Волчица и пергамент. Том 6

— Эта кошка не хотела расставаться с Нордстоуном, она не раз просила позаботиться о нём, и я ей этим отплачиваю.

Вот почему ей пришлось умереть для Нордстоуна, чтобы так и не открыть своей тайны.

— Разве вы не ищите новый мир? — спросила Иления.

— Это и есть наш новый мир, - бесхитростно улыбнулся Ваден, — лучшего места для нас нет.

Все молча обдумывали его слова.

В тишине вдруг послышался тихий топоток, почти шорох. Посмотрев вниз, они увидели подбегавших к черепу крыс.

— Эй, что вы делаете! Живо назад! - крикнул им Ваден.

Но крысы не тронулись с места, они тряслись, но не отрывали взглядов от Миюри, Илении и Шарон. Миюри, конечно, не могла кинуться на них, и не потому что они не могли пробудить её охотничий инстинкт, её действительно тронула отвага этих крыс. Тот, кто носит звание рыцаря, знает, как вести себя в такой ситуации.

Однако затруднение с грузом пока не разрешилось. Возвращение корабля Нордстоуну могло оказаться непростым.

Шарон глубоко вздохнула и заговорила, выдавливая из себя каждое слово:

— Для чего используются эти пирит и человеческие кости? Я не могу исключить, что Нордстоун намерен подставить нас, но даже если это не западня, зачем он покупает эти странные вещи, да ещё в таком количестве? Он хочет, чтобы мы помогли доставить товар сумасшедшим, поклоняющимся дьяволу?

Нордстоун обещал Коулу с Миюри, что если ему благополучно доставят корабль с контрабандой, он решит недоразумение с епископом и принесёт ему покаяние за свои прошлые грехи. Таким образом, отношения церкви и рода Нордстоунов будут восстановлены, разрешив проблемы этой земли. Основная житница королевства продолжит благополучно действовать, а само королевство сможет и дальше противостоять Церкви. Нордстоун же сможет продолжить поиски земли на западе.

Но всё это при условии, что Нордстоун не вероотступник.

— Если бы я была действующим сборщиком налогов, я бы немедленно позвала бы церковников и попросила бы схватить его и сжечь. От всего этого надо держаться как можно дальше. Крыса, ты знаешь свою ситуацию сейчас? Хотя мы не люди, но нас это не касается, вы не наша забота. Всем нам надо защищать свои жизни. Так что слушай меня внимательно. Для чего используются эти человеческие кости? Что с ними делают?

Эти слова заставили закипеть Вадена под черепом.

— Я!.. Мы гордые пираты! Если мы предадим кошку и расскажем это, нам придётся вернуться к прежней жалкой жизни, отвернуться от солнца! Если хочешь кого-то поймать и повесить, достаточно повесить меня, верно? Дос-та-точ-но!

Маленькая рука Шарон надавила на спину крысы, сидевшей у черепа, пленившего Вадена, но крыса не отступилась и лишь посмотрела на Шарон. К этому взгляду Миюри и Иления добавили свои.

— Госпожа Шарон...

— Противная, противная курица!

У Миюри было лицо рыцаря, который себе бы не простил, если бы не обнажил сейчас меч, и её рука уже схватилась за рукоять.

Коул не знал, кто из них прав. Даже если бы Шарон вздумала отрезать на глазах Вадена крысе хвост, а она, очевидно, не собиралась делать этого, Коул находил её аргументы неоспоримыми. Но он не мог и просто так смотреть, как она себя ведёт.

— Эй, что ты себе!..

— Госпожа Шарон, я думаю...

— Э, э, народ... вы что, держите меня здесь за самую плохую?! Ладно, ладно! — вынуждена была сказать Шарон под взглядами Миюри, Илении и Коула.

Она двинула ногой, и череп со стуком отлетел в сторону. Одна из крыс бросилась к освобождённому Вадену. Коул облегчённо вздохнул и помолился об упокоении души того человека, которому принадлежал череп.

