Волчица и пергамент. Том 6

— Миюри, ты можешь довезти меня до Келеко?

Диана не могла утащить в своих лапах Коула и Миюри через море, но на спине обратившейся в волчицу Миюри Коул мог домчаться до Келеко очень быстро.

— Э-э-э... если ты упадёшь, мне будет всё равно! — ответила Миюри, стряхивая ладони Коула со своих плеч.

В городе было слишком многолюдно, Коул с Миюри перешли по мосту в северную часть Кербе, прошли через старый город, сохранивший облик прежних времён, дошли до леса, в котором Миюри приняла волчью форму. Луна не могла пробиться сквозь тучи, но серебристая шерсть была окружена в темноте невероятным сиянием. Оно, очевидный знак святости, действительно озадачивало Коула, знавшего эту девушку-сорванца с малолетства. Как бы то ни было, Коул повесил её меч себе на спину, взял в руки свёрток с одеждой и пристроился на спину серебристой волчицы. Она рванула с места без предупреждения. Коул знал, что она очень торопилась, но всё же она так, наверное, выражала протест против его реакции на выпитое ею вино.

Миюри пробежала через луг и двинулась дальше по берегу. Раньше они видели с корабля, что берег этот пустует, и она не боялась, что её увидят, и ей просто очень хотелось побегать по ровному берегу. А следы всё равно сотрут волны.

Неслась Миюри быстрее ветра. Коул даже не заметил, как она перемахнула речушку с маленьким постоялым двором, на котором они останавливались во время плавания к Келеко. Коул потерял счёт времени, крепко цепляясь за серебристую шерсть, но вот свист ветра в ушах стих, стали слышны её топот и дыхание. Потом Миюри перешла с берега на луг.

— Кто-то из селян должен наблюдать у моря, — объяснила она задыхающимся голосом, заметив, как Коул стал оглядываться.

— Келеко уже близко?

— Близко. Только что меня нашла птица и улетела обратно, наверное, сообщить противной курице.

Миюри остановилась и отряхнулась, словно в её шерсти завелись блохи, тогда Коул слез. Она почесала шею задней лапой и снова отряхнулась, а потом вернулась в форму человека.

— О-охх... Это потому что ты держишься за одно и то же место, все волосы растрепались, — проворчала Миюри, похоже, она ещё сердилась из-за вина.

Коул передал ей одежду:

— Давай одевайся. И прости за волосы.

Насколько ей естественно было предстать перед ним обнажённой, настолько же ему было неудобно из-за этого.

Потом они дошли до деревни, у которой их ждала Иления, заметив их, она замахала рукой.

— Что случилось?

Миюри, не ответив, повисла на ней, будто обессилила от бега, чем ошеломила Илению.

— Достопочтенный Нордстоун в опасности, — сказал Коул.

Иления, чьи пушистые волосы укрыли голову Миюри, вздрогнула и чуть не выронила свою подругу, та, неловко дёрнув хвостом, невнятно простонала.

— И не так просто найти кого-то, чтобы его спасти.

Прочтя письмо Язона, Иления тоже поняла, что дела идут неважно, она взяла Миюри за руку и повела в деревню, Коул шёл за ними. Когда они дошли до площади, увидели Вадена и его товарищей, сидевших в готовой клетке-тюрьме и наблюдавших за ними.

— Подожди-ка немного, — сказал Илении Коул и направился к клетке.

— Что тебе?.. — неприветливо спросил Ваден, глядя сердитыми глазами.

Коул, не обращая на это внимания, произнёс вполголоса:

— Вы снова превращаетесь в крыс и делаете то, что я скажу.

Чтобы спасти Нордстоуна, без их помощи не обойтись. Но Ваден и его товарищи, не ожидавшие подобного от Коула, с недоверием отнеслись к словам.

— Это чтобы нас встретили когти орлицы, как только мы выйдем?

— Да, может, и так, схватит вас и улетит.

