Кровавый триумф Восходящего Солнца

Во императорском дворце в Дакке я встретил не только императора, но и множество других интересных людей. Например, генерала Пола.

— Генерал Пол? — переспросил Деван.

— За пятнадцать лет до описываемых событий его звали Сар, и он был солдатом Армии Черных Кхмеров, — пояснил Хеллборн. — Тот самый Сар, что выстрелил мне в затылок из дамского пистолетика, а потом отрезал ухо. Он сразу узнал меня. Был очень рад встрече. Мы долго и мило беседовали, а потом я в него выстрелил. Из того самого пистолета. Выпустил весь магазин прямо в лицо. Нет, ухо отрезать не стал. Но на всякий случай отрезал голову.

Капитан Деван закашлялся.

— Дамским пистолетам калибра пять миллиметров доверять нельзя, — добродушно пояснил Джеймс Хеллборн. — Я не мог поступить иначе. Я должен был убедиться. На сто процентов.

Так или иначе, картина заметно прояснилась. Ларчик открывался просто. У трона бангладешского императора собралась целая банда неудачников и солдат проигравших армий. Те же черные кхмеры, ирландские оранжисты, мексиканские роялисты, непременные белголландцы... Они собирались отомстить победителям и нашли подходящий инструмент. Только и всего.

— Только и всего? — переспросил Деван.

— Загадки этой проклятой войны выглядят слишком просто и банально, когда мы говорим о них сегодня, — заметил Хеллборн. — Но не тогда. Пришлось потратить немало дней, крови, пота и слез, чтобы получить ответы...

— И все-таки, мне кажется... — начал было Деван.

— Вам правильно кажется, — усмехнулся Джеймс Хеллборн. — Я сказал "солдаты проигравших армий", но перечислил далеко не всех. Разумеется, там было несколько неудачников из альтернативных миров. Очень могущественных. Именно поэтому бенгальцы решились на войну и были так уверены в победе.

— Снова пришельцы? — заинтересовался Деван. — Кто они?

— Не будем забегать вперед, — отрезал Хеллборн. — Там были и другие знакомые лица. Вильгельмина Адачи, например. Она играла роль агента японской желтой эмиграции, но на самом деле честно служила Новому Альбиону. Вильма назвала правильный пароль и назначила место встречи — старый аэродром за городом. Туда я и отправился. И Патрик Флинн вместе со мной.

— Патрик Флинн?! Паталогоанатом?!

— Да, — кивнул Хеллборн. — Тот самый. Он и был главным предателем. Что самое интересное, он сам ко мне подошел, когда увидел в императорском дворце. Его совесть мучила. Он хотел вернуться на родину и предстать перед судом. И знаете что? Я ему поверил.

Всю дорогу до аэродрома Патрик Флинн рот не закрывал. Рассказывал. Банальная история. Он очень долго приходил в себя после того ранения на корейской войне. Карты, деньги, алкоголь, женщины. Одна из этих женщин его и завербовала. Что забавно, она представилась как сотрудник альбионской контрразведки, которая якобы пыталась разоблачить вражеских шпионов, внедрившихся в секретную службу. То есть Патрик даже не понимал, что работает на врага. Думал, что всего лишь помогает другой спецслужбе родного государства. И, разумеется, не считал себя предателем. Пока в один прекрасный день ему не пришлось бежать в Бангладеш, где с его распростертыми объятиями встретил адмирал Османи, директор бенгальской разведки.

— Случайно не родственник того самого Османи? — поспешил уточнить Деван. — Которого вы взяли в плен на борту "Макнамары", в самом начале войны?

— Нет, — ухмыльнулся Джеймс. — Не родственник. И не однофамилец. Это был один и тот же человек. Мохаммед Османи не просто так оказался в центре Индийского океана. Он искал встречи со мной. Да, я тогда так и не понял, кто попал ко мне в руки. Решил, что обычный моряк. Патрик Флинн открыл мне глаза. К тому времени Османи и других бенгальцев обменяли на пленных альбионцев, и он вернулся в Бангладеш. Если бы мы только знали, кто он на самом деле! Увы. Но, как я уже сказал раньше, не будем забегать вперед. Патрик еще кое-что рассказал. Девугка, с которой он встречался, и которая его завербовала — он называла себя Катей. Да, Катя. Не Кэтти, не Китти, не Кэтрин. Катя. Таких совпадений просто не бывает. Она не просто так выбрала это имя. Впрочем, согласно описанию Патрика, она не имела ничего общего с той Катей, которую я когда-то знал. Ни внешность, ни рост, ни возраст. Только имя. Что значит имя? Как розу ты не назови... Хм. Так или иначе, мы благополучно добрались до аэродрома, а там нас ждала Фамке, живая и невредимая. Да, мы разминулись в Сомали. Но она не успела вернуться на борт "Макнамары", хотя я был уверен в обратном. К сожалению, далеко не всем так повезло. Броквелл, Рейган, О"Брайен... — Хеллборн запнулся и поспешил сменить тему. — Разумеется, где Фамке, там и самолет. Мы поднялись на борт (Вильма присоединилась к нам в последний момент), а у нас за спиной распустился очередной ядерный гриб. Так погибла Дакка, столица Бангладешской Империи.

