"Алиса, — с облегчением подумал молодой человек, чувствуя, как гибкий змеиный хвост оборачивается вокруг него, заключая в своеобразный кокон, защищая. — Как хорошо, что ты пришла!"
— Для меня это непросто, конфетка, ты должен это понимать. Но в тяжёлые моменты ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Диму словно облаком накрыло состоянием комфорта, которое полностью вымыло все негативные эмоции, принося равновесие и спокойствие. Он нежился в этих чувствах, блаженствовал, целиком погрузившись во внутренний свой виртуальный мир, и не видел, как постепенно успокаивается мамоно, которую он держал за руку, как проходит её дрожь, расслабляется тело, а губы трогает слабая улыбка. Вторая лягушка тоже успокаивалась. Она перестала рыдать и теперь только всхлипывала, глубоко дыша. А потом глаза её устало прикрылись, руки, обнимавшие сестру, безвольно сползли вниз, и она заснула, заваливаясь на бок и укладываясь на мягкий настил. Кицуне смотрела на них, широко распахнув глаза, и удивлённо моргала. Потом она переключилась на свою пирамидку, и взгляд её стал ещё более удивлённым.
— Ничего не понимаю. Как? — пробормотала целительница, словно не веря тому, что видела. — Получилось соединиться? — полувопросительно, полуутвердительно сказала она. — Но как ты её успокоил? Фантастика просто! Не знаю, как ты это сделал, но продолжай. Молодец.
В фургончик заглянула Алиса, другая Алиса, доппельгангер, и, застенчиво посмотрев на кицуне, спросила:
— Можно мне тоже войти? Этот парень — мой брат.
— Входи, — устало кивнула целительница и прислонилась к стенке фургона. — Похоже, кризис миновал. Даже не верится. Думала, не довезу пациентку.
— А что с ней произошло? — осторожно спросила девушка.
— Гуманист какой-то поматросил и бросил. У этой девочки только пятый уровень, а он её основательно пропитал своей духовной энергией и отверг, сволочь! Причём, судя по всему, и поиздевался ещё, словно специально хотел убить! У-у-у р-р-разорвала бы! — прорычала кицуне. — Мудак! Рапорт я подала. Надеюсь, его задержат на границе. Таких гадов надо амулета лишать, чтоб им неповадно было!
Алиса посмотрела на Диму и закусила губу. По своим каналам она видела, чем, а вернее кем он сейчас занят в своём виртуальном пространстве. И ей было страшно, что посторонняя монстродевушка может это почувствовать. Пока никаких аномальных для человека излучений наружу не вырывалось. Но доппельгангер не могла быть уверена, что в следующую секунду этого не произойдёт? И что тогда делать? Напасть на целительницу? Мало того, что ей не хотелось этого делать, так ещё и кицуне тридцать восьмого уровня была ей явно не по зубам. Оставалось только молиться Кайгорвэн, чтобы пронесло.
Дима же тем временем нежился в объятиях второй, а вернее первой Алисы, а рядом с ним, прижавшись с правого боку и положив голову парню на плечо, умиротворённо посапывала Аня.
— Итак, рассказывайте, — улыбнулась ламия, а если быть более точным, то ехидна. — Чего вы тут натворили?
— Я вообще ничего не понимаю, — признался Дима и потёрся щекой о руку любимой.
— У тебя какой-то навык дурацкий активировался, — обижено пробурчала цукумогами, а потом сердито стукнула его кулачком в плечо. — Дурак, — прохныкала она. — Я чуть с ума не сошла. Получил бы невменяемого духа в своей дурной башке, не обрадовался бы!
Алиса рассмеялась и, ненадолго отпустив молодого человека, обмотала их обоих змеиным хвостом, прижимая к себе. Нишикиномия с благодарностью посмотрела на неё и со своей стороны обняла Диму руками, озаряясь блаженной улыбкой.
— Дим, это, наверное, сострадание твоё сработало, больше вроде бы нечему, — хихикнула ламия-ехидна. — Не можешь ты равнодушным оставаться к женскому горю.
— Сострадание? — удивился Пономарёв. — Я же вроде только в сетевой игре пользовался этим скилом, в виртуальной его не было.
