри, отныне тебе должно жить и умереть во славу этого герба плечом к плечу с другими его обладателями.

Сребровласая девушка подняла голову и приняла у наследницы Хайленд герб. С этого момента Миюри стала рыцарем и вступила в обязанность хранить свой герб и сражаться во имя чести. Этот герб объединял членов семьи, братьев и сестёр, а также соратников воедино.

Затем Хайленд накрыла огненной материей плечи Миюри, и та поднесла ткань к лицу, чтобы вдохнуть запах. Затем девушка повернула голову к молодому мужчине, стоявшему в проходе часовни:

— Брат!

Так родился этот маленький рыцарский орден только для них двоих.

Подсвеченная лучами улыбка Миюри сияла ярче солнца.

Глава первая

Зимний воздух обычно пропитывает тишина, а весенний — влага. С приходом весны в часовне потеплело, что само по себе неплохо, но у Коула из-за этого было такое чувство, будто что-то не так. Он всегда считал, что служение вере должно быть суровым и чистым, как лёд.

Когда он покидал часовню, торговец, часто навещавший дом, в котором они поселились, передал ему письмо, перевязанное красной нитью, указывавшей на благородный статус послания, и запечатанное церковным гербом, придававшим ему особую торжественность. Письмо было отправлено рыцарями Святого Крузы, известным всему миру воинством самого папы.

Коул сел на скамью во дворе дома, распечатал письмо и стал читать. Приветствие было витиеватым, как гравировка на рукояти меча. Вероятно, его поручили составить Родосу, чтобы попрактиковаться в письме, дальше перо перешло к комтуру рыцарей Уинтширу, кратко сообщавшим о положении дел.

Его отряд рыцарей известного ордена Святого Крузы неожиданно появился в Раусборне около двух недель назад. Но сильнее внезапности их появления всех поразила, по сути, нищета и отчаянное положение рыцарей, прибывших на родную землю.

В письме командир рыцарей несколько пафосно обещал, что рыцари как защитники веры будут при поддержке людей исправлять злоупотребления заслуживших дурную славу церковных организаций королевства. Похоже, рыцари из королевства Уинфилд, служившие папе, нашли, наконец, себе новую роль на своей родине. И Коулу, протянувшему им руку, было приятно читать столь обнадёживающее послание.

"Однако же...", — мелькнуло в его голове, и он снова стал перечитывать письмо.

Противостояние королевства и Церкви приводило ко многим непредвиденным последствиям, которые следовало ожидать от продолжения действий против Церкви и в дальнейшем. Выдавливаемые злоупотребления то и дело будто бы выпячивались в виде уродливого лицедейства причастных лиц. А страдали от этого ни в чём не повинные люди.

Вот и Уинтшир со своим отрядом более не смог оставаться на острове ордена, рыцарям из Уинфилда пришлось переплыть море и вернуться в королевство. Не потому что они чем-то запятнали себя. Они не уронили рыцарскую честь, не встали на путь презренного предательства. Просто они стали заложниками противостояния Церкви и королевства, смута этого времени сделала из них беглецов.

Королевство и Церковь — существа немыслимых масштабов, если они поднимут оружие и сойдутся в поединке, судьбы многих людей просыплются на землю трагическим листопадом.

Когда Коул решился принять участие в этом противостоянии, он был ещё не в состоянии осознать всё это. Ради окружавших его людей бросился он менять течение мира, но управлять им ему оказалось не по силам.

Я всё ещё далёк от своей цели.

Дочитав последнюю страницу, Коул аккуратно свернул письмо и вздохнул.

Люди назвали его Предрассветным кардиналом, придав его облику некоторую высокомерность.

Прежде, бросаясь в гущу событий, он всегда руководствовался лишь стремлением разрешить противостояние Церкви и королевства, ныне же он стал заставлять себя сначала дважды подумать. Подобно королевству, он обратился к осторожности, видя, что прямое противостояние чревато развязыванием войны.

Итак, можно ли отыскать мирный способ благополучно разрешить это самое противостояние, прежде чем начнётся война, можно ли избежать для людей незаслуженных бедствий?

Задумавшись о том, Коул быстро запутался. Его голову наполнили мысли о собственных незрелости и слабости, когда вдруг раздался резкий голос:

— Брат! Берегись!

— Что ещё... — пробормотал Коул, оторвав взгляд от письма и увидев у своего горла меч.

Конечно, меч был деревянным, и держала его Миюри, ей же принадлежал и голос. Она, запыхавшаяся и вспотевшая, улыбнулась и сказала:

— Брат, тебе не стоит терять бдительности.