Конечно, орлица Шарон именно так переправила бы крысу Вадена через море. Но из разговора Коул мог получить представление об их отношении к этому способу. Ваден страшно побледнел, но перед лицом товарищей выпятил грудь и, не дожидаясь уточнений Коула, сказал:

— Ой, напугал ты меня, напугал!

Он тут же обернулся крысой и вылез из клетки. Коул подумал, что сейчас не до объяснений, поэтому, промолчав, отправился с остальными к дому старосты, стараясь не наступить на крыс, и вошёл в освещённую комнату.

— Чем ты занимаешься так поздно?

Шарон с раскрасневшимся лицом держала в руке чашу вина, староста и аристократ тоже были пьяны. Похоже, лица, распоряжавшиеся в этих местах, этим застольем старались отблагодарить Шарон за то, что она забирала корабль.

— Ты пьёшь? — вызывающим тоном спросила Миюри, не так давно пойманная за тем же самым.

— Это называется "развлечься", — томно произнесла Шарон, не обратив внимания на обнажившиеся волчьи клыки, потом перевела взгляд на Коула. — В чём дело?

— Письмо из Рабона.

Шарон читала письмо, и вместе с этим краснота покидала её лицо.

— Прибавилось теперь хлопот.

— Что-то случилось? — спросил аристократ, оглядываясь мутными глазами, Шарон обернулась к нему и пожала плечами.

— Кто-то вмешался в разбирательство с контрабандным кораблём — обычное дело.

— О, как нехорошо, корабль должен быть передан раусборнскому чиновнику по борьбе с контрабандой, — пробормотал аристократ, еле ворочая языком, но такие застолья были необходимы для упрочения связей с местными властями. — Я выйду отсюда и скажу им...

— Ладно, ладно, всё равно я не собираюсь отдавать...

Немолодой староста, конечно, уже вовсю спал, а аристократ решил налить себе ещё по такому поводу.

Покидая застолье, Шарон мельком взглянула на скрывавшегося во тьме Вадена. Когда Коул, Миюри и Шарон вышли из дома старосты, Коул удостоверился, что вокруг нет посторонних.

— Я раскрыл тайну корабля-призрака, но достопочтенный Нордстоун сейчас в опасности.

Ваден, читавший у его ног письмо, в удивлении поднял голову:

— Эй, погоди-ка! Что ты сказал?

Коул не понял, о первой или второй половине того, что он сказал, спросил Ваден, и замялся с ответом. Ваден же бросил письмо и воздел передние лапки.

— Ты раскрыл тайну? Не врёшь?

Миюри присела перед Ваденом на корточки и успокаивающе подняла руки.

— Человеческие кости — это удобрение, а пирит — это кислота для растворения костей, верно?

Ваден даже не кивнул, в нём словно сломался поддерживавший его стержень. Крысам было всё равно, был ли Нордстоун вероотступником, но они упрямились до последнего, потому что его могли признать таковым.

Шарон указала пальцем на нос Вадена и сказала:

— Вы, крысы, не предавали Нордстоуна не из верности, а из-за денег. Поскольку груз используется как удобрение для выращивания пшеницы.

Никто никогда не рассматривал человеческие кости и бесполезный пирит в соединении. Земли Рабона, вотчина рода Нордстоунов, мог прославиться огромными урожаями пшеницы благодаря тому, что это средство было известно только здесь.

Тем не менее, в насмешке Шарон чувствовалось её снисходительность к крысам.

— Что неправильного в верности из-за денег?!

Ответ алчного пирата, а не сомневающегося в выборе человека.

— Как бы то ни было, достопочтенный Нордстоун оказался в опасности. Если его доставят на суд за вероотступничество на большую землю, спасти его будет очень трудно. Поэтому я бы хотел попросить госпожу Шарон доставить господина Вадена в Рабон, чтобы постараться выиграть время, мы добраться сами быстро не сможем.

Ваден от изумления округлил глаза, а Шарон повела себя так, как он от неё и ждал.

— Перелететь море при таком сильном ветре слишком опасно... — она позволила себе всего один вздох, поскольку другого выхода не было. — Что, если ситуация критическая? Можно ли мне будет самой его спасать?