— Я... я не знаю, что и сказать...

Коул и сам полагал, что, мучая крысу, беспокоившуюся о Вадене, можно было заставить его говорить, но всем здесь было ясно, что это совершенно неправильно. И то, что это знали все, усложняло ситуацию.

— Эй, Предрассветный кардинал, — обессилено произнесла Шарон, — понял ли ты, что я сказала?

— Я понял, — ответил Коул, глядя молчаливые человеческие кости, сваленные в тайнике под палубой.

— Ты имеешь в виду, что вы можете нас просто отпустить? — спросил Ваден, взявшись лапкой за лапку подбежавшей крысы.

— Если мы отнесёмся к кораблю, как к обычному контрабандному, и просто забудем о нём, этот аристократ обязательно пойдёт в церковь, — объяснил Коул.

К тому времени Вадена простынет и след.

— Если вам повезёт, вы используете лучшие навыки, захватите корабль и сбежите по пути в Кербе. Но если вы доставите его Нордстоуну, что-то менять в ситуации может оказаться опасным, — заметила Шарон и посмотрела на Коула.

— Я провёл расследование, — продолжил тот её мысль, — и обнаружил, что вера семейства Нордстоунов истинна, я засвидетельствовал это таким образом. Если после моего отчёта кто-то обнаружит небезупречность их веры...

Помимо падения репутации Предрассветного кардинала пострадает и репутация Хайленд. Конечно, Церковь ухватится за это, разворачивая к себе представителей обеих сторон.

Самое плохое — преднамеренное игнорирование неоднозначных признаков. Большое количество человеческих костей, упоминавшихся в легендах о кораблях-призраках, и огромное количество пирита, несообразное с объявленной целью использовать в качестве погребального подношения, — на всё это Коулу придётся закрыть глаза.

Если может открыться, что Нордстоун виновен в вероотступничестве, потакать ему нельзя.

— Ну, и что нам теперь делать, — с сомнением спросила Миюри, и это был верный вопрос.

Что теперь делать Коулу?

— Я могу лишь спросить достопочтенного Нордстоуна...

Ваден с соплеменниками могли помочь Нордстоуну лишь благодаря доброму отношению со стороны алхимика, а потому ловить их и скармливать акулам бессмысленно. Обращаться надо к Нордстоуну, являвшемуся корнем всей проблемы.

— Я спрошу ещё раз, ты действительно не хочешь сказать, для чего нужны человеческие кости?

Ваден молчал, и это давало надежду. Он не отказал, а проявил нерешительность. Он не знал, хорошо было бы для Нордстоуна говорить правду или нет, и лишь предполагал, что это может нанести вред. Если бы здесь было явное вероотступничество, Ваден сомневаться бы не стал.

— Если честно, когда ты спросишь Нордстоуна, возникнут новые вопросы, — произнесла Шарон, глядя искоса на Вадена. — То, что эта глупая собака рассказала нам на корабле, это сообщил Нордстоун? Я думаю, там на четыре пятых ложь, представленная как действительные события. Это очень плохо, когда ложь используют как правду. Если ты спросишь, то ничего не узнаешь. Он будет дальше наворачивать более умную ложь поверх той.

Даже если это и не так, Нордстоун — человек цели, и угрозы на него не подействуют. Можно лишь представить, какого труда будет стоить вырвать у него хоть что-то.

— Если ты всё же хочешь его допросить, тебе нужно захватить как можно больше людей для этого. Чтобы взять его за жабры.

Корабль перевозил очень много пирита и человеческих костей. Вдобавок алхимик, которая была не-человеком, искала землю на западе. А если жена, умершая от болезни, — тоже ложь? Он доблестно поведал Миюри, что взял в руки меч, чтобы защитить алхимика, когда у него ещё не росла борода. Это тоже ложь?

— Что можно сказать с определённостью, так это то, что человек, именующий себя Нордстоуном на самом деле ищет новую землю. С какой-то целью, — сделал вывод Коул.

Миюри печально поджала губы.

