Полуночница (общий файл)

Однако подобные нюансы и тонкости меньше всего волновали стремящихся к власти.

— Да, я шалийка,— любопытно, только ли мне слышится гордость и нотка превосходства в собственном голосе?— В империи холоднее, чем здесь. Там я привыкла к морозным осеням и зимам.

— И там же привыкли держать нож под рукой, научились стрелять из револьвера?— вкрадчиво осведомился Светан.

Сыскаря можно было понять. Женщина в Шалийской империи во всем подчинялась мужчине, по тамошнему древнему закону не имея права носить оружие. Если видели, что она пыталась хотя бы устрашить врага, в империи ее ждал позор. А уж к револьверам женской холеной руке и вовсе не позволялось прикасаться. За это лишали длинных волос, иногда брея голову наголо. Несчастную заставляли влезть в мужские брюки, сжигая все ее юбки с платьями, и, в лучшем случае, выгоняли из дома.

Впрочем, коль скоро не помешают Тарх Непредсказуемый и сенат, сегодняшние реформы Гины Милостивой, приведут к тому, что представительницы слабого пола обретут независимость. Мир становится цивилизованней.

Хотя после знакомства с бандитами я имела полное право сомневаться в этом.

— Стрелять научилась здесь,— решила сказать я полуправду и тут же солгала, не желая упоминать о Наузнике.— Благодаря Сартору, бывшему охраннику.

Светан сразу насторожился.

— Бывшему?

— Я уволила его и не вспоминала о нем до сегодняшней ночи.

— Почему уволили?

Я прикрыла глаза, вспоминая смуглое лицо с белым шрамом на левой щеке и ранней сединой.

Сартор Зулед — его полное имя. Родился и вырос на шуйских землях, в Ирийской Федерации, где двадцать лет назад разразилась Рубиновая революция. Невозможно представить, как Сартору удалось выжить, но он прошел сквозь огонь и лед, сталь и кровь.

А потом началась гражданская война. И Сартор повторно участвовал в гуще схватки. Он мечтал о спокойной, мирной жизни, но бесконечная борьба выковала из мягкого юноши матерого волка. Сартор ошибся, приехав в Лефат. Он не мог жить без опасности, которой подвергался ежедневно на родине. Он пристрастился к риску, как бражник — к зеленому змию. Сам того не замечая, Сартор искал смерть. Спускался в королевские усыпальницы и в Дыру, куда не каждый смельчак решится пойти. Плавал к Призрачному острову. Нырял на дно Тойпы, чтобы повидать дворцы, в давние времена стоявшие на суше, и тех, кто нынче обитает в них. Тайно забирался в тюрьму, а уж от Арены его, бывало, не оттащить.

В конце концов, Сартор дошел до того, что совершил убийство. Пускай и вора, но убийство. Именно после этого я задумалась о своей безопасности и репутации "Жидкого золота" и решила не играть с огнем. Я прогнала Сартора, но не стала заявлять о произошедшем в Управлении. В случившемся была косвенно и моя вина.

— Я не могла заплатить,— если раньше ложь давалась мне с трудом, то сейчас я врала без запинки.

Светан недоверчиво искривил бровь.

— В то время мое положение еще не было стабильно,— я прямо посмотрела в его глаза, оказавшиеся светло-зелеными.— Да и к чему вам Сартор, господин сыскарь? Он никак не связан с сегодняшним событием.

Светан выдержал взгляд.

— Видите ли, госпожа Сильвинесса... Скорей всего, преступников кто-то навел. И этот кто-то хорошо знаком с обстановкой вашего жилья. Злодеи знали, что в магазине денег нет, и не стали тратить на первый этаж время, а сразу полезли к вам в спальню через окно, которое, к тому же, не было закрыто.

— Возможно, так хотели попасть на первый этаж со второго, чтобы не поднимать шум возней с дверью,— возразила я, хоть верилось в это, откровенно говоря, слабо.

— Тогда почему не спустились по лестнице, а стали искать деньги в спальне? Кстати, где они?

— Деньги? У меня.

Я показала сыскарю пухлый кошель с монетами, припрятанный в кармане халата. Пока серые плащи суетились, я извлекла его из потайного отверстия в стене.