Этот вопрос показал, что положение у неё и Дианы были схожими.

— Это будет лучше, чем не спасать и увидеть его смерть...

— С помощью крыс, может быть, мы всё же сможем отправиться в западное море.

Ваден не понял, а когда Миюри ему пояснила, схватился лапками за голову.

— Проклятье, вот же как получается... Если мы придём спасать его, то этим лишь подтвердим подозрения.

Ради сокрытия контрабанды и некоторых случайных событий Ваден и Нордстоун поддерживали всякие мифы вроде легенды о кораблях-призраках. Под этим прикрытием они могли достаточно свободно делать не совсем обычные вещи, даже если это порождало слухи. Даже если кто-то придёт проверить эти слухи, прямых доказательств поклонения дьяволу найдено не будет.

Долгое время за счёт этого Ваден рассекал море, но сейчас ситуация была готова перевернуться.

— Если ты поможешь нам, не сможешь ли ты разрешить ситуацию? Или ты не Предрассветный кардинал?

Маленькие чёрные бусинки Вадена уставились на Коула.

— Я стремлюсь стать скромным служителем Бога и не знаю, почему люди меня считают человеком, распоряжающимся ветрами и дождями.

Сейчас не время использовать иллюзии людей, может быть, позже.

— Море во тьме часто сбивает с толка, так что не вини меня, если я упаду в воду, — произнесла Шарон.

— Когда меня поймали коготки орлицы, я уже тогда решил, что я труп, - ответил Ваден, давая волю своей природной неприязни, потом он положил голову на ладонь Миюри и в такой позе посмотрел искоса на Шарон. — Однако я всё же прошу тебя. Если мы его не спасём, нам останется лишь вернуться к воровству.

Коул думал, что крысы выплачивали долг благодарности кошке-алхимику, но Ваден добавил кое-что иное:

— Я боялся, что вы возьмёте Нордстоуна в заложники, потому и говорил, что мы обязаны кошке. На самом деле мы стараемся что-то сделать для старика. Разве это не обычное дело? — маленькие чёрные глазки так же искоса теперь смотрели на Коула. — А ещё мы надеемся, что кошка сможет его забрать.

Миюри обхватила Вадена ладошками, и его мордочки больше не было видно.

— Просто молись, чтобы ветер не унёс нас в море, — произнесла Шарон, и Коул не смог понять, было ли это шуткой, но говорила она для Вадена и его товарищей. — В любом случае мне надо с ними попрощаться, подождите меня немного.

Шарон пошла к дому старосты, а из ладоней Миюри послышался всхлип.

— Если бы наш корабль был в порядке... — тихо сказал Ваден, глядя из-под ладошки в спину Шарон, снова всхлипнул.

Сам корабль в темноте не был виден, лишь белая пена разбивавшихся об него волн слабо обрисовывала его контур.

— А есть захватить ещё один, когда мы вернёмся Кербе? Крысы бы смогли это сделать, верно?

Предложение Миюри Вадену, сидевшему под её ладошкой, было просто ужасным.

Ваден, почти весь скрытый её ладонями, вытер лапками глаза и сказал:

— Если ты спрашиваешь, можем ли мы это сделать, то да, можем. Но для этого надо много чего сделать, и это может обернуться лишним беспокойством.

Если похитить в Кербе корабль и спасти с его помощью Нордстоуна, люди могут заподозрить, что Божий посланник связан с Кербе, тогда ему будет ещё труднее что-либо предпринимать.

— В любом случае, отправляясь в королевство, госпожа Шарон и ты точно сможете выиграть время для нас. Епископу потребуется обыскать дом Нордстоуна, можно будет попробовать встать у них на пути.

— Ладно, ладно.

— Самое важное — не допустить отправку Нордстоуна на большую землю. Можно ли помешать им отплыть?

— С этим... не беспокойся. Но тогда лучше просто захватить корабль... Но этого не хватит, выйдет та же самая проблема.

