Как такое могло приключиться? Зная обычаи и нравы орочьего войска, Орог силился отыскать причины, по которым жадные до убийства и разрушения предки могли оставить без внимания столь обширный участок. Причин не находилось и близко. Тем не менее, все выглядело именно так, будто гномы сами покинули катакомбы. В этом убеждении Орог окончательно уверился, осмотрев одну из соседних комнат. Там в изобилии оказались раскиданы одежда и вещи — словно обитатель дома выбирал нужное, а остальное бросал, как попало, не помышляя о возвращении. То есть, сборы были спешными, но не так, чтобы слишком.
Хоть Орог и не был силен в гномьих обычаях и культуре, ему показалось, что хозяин жилища был довольно пожилым. А вообще дом ему нравился. Как будто в жилах пробуждалась какая-то древняя память, доставшаяся от предков, привычных к подземной жизни. Погруженный в густой сумрак каминный зал требовал, на орочий вкус, оживляющих дополнений вроде оружия и звериных шкур. Впрочем, в аналогичных улучшениях нуждались решительно все комнаты. Но, в целом, Орог вовсе не отказался бы тут пожить.
На другой стороне дома дверь все же оказалась, но замка так и не было предусмотрено. Выходила она уже в стандартную гномью галерею, прямую и довольно низкую. Видимо, к каждому уровню жилищ подходил свой коридор.
Орк обошел еще несколько домов, оказавшихся похожими на первый, но все же лишенными того притягательного очарования. В них явно обитали семьи — Орог даже нашел несколько забытых в спешке детских игрушек. В основном это были уменьшенные копии "взрослых" молотов, клещей и других рабочих инструментов.
На этом Орог решил временно прервать изыскания. Бурчащий желудок однозначно намекал: пора возвращаться в сад. В последние насколько дней он относился к требованиям голодного брюха едва ли не трепетнее брата, известного чревоугодника.
Начинало темнеть, дневной свет померк, и ему на смену пришло беловатое свечение матовых шаров, гроздьями развешанных вдоль коридоров. То, что шары остались совершенно целыми, лишний раз подтверждало, что он — первый орк, когда-либо бродивший среди этих стен.
И все-таки, почему? Почему армии Владыки не добрались до этой части лабиринта? Терзаемый загадкой, Орог наелся ненавистных яблок, закусил жесткими, как будто решившими, в угоду гномам, обратиться в камень, грушами, и уснул, так и не придумав объяснений.
ГЛАВА 4.
Наклонившись в сторону от костра, Ривендор обеими руками выгребал из волос каменную пыль и крошку. Толку это не приносило: эльф как сделался за одно утро из златовласого пепельным, так и остался.
Нириэль и Алангор устроились рядышком на широком бревне, нагло упертом прямо из-под топоров строителей, когда Шенгар и прочие ходили за порохом и оружием. Сейчас эльфы не только не решились бы на такое бесцеремонное пополнение в хозяйстве — они даже разговаривать старались потише, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Кто бы мог подумать, что ситуация может так резко обернуться в неблагоприятную сторону!
Кашель, мучивший Шенгара на протяжении последних дней, стал усиливаться еще до того, как они вернулись из похода. А на следующий вечер молодой вождь слег с сильнейшим жаром. Учитывая выносливость и упрямство урук-хая, лишь то, что он добровольно валялся в шатре, было тревожным знаком.
— Как коридор? — спросила Нириэль.
— Укрепляют последний участок. Вот уж не предполагал, что это может оказаться нерадостным событием!
— Да уж... — эльфийка зябко поежилась, и слепой художник крепче обнял подругу за плечи.
— А Шенгар как?
— Все так же. Как свалился вчера, так лучше и не становится.
В соседнем шатре послышалось какое-то копошение.
— А... кха-кха-кха! Не дож... кха-кха! Не дождетесь!
— О, Светлый Творец! — прошипела Нириэль сквозь зубы. — Сейчас опять начнется...
Сумрачная фигура возникла из-под полога, завешивающего вход.
— О чем это вы тут... кха-кха-кха-кха!..