— Сартор знал, где вы храните его?

— Понятия не имею, господин сыскарь,— разом поскучнела я.— Вряд ли.

— Но мог знать, проболтаться кому-то?

— Весьма сомневаюсь,— я зевнула, вежливо прикрыв рот ладонью.— Я никогда не говорила ему, где храню деньги, а он не спрашивал.

Однако Светан был неутомим.

— Есть ли у вас враги?

— Врагов у меня — что песку в море,— процитировала я летописца, чье имя история не удосужилась запомнить.— И построена вражда на песке, таком же мелком и ненадежном. Наглядный пример — Креона Стэнви, небезызвестная владелица "Сахарного мига", где продает свои хваленые пироги. Завистлива и недалекого ума. Всего один раз, желая помочь, я сделала замечание, посоветовав переименовать магазин на "Сахар-медович". Я сказала ей, что "Сахарный миг" у многих ассоциируется с вывеской публичного дома "Сладкий миг". И что вы думаете? Она заявила, что раз мы конкурентки, то мой магазин для нее — тоже бордель. Но помилуйте, какая конкуренция может быть у меня с Креоной?! Я продаю шоколад. Она — пироги.

— Что насчет друзей и близких?

Я с деланной наивностью воззрилась на него.

— Друзья?— и добавила глухо.— Ни одного близкого человека у меня нет.

— Кто еще работает или работал в "Жидком золоте"?

— Никто.

— Никто? Вы сами справляетесь с огромным количеством дел, госпожа Сильвинесса?

Я иронично хмыкнула.

— Не так уж оно огромно. Разумеется, есть помощники, но я бы не сказала, что они работают на меня. Скорее, выполняют небольшие просьбы.

Светан подобрался.

— Имеются в виду дети из приюта, господин сыскарь,— ответила я на невысказанный вопрос.— Да, они тоже часто становятся ворами, как только выходят в мир без поддержки, шанса,— я осторожно провела языком по ноющей нижней губе, чтобы хотя бы так заглушить боль.— Не думайте, что я не знаю об этом. Но не все идут по накатанной дорожке, господин сыскарь. Мне известны, по крайней мере, две добропорядочные и приличные женщины, воспитывавшиеся в приюте. Одна из них — госпожа Деара Болив, замечательная гувернантка. Именно Деара порекомендовала обратить внимание на Лованну. Эта девочка отличная помощница в доме и никогда не возьмет чужое без спросу. Она приходит ко мне утром и вечером.

На лице Светана к концу моей длинной речи не отразилось ни одной эмоции.

— И в чем именно вам помогает Лованна?

— Помогает делать то, что я ненавижу. Убирает. За это она получает подарки и деньги. Но, господин сыскарь,— я помолчала, подбирая выражение поточнее,— Лованна не служанка здесь. Она приходит в "Жидкое золото" по собственному почину и до тех пор, пока не найдет работу лучше, чем труд уборщицы в магазине. Продавщицей я пока не могу взять по причине ее детского возраста. А в глашатаях-зазывалах, которыми охотно подрабатывают как мальчики, так и девочки, я не нуждаюсь абсолютно.

Светан уважительно кивнул, принимая к сведению. Я не мигая смотрела на него.

— Господин сыскарь. Она невиновна. В этом я уверена так же, как в своей правой руке. Забудьте о ней.

— Вы не можете указывать следствию, госпожа Сильвинесса,— серьезно ответил Светан.— Если выяснится, что Лованна причастна к банде Михула, не помогут ни ваши, ни чьи-либо еще уверения.

На секунду показалось, что я утратила опору под стулом и теперь медленно проваливаюсь в Дыру.

— К банде Михула?

— Именно так,— кивнул сыскарь.— Молав Салуз, убитый вами, и Тирил Бжэк — чью ногу вы ранили, члены этой шайки. Пару раз мы видели их в деле, но никак не удавалось поймать. Только благодаря вам один из опасных преступников теперь в наших руках, а другой мертв.

Я молчала, бессознательно поглаживая остывшую чашку, где на донышке еще оставалось какао.