Чтобы Нордстоун мог остаться на своей земле и потом по своей воле отправиться в плаванье по морю на западе, нужно обеспечить ему безопасность до тех пор, пока его не удастся выручить.

— А, проклятье! В итоге мы оба оказываемся на второстепенных ролях! Совершенно бесполезны в критических ситуациях! — донёсся крик Вадена из рук Миюри, он прикрыл глаза лапками.

Миюри попыталась прикрыть его ладошкой, словно хотела защитить от ветра, но Шарон остановила её руку, схватила Вадена за шиворот и поднесла к своему лицу.

— Это ты не только о себе, но и обо мне. Предрассветный кардинал будет завтра, так что тянем до его появления как можно дольше. Это же единственное, что можно сделать сейчас?

Всю её тираду Ваден тёр лапками глаза и изо всех сил старался вывернуться из её руки.

— Верно! Я предводитель пиратов. Где господин Ваден?!

— Тогда отправляемся. Будет не смешно, если старика поджарят на огне маяка.

— Противная курица! — возмутилась Миюри, но Шарон лишь пожала плечами.

Ваден всё же извернулся из захвата, он собирался побежать к товарищам объяснить им ситуацию. В этот момент мелькнула чёрная тень и опустилась на колени перед Ваденом.

— Сестрица Иления? — удивилась Миюри.

— Ты, — произнесла Иления, не скрывая сейчас рогов и глядя на растрёпанного Вадена, на мордочке которого ещё не просохли слёзы, — ты действительно можешь управиться с кораблём ночью при таком сильном ветре?

Её пушистые чёрные волосы трепал холодный ветер. Ваден поднял на неё взгляд и ответил:

— Мы... пираты, нацеленные на другую сторону западного моря!

Люди встречали корабль-призрак либо в густой, непроглядный туман, либо среди мрака ночного шторма.

— Тогда пусть госпожа Шарон отправляется первой, как и предполагалось, а мы отправимся за ней на корабле.

— Эй, откуда возьмётся корабль? Ты хочешь украсть его в городе? — воскликнула Миюри, она при всей своей своевольной натуре уже отказалась от этого замысла, недостатки которого уже обсуждались.

— Ели нужен корабль, разве он не стоит там? — сказала Иления недоумённой Миюри и показала на севшее на мель судно.

— Но ведь корабль, который должен его снять с мели, ещё не пришёл? — возразила Шарон.

Иления озорно подмигнула, и дальше она могла уже не объяснять.

— Севшим на мель кораблём занимается Раусборн, сегодня нет необходимости наблюдать за ним, — заявила Шарон селянам, которые, дрожа на пронизывающем ветру, дежурили на берегу.

Офицеры из Раусборна, сопровождавшие Шарон, уже вовсю спали, побеждённые вином. Никто не увидит того, что произойдёт. Разве только дети, если среди ночи выйдут до ветру.

— Ух ты... — с каким-то благоговением произнесла Миюри, не ожидавшая столь грандиозного зрелища.

— Я стала чем-то вроде лошади, — сказала принявшая облик овцы Иления, к её рогам было привязано множество верёвок, и, окружённая бушующим ветром и шумом волн, она сама казалась порождением мрачной штормовой ночи. — За один раз не получится, верно?

Ответом ей стало лишь напряжённое выражения лица Вадена, стоявшего на носу корабля, он не был ни в чём уверен. Но его пираты-крысы бегали сейчас с толстыми верёвками между Иленией и кораблём, готовясь снять его с мели.

— Если это не сработает, придётся отправиться в Кербе и украсть там ещё одну штучку, — сказал Ваден и угрюмо рассмеялся.

Хвост Миюри напрягся от переживания и нетерпения.

— Эй, посмотри сюда... большая овца! — крикнул Ваден, когда последняя верёвка была привязана к кораблю.

— Хорошо, надевайте, — ответила Иления, повернув голову и опустив её так, словно собралась бодаться. — Моё имя — Иления. Иления Жизель, паршивая овца торгового дома Болан.