Адашев. Северские земли

И не было в мире такой мерзости, которую, если верить Стриге, не проделали бы матери наших героев с ослом и козлом.

И хотя воевода загодя предупредил отроков о подобной тактике, ровно как и о последствиях нарушения принципа 'на слово отвечать словом, на дело — делом', всё равно ближе к вечеру Оболенский не выдержал. Сыну князя было особенно тяжело переносить льющийся поток грязи, ведь фантазия Стриги казалась неистощимой, а процессы он сочно описывал во всех деталях.

Выхватив саблю, Василий кинулся было на ублюдка, но был мгновенно скручен и обезоружен сослуживцами Стриги.

Сам охальник смотрел на бьющегося в захвате Ваську спокойно и, пожалуй, даже равнодушно.

— Ты покойник, княжич. — Стрига говорил совершенно ровно, он не угрожал, а именно что информировал. — Всё будет по уставу, сразу после марша я стребую с тебя 'дело за дело', свидетелей достаточно. Так что от поединка тебе не отвертеться.

Он повернулся к Адашеву.

— Ты следующий, пёс. Хотя какой ты пёс? Ты щенок слепой, молокосос. Хотя даже молокосос для тебя слишком щедро. Ты — Молок.

И щедрый поток грязи полился снова, но теперь — в одно лицо.

* * *

К обеду следующего дня Адашеву казалось, что он сходит с ума. Стрига был неутомим и вездесущ, как дьявол-искуситель в рассказах их сурового деревенского батюшки. Он то шептал в ухо, то, напротив, отъезжал на коне подальше и громогласно сообщал всем детали тайных привычек дворянского недоросля. Народ ржал аки конь и бился об заклад — когда щенок сломается. В том, что сломается, никто не сомневался — Стрига при всех пообещал дожать его до прибытия в Коротояк, а неприметный ублюдок был, как выяснилось, местной знаменитостью. Подобными вещами он промышлял давно и осечек ещё ни разу не давал. В общем, на Адашева все смотрели с живейшим интересом, а на Оболенского — как на живого покойника.

Однако на сей раз Стрига как никогда был близок к фиско. До Коротояка оставалось чуть больше часа пути, а Семён всё ещё держался. Давление было непомерно тяжёлым, и Адашев готов был голову заложить — Стрига при прокачке Дара каким-то образом умудрился развить запретную ветку воздействия на чужой разум. Подросток понимал, что вот-вот сорвётся, и держался только на своём легендарном упрямстве, за которое мать лет с пяти звала его 'поперечиной'.

Всё изменило появление дозорного, который скакал так, как будто за ним гнались все демоны ада. Хотя никто за ним не гнался — отряд как раз шёл по степи в промежутке между двумя лесами, и всё вокруг прекрасно просматривалось.

— Татары в лесу!!! — орал дозорный. — Много, не меньше тумена! Наших всех положили, я один утёк!

* * *

После этого крика события сорвались в какой-то совсем немыслимый галоп, и память Адашева хранила только какие-то обрывки происходящего.

Вот сотник, привстав на стременах, смотрит, как из ближнего леса выскакивают низкорослые татарские лошади, а сидящие на них всадники в овечьих шапках ликующе кричат.

Вот заполошная суета и крики:

— В лес! В лес бечь надо!

— Да какой лес, у нас только треть конных. Не добежим, по дороге всех вырежут!

— Только что справа ложбинка была! Неглубокая, но хоть что-то!

— Точно! Ложбинка!

— Кому стоим? Бегом! Бегом!!!

Вот заполошный, безоглядный бег, в который сорвалась вся сотня, в едином порыве рванувшая в сторону неприметной ложбинки.

Вот жалобные, отчаянные крики лошадей, которым резали горло, едва соскочив со спины. Трупы коней спешно укладывали по верху неглубокой ложбинки — это был единственный способ хоть как-то уберечься от стрел кочевников и огненных шаров татарских чароплётов.

— Лекарей! Лекарей в середину прячьте! Урядник! Кобылыч, твою мать! Твои два десятка за них отвечают. Надо будет — телами своим закроете, нам без них полный карачун сразу настанет.