Позади неё посреди внутреннего двора стоял рыцарь, выделенный Хайленд для обучения Миюри фехтованию, он вытер пот полотенцем и слегка поклонился Коулу.

Коул поспешно отвёл меч от горла и спросил:

— Утреннее занятие закончилось?

— Да. Вот, этому я научилась сегодня!

Она отошла и двинулась вперёд, орудуя мечом, который она держала обеими руками. Возможно, ещё в Ньоххире она, воображая себя героем и размахивая палкой вместо оружия, заложила определённые основы, и сейчас её движения выглядели достаточно прилично.

Закончив, она приложила меч к поясу и приосанилась, придавая себе величественный вид, подобающий юному рыцарю.

— Ну, что? Мы же рыцари, верно? — гордо произнесла она.

Впрочем в следующее мгновение к ней вернулся обычный её вид девушки-сорванца.

— Глядя со стороны, немного есть, — произнёс Коул, привыкший относиться к Миюри с определённой снисходительностью, но девушка, недовольно надув щёки, ухмыльнулась и состроила гримасу.

Коул искал название для их с Миюри отношений, в чём-то двусмысленных, и из этих поисков, в конце концов, появилось слово "рыцари". Миюри, всегда любившая приключенческие истории, была взбудоражена, услышав о возможности стать рыцарем, она была счастлива получить рыцарский герб только для неё и Коула. Пусть у них не было кровного родства, пусть они не стали ни супругами, ни любовниками, пока этот герб оставался с ней, он всегда будет для неё символом их единения, где бы они ни были. Однажды Миюри посмотрела на карту мира и обнаружила, что в этом настолько огромном мире для неё, не-человека волчьей крови, нет места. И потому ей был так важен этот герб. Он является свидетельством, что она не одна. Вышитый у Миюри на поясе сбоку волк — доказательство, которого можно коснуться рукой.

— Это письмо от Родоса? Ну, от рыцарей?

И Миюри, вытерев лицо и собрав в пучок длинные волосы, прочла письмо.

— Что ж, похоже, у них всё хорошо, — сказал Коул.

— Хи-хи, а то! В конце концов, они сильнейшие рыцари в мире, — ответила она и приняла вид невинной девушки, с нетерпением дожидавшейся от кого-то весточки, но всё впечатление испортил проурчавший вдруг её живот. — А... хи-хи-хи...

Даже Миюри, оказывается, способна смутиться. Продолжая неловко улыбаться, она потёрла живот.

— Неудивительно, вы начали махать мечами ещё до рассвета и ничего не ели. Пошли завтракать, — Коул снова свернул письмо и встал со скамьи. — Кстати, а ножны твои где?

— А... Повесила на дерево!

И она поспешила к яблоне, росшей в середине двора, её увязанные волосы колыхались, напоминая волчий хвост. Ножны эти подарила ей Хайленд на церемонии посвящения в рыцари, они были прекрасно исполненными и украшенными вышитой золотой нитью эмблемой волка. Однако размер их был рассчитан на взрослого мужчину, глядя на Миюри с ними, можно было принять её за ребёнка, потихоньку стащившего ножны, чтобы поиграть.

Рыцарь, сопровождавший Миюри, выпил воды и вернулся в дом. Девушка, глядя, как он уходит, согласно этикету рыцарей приложила к груди сжатый кулак. Она наверняка отрабатывала уже этот жест раньше. Приняв установленную стойку, Миюри в этот миг выглядела очень естественно даже с этими большими ножнами.

— Ну, в чём дело? — спросила Миюри, когда она повернулась к Коулу и увидела, что он как-то странно, чуть склонив голову набок, смотрит на неё.

— Я вдруг обнаружил, что ты похожа на рыцаря куда больше, чем я думал, я смотрел на тебя с восхищением.

Она похлопала от неожиданности своими красноватыми глазами, а потом торжествующе улыбнулась.

— Я была рыцарем с самого начала, — и она, взявшись за ножны левой рукой, правой гордо погладила на них эмблему волка. — Конечно, надо быть достойной этой эмблемы.

Застенчивая улыбка ещё сохраняла детские очертания, но висевшие на боку ножны обязывали стоять гордо выпрямившись, при этом её поведение было довольно далёким от того звания, что носила её мать — "мудрая волчица". Хотя в действительности, пока она соблюдала правила поведения, ей было несложно заткнуть за пояс любую из дочерей аристократических родов. Если бы она действительно научилась бы всегда вести себя, как положено рыцарю, она точно стала бы несравненной дамой.

— Замечательно сказано, — оценил Коул. — Постарайся.

— Ага...

И Миюри, довольно ухмыльнувшись, приняла серьёзное выражение лица. Коула порадовали признаки её взросления, он надеялся, что и ему удастся помочь ей в этом.