Банда Михула. Неуловимая банда. Мстительная. Слава о ней гремела далеко за пределами Лефата. Шайка головорезов, если верить газетам, являлась одной из самых организованных и авторитетных в криминальном мире. Не проходило дня, чтобы на передней полосе не появилась информация о новом преступлении, которое так или иначе приписывали легендарному Михулу. О последнем гуляло множество невообразимых слухов. Якобы он понимает язык животных, может принимать облик рыжего чудовища и драться до тех пор, пока не наступит затмение — только в этом случае Михул лишался своей удивительной силы и так далее и тому подобное. Взбудораженные умы общества строили многочисленные теории, кем он может быть и как поймать его, а серые плащи сбились с ног, проверяя теории на практике.

Все это напоминало детские страшилки, которые так любили в приютах, и вызывало у меня до сегодняшней ночи улыбку. Мало ли краснобаев, готовых сочинить что угодно, лишь бы получить монетку от скучающих, падких на сенсации горожан? А была ли шайка или это удачливый вор-одиночка украл шкатулку с драгоценностями — поди разберись.

И, конечно, банда звучит гораздо громче, нежели имя какого-нибудь уголовника. Привлекает больше внимания, паники. Преступлений.

Но если серые плащи убеждены в ее существовании... Я нахмурилась. После Тирила Бжэка с его покойным дружком приходилось поверить и мне. Все оказалось намного серьезнее.

— Тем не менее, я стою на своем. Лованна не причастна к головорезам и мазурикам.

— Почему вы так уверены в этом?— с некоторой жалостью осведомился Светан. Может быть, видел во мне высокомерную и в то же время доверчивую, слезливую дурочку, которую даже сопливая девчонка из приюта обведет вокруг пальца.

Светан Инар, сыскарь из Управления. Знал бы ты, кто я, не стал бы спокойно сидеть рядом. Схватился бы за свой револьвер и начал бы стрелять без предупреждения. До последнего патрона. Даже если бы я уже валялась мертвой у твоих ног. Как же, полуночница, злейший враг рода людского. Кажется, так любил вещать жрец Увинлад. Впрочем, к злейшим врагам храм с народом причислил и жестокого духа-шута Хитника, и самих магов. Но если волшбу еще кое-как терпели, то с тайным энергетическим вампиризмом полуночников не мирился никто — маги тоже.

Кому понравится, что кто-то может читать чувства другого, как открытую книгу, при необходимости вырывая из нее страницы? Кто смирится с тем, что полуночник — это человек, которому для существования, а уж для колдовства и подавно, надо пить чужую силу, магию, жизнь?.. И человек ли? Может, нелюд?

Нелюд.

После смерти.

Но пока владелица небольшого магазинчика. В конце концов, на подвиги меня никогда не тянуло: я больше интересовалась, как заработать честным трудом, оставаясь независимой. А то, что полуночница... ну и что? Разве нельзя жить, как обычные горожане, люди, Светан?

Молчишь. Поскольку ты не телепат, чтобы слышать мои рассуждения. А я ведь могу незаметно тянуть паутинку, подглядывать. Но для чего мне лишняя головная боль — чужие мысли? Своих хватает с лихвой.

И дар лучше не растрачивать. Тем более, проклятый дар. Наследить нетрудно.

Повеяло прохладой. Может, и хорошо, что сломали дверь. Дышать стало чуть легче.

Светан терпеливо ждал ответа.

— Я разбираюсь в людях,— произнесла, постучав ноготком указательного пальца по чашке и прислушиваясь не столько к собственным словам, сколько к мелодичному звону, разлетевшемуся по всему помещению, как если бы звук издавала не чашка, а хрупкий бокал.— Иначе магазина давно не было бы. И меня тоже.

— Думаю, допрос Тирила Бжэка, при котором я лично буду присутствовать,— в баритоне Светана промелькнуло нечто внушающее страх,— покажет, насколько справедливо ваше суждение, госпожа Сильвинесса.

ВЫРВАННАЯ СТРАНИЦА

Если, не удержавшись, тайком открыть книгу Светана, которую сам он уже и не помнит, то можно прочитать:

...виновен.