Вот они с Васькой лежат за чьей-то буланой кобылкой, наблюдая страшное зрелище — как безбрежная татарская конная лава разливается по степи. От топота копыт земля начала дрожать, как испуганная девчонка, и казалось, нет в мире силы, способной остановить этот порыв.

— Кажись, добегались мы. — весело сообщил Стрига, падая рядом с Адашевым. — Что, пёсик, страшно? Татар тысячи две, не меньше. Набег это, щенки, полноценный набег, а мы у них на пути оказались. Сейчас нас в землю вобьют, и дальше поскачут. Если сумеют, конечно.

И, повернувшись назад, ублюдок заорал:

— Голобок! Голобок, блуднин сын! Где ты там со своим луком ходишь? Бить пора.

И впрямь — со всех сторон застучала спускаемая тетива, да с негромким шмелиным гудением уносились в полёт огненные шары, запускаемые чароплётами ублюдков...

Вот третий или пятый приступ татар. Визжащие кочевники бегут, переваливаясь на кривых ногах, и размахивая кривыми же саблями. Самые ушлые держались за спинами товарищей и пытались выдернуть русских арканами. Выхваченным мгновенно отрезали голову — хан Гирей придерживался принципа строгой отчётности, не предъявив голову кяфыра, нечего было и рассчитывать на вознаграждение.

Именно в третий (или пятый?) приступ Семён отсёк лысоватому татарину руку с пикой, которая в следующий миг должна была проткнуть замешкавшегося Стригу. Ушлый ублюдок всё углядел, но вместо того, чтобы поблагодарить, крикнул:

— Я тебя за это, Молок, на час позже убью. Извини, но не люблю я ваше собачье племя. Не люблю.

Потом, когда они в перерывах между приступами лежали, отдыхиваясь, на истоптанной и скользкой от крови траве, Стрига вдруг спросил:

— А вы в ратном деле шарите, Молок. Что ты, что приятель твой покойный. Откуда бы? Вы ж сосунки.

Васька бы непременно полез выяснять отношения, но уже дважды раненый к тому времени Оболенский как раз забылся в тревожном беспамятстве. А Семён слишком устал, чтобы ругаться.

— Я Адашев, — просто ответил он ублюдку. — Если ты такой любитель подраться, про наш род должен был слышать.

— Слышал, и не раз. — спокойно кивнул тот. — А покойник?

— А Швих князя Семёна Оболенского старший сын. Дядька Семён — мужик вредный и упрямый, поэтому врагов у их дома — как у сучки блох. — сам не зная почему, разоткровенничался соискатель. — Вот он наследника с малолетства воинскому бою и учил, лучших учителей брал. А за малейшую промашку — драл как Сидорову козу, и орал на всю усадьбу: 'Или ты, или тебя, понял, сына? По-другому в этой жизни не бывает!'.

— Смотри ты, — цокнул языком ублюдок. — Князь, а шарит. Так и есть. Чему-то вас и впрямь обучили, только это ничего не меняет. Я вас всё равно обоих кончу. Именно потому, что или ты — или тебя.

Семён не стал спорить — за это время у него было немало случаев увидеть, чего стоит Стрига в бою. Ни он, ни тем более Васька, ублюдку были не соперники.

К рассвету Стрига стал командиром — бредивший всю ночь сотник наконец-то отдал богу душу. Власть перешла к первому уряднику, то есть к Стриге.

— Слушайте меня, тупаки! — сразу сказал он. — Расклад у нас хреновый. Подмоги из Коротояка не будет, раз до сих пор не прислали — тот фейерверк, что мы здесь устроили, слепой бы заметил. Это раз. Ещё один день мы в этой ложбинке не усидим — без воды сдохнем. Это два. Выход один — идём в Коротояк сами.

— Как сами? — ахнул кто-то.

— А так! — волком ощерился Стрига. — Обыкновенно. Строимся в каре, и идём, от татар отбиваясь. Здесь недалече — может, и дотопаем.

— А раненные? — степенно поинтересовался какой-то пожилой ублюдок.

— Раненых, кто ходить может — в середину. Лекарей с ними. — ответил урядник. — Лежачих...

