От страха не осталось и следа. Более того, Орогу стоило больших усилий удерживать в голове то обстоятельство, что, несмотря на внешнюю смехотворность, "стариканы" остаются свирепыми кровожадными существами, воинами с трехсотлетним опытом, их девять против одного, и вообще они могут в любой момент найти и открутить голову.
С трудом Орог заставил себя отнестись к противнику серьезнее.
Неприятно поражало выражение, с которым глядели орки на своего предводителя. У Северных Кланов авторитет вождя был непререкаем в одном-единственном случае: в ходе активных действий, будь то охота, война или другое мероприятие, требующее быстрого принятия однозначных решений. В любое другое время вождь ничем не отличался от своих соплеменников. Кто угодно мог высказать ему в глаза самые нелицеприятные вещи. А у такого известного баламута как Шенгар, дело как-то дошло до драки с Гартом. Злые языки утверждали, что повинна в том была некоторая девица, перед которой каждый был не прочь покрасоваться, а вовсе не спор, послуживший формальной причиной. Так или иначе, "украшены" оба оказались капитально — ссадинами, шишками и синяками. Гарт потом долго не мог управляться с правой рукой, а у Шенгара совершенно заплыл подбитый глаз, и в узкой щелке между распухшими веками проглядывало что-то зловеще-алое, раза в два ярче естественного для орка красного цвета. Старые знахарки из первых смешанных поколений еще долго потчевали обоих целебными отварами и травами, секреты которых принесли от человеческих матерей.
"Стариканы" же глядели на вождя, готовые ловить каждое его слово, а с лиц не сходило выражение крайней почтительности. Выдавали глаза. В них читалась такая злая и жгучая зависть, которую не скрывала и самая искусная маска преданности. Сомнений нет: здесь каждый мечтал оказаться в шерстяных штанах в каменном кресле.
Орог прищурил желтые глаза, как довольная кошка, наевшаяся мышей. Вот и первая подсказка к решению проблемы "стариканов"! Осталось только продумать, как использовать ее правильно.
В свое время он бессовестно проспал (на редкость нудные и путаные) наставления старейшин по орочьей "геральдике", о чем теперь ужасно жалел. Даже Рерки своим единственным подслеповатым глазом разглядел бы сейчас больше. Татуировки на плечах могли сказать о воине Темного Владыки многое: к какому клану он принадлежит, в скольких войнах участвовал, каков его ранг и возраст, сколько врагов он сразил и многое другое.
На севере от этого сложного языка остались только клановые знаки — все остальное утратило смысл с гибелью Владыки. К тому же, в холодную половину года даже орки, переносящие мороз лучше людей, предпочитали меховые куртки с рукавами. Роль символов переходила к украшениям на одежде — наследию поглощенных человеческих племен, отличавшихся неравнодушием к узорам, вышивкам, цветным камушкам, бусинам и прочим безделицам. С ремеслами по обработке кожи, кости и дерева, северным оркам передалась привычка разукрашивать свои изделия, и часть таких украшений стала новыми знаками. Узоры на коже, напротив, превращались в украшения.
Конечно, Орог мог без труда отличить Ночных Теней от Леденящей Смерти, а Черных Клинков от Темного Пламени, однако, его познания ограничивались одиннадцатью кланами, обосновавшимися на северных Пустошах. Кто мог предположить, что умение различать знаки доброй сотни других, сгинувших три века назад, окажется вопросом жизненной необходимости!
Что ж, придется положиться на собственную наблюдательность, вызнавая подробности о каждом из своих врагов.
Первый вывод Орог счел не самым удачным: единственный орк, на плечах которого (как и у него самого) был лишь символ клана, служил здесь чем-то вроде чучела для отработки ударов. "Надо было все-таки захватить братишку Шенгара, — подумал Орог. — У него вся шкура так разрисована, что стариканы с ума бы посходили!"
Восемь лучей, расходящихся из одной точки — кому мог принадлежать такой знак? Клановая символика приблизительно отражала название — на его собственных руках, например, было изображение пяти стилизованных когтей. Но только вот названия всех ста с лишком кланов Орог выучить тоже не удосужился.