Как я уже сказал, Новый Альбион и Бангладеш обменялись пленными. Один из этих пленников, какой-то принц и родственник императора, в тот вечер был во дворце. Его зарядили атомной взрывчаткой. Как Ребекку Стар за четырнадцать лет до этого. Да, наше начальство сохранило эту технологию и довело ее до совершенства. Только не спрашивайте, как они это сделали.

— А ведь официально было объявлено, будто столицу взорвали красные мятежники!!! — искренне удивился Деван.

— Я знаю, что было официально объявлено, — усмехнулся Хеллборн. — А еще я знаю правду. Нет, далеко не всю, но хотя бы правду про этот взрыв. Почти все они превратились в радиоактивный пепел. Падишах-Император и почти все его сообщники из наших и альтернативных миров. Больше они не могли нам угрожать. Мы сбросили на них бомбу, как и советовал русский генерал. Но сделали это так, что никто и никогда не узнает правду — и потому не сможет нас осудить.

Так или иначе, нам больше незачем было оставаться в Индии, и мы отправились в погоню за адмиралом Османи. Мне стало известно, что его не было в столице в момент взрыва. Не стану утомлять вас скучными подробностями, но некоторое время спустя я напал на его след и в конце концов схватил на западной границе аравийской пустыни. И повесил. На крыле нашего разбитого самолета. Нет, речь шла не о мести. Не о правосудии. Не о справедливости. Просто я обещал его повесить. И сдержал слово. Как минимум, в этот раз. Несмотря на все угрозы и проклятия адмирала Османи. Якобы тысячи бенгальских воинов и четыре племянника придут за мной, чтобы отомстить... Точно не помню, я постарался выбросить весь этот бред из головы.

— Следующей остановкой был Лондон, — продолжал Хеллборн после небольшой паузы. — Мирная конференция. С новым бенгальским правительством и уже на наших условиях. Бангладешцы возвращали все трофеи и обещали выплатить репарации и компенсации. Мы обещали им помочь в борьбе с коммунистическими повстанцами. Шах и мат! Чистая победа. Как мы тогда думали... И тогда Патрик Флинн — я все еще таскал его за собой, потому что обещал вернуть на родину и посадить в тюрьму — Патрик подошел ко мне и рассказал, что на одном из этажей отеля, где проходила конференция, он случайно наткнулся на Катю.

Я настиг ее на подземной парковке. То есть не только ее. Там были две девушки. Рози — секретарша из посольства Ньюфаундленда — та самая, некрасивая подружка Уины. Она и называла себя Катей. Чтобы меня запутать. И сама Уина Фергюсон. Как оказалась — дочь Кати Макдональд. Нет, к счастью не моя. И да, она тоже хотела отомстить. Только и всего.

Не знаю, чем бы все закончилось, если бы на парковке не появилась Фамке. Уине не стоило в нее целиться. Я прострелил ей голову, а Фамке выстрелила в Рози. И вот только тогда эта война для нас окончательно закончилась.

По крайней мере, мы так думали.

Оставалось сдержать еще одно обещание.

Я взял свою яхту и мы с Фамке поплыли на Остров Черепов — навестить одну маленькую китайскую императрицу. Она все еще была жива. Врачи по-прежнему говорили, что ей осталось полгода. Мы провели вместе чудесный вечер, но на рассвете пришли они. Мандрагорцы.

— ???!!!

— Да. Вся честная компания — Артур Воллмэйкер, лейтенант Джордан, другие "черные вертолетчики", а потом появилась Надя. Она посмотрела мне прямо в глаза и сняла маску. Вы правильно расслышали — маску. Они убили Надю Стеллер и срезали у нее кожу с лица. Тонкий мандрагорский юмор. Знаете эту песенку? "Jeepers Creepers, where'd ya get those peepers? Jeepers Creepers, where'd ya get those eyes?" Старая песня, 1938 год, если мне не изменяет память... Ну так вот, перед смертью Надя им все рассказала. Она переоценила свои возможности и не устояла перед опытными мандрагорскими палачами. Все рассказала — как открыть дверь в альтернативный мир, как отыскать меня... Да, мандрагорцы тоже хотели отомстить. Им не понравилось, как я управлял Мандрагорой, и как я натравил на них красный Бангладеш. Они все-таки выиграли ту войну, но понесли чудовищные потери.