— А почему от дедушки ушла эта кошка?..

Нордстоун мог надеяться, что кошка захватит его на запад. Ведь алхимик забрала его из Гревса, места, где он жил с малолетства, было бы естественно для него ждать и второго раза.

— Может, Нордстоун обманул и про неё? — предположила Шарон.

— Что?

— Эта кошка в самом деле отправилась на другой конец моря на западе?

От этого вопроса на спине Вадена встала дыбом шерсть.

— Ты умеешь задавать действительно неприятные вопросы.

— Похоже, вы не уверены?

— Верно... Мы не знали точно, о чём она думала, зачем стремилась в никуда за западное море. Проклятье, что значит следовать за солнцем? Разве оно после ночи не вернётся само с востока? Если Нордстоун захочет, чтобы мы отвезли его на запад вслед кошке, мы отвезём, даже если не хотим, но он сам не верит. Я имею в виду — на самом деле.

Ваден говорил так, словно не хотел, чтобы кто-то из-за него чувствовал себя виноватым.

— Кошки могут иногда не отрывать взгляда от пустого места, — пробормотала Иления, и по ощущению Коула, это могло быть недалеко от истины.

У каждого свой путь. Не-люди живут дольше людей, и чем дольше, тем длиннее путь. В ситуации с этой загадочной кошкой разница в длине пути ещё больше.

— Иными словами, даже если у дедушки действительно есть намерение отправиться на запад, оно может оказаться совершенно напрасным? — тихо спросила Миюри.

— До его возраста немногие доживают. Он может прекрасно умереть во сне когда угодно. Вы, крысы, тоже так думаете?

— Ну да... После его смерти мы остаёмся не у дел.

— Почему так?.. — произнесла Миюри, не желавшая смириться, хотя Шарон предположила одну возможность.

— Миюри, успокойся. В этом деле много сомнительного. Я не могу сказать, что — правда, а что ложь, — Коул поднял отброшенный Шарон череп и смахнул с него пыль. — Есть только то, что можно потрогать.

— Этот корабль, эти кости и этот пирит, — перечислила Шарон.

— Ещё Ваден и его команда, — дополнила Иления.

— А земля дедушки и пшеница на ней? Значит, алхимик могла быть неправдой? — не сдавалась Миюри.

— Нельзя сказать, что она лишь призрак, много лет представавший перед глазами Нордстоуна... — и Коул посмотрел на Вадена.

Гордый пират-крыса встал на задние лапки.

— Вы собираетесь относиться к нашему благодетелю, как к вымыслу?

Что из того, что она алхимик, так ведь?

— Только один пункт в расследовании может быть ясен. Как бы то ни было, он всё ещё остаётся, — Шарон, воплощение орлицы, естественного врага для крыс, холодно посмотрела на Вадена. — Вот, хвост тебе подрезать, сразу расскажешь всё.

Миюри тут же встала перед задрожавшим Ваденом:

— Кончай глупостями заниматься!

— Глупая собака, не лай на каждом шагу. Скоро отрастёт.

— Мы не ящерицы!

— Именно, куриные мозги! — процедила сквозь зубы Миюри.

Но Коул, конечно, не забыл о легендарном мече. Миюри сказала, что добыть кость на рукоять не проблема.

— Ха! Вот как? И что ты будешь делать? — Шарон стрельнула глазами в Коула.

Её мысли не давали ей оставить в покое Коула в связи с этим Нордстоуном. Приют, которым она управляла, нуждался в защите, для чего ей было необходимо прочное положение Хайленд в государстве. И потому она не могла позволить Предрассветному кардиналу, правой руке принцессы, совершать глупые ошибки.

Иления воспринимала Нордстоуна как партнёра в достижении нового мира, и пусть он был в чём-то слеп, а в чём-то безумен, она хотела вернуть ему корабль. А Миюри хотела добыть корабль, чтобы Нордстоун, которого оставили алхимик и жена, обрёл свой новый мир. У каждой были свои веские мотивы.