Солнце? Слуги Владыки не слишком жаловали дневное светило. Послать кого-то загорать до сих пор считается не менее оскорбительным, чем поминать Светлого Творца. Вряд ли какой-то клан возьмет название, связанное с ним... Стоп!
Воспоминание пришло разом, готовой картинкой. Полярная ночь, небо в сполохах разноцветного сияния. Потрескивает костер, и старейшина Берк шамкает беззубым ртом очередное повествование о собственных подвигах. Каждый из подростков, в обязанности которым вменялось слушать эту муть, находил свой способ скоротать время. Они с Шенгаром придумали увлекательное занятие: соревновались, кто первым схватит воткнутый в снег нож. Кроме того, что Шенгара он все же победил, из этой ночи врезалось в память одно — название клана, что расслышал он краем уха. Привлекло именно своей необычностью: Черное Солнце.
Точно. Вряд ли найдутся другие кланы на солнечную тематику. И если это действительно Черное Солнце... Орог неприязненно поморщился. Кажется, запас везения начинал подходить к концу.
Хотя старой традицией орков было поносить на чем свет стоит все кланы, кроме собственного, старейшина Берк отзывался о Черном Солнце с ОЧЕНЬ большим уважением. Один из старейших кланов, существующий с первой войны между Светом и Тьмой... А это значит, что амбиций у "стариканов" хватит на двух Темных Властелинов — и еще на десяток эльфийских королей останется. Даже у того бедолаги, которого все пинают ногами.
"Охохохонюшки, — невесело подумал Орог. — Может, пора послушать братишку и убираться, покуда цел?"
Ну уж нет. Чем сложнее задача, тем больше чести тому, кто с ней справился. Пусть общение с Черным Солнцем будет последней тренировкой перед выходом на Совет Кланов... "А ведь это мысль!" — Орог замер, пораженный пришедшей идеей. Кажется, он только что нашел способ обойти Гарта в борьбе за место верховного вождя. Такой простой, очевидный — как только раньше не пришел в голову! Не нужно бороться с Гартом за главенство над Когтями Ужаса, если можно создать собственный клан! Стоит освоить изготовление железного оружия, и от желающих туда вступить не будет отбоя. Тогда он войдет в Совет равным среди равных...
Что за странная вещь разум! Подкидывает нежданные мысли, когда они совсем не требуются, и не желает подсказывать ответов, необходимых прямо сейчас!
С сожалением Орог оставил грядущие планы и вернулся к изучению "стариканов".
"Ну и хорошую я нашел пещерку!" — в который раз самодовольно подумал Шенгар.
В первый день он потрудился на славу, устроив на тропе несколько обвалов, чрезвычайно затруднивших путь. При том, что преодолевать его предстояло в прямой видимости от входа в пещеру.
Свое умение пользоваться луком Шенгар продемонстрировал в ту же ночь.
— Эй ты, слева, с котлом на башке! — проорал он, лишь только на осыпи внизу показалось пять приземистых фигур. — Ты чего это расхромался?
Единственный обладатель шлема на весь орочий отряд остановился, переваривая услышанное.
— Я выпущу тебе кишки! — нашелся он, наконец.
— А ножка не болит? — продолжал Шенгар, натягивая лук.
— Я с тебя кожу живьем сдеру!
— Да ты сначала стрелу из ноги вытащи! — не унимался лучший охотник Когтей Ужаса.
— Какую еще стрелу? — не понял орк в шлеме.
— Вот эту!
Задребезжала спущенная тетива, и неприятель с воплем повалился на землю: обещанная стрела пробила грубую штанину и засела точно в бедре.
Помогать раненому товарищу орки не спешили, резво попрятавшись за ближайшие скалы. Один рискнул было высунуть голову, но быстро убрал ее обратно, стоило второй стреле царапнуть по уху.
Снизу слышались уже два потока ругательств.
— Так лучше! — заверил пострадавшего Шенгар. — С длинноухими не спутают!
Больше голов не высовывалось. Через некоторое время Шенгару стало скучно, и он продолжил беседу.