Он помедлил секунду.

— Лежачих сами добьём, чтобы без мук отошли, и здесь бросим, — безжалостно пояснил он. — Иначе мёртвые живых за собой утянут.

* * *

Того страшного марша по степи до Коротояка Адашев почти не помнил — почти в самом начале он получил по голове татарской саблей, только крепкий череп и спас. Поэтому сознание мутилось, и видения смешались с явью. Семён к раненым не ушёл, шёл в каре, рубил и колол, но совершенно не помнил себя.

Потом, в лекарне, когда он малость оклемался, ему рассказали, что из сотни живыми до Коротояка дошли 36 человек — все раненые, многие — многократно. Легли бы и они, но коротоякский гарнизон спас. Когда те узрели этот 'марш живых мертвецов' — высыпали на вылазку из ворот, не слушая осторожного начальства. Отбили остатки сотни у татар, и затащили в город, а без того — не дошли бы.

Но этого Семён уже совсем мне помнил — возле города его всё-таки приложило до беспамятства.

Как шепнул ему потом лекарь-ублюдок — дотащил его до города Стрига.

* * *

Боярин князя Воротынского Семён Адашев тряхнул головой, прогоняя воспоминания.

Нет больше того пацана, потерявшего лучшего друга, и повзрослевшего за неделю на десять лет. Есть матёрый воитель Семён Адашев, видевший с тех пор десятки, если не сотни стычек и боёв.

— Стригу помню. — повторил боярин.

Потом посмотрел на гостя и спросил:

— Тебе как, по дорогам таскаться ещё не надоело? Может, у меня останешься, поживёшь спокойно? А, Голобок? Что я тебе — миску щей и кусок хлеба не найду?

Но слепой, не прекращая жевать, помотал головой. Потом выбрался из-за стола, и отвесил поясной поклон хозяину.

— Спасибо тебе за хлеб, за соль, Молок. Но остаться — не останусь. Волк псу не служит.

Адашев неловко пожал плечами, позабыв, что гость этого не видит. А Голобок сказал:

— Пойду я. До ворот доведёшь?

Прощание получилось скомканным, но быстрым. Голобок дружески толкнул хозяина кулаком в плечо, повернулся и пошёл по дороге, постукивая перед собой посохом.

А Адашев замер в воротах, и лишь растерянно крикнул вслед:

— Ты заходи, ежли что...

И тут же повернулся на голос:

— Барин! Барин! — от усадьбы к воротам бежал дворовой парень, которого звали так же, как и хозяина — Сенька.

— Чего тебе? — сурово спросил боярин. — Боярыня рожает! Повитуха сказала — началось!

Глава 1. Поздравляю, Жорик, ты бобёр!

(Пятью минутами раньше. Наше время, наш мир)

— Через четыре минуты. — безапелляционно отчеканил стрикашка. — Умрёшь ты через четыре минуты.

Не, ну нормально разговор начался? Просто прекрасная фраза для знакомства. Так или примерно так подумал Егор, но сказать ничего не успел — собеседник опять подал реплику.

— Что завис? — поинтересовался старческий голос откуда-то сзади. — Не веришь, что ли?

Егор промолчал, лихорадочно пытаясь понять, отчего вокруг полная темнота, где он вообще находится и почему не может пошевелить ни языком, ни мизинцем. Какой-то странный предсмертный бред.

— Ах да, ты уже на ступоре, — вспомнил собеседник, — Ну оно даже и к лучшему. Помолчи пока, послушай старших разумные речи.

"Деньги в сберкассе должен беречь ты" — мысленно закончил стишок Егор. "Откуда я знаю этот стишок? Господи, какого только мусора нет в моей голове, -подумал он. — Интересно, это я умудрился заснуть, несмотря на боль, или происходящее — это всё-таки предсмертный бред?".

