Кровавый триумф Восходящего Солнца

* * *

— Итак, что тут у нас? — поинтересовался командир захватчиков.

Плененные альбионцы были построены в несколько неровных рядов, неподалеку от развалин бывшего Контрольного центра. Их окружали вооруженные до зубов морские пехотинцы в пятнистом камуфляже. Выглядели пленные довольно жалко, если не сказать хуже. Полный разгром. Они успели организоваться и оказать сопротивление, но силы были слишком неравны. Потери были ужасны. Ни один из поднятых в небо истребителей не сумел приземлиться. Все охранявшие архипелаг корабли были пущены на дно или взяты на абордаж. Полный разгром, уничтожение, аннигиляция.

С площадки, где находились пленные, открывался прекрасный вид на окружающий пейзаж. На горизонте один за другим вырастали авианосцы — два, три.. четыре! Их сопровождали транспорты, эсминцы и пресловутые подводные крейсера. В небе барражировали летательные аппараты пяти или шести разновидностей. На берег постоянно выбирались новые амфибии и плавающие танки. Враг явился во всеоружии. Похоже, это было только началом.

И продолжение не заставило себя ждать.

— Ладно, давайте начнем с этого, — офицер указал на молодого лейтенанта на правом фланге. — Приведите его ко мне в кабинет.

Командир захватчиков обожал плоские шутки. "В кабинет" — к трапу тяжелой командирской амфибии, на котором он устроился с максимально возможными удобствами.

Лейтенант Франклин Дуглас едва стоял на ногах, качался как лист на ветру и плохо соображал. Банальная контузия, бомба попала прямо в бункер, где он сидел за гашетками пулемета и отбивал первую волну вражеского десанта.

— Я полковник Басу, Вторая дивизия Императорской Морской Пехоты, — вежливо представился агрессор. — Назовите себя, пожалуйста.

— Пошел к черту, — прохрипел пленник. — Оба пошли к черту. Ты и твой император. Развелось императоров — не протолкнуться. Каждый прыщик на теле этой несчастной планеты возомнил себя императором...

"Да он философ!" — мысленно восхитился полковник Басу, но вслух сказал другое, столь же вежливо, ничуть не изменившись в голосе:

— За оскорбление Его Величества вы будете казнены. Вам отсекут язык, а потом отрубят голову. Но если вы проявите желание сотрудничать, я буду готов проявить милосердие и заменить позорную казнь на благородный расстрел. Итак, назовите ваше имя.

— Пошел к черту, желтомазая свинья, — пробормотал альбионец. Его глаза смотрели в этот момент куда угодно, но только не на собеседника.

— Вы отказываетесь отвечать на мои вопросы? — полковник приподнял левую бровь. — Вы понимаете, где и и в каком положении находитесь?

— Ты на редкость тупой узкоглазый ублюдок, мать твою, — лейтенант Дуглас собрал свои силы и повысил голос на несколько децибел. — Ты что, не понимаешь простую человеческую речь? Пошел к черту, в задницу, заткнись, сдохни и убирайся в ад!!!

— Узкоглазый?! Хм... Как вам будет угодно. Я понимаю, вы огорчены и раздосадованы, — вздохнул полковник Басу, — вы потерпели поражение и находитесь в плену. Но это не значит, что мы не можем себя вести, как цивилизованные люди...

— Цивилизованные люди не нападают на мирно спящие острова в четыре часа утра, — прошипел альбионец. Он наконец-то удосужился взглянуть на своего мучителя, а его глаза посетило осмысленное выражение.

— Спящие — возможно, мы постарались захватить вас врасплох, — закивал полковник. — Но мирные? Боюсь, вы ошибаетесь. Диего-Гарсия — военная база, а следовательно — законная военная цель...

— Вы и войну нам объявили? — поинтересовался Фрэнк Дуглас и дважды моргнул. — Когда? Когда ты уже сдохнешь, тварь?!

— Жаль, очень жаль, — пожал плечами Басу и подал знак конвоирам. — Взять его!

Дугласа немедленно схватили под руки и потащили обратно к площадке, где толпились остальные пленные. Полковник величаво зашагал следом.