Отмахнувшись от предложенной помощи, предводитель орков рухнул на бревно, дыша тяжело и часто, словно лохматый пес, изнывающий на солнцепеке в жаркий день.
— Так что — Шенгар? — подозрительно осведомился он.
Нириэль резко поднялась, уперев руки в бока.
— А ну марш обратно, — приказала эльфийка таким тоном, словно именно она заведовала окрестным бардаком, а заодно и всем Советом Кланов. — Доползался тут один такой!
Шенгар откашлялся, сплюнув в костер отошедшую из легких субстанцию. Судя по спешности действия, было там нечто не самого приятного вида и свойства, и урук-хай отчаянно хорохорился, чтобы не показать всей серьезности своего состояния.
— Что с тоннелем? — спросил он Ривендора.
Тот едва успел открыть рот, как его накрыла ладонь Нириэль.
— Молчи! — велела она. — Сначала — в постель.
— И куда только смотрели ваши генералы... — укоризненно пробормотал орк. — Таких бы десяток-другой, да в атаку на Темные армии! От Владыки еще в первую войну и клочков бы не осталось.
— Таких больше не найдешь, — глухо отозвался Алангор. — Только одна.
С тех пор, как художнику стала известна правда о расе Орога и Шенгара, отношения с ним стали натянутыми. То ли слепой не мог до конца смириться с необходимостью взаимодействовать с орками, то ли не простил обмана. А может, неуправляемая злая ревность Шенгара подточила доверие с другой стороны, и что-то в поведении орка выдало растущую неприязнь.
— Ты прав... — со вздохом согласился урук-хай. — Ну хоть трав-то целебных мне можно заварить?
— Можно, — смилостивилась Нириэль. — Нужно, — и, помолчав немного, добавила: — Если тебе уж так наплевать на себя самого... Подумай хотя бы о нас. Кроме тебя здесь разве только Мардок, да пара юношей из нашего шатра не слишком косо смотрят.
— Когда вернется брат, он вас точно в обиду не даст.
— Что это еще за "когда"?! А ты сам к тому времени что делать собираешься? Отбывать в миры иные, я правильно намек поняла?!
— Да я... кха-кха! Вовсе не то кха-кха-кха...
— Обычно ты врешь убедительнее.
— Ладно, оставим, — устало махнул рукой Шенгар. — Так что рудник?
— Утром разобрали последний завал, — сказал Ривендор. — Осталось поставить крепи. И в самом руднике кое-что расчистить по мелочам.
— Это радует.
— Не слишком, если честно, — вздохнул эльф. — Пока ты не в состоянии встать и лично возглавить дальнейшее, любая ошибка может стоить нам головы!
— Что-то я тебя не понимаю, ушастый. При чем здесь я лично?
— Ты сам, наверное, не замечаешь, сколь многое от тебя зависит! Вспомни. Ты обещал им оружие и военные действия. Когда вы явились сюда, оказалось, что для войны осталась лишь горстка стариков, а эльфов как не было, так и нет. Что до оружия, то надо еще крепко потрудиться. Другого бы давно за это растерзали! А с тобой они молча взялись за топоры и лопаты и принялись работать. Потом ты привел сюда нас — и они это стерпели! Ты заставил их молча наблюдать за эльфами, бродящими рядом на свободе и при оружии! Да еще и советы дающими! Кто еще способен на такое?
— Ты что болтаешь! — напустилась на двоюродного брата Нириэль. — Он же сейчас вскочит и побежит прямо в этот ваш проклятый рудник! Если бы он просто больше отдыхал и меньше пытался успевать за всем сразу, то давно бы выздоровел!
— Он не дурак и не глухой, — раздраженно огрызнулся Шенгар. — Чтобы через слово... кха-кха-кха-кха! И вообще, хватит ко мне цепляться... Найдите Харлака, мне нужно с ним потолковать.
Эльф неловко отвел глаза.
— Пусть Харлака ищет кто-нибудь другой, — тихо, но уверенно сказал он.
Шенгар вскинул брови.