— Постойте, — воскликнул Деван, — вы сказали "маска", но кто под ней скрывался?!

— Разве я не сказал? — удивился Джеймс Хеллборн, — Патриция Бладфильд, разумеется. Нет, она не погибла в том холодильнике. Запомните на будущее, мой юный друг — если вы вдруг решите прикончить мандрагорца — или альбионца — никогда не запирайте его холодильнике! Пустая трата времени. Одна из глупейших моих ошибок. Я на секунду забыл, что мандрагорцы — это всего лишь одна из разновидностей альбионцев. Так или иначе, эту ошибку мне удалось исправить. Разумеется, пришлось нелегко, и в конце дня мы все лежали в госпитале, нашпигованные свинцом, зато мандрагорцы — в могиле. Кстати, врачи наконец-то решили, что Мэгги больше нечего терять — из не должны были извлечь две пули. И потому заодно вырезали опухоль. Кажется, суеверные люди называют это чудом. И вот тогда — только тогда, наконец-то! — эта война закончилась. Да. Гм. Вот, вроде бы и все.

— Нет, не все, — заметил капитан Деван. — У адмирала Османи осталось пять племянников, которые поклялись отомстить.

— Ах, вот оно что! — ухмыльнулся Хеллборн. — Я должен был догадаться. Деван — это ведь бенгальская фамилия.

— Персидская, — уточнил капитан, — но мои благородные предки...

— Я понял, можете не продолжать.

— Я договорился с начальником тюрьмы, — продолжал племянник адмирала Османи, — вас не расстреляют, а повесят. Мой великий дядя хотел бы этого.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Джеймс. — Но... чу! Вы слышите это?

— Что? — не понял собеседник.

В ответ прогремел взрыв.

С потолка посыпалась штукатурка, завыла сирена. В проломе стены появились люди в униформе альбионской морской пехоты. Один из них тащил за собой бронебойное ружье. Еще один выстрел — и решетчатая дверь слетела с петель, а Джеймс Хеллборн оказался на свободе.

— Конвертоплан на крыше, сэр, — доложил один из морпехов.

— Одну секунду, — отозвался Хеллборн и повернулся к очевидно контуженному капитану Девану, который пытался подняться с пола. — Добейте его.

Прогремел выстрел, и бенгалец рухнул обратно в пыль. У адмирала Османи осталось четыре племянника.

"Еще каких-нибудь десять лет назад я бы произнес перед этим небольшую речь, — подумал Джеймс, — насладился бы предсмертным ужасом на его лице, а сейчас... зачем? Победа за нами, и этого более чем достаточно".

Некоторое время спустя конвертоплан приземлился на палубе альбионского авианосца. Хеллборн выбрался наружу и бросил взгляд на покинутый город. Город пылал. Линкоры альбионской эскадры посылали в цель снаряд за снарядом.

— Добро пожаловать домой, сэр! — услышал он за спиной.

— Благодарю вас, адмирал Вандервумэн, — важно кивнул Джеймс. Разумеется, это была Фамке, кто же еще. Вся операция была проведена в ее лучших традициях.

— Этому грязному городишке конец, — констатировала Фамке. — Да и всей стране тоже. Давно пора, просто повода не было.

— Но я предоставил, — скромно заметил Хеллборн.

Фамке ухмыльнулась, но ответить не успела.

— Прошу прощения, адмирал Хеллборн, сэр, — вмешался появившийся на палубе младший офицер, — срочная радиограмма из министерства обороны.

— Ну и ну, — только и сказал Джеймс, изучив предложенную распечатку.

— В чем дело? — уточнила Фамке.

— На границах нашей священной цивилизации появилась новая орда варваров, — сообщил Хеллборн.

— И что теперь?

— Мы — латники на границе, — отвечал Джеймс Хеллборн. — Готы, гунны, вандалы, исаврийские горцы. Римляне не по рождению, а по случайности службы. Мы продолжаем дозором посменно стоять на валу. Достаточно нам вместо бога, чтоб на хоругви дракон от ветра распахивал пасть. Сердце империи — мы, а не этот облупленный город.

— Безнадежно-то как, — вздохнула Фамке. — Нет ли другого выхода?

— Солдат, не спрашивай.

КОНЕЦ ЭТОГО ТОМА

Продолжение читайте в романе "Мандрагора Свободы".