Среди развалин отыскалась почти целая деревянная скамейка. Веревки у захватчиков были свои. Альбионского лейтенанта ловко уложили на скамейку и тщательно привязали. Полковник Басу удовлетворенно кивнул и повернулся к пленникам.

— Альбионские солдаты и офицеры! Этот человек виновен сразу в нескольких преступлениях. Он позволил себе словесное оскорбление нашего Императора. Больше того, он отказался назвать свое имя и тем самым нарушил базовые положения Женевской конвенции. Он вел себя самым неподобающим образом и потому опозорил свой мундир. Поэтому он будет казнен согласно нашим законам. За оскорбление Его Величества он будет последовательно лишен своего языка, а потом и головы. — Полковник повернулся к Дугласу. — Желаете произнести последнее слово?

— К черту, — прошипел альбионец.

— Вы не хотите назвать свое имя, дабы мы могли сообщить о вашей участи вашей семьи? Или указать свое вероисповедание, дабы мы могли похоронить вас согласно обрядам и обычаям вашей религии? — полковник Басу был сама вежливость и доброжелательность.

— В задницу, — прозвучало в ответ.

— Остановитесь, что вы делаете?! — один из альбионцев вырвался вперед. — Вы же видите, он ранен и плохо соображает!

На возмутителя спокойствия немедленно обрушились удары прикладов. Когда он упал, морские пехотинцы подхватили его и буквально зашвырнули обратно в строй. Очевидно, чтобы закрепить впечатление, агрессоры несколько раз выстрелили из винтовок и пистолетов в песок под ногами пленников. Альбионцы шарахнулись назад, некоторые не удержались на ногах.

— Приступайте, капрал, — полковник благосклонно кивнул.

Один из солдат уселся на спину альбионского офицера и потянул из ножен штык. Свободной рукой ухватился за волосы приговоренного и резко дернул его голову назад. Очевидно, этот рывок обеспечил дополнительный приток крови в голову лейтенанта Дугласа или что-то в этом роде. Потому что пленник расцепил зубы и прохрипел:

— Остановитесь, пожалуйста, остановитесь...

— Что вы говорите? — в голосе полковника Басу прозвучал неподдельный интерес. Он даже наклонил голову и приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать.

— Остановитесь, я буду говорить, я все скажу, — прошептал Фрэнк Дуглас. Прошептал, но полковник его прекрасно расслышал. Палач вопросительно посмотрел на своего командира, но тот сделал шаг назад и отрицательно покачал головой.

— Продолжайте, капрал.

Приговоренный офицер не успел произнести ни единого слова. У палача был богатый опыт. Одно неуловимое движение — и сгусток кровавого мяса упал на песок. По рядам пленников снова прошло движение — кто-то закричал, кого-то вырвало, кто-то потерял сознание и упал в обморок.

Как и лейтенант Фрэнк Дуглас. Адская непереносимая боль и его заставила потерять сознание. Что было только к лучшему.

Он уже не увидел, как над его шеей взлетел кривой уродливый меч — и не почувствовал, как голова отделилась от тела.

Полковник Басу удовлетворенно кивнул — не в первый раз за этот день — и направился к своей штабной машине.

— Следующего! — бросил он через плечо напоследок, и солдаты кинулись выполнять приказ.

Но это был не единственный приказ, который им предстояло выполнить.

С чудом уцелевшего флагштока спустили и сорвали два флага — британский "Протектор Джек" и альбионский "Джек-с-Пингвином". Вместо них на ветру затрепетали два других.

Один — с красным кругом Восходящего Солнца.

Другой — с красным четырехугольником на желтом фоне. Нет, не квадратом или параллелограммом, а с грубым неправильным четырехугольником. Несомненно, это был какой-то иероглиф. Скорей всего, означавший какую-то азиатскую чушь вроде "Чести" или "Верности".

Верности своему гребаному императору.

ГЛАВА ВТОРАЯ — ЛЮДИ В ОКЕАНЕ -

"Она была техном — как и он, разумеется. Он бы никогда не допустил шлюху на свое судно."

Пол Андерсон, "Враждебные звезды".

* * *

— Моя дорогая Уина, — сказал Джеймс Хеллборн, — боюсь, ты не понимаешь всю глубину своих заблуждений!