— Раз ты хочешь стать истинным рыцарем, тебе с завтрашнего дня стоит участвовать в службах, верно?

Рыцарская жизнь неотделима от следования учению Бога. Официально рыцарские ордена в качестве своей основы имеют монашеские братства. Прежде Священное писание было для Миюри самое большее подушкой для сна, но теперь у неё появились основания изучать учение Бога. Хотя Коул с Миюри не имели отношения к рыцарству Церкви, и их рыцарство было привилегией наследницы Хайленд, это не меняло мнения Коула. У него глаза загорались, когда он представлял, как Миюри благочестиво читает Священное писание и с достоинством выполняет должные обряды. Ничто не сделало бы его более счастливым, чем возможность увидеть Миюри изящной, благочестивой девушкой с лёгкой улыбкой в лучах весеннего света.

Если такой день придёт, можно будет сказать, что не особо надёжный брат вёл свою сестру всё же правильным путём. И путь этот действительно долог. Коул вздохнул, припомнив проказы Миюри в прошлом, и его вздох заставил её недовольно прикрыть глаза.

Чем больше радость, тем дороже она обходится.

Но всё же у него есть неплохая возможность, и он не даст себе сдаться.

— Я говорил, Миюри, быть рыцарем — это не просто уметь пользоваться мечом. Тебе надо следовать учению Бога в твоей жизни...

Когда-то Миюри взяла палку и, воображая, что это меч, проломила ей забор, огораживавший купальню. Миюри тогда ругали, а она плотно закрывала свои волчьи уши. Сейчас её внимание к словам Коула было ничуть не выше. Более того, когда он ощутил беспомощность своих усилий и замолчал, девушка прижалась к нему лицом, будто только это и ждала.

— Но, брат, ты же ещё не купил меч для своего рыцаря?

— Э? Что!?

Миюри подтянула ножны и, прижав их к груди Коула, вынула деревянный меч и помахала им у него перед глазами.

— Можно быть похожим на рыцаря с деревянным мечом?

После посвящения в рыцари она уже бессчётное число раз заговаривала об этом. Хайленд подарила ей ножны как атрибут рыцарского статуса, но при всей роскошности подарка, в них не было меча. Миюри, страшно этим недовольная, кричала, что, став рыцарем, она должна иметь и меч, на что Коул отвечал, что девушкам меч не полагается.

Вообще возведение в рыцарский ранг вместе с ножнами стали следствием множества событий, произошедших с ними двоими за время путешествия, новый официальный статус их отношений отражал искренние чувства Коула. В конце концов, Миюри — это юная девушка, приближавшаяся к возрасту возможности замужества, и заботиться о которой Коулу доверили Лоуренс и Хоро ещё в заповедной деревне горячих источников Ньоххира. Если он дозволит ей играться с мечом, если не будет следить за ней, как он сможет смотреть в глаза её родителям?

— Меч тебе не разрешён.

— Почему!? — прокричала Миюри, в мгновенье ока ставшая прежним сорванцом вместо будущего образцового рыцаря, которого Коул уже начинал в ней видеть. — Я просто хочу меч! Брат, слушай, я скажу тебе об одной вещи. Мне один ремесленник на улице рассказал про легендарный меч. Он действительно очень-очень могучий.

Так и есть. У Коула на миг всё поплыло перед глазами. Конечно, странным в последние дни казалось, что она не настаивала на том, чтобы пойти куда-то вместе, или на иные знаки внимания к ней, оказывается, она просто выслушивала всякую чепуху на улице.

— Легендарный меч — это и есть просто легенда. Его не существует на самом деле.

— Он должен существовать!

И где, спрашивается, её рыцарское обращение? Коул вздохнул.

— Ты не можешь брать в руки меч. Ты должна вместе со мной участвовать в служении Богу.

Миюри поджала губы и отвернулась.

— Брат, ты великий дурень!

Девушка, унаследовавшая волчью кровь, стала такой же мрачной, как изображение на её с Коулом гербе.

Миюри никогда не привередничала в еде, всегда была готова съесть много и с удовольствием, и потому была довольна служанками в этом доме. И в этот день её плотно накормили, удовлетворив её возмущавшийся поутру живот, после чего она вернулась в комнату, высвободила волчьи хвост с ушами и легла на кровать.

— Рыцарю не следует лениться.

— Хм... Кодекс рыцаря гласит и то, что когда тебе следует сделать перерыв, ты должен отдохнуть... — пробормотала она и рыгнула.

Ножны с деревянным мечом девушка положила на живот, а её хвост сейчас бездумно гулял из стороны в сторону.