— Эй, вам домой не пора? А то не успеете — шкурку поджарит!
Ответом послужил набор нецензурных высказываний в адрес Шенгара и всего его рода. Несмотря на то, что молодой охотник был совершенно прав, и скоро оркам пришлось убираться, несолоно хлебавши.
Так началось еженощное общение со "стариканами".
Наученные горьким опытом, на следующий раз орки привели своего лучника.
— Целься выше, дружок! — прокомментировал Шенгар первую попытку вражеского стрелка. — Ты же в меня хочешь попасть, а не в камень!
Вторая стрела просвистела рядом с ухом и шваркнула о темный свод пещеры.
— А теперь левее! Это ты вчера в норку до рассвета не успел, солнышко голову напекло? Или всегда был мазилой?
Третья стрела грозила действительно угодить в цель, если бы Шенгар не успел благоразумно пригнуться.
— Тебя кто стрелять учил — одноглазый криворукий человек?
— Сам ты у длинноухих учил... А! — огрызнулся лучник, но завершить фразу не успел: ответная стрела аккуратно вошла в правое плечо.
— Ты подольше целься, я еще две успею послать! — фыркнул Шенгар. — Ну — кто тут у нас еще хромой-безрукий-одноухий?
Желающих подставиться под выстрел не нашлось.
Третья ночь чуть было не обернулась крупными неприятностями. Когда Шенгар, сладко потягиваясь, выполз к закату на площадку перед выходом, то увидел "стариканов", перебирающихся через последний завал.
Два поспешных выстрела навскидку заставили их отказаться от этой затеи. Один орк, уползая за скалы, хватался за правое ухо, другой — за левое.
— Что — не ждал? — поинтересовался седоволосый, коренастый "старикан", которого Шенгар определил как главного. Говорить орк осмелился, лишь убедившись, что его укрытие за большим камнем достаточно надежно.
— Ух ты! — удивился Шенгар. — Загорали днем на бережку?
— Нашли укрытие неподалеку! — довольно усмехнулся главарь. — Теперь-то мы до тебя доберемся!
— Спасибо за подсказку, — искренне поблагодарил Шенгар. — Обязательно приду к полудню, засыплю вход.
Озвученная угроза возымела действие. К исходу сумерек "стариканы" топали восвояси через брод, направляясь к гномьим пещерам.
Следующей ночью орки попытались зайти сверху по скалам — тут уж было не до шуток. Шенгару пришлось привлечь все искусство охотника, чтобы не допустить противника к входу в пещеру и не попасться самому. Постоянно меняя укрытия, стрелял наверняка, на малейшее движение, на тишайший звук, на любой подозрительный предмет. Кажется, ему удалось зацепить одного или двух — насколько серьезно, оставалось только гадать.
Наконец, "стариканы" сдались и отправились домой, утаскивая с собой раненых.
Похоже, подобный расклад им не особо понравился. Повторно пробраться с этой стороны они не пробовали.
Попытка форсировать реку напротив скалы с пещерой потерпела крах без всякого участия Шенгара. Пока унесенных бурным потоком вояк вылавливали ниже по течению, седому вожаку ничего не оставалось, как перекидываться с осажденным "любезностями" по разные стороны непреодолимого рубежа.
— Эй, Коготь Ужаса! Ты хороший лучник и нарочно не бьешь насмерть. Почему?
— А ты поближе подойди — тогда начну, — лениво отозвался Шенгар, с любопытством наблюдавший за процессом спасения утопающих.
— Сначала мы думали, ты трусишь. Но вчера ты доказал, что готов убивать!
Шенгар развел руками:
— Боюсь увлечься! Меня брат просил нескольких ему оставить, а вот как всех вас перестреляю — что я ему скажу?
Мокрые и мрачные, орки возвращались обратно к месту неудавшейся переправы.
— Коготь Ужаса, ты еще там?
— Чего надо?
— Ты кто вообще такой? Мы с ребятами уже голову сломали!