Уина — лейтенант Уина Фергюсон — только рассмеялась в ответ.

Они познакомились четыре месяца тому назад в посольстве Ньюфаундленда, где Уина служила младшим помощником военного атташе. Стоило Хеллборну как бы между прочим заговорить про экскурсию к египтянским пирамидам, как она немедленно загорелась и согласилась. Девочка была родом из совсем дикой страны, ей так хотелось посмотреть мир. Вот и посмотрела.

Большую часть времени мисс Фергюсон притворялась блондинкой, хотя для блондинки у нее была слишком экзотическая внешность. Слишком смуглая кожа для уроженки Ньюфаундленда из приличной англо-шотландской семьи. Да еще эти черные глазки и носик с почти незаметной горбинкой...

— Среди моих предков были индейцы, — как-то раз небрежно призналась она. — Головорезы и собиратели бледнолицых скальпов.

Еще у нее было красивое имя.

— Отец был большим поклонником сэра Герберта Уэллса, — рассказала Уина в другой раз. — Они были лично знакомы, и переписывались. Папочка даже подсказал сэру Герберту идею для одного рассказа, и очень этим гордился. Мне еще повезло. Мою старшую сестру назвали Марсия — угадай, в честь кого!

Хеллборн догадался — и содрогнулся одновременно.

Она была хорошей воспитанной девочкой, и Хеллборн вопреки всяким планам и ожиданиям привязался к ней. Джеймс бы никогда в этом не признался — уж очень пошло и пафосно это звучало — но она помогла ему оттаять. Впервые после той последней проклятой войны, на которой он так много потерял.

Черт побери, прошло всего четыре месяца, а он уже с ужасом гнал прочь мысли о женитьбе. Да она ему в дочери годится!!!

...А может не стоит гнать эти мысли?..

Кроме того, контр-адмирал Джеймс Хеллборн по-прежнему питал слабость к женщинам в униформе. Черт возьми, ей так шел черный с золотом мундирчик Ньюфаундлендского Королевского Флота...

Но сейчас из всей униформы на ней была только уставная прическа — волосы на два пальца выше уровня плеч. И больше ровным счетом ничего. Хеллборн был одет чуть скромнее — застиранные армейские шорты цвета хаки и солнечные очки. Не мальчик уже, сорок шестой год на этом свете. Noblesse oblige, положение обязывает.

Они полулежали в шезлонгах на палубе "Королевы Матильды" — личной яхты Хеллборна. Да, он назвал ее в честь своего старого корабля, погибшего в том памятном бою с виксами, к востоку от Кергелена, в январе 1940 года. Яхта, в свою очередь, плавно покачивалась на волнах где-то в Южном океане, между Новым Альбионом и Южной Африкой. Гораздо ближе к Южной Африке, чем к Альбиону. Иначе мисс Фергюсон не смогла бы остаться в одной прическе. Пусть она была родом из суровой северной страны (жалкой копии Нового Альбиона, однако все-таки суровой), но при этом очень любила тепло. К тишине Уина относилась равнодушно, Джеймс в данный момент был с ней вполне солидарен, поэтому они не только загорали, но и вели неспешный разговор о всякой всячине.

— Наша цивилизация стоит на пороге новой эры триумфального расцвета, — воодушевленно заявил Хеллборн. — Трансформация экзистенциального состояния нашего социума достигла такого технологического уровня, что всякие ссылки на ограниченную природу человеческих возможностей попросту потеряли всякую релевантность!

— Ты сам вообще понял, что сейчас сказал? — лениво зевнула мисс Фергюсон.

Джеймс растерянно замолчал. Наверно, это все-таки любовь. Иначе почему в ее присутвии он постоянно ведет себя как идиот?

Дабы сгладить неловкость момента, Хеллборн принялся размешивать коктейли — поднос стоял тут же, на складном столике между шезлонгами. Продегустировал полученный продукт и остался недоволен. Слишком приторный. Дело принимает опасный поворот и оборот одновременно. Еще немного, и можно будет сказать, что день не удался...