— То, что он тебе не понадобился ни разу, не означает, что его не было совсем, — возразила Алиса.
— Вот как? Значит, используя эту возможность, я могу монстродевушкам сопереживать и успокаивать их?
— Только если у тебя самого есть то, что страждущему не хватает, — поправила цукумогами. — А иначе ты загнёшься, дурак, и меня за собой в могилу утянешь. Хорошо, что я смогла взять этот адский навык под контроль, и теперь он самопроизвольно срабатывать не будет. Сперва смотреть надо, можешь ли ты чем-то помочь, дурень, и потом уже сопереживать, а не наоборот.
— Ну, я же не специально, — виновато улыбнулся Пономарёв. — Значит, мы помогли этой девушке-лягушке?
— Пока нет, если не собираешься всю жизнь за руку её держать.
— А что с ней? — спросила Алиса.
— Какая-то фигня в ауре, — пожала плечами Аня. — Что-то вроде множественных воспалений. Я в этом не разбираюсь.
В этот момент рядом с обнявшейся троицей появилась доппельгангер, олицетворяя своим видом саму скромность и застенчивость. На тёзку свою и на Диму она поглядывала маслеными глазами и едва контролировала мимику лица, которое так и норовило расплыться в довольной улыбке.
— Я разбираюсь, — сказала девушка и пояснила: — Лягушку эту гуманист бросил. Сперва основательно подсадил бедняжку на свою духовную энергию, так что та влюбилась в него по уши, а потом отверг её в очень жёсткой форме.
— Вот гад! — рассердилась ехидна и судорожно сжала кольца змеиного тела от чего заключённая в них парочка тихонько ойкнула. — Извини, конфетка, — опомнилась она и ослабила захват. Змеедевушка закусила губки, насуплено посмотрела на Диму, потом на доппельгангера и, наконец, на цукумогами. — Ладно, — вздохнула она, — мо... можешь...
— Что? — не понял молодой человек.
— Что-что, — недовольно передразнила Алиса-старшая. — Что всегда делал, бабник! Переспать с этой лягушкой можешь, чтобы вылечить её, — сердито добавила она.
— Я могу... вылечить?
— Только ты и можешь, иначе бы не разрешила. Если целиком заполнишь её своей духовной энергией, то выжжешь все потенциалы, оставленные гуманистом. Лягушка полностью избавится от наркотической зависимости, а заодно и от любви к этому недочеловеку. Смотри только чтобы она в тебя не втюрилась. А то собрал уже вокруг себя гарем, падишах недоделанный.
— Это только помощницы, — попробовал оправдаться Дима и вскрикнул от того, что Аня больно укусила его за плечо.
Алиса-младшая стала хихикать, старшая попробовала сохранить сердитое выражение лица, но не выдержала и тоже рассмеялась.
— Ладно, — сказала она. — С этими двумя я уже смирилась. В конце концов, от них обеих есть огромная польза. Но что б ни одной больше, понял? А то придушу!
— Понял-понял! — заголосил Дима, извиваясь в сдавливающих его кольцах. Аня тоже пищала, но при этом была ужасно довольной. Её ведь прижимало к любимому мужчине.
— В конце концов, вы обе трахаете моего вкусняшку, а мне приходится в заточении его ждать. Это не справедливо, — обиженно надула губки ехидна.
В глазах второй Алисы вспыхнуло озарение, и она расплылась в радостной улыбке.
— Хи-хи, а у нас тут в виртуалке сисадмин есть, которая способна исправить эту досадную несправедливость.
— Что?! Есть ещё одна?! — испугалась Алиса-старшая.
— Не-не, сисадмин — это я, — хихикнула Аня. — И мне действительно по силам кое-что сделать. Я могу создать для тебя в виртуальном пространстве полноценное тело. Не понимаю, как ты сюда проникаешь и насколько для тебя это сложно, но если я пропишу тебя в сети по всем правилам и предоставлю полные права доступа, то думаю, что тебе гораздо легче станет здесь находиться, и возможности будут как в реальном мире... ну, почти.