— Ни то, ни другое! — огорошил его старичок, не то прочитав мысли, не то просто угадав. — Я просто поставил твою жизнедеятельность на паузу, чтобы спокойно мысленно пообщаться — обрати внимание, ты ведь даже не дышишь. Кстати, это заклинание ману жрёт как не в себя, а мне тебя ещё перебрасывать, если договоримся. Поэтому давай-ка ближе к делу. Сейчас ты соберёшь мысли в кучу и внимательно выслушаешь меня — даже очень внимательно, это в твоих же интересах. Потом я отвечу тебе на один — и только один! — вопрос, вторым шагом ты мне дашь согласие либо откажешься, затем я принимаю окончательное решение, и в зависимости от этого решения ты отправишься либо в мир иной, либо в иной мир.

Так или иначе — твоя короткая 15-летняя жизнь практически закончилась, прими это как данность.

Полагаю, что твоя скорая смерть сюрпризом для тебя не является. Не маленький, сам давно понял, к чему всё шло в последние дни. Думаю, за двенадцать лет скитаний по больницам ты про свою любимую болезнь знаешь всё лучше иного врача.

У меня же есть возможность выдернуть твоё сознание из умирающего тела и перебросить его в другое тело в другом мире. Расшифровывать не буду, всякой японской многотомной галиматьи про перерождение в другом мире ты читал достаточно. В общем, я и есть тот самый грузовик, что сбивает попаданца.

Кто я такой — тебе знать не нужно и даже вредно. Но полезно знать, что я не один, и в данную минуту мой антипод примерно то же самое рассказывает твоему возможному сопернику — возможно даже, в соседней палате. По крайней мере это точно происходит в России, оба попаданца должны быть из одной страны, это обязательное условие. И попадаете вы тоже в Россию, только немного другую.

В эту игру мы играем не первый, и даже не сотый раз, причём я всегда играю белыми. Да, да, это та самая многократно осмеянная в твоём мире борьба Добра со Злом, она же битва бобра с козлом.

Могу тебя обрадовать — ты играешь за бобра. Поздравляю, Жорик, ты бобёр! Поэтому должен совершать добрые поступки.

Если бы Егор мог, он бы саркастически хмыкнул. А старик как будто подслушал. Хотя почему "как будто"? Наверняка ведь, пользуясь случаем, копался в его голове, как в своём кармане, старый прохиндей.

— У тебя, я вижу, возник закономерный вопрос — зачем тебе это делать? Нафига тебе этот геморрой с переводом старушек через дорогу и вытиранием сопелек лузерам? — ехидно поинтересовался старикашка. — Охотно объясню.

Я бы мог, конечно, воззвать к твоей совести, но не буду — апелляция к морали и нравственности в этом мире плохо работает. Поэтому я зайду с другой стороны — со стороны целесообразности.

В мире, куда я тебя могу отправить, тебя будут пытаться убить. Причём в любой момент, причём самые разные люди, причём с пугающей здешнего обывателя регулярностью. Забудь санаторно-вегетарианские отношения между людьми, устоявшиеся в твоём уже почти бывшем мире, где мужчине можно прожить жизнь, ни разу не получив кулаком по лицу. Плюнь на них слюной. Там такого точно не будет, и булки расслаблять настоятельно не рекомендую.

А что же делать? — спросишь ты. Как обезопасить свою шкурку от не предусмотренных проектом дырок?

А я тебе объясню!

ЛитРПГ, сколько я знаю, ты тоже читать любил? О, да! Андрей Красников и Дем Михайлов — с пониманием, как говорил один мой приятель. Так вот — если бы предлагаемая тебе игра продавалась в Стриме, в аннотации было бы написано "с элементами РПГ". Нет, нет, не пугайся, прокачиваться тебе не придётся. Вернее, ещё как придётся, если жить хочешь, но — исключительно по старинке, безо всяких простыней с цифрами, навыками и умениями.

Всё будет проще и одновременно сложнее — за каждый добрый поступок тебе будет начисляться определённое количество очков. За каждый злой — очки, наоборот, будут списываться со счёта. И даже не спрашивай, по какому алгоритму всё рассчитывается! Просто прими как данность — всё начисляется и снимается честно, не первый век играем. Можешь сам проверять, если не лень. Чтобы увидеть, сколько очков у тебя на счету, нужно произнести фразу "Мастер, баланс" — можно даже мысленно. И ровно на секунду перед глазами появится цифра твоего счёта.