Дует холодный ветер, и кажется, что это не его прикосновение к нежной коже, а равнодушного палача, неуклюже затягивающего ледяную веревку на шее. И вот-вот уйдет стул из-под ног от удара, опрокинется, полетит дальше — в сторону зевак. Грохот его падения — последнее, что услышит осужденный, прежде чем кануть в глубокую тишину.

И понять: это падение — бесконечно.

Грохота больше не будет.

Глава 2

ДЖИНСЫ АЛХИМИКА И РАЗБИТЫЙ ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ

Дзинь.

Тик-так. Ик-так... И-так.

— Ну что же, госпожа Сильвинесса, я надеюсь, вы сознаете необходимость в охране.

— Обязательно зайду в "Аоли", господин сыскарь.

Светан пожал плечами.

— Неплохое "Агентство охраны личного имущества". Но я бы предпочел нанять опытного мага, который побывал в разных переделках. С ним больше шансов уцелеть.

Я кашлянула.

— Простите?

— Уцелеть. Именно...— Светан, взглянув на мое лицо, посерьезнел.— Мы выбьем из Бжэка все, что ему известно. Но Михул, зная это, примет меры предосторожности. Заляжет на дно. А затем нанесет удар в слабое место, которым, возможно, посчитает вас.

— Обычно, серые плащи твердят иное: мол, непременно найдем преступника и накажем его,— не удержалась я.— Вероятно, ваши дела чрезвычайно плохи.

— Ваши. Может статься, что после сегодняшнего происшествия в "Аоли" вам откажут в предоставлении услуг. Охранникам тоже хочется жить.

— Посмотрим.

— Посудите сами, госпожа Сильвинесса. Оред Сэрий, владелец мясницкой лавки, убит выстрелом в глаз при попытке сопротивления. Следующей жертвой банды стал книжный магазин "Гений", чей хозяин Дойи Хенди получил удар дубинкой по голове настолько сильный, что лишился памяти.

— Так и слышу: "Очередная пострадавшая — Сильвинесса Вишенская",— вымолвила я. Дойи Хенди, бедный старик... на что надеялись головорезы в его небогатом товарами помещении?

— Лавка "Велосипеды",— продолжал перечислять Светан.— Шимилу повезло, грабители не застали его на работе. В тот день он заговорился со старым знакомым.

Я невольно улыбнулась, на миг позабыв о ноющей боли. Да, словоохотливый Шимил мог болтать и с велосипедом, что однажды я случайно заметила, проходя мимо.

— И, наконец, магическая лавочка Хавера Шерхая. Украдены амулеты с талисманами, и весьма мощные. Что случилось с Хавером, до сих пор неизвестно: как сквозь землю провалился. Магия не уберегла его, "Аоли" — и подавно.

Шерхаи, маги Чернолесья, ныне соперничали в политике с Туриями, коллегами из Краснолесья, редко появляясь в народе и демонстрируя обидное безразличие к миру.

Были в роду и те, у кого способностей хватало лишь на мелкие фабрикации. Хавер относился к последним, и при том представлял собой вполне удачливого коммерсанта. Пожалуй, он получал прибыль куда более высокую, нежели вся талантливая родня.

Но если Михул не побоялся напасть на лавочку одного из Шерхаев... Я почувствовала, как начинаю стремительно впадать в тоску.

— Чем, в таком случае, мне поможет маг?

— Дело делу рознь, госпожа Сильвинесса. Хавер, по сути своей, являлся торговцем, из-за чего остальные Шерхаи относились к нему, как, извиняюсь, к купчине. Но есть воистину Кровь с большой буквы.

Энергия тки, добавила я мысленно. То, что я преимущественно называла паутинкой или жилкой, имело тысячи терминов и наименований в различных сферах науки. Но чаще в Лефате прибегали к слову простому, односложному и в полной мере отражавшему тонкость работы.

Поговаривают, каждая, даже самая маленькая, клеточка пронизана ею. Лишь у опытных чародеев хватает третьего зрения, чтобы уловить поток силы, который остальным кажется безобидной ниточкой. Храм также не отрицает ее существование, полагая, что это — благодать Божича. По древним преданиям тки принес белый голубь из прамира — другой, умирающей Вселенной — и породил жизнь в пустом пространстве, сотворив первую звезду.