— Та-ак. По-моему, мне тут что-то забыли рассказать.
Ресницы Нириэль слегка дрогнули, и от урук-хая это не укрылось.
— Вы, двое. А ну-ка выкладывайте, что там насчет Харлака.
— Когда вы отправились за порохом, — неохотно призналась эльфийка, — он явился и прямо сказал, чтобы мы сидели тихо и носу не высовывали за пределы своего костра.
— А сегодня утром, — добавил Ривендор, — велел мне убираться прочь из рудника. И держаться от него подальше.
— Та-ак, — повторил Шенгар, на этот раз задумчиво. — Похоже, мне еще более срочно нужно с ним переговорить... Вот уж от кого не ожидал!
— Не надо! — переполошилась Нириэль. — Если ты об этом скажешь, он сразу поймет, откуда тебе стало известно! Он вообще нас со свету сживет!
Предводитель орков одарил ее не самым приятным взглядом.
— Я похож на болвана? — поинтересовался он. — И, вообще-то, пока не сдох.
Эльфийка пристыжено замолчала. Шенгар угрюмо допил свой травяной отвар, после чего долго откашливался — и исчез в шатре.
Прозрачные глаза Харлака не выражали ровным счетом ничего.
— Так когда можно будет начинать? — спросил Шенгар, зарываясь глубже в теплый барсовый мех. Шкуру Нириэль всучила ему насильно, при первых признаках обострившейся болезни. Несколько раз урук-хай тщетно пытался вернуть ее эльфийке. Но стоило лишь уснуть, и шкура, как по волшебству, переносилась обратно. Просыпался он, укутанный в нее по самые уши.
— Завтра или послезавтра... Скорее, послезавтра, — прикинул полуорк.
Шенгар аж взвыл от досады.
— А я тут валяюсь, как подыхающая собака!
— У тебя есть еще целый день, — спокойно заметил Харлак.
— Я уже провалялся день, и лучше, поверь, не стало. Я-то чувствую. А, чтоб этой болячке под лед зимой провалиться! В то самое время, когда очередная проволочка может стоить нам головы!
— Паника еще никого не спасала, — холодно бросил Харлак.
— Паника... кха-кха-кха! Если бы! Я тебе сейчас покажу кое-что, вот и посмотрим что сам после этого скажешь!
Шенгар запустил руку в мешок с вещами и извлек на свет злополучную "Металлургию". Вряд ли автор сего труда предполагал, что когда-нибудь его книга будет использована в качестве орудия интриги!
— Что это? — на бесстрастное лицо полуорка легла слабая тень удивления.
— То, чем нам придется руководствоваться дальше!
Харлак осторожно перелистнул несколько страниц, и взгляд его сделался совсем непонимающим.
— Это какие-то магические знаки? — неуверенно предположил он.
— Ты меня спрашиваешь? Наверное. Но в них спрятан секрет получения железа.
— А разве гномьи штуковины не для того предназначены?
— Для того. Только делать ты с ними что собираешься? Сваливать грудой руду и молиться Оленю-прародителю?
Непроницаемое молчание полуорка послужило ответом. Некоторое время Харлак сосредоточенно листал книгу, потом закрыл.
— Сам-то ты на что надеялся? — спросил он.
— Орог разобрал, что означают все эти загогулины, — ответил Шенгар. — Только заняло это у него три года.
— Трех лет у нас нет.
— Кое-что он мне рассказал. В общих чертах. Но есть еще куча мелочей, которые следует учитывать. Вот как раз их нам и не хватает.
Харлак снова уткнулся носом в "Металлургию". Шенгар успел задремать и проснуться, а он все еще сидел, подобно северному богу Эвора, обращенному врагами в ледяное изваяние.
За время, проведенное в пещерах, Нириэль почти приспособилась к бултыхающемуся меху, служившему ведром. Эльфийка грациозно опустилась на колени у края обрыва, едва различимого в темноте: орки полагали свет факела за поворотом вполне достаточным освещением. Впрочем, у Нириэль было достаточно шансов убедиться, что отменное ночное зрение — вовсе не пустое бахвальство.