"Ах, брат Орог, чтоб тебя эльфы на завтрак сварили!" — подумал Шенгар. Старое орочье ругательство соответствовало исторической истине со знаком наоборот, хоть и появилось еще до первой войны Света с Тьмой. "Не мог точно объяснить, как именно врать стариканам!"
Но Шенгар не был бы собой, не нашедшись, что ответить.
— Я? — переспросил он с неприкрытым презрением в голосе. — Я — самый первый орк, созданный Владыкой! Он как глянул, какой я вышел складный, так и прогнал прочь в горы. Испугался, что лучше его самого окажусь! И стал вас, недоделанных, строгать!
Орки на берегу дружно загоготали.
— Ладно, Коготь Ужаса, — усмехнулся седовласый. — Надеюсь, завтра удастся попробовать, каково на вкус твое сердце!
— Подойдешь ближе, чем сейчас, я тебе стрелу прямо промеж глаз засажу, — пообещал Шенгар.
На том и расстались. "Стариканы" побрели к своим пещерам, Шенгар пошел проведать, как дела у его пациента.
Длинноухий лежал в дальнем краю пещеры на ложе из веток и травы, которое соорудил для него Шенгар. Дыхание его было глубоким и размеренным, а с губ не сходила счастливая улыбка. Жар спадал, и Шенгар счел это хорошим признаком.
— Ты уж давай, выкарабкивайся, — сказал он эльфу, мешая варево из грибов и целебных трав. — А то у меня скоро стрел отбиваться от этих придурков не хватит. Придется и впрямь их перестрелять. И будем мы с братишкой Орогом вдвоем ворочать камни в шахте. Точнее, это я их буду ворочать, а он — указания давать. Куда такое годится!
Эльф, разумеется, ничего не ответил. Привычным жестом Шенгар разжал ему зубы и влил приготовленный отвар.
Из осторожности, Шенгар дождался рассвета на площадке у входа, а затем вернулся в пещеру и уснул, зарывшись в теплый мех безрукавки. Ему снились лепешки длинноухих, боевой топор из сияющей стали и девчонка из клана Песня Войны. Лицо его в тот момент было таким счастливым и безмятежным, словно он сам хлебнул грибного отвара.
ГЛАВА 6.
В тронном зале, как называл Орог про себя большую пещеру, намечалось что-то интересное. Он подполз ближе к щели, чтобы лучше видеть и слышать происходящее.
За прошедшие ночи, когда большинство орков отправлялись наружу, он успел хорошо исследовать окрестные ходы и обнаружить массу интересных вещей. Например, то, что у тронного зала имеется второй потолок, а в потолке — большая трещина, через которую очень удобно наблюдать за тем, что творится внизу. А еще то, что дальше по течению река обрывается водопадом в огромный зал, и в нижней части этого водопада просматриваются лопасти водяного колеса, а также площадки и лестницы для обслуживания механизма. Под шум воды он, не опасаясь быть раскрытым, заколотил в стену несколько костылей и спустился по веревке до верхней площадки. Пока он этим занимался, огромный зал наполнился мягким розовым светом — по всей вероятности, он поступал с поверхности, где как раз должен был заниматься рассвет, через систему линз и зеркал. Однако, раздумывать о тонкостях освещения, Орогу было некогда: в конструкциях внизу он с радостью узнал некоторые из приспособлений, описанных в книге по металлургии, которую перечитал так много раз, что мог пересказать близко к тексту.
Водяное колесо было предназначено для раздува огромных мехов, нагнетающих воздух в исполинскую печь для выплавки металла. Было ясно, что гномы сильно превзошли в технической мысли людей, писавших книгу, но в общих чертах Орог быстро догадался о предназначении тех или иных механизмов. "Темный Владыка, до чего же тут все здоровое!" — пронеслось у него в голове. Если до сих пор у молодого орка сохранялись какие-то иллюзии относительно того, что вдвоем с братом они разберутся с гномьим хозяйством, теперь они развеялись окончательно. Столько руды и угля, сколько сжирает эта печь за один присест, им рубить и жечь добрый месяц. И еще не факт, что с первого раза все получится правильно. Стариканы так же необходимы для претворения в жизнь мечты о железном оружии, как сама рудная залежь.