Под их взглядами Коул почувствовал себя неуютно.

— Э... это... я... я думаю над этим.

Он прижал ко рту сжатую в кулак руку, стараясь уяснить ситуацию. Он более или менее разбирался в вопросах веры и вероотступничества, ещё он представлял, как будет действовать Церковь, и каким осложнениям это может привести. Ко всему этому он прошёл немало передряг и обрёл в них кое-какой опыт.

— Прежде всего, надо отвести корабль в Раусборн, как это изначально намечалось.

Миюри округлила глаза, услышав это.

— Хха! Нет, с этим будет всё в порядке?

— Если доставить корабль в Раусборн, даже если он предназначался для контрабанды вещей вероотступнического характера, это не нанесёт вреда королевству. В конце концов, госпожа Шарон и её люди расследуют всё в рамках борьбы с контрабандой.

— То есть, если Нордстоун действительно окажется вероотступником, его можно будет немедленно передать церкви? Что же до крыс... ну, им можно лишь позволить бежать, — произнесла Шарон.

Ваден печально кивнул — потеря корабля означала возврат к прежней безысходной жизни.

— Тогда, как сказала госпожа Шарон, ты сможешь решить позже, доверять ли достопочтенному Нордстоуну. Прежде чем выслушивать его, надо установить назначение пирита и человеческих костей, — предложила Иления.

— Но как мы это можем узнать? — вскинула подбородок Миюри.

— На текущий момент есть пару направлений, давай начнём с них, — спокойно ответила Шарон.

Волчьи уши Миюри рывком выпрямились.

— Первое, что нужно проверить, это кости.

Все, кроме Вадена, посмотрели на череп в руке Коула.

— Смерть занимает центральное место в религии. И Церковь непременно будет вовлечена в историю костей независимо от того, хорошие были намерения или дурные, — произнёс Коул.

Если масса костей вырыта из могил, трудно предположить, что этого никто не заметит. Кроме того, по этим костям не было заметно, что они могли годами лежать под землёй. А раз речь идёт о большом количестве незахороненных останков, число мест, откуда их можно взять, очень сокращается. Можно просто вернуться в Кербе и с неплохими шансами на удачу проверить объекты Церкви. Причём без пособничества изнутри забрать кости оттуда было бы сложно. Коулу не хотелось бы верить, что есть священник, готовый пойти против своей веры, но если это случилось, такого служителя можно будет найти.

— Если поговорить с теми, кто предоставил корабль, можно будет ограничить круг мест, откуда взяты кости, — предположила Шарон.

— Ты сможешь узнать, откуда этот корабль? — спросила Миюри.

Шарон пожала плечами и ответила:

— Запас воды в трюме не особо велик, значит, большой её расход не ожидался. Корабль не использовался для торговли с дальними местами за морем, значит, ночами он должен останавливаться в надёжных портах. Эй, ты помнишь, где останавливался корабль?

Ваден опустил мордочку, чуть не уткнувшись в палубу носом.

— Что же до пирита, я знаю, как найти его источник, — сказал Коул.

Когда Коул с Миюри уехали из Ньоххиры, о них проявляла заботу крупнейшая на севере компания Дива, через руки которой проходили потоки различных руд. По словам Кимана компания добралась до Кербе и планировала открыть там своё отделение. Их знатоки по добыче различных руд должны были что-то знать.

— Что ж, развеем туман незнания и узнаем правду, — ровным голосом резюмировала Шарон.

Взгляды четырёх пар глаз сошлись на Вадене, тот сел на задние лапки и скрестил короткие передние на груди, как бы подчиняясь общей воле.

Вадену и ещё паре мышей пришлось принять человеческую форму, чтобы объяснить произошедшее местному аристократу. А именно: они действительно были контрабандистами, которых преследовало королевство. Соответственно Шарон должна была препроводить их в Раусборн установленным маршрутом. Отсутствие экипажа объяснили тем, что большая его часть бежала с корабля во время шторма, а трое оставшихся спрятались в тайнике.