— Что значит, как в реальном? — заинтересовалась змеедевушка. — Я смогу полакомиться моим вкусняшечкой? Но это ведь будет просто имитация, да? Не по-настоящему?
— Ощущения будут как наяву. Ты сможешь даже духовную энергию его взять, правда, только виртуальным телом. И я понятия не имею, получится ли у тебя её потом вывести, потому что не знаю, как проекция твоя здесь оказывается и каким образом связана с тобой реальной.
— Я хочу тело! Хочу! — радостно воскликнула Алиса-старшая, глаза которой тут же зажглись восторгом. — Сделай мне его! Сделай сейчас!
— Ну, это потребует времени, — смутилась цукумогами. — Мне нужно побольше информации собрать о тебе, чтобы твоя совместимость с виртуальным двойником получилась максимальной.
— Какая информация нужна и как долго надо её собирать? — спросила ехидна.
— У меня тут небольшая лаборатория есть, в которой я могу тебя просканировать. Сколько это отнимет времени, точно сказать не могу, около получаса наверно, может больше.
— Ох, нет, не успеть, — вздохнула змеедевушка. — У меня осталось только десять-пятнадцать минут. И есть ещё важное дело. Так что в другой раз, Проми... Ой, извини, оговорилась, — хихикнула она. — В другой раз Аня. Я могу подождать. Мне нужно сутки примерно, чтобы энергию восстановить. Димочка, ты ведь вспомнишь обо мне завтра в это же время? Сама без приглашения я прийти не смогу.
— Конечно, Алиса! — обрадовался молодой человек, окрылённый новостью, что сможет снова встретиться с любимой.
— Если забудет, я напомню, — промурлыкала доппельгангер.
— Хорошо, — кивнула ехидна. — А теперь, дорогой мой, давай заканчивать начатое, пока я ещё могу тебе помочь. Вылечи девушку-лягушку.
— Но как? Я не знаю.
— Аня тебе поможет. Используй способность к состраданию, чтобы снова почувствовать горе этой мамоно. Потом ощути, как оно утоляется моим присутствием и сделай то же самое для обиженной девушки. Это принесёт ей облегчение. Скорее всего, она сразу проснётся и сможет проплакаться. А дальше ты знаешь что делать. Утешал ведь уже. Но чтобы вылечить её совсем, нужно целиком заполнить тёмную ауру лягушки своей духовной энергией. Как-то придётся тебе её соблазнить. Хотя если сможешь без секса обойтись, то я буду только рада.
— Нет, без секса пока не получится, — вздохнул молодой человек.
— Ох, ну ладно. Только я уйду, не буду на это смотреть, — расстроилась Алиса-старшая.
Младшая же, наоборот, выглядела весьма и весьма радостной. Дима взглянул в её раскрасневшееся от возбуждения лицо и догадался в чём дело.
— Ячейка этой лягушки насколько велика? — спросил он у доппельгангера.
— Идеальна! — воскликнула та. — Всего лишь на 80% больше моей теперешней, и памяти для неё как раз тютелька в тютельку хватает.
— Хорошо, — улыбнулся Дима и уточнил. — После этого ведь матрица Лилии тебе тоже станет доступна?
— Не только Лилии, но и Мары, — хихикнула очень довольная доппельгангер. — У ламии размер ячейки немного больше, чем у лизарда.
Глаза девушки при этих словах так и сверкали от восторга.
— Так, а это ещё кто? — нахмурилась Алиса-старшая.
— Так, просто знакомые, — поспешил заверить её молодой человек.
— Хи-хи, лучше тебе не знать, сестрёнка, — рассмеялась доппельгангер. — На душе спокойнее будет.
— Как-как ты меня назвала?
— Сестрёнка, — широко улыбнулась девушка. — А что такого? Или ты хочешь, чтобы я тебя бабулей назвала?
— К Владыке монстров её подданные обращаются не иначе, как госпожа.
— Ну, не будь такой надменной, солнце моё, — миролюбиво сказала доппельгангер. — Мы же одна семья и в будущем станем похожи как близняшки, родная мать нас с тобой не отличит. Пожалуйста, позволь мне тебя сестрой называть. Ведь я так люблю тебя, прям как самую дорогую мне старшую сестрёнку. А?