А ведь были времена, когда он считал удачным завершением дня пулю в мягких тканях ноги и взятие в плен очередным врагом на очень далекой планете... От таких мыслей стало совсем грустно. Джеймс поспешил отодвинуть фужер с бракованным коктейлем и надолго припал к бутылке с апельсиновым соком. Только не алкоголь — он слишком хорошо знал, что потом будет очень трудно остановиться.

— На чем мы остановились? — внезапно спросила Уина. Странно, Хеллборн был уверен, что она давно заснула. Со стороны казалось именно так — опущенные веки и равномерное дыхание.

— На чем мы остановились? — задумчиво переспросил Джеймс. Он понятия не имел. на чем они остановились. ("Прогнать мысли о женитьбе"). Какой-то технологический уровень... Он так и не успел придумать подходящий ответ. Спасение пришло с неожиданной стороны. Где-то у них за спиной тишину нарушил знакомый звук. Хорошо знакомый, но пока не узнанный. Хеллборн поспешно оставил шезлонг, повернулся на пятках и всмотрелся в горизонт.

— Что это? — лейтенант Фергюсон тоже услышала этот странный звук.

Джеймс осмотрелся и снял с гвоздика, прибитого к мачте, капитанский бинокль.

— Так-так-так, — констатировал он несколько секунд спустя. — Это гидроплан. Похоже, один из наших. Точно, один из наших, — уверенно кивнул Хеллборн еще через минуту с лишним. — "Катаракта Маккормик" С-6. Но мы слишком далеко от берега. Он не мог так далеко забраться, — уверенности в голосе контр-адмирала поубавилось. — Где-то здесь должен быть корабль...

Уина поспешила прикрыться полотенцем. Гидроплан стремительно приближался, и вскоре пронесся над мачтами.

— Он пришел с севера, — на всякий случай уточнил Хеллборн. — Нет, он не мог сюда добраться из Южной Африки. Какой из наших кораблей может быть в этом районе? — задумался Джеймс. — Кроме "Матильды", конечно.

Тем временем гидроплан лег на левое крыло, развернулся и снова направился к яхте. Как будто собирался атаковать...

— Воздух! — заорал Хеллборн. — Ложись!

И первым подал пример, тогда как ошеломленная Уина еще глубже вжалась в шезлонг и натянула полотенце повыше. Надо добраться до трюма, лихорадочно соображал Джеймс, там у меня пулемет, даже целых два пулемета...

Ложная тревога. Самолет и не собирался атаковать. Вместо этого он выпустил сигнальную ракету. Не под самым удачным углом, но лежащий на палубе Хеллборн успел ее заметить, прежде чем пылающий зеленый цилиндрик врезался в хладнокровнкую гладь океана.

— Интересные дела, — пробормотал Джеймс. Встал, отряхнулся и величественно зашагал к штурвалу. Покопался в штурманском сундуке и отыскал свой револьвер. Все тот же старый верный "хеллдог" 577-го калибра, истребитель титанисов и других двуногих хищников. Открыл барабан, высыпал боевые патроны и заменил на сигнальные — они лежали тут же, в одном из отделений сундучка. Когда "Катаракта Маккормик" С-6 описал очередной круг и снова вернулся, Хеллборн стоял наготове, с револьвером, нацеленным в небо. Оставалось нажать на спуск, что он и сделал. Зеленая ракета отправилась в небо, за ней вторая. Гидроплан выпустил еще одну зеленую ракету, покачал крыльями, удалился на север и скоро пропал за линией горизонта.

— Что это было? — к мисс Фергюсон вернулся временно потерянный дар речи.

— Могу только догадываться, — пробормотал Хеллборн, — но судя по всему, у нас скоро будут гости. Надеюсь, с хорошими новостями, — добавил он и сам себе не поверил. Температура окружающей среды за последние минуты не изменилась ни на градус, но ему почему-то стало холодно. Джеймс вернулся к шезлонгу и натянул свою гавайскую рубашку. Это была настоящая, оригинальная гавайская рубашка — подарок от гавайских союзников. Не единственный подарок, некстати вспомнил он. Среди прочих костюмов в его платяном шкафу висит настоящий мундир гавайского фельдмаршала. Джеймс размахивал этим титулом, когда принял командование над ударной группой Альянса — тогда, в Южно-Китайском море... Или это было Восточно-Китайское море?