Для того, чтобы воздух внутри вытеснился, приходилось притапливать мех обеими руками. По счастью, наполнялся он быстро. Вода была совершенно ледяной. Наконец, последние пузырьки вырвались на свободу. С облегчением Нириэль заткнула пробку и подхватила за кожаные ремешки второй мех, уже полный...
Темная фигура за спиной возникла так внезапно, что эльфийка, вскрикнув, пошатнулась. И плюхнуться бы ей прямиком в холодные объятия реки, если бы напугавший незнакомец не успел подхватить ее за руки.
Слабый свет отразился в его зрачках — не зловещими алыми отблесками, как у орков, но все же достаточно ярко. И только тогда Нириэль узнала подкараулившего.
— Харлак? — удивилась она.
Странный северянин, напоминающий и орка и человека одновременно, отпустил ее кисти так поспешно, словно они были покрыты слизью. Каждое его движение отдавало крайней брезгливостью.
Некоторое время Харлак молчал — пытался придумать наиболее подходящее к эльфийке обращение.
— Послушай, женщина... Это правда, что твой народ разбирается в магии?
Похоже, с большим удовольствием он поговорил бы с жабой в пруду. Или мохнатым пауком. Нириэль терялась в догадках, чем был вызван подобный интерес.
— Среди нас встречаются, конечно, маги... — начала она. — Но с каждым поколением все меньше и слабее...
— Да или нет? — резко оборвал Харлак.
— Я не понимаю, что именно ты имеешь в виду!
— А то, что вы, длинноухие только без толку переводите пищу и дрова! Пора бы вам и пользу какую принести!
Прямолинейная эльфийка не выдержала:
— В прошлый раз ты велел не высовываться!
— Не испытывай моего терпения, женщина!
Сквозь уже привычное ледяное спокойствие полуорка просматривалось такое раздражение, что Нириэль окончательно растерялась.
— Подумай над моим предложением, — прошелестел Харлак. — Оно касается всех вас. И передай своему желтоволосому спутнику — если вздумает своенравничать — как легко могу я до каждого из вас добраться!
— Я так и не поняла, чего ты от нас хочешь, но шантажом этого точно не добьешься!
Харлак неприязненно посмотрел на нее и, ничего не ответив, скрылся за поворотом тоннеля.
"Что это с ним?" — изумленно подумала Нириэль. Следующая мысль оказалась более определенной: "И что наговорил ему Шенгар?!"
Ривендор дрожал от бешенства.
— Это ему можешь передать, что случилось с последним, кто смел с тобой так разговаривать! — кипятился он.
— Знала бы, что ты так на это отреагируешь, вообще бы молчала! — разозлилась Нириэль. — Я просто хочу разобраться, к чему это вдруг он завел подобные беседы.
— Да к чему бы не завел! Здесь все наперечет считают нас хлипкотелыми мямлями? У меня как раз чешутся руки доказать обратное! Вот и случай подходящий подвернулся!
— Хватит! Один раз ты уже кое-что доказал!
В пылу словесной перепалки двоюродные брат и сестра совершенно забыли про художника, внимающего каждому слову, обратив к ним незрячее лицо.
— Что значит — с последним? — хмурясь, спросил Алангор. — Нириэль кто-то угрожал?
— Ничего особенного! — хором ответили спорщики.
— Это все из-за меня, — печально проговорил художник. — Зря вы так рисковали, возвращаясь за мной. Стоило послушаться голосу разума и...
— Лежать трупами в разоренном лагере? — перебил Ривендор. — Остальные как раз так и поступили!
— Нет. Скакать во весь опор к городу, предупредить наших.
Ривендор сдвинул брови.
— Кому, как не тебе, понимать! Все, чему нас учили знать об орках — чушь и клевета!
— Этот вынужденный союз с урук-хаями не может продлиться долго. Орки есть орки, этого не изменить.
Нириэль тряхнула косой:
— Я и среди эльфов наблюдала такое, что любой орк посчитал бы верхом бесчестия!