— Хорошо, — сдалась змеедевушка. — Тогда как сестре своей даю тебе особое поручение. Тщательно проследи, чтобы к моему следующему приходу, любовное окружение этого неисправимого бабника не пополнилось новыми мамоно.
— Есть! — весело ответила младшая Алиса. — Мы с Аней никогошеньки больше не пустим в наш тесный клуб жёнушек.
— А что делать, если лягушка в меня влюбится? — озабоченно спросил Дима.
— Не влюбится, — успокоила его ехидна. — Нужно только позаботиться, чтобы этого не произошло. У сострадания есть один важный плюс: жилетка для слёз очень легко становится хорошим другом, в котором не просто увидеть возлюбленного. Этот скил поможет тебе не только избавить девушку от неразделённой любви, но и не обременить её новыми чувствами. Ты главное сам не влюбись в неё, относясь к ней по-дружески, тогда и следов своих в её ауре не оставишь. Кроме того, если на тебя всё-таки кто-нибудь серьёзно западёт, знай, что оставленные тобой потенциалы можно погасить тем же способом, каким ты погасишь потенциалы гуманиста. Тебе просто нужно будет снова заполнить влюблённую своей духовной энергией, воспользовавшись при этом навыком сострадания. Ну и всё. Хватит разговоров. Времени у меня остаётся всё меньше и меньше. Действуй, давай.
Дима вынырнул из виртуальной реальности и обнаружил, что едет в покачивающейся на рессорах повозке. Одна лягушка спала, а другая лежала теперь головой у него на коленях и обнимала его руками за талию.
— Проснулся, — тепло улыбнулась ему кицуне. — Через пять минут приедем уже. Поможешь мне девушку в лазарет перенести?
— Конечно, — с готовностью кивнул молодой человек.
"Действуй сейчас, — услышал он в голове голос возлюбленной. — Пока не приехали. Потом меня с вами уже не будет".
Глава 9. Утешение
К содержанию
Дима ласково провёл пальцами по тёмным волосам девушки. В полумраке повозки сложно было разглядеть какого они цвета. Потом он наткнулся на что-то твёрдое, ощупал предмет рукой и сообразил, что это обруч для фиксации волос. Этот головной убор странным образом показался ему знакомым, но парень отогнал посторонние мысли, ему следовало сосредоточиться на своих чувствах. Он снова погладил девушку, ощущая, как на сердце разгорается жалость к ней, и тут его пронзило горькой печалью.
Лягушка застонала, судорожно переплела ноги, и на лице её отразилась горечь утраты.
— Тише, тише, я с тобой, — чувствуя застрявший комок в горле, прошептал Дима, продолжая девушку гладить.
Горе нахлынуло снизу-вверх и вылилось из глаз ручейками слёз, побежавшими по щекам. Но со спины его уже обнимали тёплые родные руки, и ощущение блаженного облегчения как бальзам проливалось на душу. Дима обнял лягушку с этим же самым чувством и крепко прижал её к себе.
— Родная моя, милая, — зашептал он. — Всё уже позади, всё прошло, я помогу тебе.
Девушка стиснула его в своих объятиях очень крепко, словно боясь потерять. Потом глаза её распахнулись, удивлённо заморгали, она прижалась лицом к животу молодого человека, вдохнула его запах и вдруг громко с надрывом разрыдалась, проливая потоки слёз.
— Ну, тише-тише, родная, ну успокойся, — повторял молодой человек, гладя девушку по голове, расчёсывая пальцами её волосы. Но от слов его рыдания становились только громче и надрывнее.
Дима даже испугался немного, опасаясь, что что-то пошло не так, но тихий голос любимой его успокоил.
"Всё в порядке, конфетка. Так нужно. Слишком много в ней накопилось горьких чувств и теперь их все надо выплеснуть. Пусть поплачет сколько нужно. Сейчас слёзы приносят ей облегчение".
— Маленькая моя, бедная, — продолжал Дима ласково повторять, гладя девушку по голове, баюкая её, и лягушка стала постепенно затихать, успокаиваться, ещё крепче прижимаясь к животу молодого человека, рубашка которого вся уже вымокла от её слёз.
